Глава 32. Узелок завяжется, узелок развяжется... (1/2)

Завтрак на следующее утро юноша пропустил, сообщив о своей неявке Лене по их способу связи – костям мертвецов, спрятанной у каждого в какой-либо вещи. У Жанны это был браслет, у Свеколт серьга, а у него самого трость. В ответ ему сообщили, что первый урок «защита от духов» и номер кабинета.Никогда не страдавший географическим кретинизмом Бейбарсов явился за две минуты до начала и сел, разумеется, со своими, мельком кивнув Тане и ее друзьям.

- Лентяй, - буркнула ему Жанна.Глеб поманил ее пальцем, и когда девушка наклонилась, шепнул:- Губы пробубнишь, я тебе новые искать не буду.Свеколт, не отрываясь от книги, фыркнула:- Можно подумать, это возможно найти. Таких трепливых нигде не сыскать.Внимательно посмотрев на сестер, Бейбарсов понял, что они повздорили.- Какого мертвеца опять не поделили?- Жанна меня дразнит.- Потому что Лена врет и придуривается!- Меня не было с вами от силы шесть часов, а уже такие страсти, - ухмыльнулся Глеб, и Ягун, сидевший позади Терновой и Барсова внезапно подпрыгнул на стуле, хватаясь за голову. Глеб не любил, когда его пытались подзеркалить.- Это все из-за того очкарика на первой парте. Лена сегодня с утра вся расшаркалась с ним, якобы он спас ее от «Скорпионьей книги»! – прошептала на ухо брату Аббатикова.Взглянув на Свеколт, приподняв бровь, Глеб поджал губы, чтобы не засмеяться.- Не начинай. Прокляну. Ты меня знаешь.Пожав плечами, Бейбарсов едва не показал хенде-хох, явно не торопясь вмешиваться в разборки сестер. К тому же он прекрасно знал, что они сами помирится, хотя бы потому, что по-настоящему рассорится не могут в принципе.Таня заверила друзей, что все в порядке, а что губы распухли, так это от полета они сначала замерзли, а потом распухли. Да-да, и нечего переглядываться. Вы давно видели меня в нормальном свете? Почему на мне шмотки Гробыни? Потому что она положила их на мою полку, а значит, теперь они мои. Тем более, Склепова мне должна, так что поделится. Почему настроение хорошее? Потому что солнце светит. Ах, не светит? Значит, потому что снег идет. И вообще. Я в печали, идите нафиг. А то и дальше.

С барского плеча Тернова еще и ботильоны одолжила черные. На каблуках. Таня не помнила, когда последний раз стояла на каблуках. И никто не помнил. А уж на ней обтягивающие вещи – тем более.

Гробыня, выспавшаяся за эту кому, была более чем доброй, поэтому подарила и так надетые вещи, еще и протянула сумку (косметичкой этот баул никак не назовешь) с косметикой, но Таня покачала головой, отпрыгнув подальше. Она могла переодеться, но накрасится без повода – никогда. Да и не было никакого повода.

За завтраком Артур сдержал обещание и вежливым тоном попросил Валялкина сесть подальше. От греха подальше.

Там же за завтраком Гроттер накорябала записку, рассказывая, как ночью сходила поесть. Почему-то ей стало стыдно, даже очень. Не успела с одним расстаться, как с другим целуется. Тем более, почти с полным незнакомцем. Именно поэтому Таня написала записку и попросила ее сжечь после прочтения, дав по ушам Ягуну, попытавшему подзеркалить, а Барсов и не вникал, зная, что если бы что – она бы сказала. А лезть во все девчоночьи дела – себе дороже.На защите от духов Гроттер села с комментатором, который при виде Поклепа сполз под парту, еще и получив по голове мысленно от Бейбарсова. Покосившись на некромага, Таня вспомнила про хлеб, и смутилась, отворачиваясь от парня, и попадая взглядом на Валялкина, тут же смотря в сторону, начиная закипать.

- Гроттер, к доске! – Девушка подпрыгнула, зная, что сейчас будет нечто, учитывая тот факт, что за выходные она не притрагивалась к учебнику. А это еще и Поклеп. То есть, есть все шансы закончить урок в кабинете директора. Виляя задницей, так как по другому идти на каблуках не получалось, Таня вышла к доске, складывая руки на груди, пытаясь скрыться от взглядов. Гробыня довольно ухмылялась, гордясь Гроттер, как своим детищем. На каблуках, в обтягивающей одежде, с причудливо забранными в хвост волосами, Таня сама была на себя не похожа. Благо что не накрасилась.- Что ты можешь рассказать мне о призыве духов?- Смотря каких. – Пожала плечами Гроттер. На втором курсе она как раз с этим столкнулась. – Самые опасные духи сейчас находятся за Запретными воротами. Однако есть шанс вызвать оттуда духа, если найти шип с клеймом вызова, и воткнуть его в живое существо. По хорошему, если это будет существо магическое, как дракон, например. – Таня посмотрела в глаза Баб-Ягуну и Дашке, вспоминая этот момент из жизни. – У него кровь сильнее. Кроме того, есть вариант, самый простой, связаться через зеркало, позвать через огонь или воду, подумать о плохом, разбить кувшин…

- Достаточно. Меня не удивляет, откуда ты настолько подробно знаешь о вызове опасного духа, надеюсь, что в твою пустую голову не придет подобная «гениальная» мысль.Таня развернулась возле своего места, посмотрев прямо в глаза завуча.- Мне не приходила эта идея. Это сделала Чума-дель-Торт, и ее приспешники, которыми, напоминаю, были такие люди как Медузия и профессор Клопп.

- Не смей произносить это имя! – Завизжал Поклеп, выпуская сноп искр, так как пламя факелов посчитало нужным сжечь шкафы, реагируя на магическое имя.

- Какое? – Гроттер холодно усмехнулась. Она устала бояться. Устала, что об нее вытирают все ноги. Не зря говорят, что каблуки прибавляют уверенности. – Доцент Медузия, профессор Клопп, или Чума-дель-Торт?

- Живо в кабинет директора! – Повысил децибелы Поклеп Поклепыч, спасая уже парты и учительский стол от пожара.

Пожав плечами, Таня взяла сумку с учебниками и отправилась к Сарданапалу, как к себе домой. Такие заходы были почти после каждого урока Поклепа. Их постоянно таскали, то ее, то Дашку. Реже – парней.Древнир, что с Гроттер?

Вытаращившись на подругу, прежде никогда не позволяющую себе такого, Дашка удивленно качнула головой.

Не понимаю, она же до мозга костей светлая. Это вообще ей не свойственно. Такое поведение так точно…- Доволен, Валялкин? – процедила Дашка, сузив глаза на маечника.- Чем именно? – язвительно, совершенно не по-ваненски отозвался Валялкин. – Тем, что она похожа на стерву темного отделения, как…- Как кто? Договаривай, не стесняйся, - сжала край парты Тернова, верно почуяв продолжение фразы.- Как ты, - выплюнул лучший ученик Тарараха, и это его выражение лица мигом напомнило Даше о Коршунове, ее бывшем парне, всегда пекущемся о репутации и о том, как любой поступок Дашки отразится на нем-любимом. – Это все твое влияние, я всегда говорил, что ты утянешь ее за собой! Ты такая Тернова, что от темной магии с твоей фамилии даже зубы ноют!- Смотри, как бы не выпали, валенок! – ядовито отозвалась Дашка.

- Без сопливых разберусь, …. – далее Ванька сказал нечто такое в адрес Терновой, что в их сторону посмотрели абсолютно все находящиеся в кабинете старшекурсники.- Ну ты, блять, смертник, Валялкин, - пересохшими губами выдавил Жикин.Барсов долго думать даже не стал. Позволив Ваньке закончить фразу, Артур перевоплотился и прыгнул на Валялкина, свалив его на пол и желая оторвать голову, как резко остановился, почувствовав примесь магии. Он всегда был чуток именно в нитям силы, и в кошачьем обличье прекрасно видел все нитки и узелки. И вот сейчас на нить, очевидно, связывающую Ваньку и Таню, так как она тянулась в коридор, навязали узелков ревности, обиды, непонимания и жестокости. Чем больше времени проходило, тем сильнее они затягивались и меняли обоих, даже если кто-то наложил эту пакость на одного.