Часть 10 (1/1)

Дверь открылась, и Эмилия бодро вбежала в гостиную, потому что ей не терпелось обнять дочь. Заметив Ханса, девушка ахнула от неожиданности, прикрыла рот рукой и замерла на месте. Из-за угла показался ещё один солдат в фашистской форме. Оба офицера практически синхронно поприветствовали женщину учтивым кивком.—?Эмилия, что ты замерла, будто бы в нашей гостиной фрицев увидела? —?с нескрываемым весельем произнёс Эйнар.Повесив пальто на крючок и быстро подойдя к жене, художник невольно повернул голову. Улыбка моментально сползла с его лица, потому что из глубины гостиной на него с нескрываемым интересом смотрели два суровых нациста, их гости, по всей видимости. Вегенер сглотнул. Неплохо было бы прикусить язык, чтобы в следующий раз не смел так шутить, а то ведь сбывается.Он внимательно разглядывал двух братьев, а они его. Сколько не пытаясь, он так и не смог понять по их лицам, являлись ли они всё ещё его давними друзьями? Это те самые Ханс и Бруно, с которыми он в детстве гонял мяч и дурачился? Неловкое молчание стало затягиваться.?Знать бы ещё, что Герда с детьми в порядке!?Художник оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул от досады. Как ему теперь общаться с этими фрицами? Да ещё и Эмилия стоит рядом белая, почти сливаясь со стеной сзади.—?Месье Вегенер, не затруднитесь объяснить Ваше отсутствие дома? —?грубо поинтересовался Ханс и уверенно зашагал по гостиной, чинно заведя руки за спину и насупив брови. Он ждал ответа. Бруно лишь молчал, предпочитая оставаться спокойным, но также медленно направлялся в сторону пары.—?Ещё не вечер, вот мы и ходили навестить родственников,?— прочистив горло,?чётко ответил Эйнар, не до конца понимая, как реагировать на довольно-таки грубое обращение.Всё-таки раньше Ханс был мягче. Вегенер потряс головой, отгоняя непрошеные воспоминания о ласковом мальчишке, и после слегка встряхнул жену за плечи, чтобы та хотя бы моргнула. Вот только приближение Бруно с одной стороны и Ханса с другой не позволяло расслабиться ни на секунду. Эмилия напряглась ещё больше и, казалось, была готова разрыдаться в любой момент. Эйнар, заметив, что Лили останется без матери, погибшей от разрыва сердца, если не успокоится, осторожным и медленным движением левой руки завёл девушку за свою спину.Братья продолжали наступать, уверенно направляясь к своей цели. В общем-то, как и всегда. Даже их суровый отец иной раз сдавался под таким натиском и шёл у сыновей на поводу. Они оба были в свою мать. Такие же своенравные и упёртые.—?И как они поживают? Солдаты не докучают? —?участливо задал вопрос Бруно, выразительно приподняв брови вверх.Этот жест не остался незамеченным, Эйнар помнил его с самого детства. Еще тогда он отмечал поразительную схожесть мимики братьев. Это вызывало в нём живой интерес. Хоть он и не был портретистом, потому что с самого начала отдавал предпочтение пейзажам, но подмечать различные эмоции ему нравилось. Чёрт! Кто же знал, что он будет наблюдать за этим и сейчас, спустя столько лет, но при этом испытывать совершенно противоположные эмоции.Вегенер насторожился и приготовился защищаться. Эмилия не издавала ни единого звука.—?Пока нет,?— уверенно?ответил Эйнар, не двигаясь с места.—?Ай, ладно, уже можно! —?Ханс усмехнулся. Он мельком посмотрел на Бруно, и тот понял всё без слов. Они улыбнулись и заключили в объятия обаятельного конопатого друга. Эйнар замер в замешательстве всего на несколько секунд, но потом крепко обнял братьев в ответ, наконец узнав в этих устрашающих офицерах тех ненормальных подростков, один из которых целовал его, а другой пытался вызвать на дуэль. И натерпелся же он от этих несносных немцев!—?Ханс, ты почему не писал, не пытался связаться? —?Эйнар принялся засыпать друга вопросами, как только они отстранились друг друга. Все трое искренне улыбались друг другу, отбросив напускную строгость. Все, кроме Эмилии, боязливо забившейся в угол и ожидающий финала этой непонятной сцены. Девушка ушла в себя, закрыв уши руками и сильно зажмурившись.—?Отец запретил всякую связь с внешним миром. —?Ацгил тяжело выдохнул и устало прикрыл глаза, борясь с желанием потереть переносицу от усталости, но расслабиться пока не имел права, поэтому офицер мгновенно взял себя в руки. —?Не думай, что я забыл о вас. Пусть и незаметно, но я всё же участвовал в твоих побегах. Кто, по-твоему, помогал вам покинуть страны? Границы для свободного перемещения закрыты,?— гордо произнёс он, не скрывая легкого самодовольства. С самого начала мужчина следил за перемещениями семьи Вегенер, и только благодаря нему художник без препятствий покидал города, один за другим.—?Ах, так это был ты, а я уж думал, что моя харизма мне во всем помогала! —?рассмеялся Эйнар и снова обнял друга. Он правда был рад видеть их. Вагенер обнял и Бруно, желая, чтобы братья почувствовали его немую благодарность. Он надеялся, что они поймут всё по взгляду. Так было всегда, должно же хоть что-то остаться неизменным.Ханс взглянул на Эмилию, и его сердце сжалось от жалости. Бруно, проследив за взглядом брата, едва подавил в себе порыв обнять бедняжку, сказать, что они не причинят вреда ей и её близким. Ну, по крайней мере, в этих стенах, если она не будет делать глупостей. Эйнар мягко улыбнулся беззащитности супруги, расправил плечи и отправился героически спасать её ото всех, хотя начать стоило бы с извергов, коими Эмилия считала его старых друзей.—?Иди сюда, детка, познакомлю тебя с Бруно. Ханса же ты знаешь, ведь так? —?сказал Эйнар, медленно подходя ближе. Он взял жену за тонкие запястья и отнял ладони от ушей. Эмилия открыла глаза и тяжело задышала, а тело бросало в крупную дрожь.—?Нам конец? —?едва слышно прошептала девушка. По её лицу катились слёзы, она судорожно всхлипнула и кинулась на шею супруга, зажмурив глаза и обняв его.—?Эмилия, возьми себя в руки. Всё не так плохо, не преувеличивай,?— тихо просит он, успокаивающе поглаживая девушку по спине. Когда объятия затянулись, мужчина немного отстранился и, аккуратно приподняв её голову за подбородок, посмотрел в глаза, пытаясь передать чуточку собственной уверенности, после чего осторожно вытер большими пальцами мокрые дорожки слёз и повёл к фон Фальку. —?Офицер, разрешите представить Вам мою супругу и мать моей дочери,?— любезно поклонился он, давая возможность ещё раз поприветствовать хозяйку. Бруно приветливо улыбнулся, аккуратно взяв её за хрупкую руку.—?Мадам, мне очень приятно,?— офицер галантно коснулся губами женских пальцев. Он чувствовал их дрожь. Эмилия беззвучно ахнула, но продолжала стоять ради супруга.—?Мне тоже… Приятно,?— запинаясь, произнесла она.Все понимали, что это откровенное враньё, но предпочли лишний раз не заострять на этом внимание.?Их двое! Двое немцев в моём доме! Боже! Кто знает, что от них можно ожидать? Почему Эйнар так спокоен? Почему он ничего не предпринимает? Куда бы спрятаться? Где моя девочка??Эмилия сглотнула и резко выдернула руку из хватки нациста. Ей казалось, что они расстреляют её прямо здесь, ведь не могут фашисты быть дружелюбными, по определению не могут! Поспешно кивнув в сторону Ханса, беззвучно поздоровавшись и с ним.—?Можно я пойду? —?шепотом спросила девушка у Эйнара, и тот жестом отпустил её. Ничего страшного, она успокоится и обязательно примет его друзей. Они сумеют найти общий язык, просто ей нужно время.Эмилия попятилась назад, натянуто улыбнулась гостям, после чего быстро рванула за угол, к двери спальни Герды.—?Впусти меня, Герда, пожалуйста,?— молила она, стуча в дверь.—?Наконец-то! Я уже подумывала отдать Лили солдатам,?— жестоко и неуместно пошутила Герда, открывая дверь. Даже увидев перед собой бледное и испуганное лицо нежеланной соседки, женщина не попыталась смягчить свое высказывание, потому что не могла по-другому относиться к этой проходимке, да и особо не хотела.—?Герда, ты не представляешь, что я только что пережила! —?Эмилия, казалось, даже внимания не обратила на очередной выпад художницы, всё-таки первый год вместе живут, наверное, давно уже привыкла и научилась пропускать подобные комментарии мимо ушей, выделяя из потока желчи и яда сухой остаток. Девушка прошлась по комнате беглым взглядом, и, заметив дочь, тут же подскочила к ней, попутно запнувшись о порог и едва не растянувшись вдоль кровати. Она взяла малышку на руки и прижала к себе. —?Моё сокровище,?— ласково проворковала она на ушко ничего не подозревавшей девочке с ярко-зелёными глазами.—?Пережила же,?— равнодушно пожала плечами Герда, складывая руки на груди и облокачиваясь спиной о стену. Дверь не стала запирать намеренно. Художница, прислушиваясь к голосам из соседней комнаты, покосилась на Эмилию, которая, казалось, уже забыла о пережитом и увлечённо играла с детьми, как ни в чём не бывало.?Интересно, а Эйнар уверен в том, что у него всего один ребёнок??—?Давайте выпьем за встречу,?— предложил художник и, взяв из шкафчика бутылку виски, открыл её и налил содержимое в три стакана.—?Хоть кто-то нам радуется! —?усмехнулся Бруно, хватая свой стакан.—?Может всё-таки позовёшь своих женщин? А то мы здесь пируем, а они, как затворницы, в комнате сидят,?— предложил Ханс. Он кинул недовольный взгляд на Бруно, заметив, что брат, не дождавшись его и Эйнара, залпом осушил свой бокал. Ацгил нервничал и хотел как можно скорее разобраться во всём, например, в вопросе о детях.—?Разумеется, но только одна из них не моя, к сожалению,?— печально усмехнулся Эйнар, подняв стакан вверх. Он не видел никакого смысла в том, чтобы скрывать свои истинные чувства, потому что приятель и так видел его насквозь. Ханс как раз успел обновить содержимое бокалов, вместе с Эйнаром и Бруно закрепляя встречу звоном стекла. —?Если ты, конечно, за два года не забыл об этом,?— скрывая горечь за напускным весельем, выдал мужчина.—?Никак нет, ведь такую женщину не так просто забыть, да, Вегенер? —?с ухмылкой спросил Ханс, снова наполняя бокалы.—?Ханс, остановись,?— вмешался Бруно, отбирая у братца стакан и бутылку. Он боялся, что дружеская перебранка под воздействием градуса может плохо закончиться. Ах, сколько войн развязали из-за этих прекрасных созданий, но вслух мужчина решил озвучить более благовидный предлог,?— нам на построение ещё, а если кто-то доложит отцу, что командир был в нетрезвом виде, он тебя отправит на фронт в Россию. —?С волнением в голосе сказал Бруно, пытаясь образумить брата и убедить оставить эмоции на далекое потом. Ханс подчинился и поджал губы. Брат был прав, ему нужно было оставаться где-нибудь поблизости, а не в холодной Сибири.—?О чём это ты? —?Эйнар с прищуром уставился на друга. Он с громким стуком опустил стакан на ближайший столик. —?Всё это время я оберегал её для тебя и заботился о твоём сыне! —?слова вылетали слишком быстро. Вегенер не хотел больше сдерживаться. Художник только собирался обрушить на офицеров новый поток возмущения, но Ацгил бесцеремонно перебил его.—?Он всё-таки мой,?— чуть слышно произнёс Ханс, кусая нижнюю губу от досады. Это было сказано слишком тихо и одновременно слишком громко, даже оглушительно. Эйнар мгновенно забыл, о чём хотел поведать. Как он мог усомниться в верности своей женщины? Опустив голову, Ханс сосредоточенно рассматривал деревянный пол, а тяжёлые мысли тяжким грузом легли на его плечи.—?Что значит ?всё-таки?? Ты вообще видел мальчика или Герда спрятала? —?Эйнар пришёл в себя первым, решив, что лучше всё же один раз увидеть, чем сто раз услышать. Он решительно направился за женщинами и детьми, чтобы одна их общая беда, наконец, перестала морочить голову другу, а сама обо всём призналась.—?Эйнар, не надо,?— крикнул Ханс, останавливая друга на полпути. Офицер пока был не готов вновь заглянуть в такие любимые глаза, для начала ему необходимо привести свои мысли в порядок. —?Я уже видел Герду и мальчика.—?Неужели ты ничего не заметил? —?руки Эйнара взметнулись вверх, выражая крайнюю степень возмущения и непонимания. Как можно быть таким слепым? Только слепой не увидит знакомые черты Ханса в его маленькой копии. Ацгил покосился на брата. Губы Бруно были растянуты в самодовольной улыбке, потому что все его догадки подтвердились, а значит он с абсолютно чистой совестью может сказать: ?Я же говорил — старших надо слушаться?.—?Разглядеть не получилось, потому что Герда быстро убежала с ним,?— пытаясь оправдаться, признался Ханс и медленно выдохнул.—?Тогда сейчас убедишься! —?рявкнул Вегенер и с воодушевлением отправился в сторону спальни, скрывающей объект его вожделения. Хорошо, что она пудрит мозги уже не ему. Хотя, стоило признаться, иногда он скучал по этому слишком сильно. —?Герда, Эмилия, присоединяйтесь к нам,?— Эйнар беспрепятственно зашёл внутрь и ни капли не удивился, увидев на пороге бывшую жену, такую прекрасную…Герда, безусловно, слышала каждое слово и прекрасно знала, зачем явился художник, но сдаваться так просто не хотела. Женщина буквально прожигала дыру в мужчине, она была готова защищать своего ребёнка до последнего.—?Ты зачем рассказал ему о сыне? —?выпалила она, но намного громче, чем хотела.—?Тихо! —?скомандовал Эйнар, затыкая ей рот ладонью и толкая вглубь комнаты. Заметив удивлённый взгляд жены, он тут же убрал руку от лица Герды и отступил на полшага. Покосившись на Эмилию и детей, художник сразу пожалел о том, что они находятся рядом. —?Нам невероятно повезло, что в нашем доме поселились два моих давних друга, а не случайные тираны в форме! —?принялся объяснять Вагенер. Боже, ну почему она не понимает? —?Над нами никто издеваться не будет, ты только задумайся, сколько ещё таких везунчиков? Правильно, единицы! Поверь мне, немцы очень изобретательны в своих извращениях! Ты сыта, одета и почти ни в чём не нуждаешься, что ещё тебе нужно? —?Вегенер?едва сдерживался, чтобы не перейти на крик. Он высказал всё в довольно грубой форме, пытаясь вбить в её светлую бестолковую голову каждое слово. В этот момент мужчина очень сильно напоминал жёсткого фрица, а не утончённого художника-пейзажиста, но как ещё достучаться до неё? Она должна научиться опасаться немцев и соблюдать правила, а не убегать и хлопать дверью перед их лицами!—?Ты сейчас выйдешь отсюда и пойдёшь туда,?— мужчина активно жестикулировал, сопровождая каждое слово тычком в указанном направлении,?— к Хансу, и признаешься в том, что Густаво?— это его сын, расскажешь, как рвалась к нему в надежде увидеть снова. О том, что я, последний гестаповец, как ты называла меня, останавливал тот самый ураган по имени Независимая Герда! Ты меня поняла? —?шипел угрожающе он, желая сжать эту женщину в руках и хоть немного помять, пока ещё было можно, ведь никто из присутствующих в этом доме не знает, каких титанических усилий ему стоит самоконтроль. Особенно сейчас, когда она так близко. Подумать только, он собственными руками передает её другому, сам же толкает её в объятия Ацгила! Хорошо, что хоть Эмилия рядом, её присутствие раздражает, но действует отрезвляюще. Он снова посмотрел на жену и, стремительно подойдя к ней, одним рывком поднял на ноги, поставил перед собой и толкнул к Герде. Эйнар выпрямился и завёл руки за спину, невольно усиливая сходство с офицером немецкой армии.—?Он обвинил меня в неверности! —?Герда буквально ожила. —?Ханс разгуливал по всей Европе и неизвестно, куда захаживал, с какой девицей забавлялся! —?прорычала обиженно Герда. —?А ещё так легко решил, что я ему изменила… Неужели это первое, что пришло в его голову? —?уже тише добавила художница, низко опустив голову, будто боясь показывать свою слабость; глаза жгло от подступающих слёз, но она отчаянно пыталась успокоиться.—?Герда, его могут убить в любой момент, а ты обижаешься на него. Ты совсем не боишься потерять любимого? Ханс должен знать о том, что ты его любишь и ждёшь. Пусть думает себе, что хочет, главное, что тебе известна правда. Вспомни, как одиноко тебе было без него, а если он сейчас уйдёт и никогда больше не вернется? Разве этого то, чего ты хочешь? —?Эйнар поймал испуганный взгляд женщины и обрадовался тому, что ему удалось до неё достучаться. —?Нужно ему всё рассказать,?— уже несколько мягче стал настаивать Эйнар, нежно сжимая её руку. —?Твоя правда и преданность ему необходимы сейчас.—?Его же не убьют? —?смиренно спрашивает она, чувствуя, что обижаться и упрямиться больше нет сил и желания. Эйнар абсолютно прав: сейчас нет времени на обиды.—?Ну, если кое-кто не вынудит его подставиться под пули, то нет,?— лукаво улыбнувшись, уверенно покачал Вегенер головой, тем самым разрядив обстановку. Он намеренно не стал уточнять, что под дуло Ацгила может загнать не только Герда, но и строгий отец, уставший от капризов отпрыска. —? А сейчас взяли деток в руки и за мной! —?подойдя к дочери, он взял её на руки, поцеловал в щёку и передал в руки матери, то же самое проделав и с Густаво. Галантно распахнув дверь, Эйнар пропустил женщин вперёд и только потом вышел. —?Эмилия, будь немного поприветливее и расслабься, всё будет хорошо,?— предупредил он жену, поравнявшись с ней, пока они входили в гостиную, где скучали братья. —?Давай, Герда, заставь гордость замолчать и иди к Хансу,?— мягко, но настойчиво подтолкнул её художник, слегка ущипнув за бок.Художница, прижав сына к себе и поцеловав в лобик, осторожно опустила на пол. Мальчик, почувствовав свободу, тут же пополз к столику. Уцепившись сначала за ножки, а потом и за саму столешницу и, чуть не перевернув его на себя, встал на ноги и нетвердой, слегка переваливающейся походкой направился к незнакомому дяде. Задрав голову и улыбнувшись, Густаво с гордостью продемонстрировал четыре зуба и потянул ручки. У малыша блестели глаза, он с интересом рассматривал мужчину и его китель, после чего в нетерпении переступил коротенькими ножками.Ханс улыбнулся малышу и взял свою маленькую копию на руки. Все присутствующие в зале умилялись тому, как маленькие пальчики ухватились за погоны, а сам мальчуган тихо сопел и пускал слюни, прикладывая всё больше усилий для того, чтобы отодрать новую игрушку. Эмилия едва сдерживала слёзы. Бруно встал позади брата и тоже тепло улыбнулся, слегка потрепав светловолосого мальчика за волосы. Первая встреча отца и сына не оставила равнодушным никого.Ацгил испытывал смешанные чувства: одновременно радость и досаду от того, что не присутствовал в его жизни с первых дней, не видел Герду с животом. Он участвовал только в его зачатии, как какой-то донор. Ханс не слышал первый плач и первый смех, первый зуб, у него не было возможности помочь сыну подняться, когда он падал, отчаянно пытаясь сделать свои первые самостоятельные шаги.Мужчина очень жалел, что ему пришлось родиться именно в такое кровавое время. Почему не на пять лет позже или раньше? Зато теперь он точно знал, кого нужно защищать и оберегать в сто крат сильнее. Да, однажды офицер уже обещал защищать Герду и её семью, и, видит Бог, он делал для них всё, что только мог, но тогда не знал, что оставил любимой часть себя.Ханс посмотрел на Герду и заметил, как она кусает губы, едва сдерживая эмоции. Мысленно он ещё раз попросил у неё прощения за свои обвинения, хотя самом деле верил в её верность; не желал верить ни во что другое, ведь и сам не поддавался искушению, не подчинялся своим животным инстинктам. Каждую ночь, думая о вспыльчивой художнице, удовлетворял себя сам, ведь никто, кроме неё, ему не был нужен, хотя мог взять силой какую-нибудь пленную еврейку и сделать своей шлюхой. Одна лишь мысль о том, что под ним окажется не она, вызывала отвращение.—?Герда, Эмилия, не пора ли нам поужинать? А то так можно и не дождаться окончания войны,?— подал голос Эйнар, разрывая тишину и пытаясь снять напряжение, как показалось, удачной шуткой. —?К тому же, у нас такие важные гости,?— с иронией добавил он.—?Да, конечно, минут через тридцать всё будет готово,?— уверенно ответила Герда, после чего столкнулась с осторожным взглядом Ханса, который сидел с ребёнком на диване. —?Его зовут Густаво,?— улыбнулась художница, останавливаясь в дверном проёме. Она с удовольствием отметила для себя, как расширились глаза Ханса, а в их серой глубине зародился лихорадочный блеск.?Неожиданно, правда???— усмехнулась женщина своим мыслям и реакции немца. Она дерзко смотрела в глаза мужчины, смакуя его растерянность. Это имя явно ассоциировалось у Ацгила с чем-то другим, например, со страстью и одержимостью, но уж никак не с крохотным созданием, так нагло покусившимся на блестящие металлические пуговицы его кителя. Пусть привыкает, ведь его сын очень требовательный, весь в мать.Взмахнув копной длинных волнистых волос, художница скрылась на кухне, будучи довольной собой. Ей стоило заняться готовкой, но мысли остались в соседней комнате, поэтому Герда достаточно быстро оставила бесполезные попытки сосредоточиться на ужине и поддалась искушению. Тихо подкравшись к дверному проёму, она осторожно выглянула из-за угла, пытаясь разглядеть, что могли сделать всего за несколько минут два безжалостных фашиста с милыми беззащитными карапузами.—?Герда, ты больше не любишь Ханса? —?осторожно спросила Эмилия, останавливаясь рядом, и, сложив руки на груди, с улыбкой смотря на то, как Эйнар играл с дочерью.—?С чего ты взяла? —?вздрогнула Герда, подавляя волну раздражения. Какого чёрта эта девка лезет в её жизнь? Художница не удостоила собеседницу даже взглядом.—?Ты так холодна с ним. Его так долго не было, мало ли, что могло случиться за это время. Хорошо, что он вообще вернулся,?— Эмилия высказала всё на одном дыхании, боясь, что своенравная Герда в любой момент может заткнуть её. Она долго собиралась с духом, а когда дело было сделано, сделала пару шагов назад. На всякий случай.—?Давай ты ещё поучи меня! —?выплюнула женщина, одаривая Эмилию свирепым взглядом, полным презрения. С чего она решила, что может учить её? Обычно Герда игнорировала само существование девушки, ограничиваясь лишь скупыми фразами, касающимися детей или быта. —?Это не твоё дело, ясно? И вообще, тебе было поручено приготовить ужин, вот иди и готовь! —?раздражённая женщина ткнула пальцем в сторону плиты, указывая на её место. —?И я люблю его, понятно тебе? —?крикнула Герда. Что она хотела доказать этой наивной дурочке? Что не успела превратиться в камень? Что всё еще способна на тёплые чувства?Заметив, что голоса стихли, Герда заметно напряглась. Оказалось, все внимательно слушали перепалку двух хозяек. Её признание они тоже могли услышать? Он слышал?—?Понятно,?— улыбнулась Эмилия, немного расслабляясь, после чего ретировалась в указанном направлении.Из ручек Густаво выпала фуражка, так как он внимательно прислушивался к голосу матери. Мальчик не понимал причин, но чувствовал, что она нервничала. Он обвёл взглядом присутствующих, остановив его на сестрёнке, после чего принялся плакать. Загадочная улыбка сползла с лица Ханса, он вздрогнул и перевёл удивлённый взгляд на сына, пытаясь разгадать причины такой внезапной смены настроения. Ацгил осторожно подкидывал Густаво вверх, думая, что тот переключит внимание и успокоится, но ребёнок лишь больше распалялся.—?Давай его мне, неопытный папаша,?— опустив дочь на пол, Эйнар взял мальчика на руки и начал ходить с ним по гостиной, успокаивающе поглаживая по спине.—?А девочку случайно не Лили зовут? —?спросил Ханс, намереваясь подколоть друга. Ацгил поднялся следом, засунул руки в карманы и принялся ходить за Эйнаром, показывая смешные рожицы Густаво, который сначала продолжал дуть губы и смешно морщить носик, но потом всё же сдался и начал тихо смеяться.—?Лили, конечно,?— подтвердил Эйнар, улыбнувшись ещё шире. Бруно в это время помогал девочке раздевать и заново одевать куклу. Стоит заметить, офицер с успехом справлялся с поставленной задачей.Спустя минут двадцать в гостиной появилась Герда, направляясь к Эйнару, чтобы забрать сына.—?Я побуду с ним, а вам нужно поговорить,?— как можно мягче произнёс Эйнар, не отдавая мальчика. —?Ну что ж, офицер фон Фальк, прошу пройти за мной. —?Демонстративно громко обратился к другу художник. —?Не будете ли Вы так любезны сопроводить Лили? —?продолжал поясничать Вегенер, но Бруно с готовностью поддержал его затею.—?Почту за честь,?— улыбнулся немец, легко подхватил малышку на руки и скрылся на кухне.Они остались вдвоём. Между ними повисло неловкое молчание. Герде понадобилось несколько минут, чтобы решиться сделать первый шаг. Она подошла к Хансу, аккуратно положила руки на его плечи, приподнялась на носках и поцеловала в уголок губ.—?Я правда рада,?— прошептала она, низко опустив голову, потому что боялась разрыдаться. Её пальцы подрагивали, поэтому она крепко уцепилась ими в плотную ткань кителя на его груди. —?Но я так злюсь на тебя за то, что ты пропал на два года, что не писал. Но ты жив и здоров, находишься сейчас в этом доме и можешь обнимать сына, а это и есть самое главное для меня. Прости, что сразу не сказала тебе о нём, но твои подозрения в моей неверности и недоверие ко мне просто ужасны! Ты так легко заклеймил меня изменницей, это заставляет и меня усомниться в твоей верности… —?почувствовав, что злость может накатить с новой силой, она поцеловала его ещё раз, после чего убежала. Снова. Ханс сглотнул остатки привкуса алкоголя и проводил любимую долгим взглядом. Эйнар, вернувшийся за забытой Густаво игрушкой и заставший сцену примирения друзей, понял, что его усилия не пропали.?Я не изменял…?,?— пронеслось в голове Ацгила. Только сейчас он понял, насколько это больно, когда любимый человек не доверяет тебе, подозревает в чём-то, упорно не верит в твою невиновность. Теперь нужно как-то попытаться доказать ей обратное.—?Видишь, она исправляется,?— усмехнулся Эйнар, подмигнув Хансу. —?Если ты всё-таки захочешь её наказать за несдержанность и непокорность, то я буду рад поучаствовать,?— заговорщическим шёпотом произнёс художник, отчего Густаво, почувствовав неладное, заёрзал на руках дяди и засобирался к другому, который с лёгкой полуулыбкой смотрел на друга, прекрасно понимая, о чём тот говорит. Офицер взял сына, и тот немедленно принялся теребить и тянуть вверх большие металлические пуговицы на мундире, пытаясь оторвать хотя бы одну.—?Я приму к сведению твоё пожелание,?— усмехнулся Ханс, решив предложить ему заступить на службу в немецкие войска, а то зря такой талант пропадает.Мужчины направились в кухню.—?Бруно, может и тебе жениться? А то у нас остался лишь ты, совсем не одурманенный женским обаянием,?— засмеялся Эйнар, возвращаясь к дочери, чтобы уделить внимание и ей.—?Ну, мне бы для начала найти этот самый ?дурман?,?— Бруно не стал отрицать, что совсем не против стать отцом и мужем. —?Есть кто на примете? —?он поднялся с дивана, искренне жалея о том, что нельзя выпить. Раньше он был категорически против алкоголя, но сейчас всё так сильно изменилось, что порой хотелось напиться и забыть весь этот ужас.—?У Эмилии есть сестра, её зовут Люсиль. Совсем ещё юная девочка, красивая и послушная, но немного пугливая. Ну, ничего, меня же это не остановило,?— усмехнулся Эйнар. —?Если хочешь, могу познакомить.?Если получится пристроить Люсиль к офицеру, это обеспечит ей безопасность?,?— Эйнар мысленно потёр руки. Он хотел верить, что с Бруно она будет как за каменной стеной. Вегенер достал из кармана пачку сигарет и предложил Бруно пойти за ним на балкон, обсудить его предложение. Тем более Ханс был полностью поглощён общением с сыном.Бруно заглотил наживку и зашагал следом за художником.—?И что, она действительно такая очаровательная и беспрекословно выполняет всё, что скажешь? —?удивился он, прикуривая сигарету.—?Абсолютно всё, а ещё быстро учится,?— Эйнар не мог знать этого наверняка, но решил помочь Люсиль.—?Какие все послушные… И только Герда выбивается из этой стаи, да?—?Ну, Герда?— ходячая катастрофа, когда-нибудь за свой язык серьёзно пострадает,?— улыбнулся Эйнар, тяжело вздохнув. Он стряхнул пепел и покрутил головой, прислушиваясь к выстрелам. Опасаясь своих фантазий, художник немного тряхнул головой, отгоняя любые мысли о бывшей жене.—?Я вижу, ты был бы не прочь сам её наказать,?— улыбнулся Бруно, затянувшись и кивнув мимо проходящим солдатам, которые с готовностью поприветствовали своего командира, выкинув руку вперёд и задрав голову вверх.—?Была возможность, но я не смог,?— Эйнар?по-дружески похлопал по спине Бруно, бросая окурок вниз. —?Думаю, у Ханса получится лучше,?— медленно протянул он, рассматривая столпившихся внизу солдат.—?Разошлись! —?рявкнул Бруно и выкинул бычок. Солдаты молча разбежались в разные стороны, как тараканы. —?Надо им задание дать, а то шляются без дела по улицам, да оружием размахивают направо и налево,?— проворчал фон Фальк, после чего перевёл взгляд на Эйнара. —?А ты не хочешь присоединиться к немецкой армии? И вообще, почему не служишь?—?Вербуешь? Ханс тоже пытался,?— усмехнулся Эйнар, тяжело вздыхая. Он понимал, что кроме него о его большой и неугомонной семье никто не позаботится. Если Эмилия просто не способна себя защитить, то Герда будто бы специально ищет приключения на свою аппетитную задницу; с её неуместной дерзостью она быстро оказалась бы в плену.—?Так что, хотел бы?—?Почему бы и нет,?— Вегенер пожал плечами.—?Хорошо, тогда вернёмся к этому разговору чуть позже, а сейчас нам пора на построение,?— уже громче добавил Бруно, чтобы Ханс, развлекающий в гостиной детей, услышал его.—?Конечно, мой давний друг,?— усмехнулся Эйнар, пропуская офицера вперёд. Бруно тут же застегнул китель и надел фуражку, как и положено по уставу.—?Лейтенант Ацгил, нам пора,?— официально?обратился он к брату, отвлекая от игры.—?Иду-иду,?— недовольный Ханс поднялся с пола, принимаясь так же поправлять на себе форму.