День 3. Спам (1/1)

Дверь в старом доме Исидора под тяжелыми ударами кулаков трещала шибче, чем дверь в Машину. Артемий лежал в спальне второго этажа, но слышал дребезжание петель так, словно стучались ему в душу. Голова болела нещадно, свет норовил выжечь глаза, мигрень сдавила виски. Подавив позыв широко зевнуть и тут же схаркнуть желчью, Артемий подтянул панталоны и медленно побрел на первый этаж. Удары повторились, когда он уже справился с последней ступенькой.— Кого нелегкая принесла?.. — недовольно вздохнул он, отмыкая замок.— ПИСЬМО ДЛЯ АРТЕМИЯ БУРАХА.Артемий дернулся и схватился за темечко. На пороге вырос мортус и сверкал стеклянными глазищами на вываренном резном черепе, голос его грохотал, словно через репродуктор.— …Че ж ты орешь?..— ДАК ПИСЬМО ДЛЯ АРТ…— Тшшшш…Артемий зажмурился и вслепую накрыл ладонью клюв, отворачивая маску от себя. Приступ головной боли занял добрую пару минут, но все время, пока Артемий мял переносицу, тер глаза и гладил себя по затылку, мортус послушно молчал. От него разве что несло перестуком косточек, но над ветром, трепавшим расшитую побрякушками одежду, Артемий, увы, был не властен. Мортус тоже такими способностями не отличался, поэтому с перегаром, которым несло в ответ от Артемия, ничего поделать не мог и терпел.— Ладно, — решился Артемий на вторую попытку. — Теперь еще раз. Что за письмо.— ПИСЬ…Артемий снова страдальчески зашипел, прижимая палец к губам.— Просто… отдай, — шевельнул он рукой, уткнувшись лбом в прохладный наличник, — но молчи ради Матери.Мортус неловко кашлянул и повернулся к Артемию плечом. У плеча можно было заметить кармашек, а в кармашке обнаружилась сложенная вчетверо бумажка. Когда Артемий хотел все же поинтересоваться именем отправителя, мортуса перед собой он уже не обнаружил.— Ну и слава Бодхо, — вздохнул он, отваливаясь от дверного косяка вглубь прихожей. Тяжко опустившись на ступени, Артемий осторожно развернул прямоугольник бумаги, но рассмотреть не успел: на его плечо опустилась ладонь.— Выпей отравы, тварь. — Под нос ткнулась чашка с горячим зеленоватым пойлом.— Отвар из трав? — уточнил Артемий, решивший, что ослышался.— Возможно, — отозвалась Клара, усевшись рядом на ступенях. — Как напился, такой и отвар.— Спасибо. — Пахло отвратительно и на вкус было не лучше, но от первого же глотка стало капельку легче. Можно было понадеяться на более-менее сносное состояние к концу чашки. — Может, еще ладошку приложишь? Очень надо, мамой клянусь.— Это не лечится, Артём, — улыбнулась Клара, сочувственно похлопав его по плечу. — Не после того, как ты всю ночь храпел, как боров. Почему ты не заночевал там?— А зачем мне ночевать там, если у меня есть свой дом?— Туше. — Клара настойчиво отняла у Артемия недопитую чашку и отставила ее подальше. — Сказала бы чего-нибудь про твоего отца, но ты ведь скажешь про моего...Артемий смирился, что помощи с похмельем ждать не придется, и со вздохом развернул переданную мортусом бумагу. Она, правда, почему-то оказалась пустой: Артемий держал в руках девственно чистый лист, чем был крайне озадачен.— Попробуй перевернуть, — посоветовала Клара, цепляясь за перила и поднимаясь на ноги.Совет ее сработал. На обратной стороне нашлось письмо, строчки которого упрямо плыли перед глазами. Помассировав висок, Артемий смог вычленить общий смысл.Уведомляю… Данковский… Коллеги… Работать… Город… Великая битва… Иначе… До самой смерти… С уважением, А... Постскриптум...— О, господи, — протянул Артемий, — это же…— Что?— Это же…— Да что там такое?— …Ма-а-арк. — Смяв письмо, Артемий с усилием швырнул комок в угол. — Афиш им мало, они приглашения по домам разносят. Уже состряпали что-то к приезду столичной шишки.— Не понимаю твоего скепсиса, мне театр нравится.Воспользовавшись тем, что Клара освободила ступеньки, Артемий потянулся к отнятой ранее чашке, надеясь привести себя хоть в какое-то состояние. В этот момент ему в голову пришла настолько яркая мысль, что пришлось замереть и переждать очередной приступ мигрени.— Врач! — воскликнул Артемий и тут же понял, что не стоило этого делать.— Что, совсем плохо стало? — сочувственно поинтересовалась Клара откуда-то из комнаты.— Нет, но мне надо к врачу.— Давненько пора.— Ага.Артемий с усилием поднялся и накинул на плечи бушлат. А затем вышел на улицу, пытаясь придумать самую короткую дорогу до Омута.У Омута собралась целая очередь из горожан. Кто-то болел, кто-то пришел поглазеть, кто-то относился сразу к обоим лагерям. Артемий закутался плотнее, прячась от промозглого осеннего ветра, и приткнулся у самого угла, выгадывая правильный момент, чтобы сунуться без очереди, потому что с очередью, пожалуй, прождать можно было до самой ночи.Дверь тихо открылась, из нее показалась хрупкая светлая женщина в почти прозрачном халате. Артемий шагнул к двери прежде, чем женщина успела что-либо сказать, и проскользнул внутрь.Это определенно была Ева, пару раз Артемий видел ее в кабаке со Стаматиными. Ева не успела даже пискнуть и с робким возмущением отступила вглубь.— Вы следующий? — уточнила она, осматривая Артемия. Он, должно быть, выглядел помятым и вызывал подозрения, поэтому поспешил кивнуть и пробиться подальше, пока вежливый и робкий люд за дверью не успел попросить помощи у кого-то из менее вежливых и робких. За прием у столичного доктора здесь могли и подраться.— Следующий, следующий, — кивнул Артемий, стягивая бушлат и вручая его Еве в руки. — Мне Данковский нужен, он где?— Я здесь.Артемий осёкся.Даниил оказался невысоким и строгим. Он вопросительно смотрел на Артемия, стягивая с рук одноразовые перчатки, а Артемий чувствовал, как еще сильнее проникается уважением к человеку, сумевшему ?выгрызть себе степень? при его-то росте.К счастью, плаща на Данииле не было.— А… я…— Проходите в кабинет, — предложил Даниил, выбросив перчатки в приспособленный под них мешок. Ева с готовностью посторонилась и выскочила куда-то в соседнюю комнату. Артемий, следуя приглашающему жесту, направился на второй этаж. Там Даниил указал на кресло, а сам облокотился на стол, занятый оборудованием. Артемий во все глаза уставился на видавший виды микроскоп и ровные ряды склянок с какими-то цветными жидкостями. У отца были такие. В Машине в них теперь дрожжи держали.— Похмелье? — диагностировал Даниил. Артемий радостно кивнул, поразившись проницательности столичного врача.— О. Ну, судя по реакции, моя помощь тебе особо не требуется…— А что, уже можно на ?ты??..Даниил устало помассировал переносицу и вздохнул.— Наверное, можно. Ты, значит, тоже в цирк пришел?— Почему в…— Потому что весь день вместо лечения больных я даю интервью.— Даешь что?..— На вопросы глупые отвечаю, — то ли пояснил, то ли отбрыкнулся Даниил. — Слушай, у меня еще час по графику, и я бы предпочел потратить его с пользой. Если это все, что тебе было нужно, то прошу на выход.— Между прочим, твирь — это местная трава особая — используется не только для того, чтобы гнать выпивку, но и в целебных настоях!Даниил, казалось, опешил.— Прости, что?..— Ну… я слышал, ты приехал за нетрадиционными методами лечения, — смутился Артемий, вдруг осознавший, что Анна могла и солгать, — а мы тут очень… нетрадиционные. Я много знаю. Мы могли бы работать вместе.— Работать вместе? — уточнил Даниил и звонко фыркнул. — Глупость какая.— Сам ты глупость. Я сын знахаря!— Угу. Зовут тебя как, сын знахаря?— Артемий. Артемий Бурах.Едва зародившая на губах уставшая улыбка мгновенно исчезла, и Даниил полностью потерял настрой глумиться над местными. Артемий сходу не смог решить, рад он этой перемене или все-таки стоило насторожиться от мелькнувшей по лицу Даниила тени.— Слушай, Артемий Бурах, я здесь не для того, чтобы изучать… нетрадиционные методы лечения, ясно? Никакой совместной работы нет и не будет, запомни.Артемий задумчиво закусил язык и упрямо выдохнул, не сдвинувшись с места.Даниил ждал, догадываясь, наверное, что силой выпроводить гостя никак не сможет.Пауза затянулась.— Хотя бы с микроскопом работать научишь? — на пробу предложил Артемий, кивнув на уставленный приборами стол. Даниил закатил глаза:— Если я соглашусь, ты дашь мне доработать нормально?— Обещаю!Глупо было бы не пообещать.