Глава 31. Ученые уже доказали, что есть ночью - вредно. Но надо же проверить! (2/2)

- Затем. Это обыкновенная вежливость. И спасибо… - Гроттер решительно посмотрела ему в глаза, снова попадая под влияние черноты. – За то, что принес меня в комнату. Сама бы я не дошла.

Задержавшись взглядом на губах Гроттер чуть дольше, чем это было необходимо, Бейбарсов склонил голову, принимая благодарность, впрочем, не прерывая зрительного контакта с Таней.- Не за что. Обращайся, - краем рта улыбнулся Бейбарсов, сооружая еще по бутерброду себе и девушке.- Что-то мне больше не хочется оказываться в тех ситуациях, из которых меня несут на руках. – Нахмурилась Таня. – Нет, приятно и все такое… Просто за удовольствие надо платить. – Она отвела взгляд, снова вспоминая, как хорошо ей было, и как плохо ей стало буквально через полчаса. Гроттер не ставила блока, привыкшая делать это только в присутствии Ягуна, так как телепатов было слишком мало, не считая преподавателей.

При этом Танька подробно вспоминала, каким нежным и заботливым был Валялкин, с какой любовью ласкал ее тело, даря наслаждение, а потом ударил. При одной мысли Гроттер сжалась и потухла, окончательно отворачиваясь от Бейбарсова.- Спокойной ночи. Приятно было пообщаться. – Отстраненно произнесла девушка, понимая, что в нее после таких мыслей вообще ничего не влезет.

Уловив мысли Гроттер, уж слишком яркими и кричащими они были, Глеб стиснул зубы, выдохнул через нос и поднялся со стула, подходя вплотную к Тане со спины.- Он больше тебя не тронет, - тихо и уверенно прошептал Глеб, склонившись к уху девушки и бережно взяв ее за руку, отмечая какие маленькие у нее пальчики, круглая ладошка, и какая холодная кожа.

Гроттер дернулась, как от удара, не готовая сейчас к физическим контактам. Впрочем, вполне возможно, что дыхание у нее перехватило не от контакта в принципе, а потому, что это был Глеб. По всему телу прокатилась волна мурашек, точно не связанная со страхом.

Сдерживаясь, чтобы не поцеловать ее в шею, или за ушком, Бейбарсов уверенно продолжил:- Я обещаю, что не тронет. А если только попробует, его трону я.- Почему? – Тихо-тихо выдохнула Таня, закрывая глаза, позволяя шепоту некромага скользить по шее. – Стоп. – Татьяна пришла в себя и резко повернулась, машинально выдыхая, так как оказалась слишком близко к Бейбарсову, да еще лицом к лицу.

- Откуда ты узнал? Какое тебе до меня дело? Ты знаешь меня три дня, а уже обещаешь тронуть человека, которого я знаю большую часть жизни… Или думала, что знаю… - Уже не таким воинственным тоном продолжила Гроттер, но снова вскинула голову, пристально глядя в глаза Глебу.- Обещай, что ты никого не тронешь. Ты не можешь покрывать плесенью тех, кто плохо говорит. Мы все живые люди, и если тебе, как некромагу, без разницы, то для меня разница очень большая. Ты понимаешь меня, Глеб? – И вот снова это случилось. Просто произнесла имя, и почувствовала на языке привкус этого хлеба, так что даже слюнки потекли.

- Как же ты любишь задавать мне сто с лишним вопросов в минуту, - усмехнулся Бейбарсов, не отстраняясь. - Я не стану тебе этого обещать. Могу сказать только, что я не буду трогать тех, кто этого не заслуживает. Давай взглянем правде в глаза, он не просто сказал, а я его даже не убил. Достижение, не правда ли?Глеб склонил голову на бок, смотря в зеленые, он-то никогда не путал их с карими, глаза Гроттер, читая в них смятенье и что-то, напоминающее ему жажду.- У тебя имя со вкусом свежеиспеченного хлеба… - Закрыв глаза, смакуя, прошептала малютка Гроттер, совершенно позабыв, что она говорила пару минут назад. – Глеб…

- Все вопросы упираются в один ответ, Таня, - мягко, по-бархатному, произнес Глеб, нежно большим пальцем погладив тыльную сторону ладони девушки. - Я был рожден и прошел такое воспитание и обучение для тебя. Я создан таким для тебя. Это единственное объяснение тому, что с детства я вижу тебя во сне, и твое лицо было единственным, что вытягивало меня каждый раз из-за черты, проведенной старухой, воспитывающей нас.

Услышав о своем «вкусном» имени, восприняв это, как призыв, некромаг преодолел последние разделяющие их миллиметры и нежно накрыл губы Гроттер, не напирая, давая девушке отстранится, если она этого захочет.Она опешила от его признания, а еще больше – от касаний, от который током било по всему телу, и от поцелуя. И при этом его губы были мягкими и жесткими одновременно, в силах которых было и заставлять, и добиваться лаской. Пару секунд ничего не делая, Таня просто привыкала к мысли, что не Ваня ее целует. А потом ответила. Несмело, неуверенно, Гроттер подалась вперед, поднимая руку, чтобы запустить ее в волосы на затылке Глеба, которые неожиданно оказались мягкими, не смотря на то, что выглядели сделанными из черной проволоки. Девушка теряла себя, выплескивая свою тоску, одиночество, грусть в этот поцелуй, забирая у Бейбарсова волю к жизни.

Резко отстранившись, тяжело дыша, Таня прижала ледяные руки к пылающим щекам, пытаясь успокоиться, не сводя взгляда с парня.

- Мне… Понравилось… Только не думай, что всегда так будет. Я не хочу, чтобы ты заблуждался на мой счет. Мне плохо, я разбита, и абсолютно не хочу новых отношений. Поцелуй ничего не значил, кроме как что ты умеешь целоваться. Я сказала про твое имя не для того, чтобы ты меня поцеловал. Просто не сдержалась. У каждого имени и человека есть свой привкус и образ. Ты – хлеб и… И дом. – Выдавила Гроттер, отступая назад, в темноте скрывая покрасневшие щеки. – Я остановлюсь, пока не зашло дело слишком далеко…

Развернувшись, она помчалась по коридорам в сторону своей комнаты, про себя проклиная собственное косноязычие и болтливость, а так же Склепову, от которой понабралась много чего нехорошего.

Проводив девушку взглядом, Глеб улыбнулся. Что бы не лепетала Гроттер, на поцелуй она ответила, и этого уже никак не оправдаешь, да и не нужно. Загасив огонь, некромаг не спеша достиг своей комнаты, где и прилег, не раздеваясь и снова впадая в состояние чуткого сна.* Надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть** Ешьте, пейте, после смерти нет никакого наслаждения!Автор безалаберная балбеска (ладно, оба автора). Одна болеет, вторая учится с первой пары. И наплевать! Мы пишем до двух ночи, позабыв о времени, голоде и жажде, чтобы только написать еще несколько страниц... И автор (то бишь я), не находит в себе силы для выкладывания главы именно ночью...Зато нашел время выложить главу на паре, найдя халявный вай-фай в корпусе)))

Так, теперь по теме!

Вот он - знаменательный момент первого поцелуя! Как вам?)

Кто-то же говорил, что есть ночью вредно)