Часть 12 (1/1)

Ровно в семь утра офицеры собрались на построение. Герде также пришлось встать рано, чтобы приготовить гостям завтрак. Босиком, в одной белой ночной сорочке и с распущенными волосами, она в первую очередь заглянула в детскую. Убедившись, что Густаво сопит и сладко причмокивает во сне, улыбнулась ему, осторожно пройдясь ладонью по спине. Лили в комнате не оказалось, художница не заострила на этом внимание, решив, что девочка с родителями. Да и, по большому счету, ей было как-то всё равно. Не немцы же съели, в конце концов.Герда отправилась на кухню, где за столом сидели посвежевшие братья; по ним и не скажешь, что они пили накануне и легли поздно. Так вот что значит немецкий офицер? Фиг поймёшь, что у них на уме, и какие они на самом деле. Герда посмотрела на Бруно, а затем на Ханса, но, поймав себя на мысли о том, что разглядывает их неприлично долго, смутилась. Стараясь отогнать навязчивые и непристойные мысли, она собрала волосы в хвост и занялась готовкой; достала сковородку, поставила на плиту и почувствовала, как горело тело от пристальных взглядов, бесстыдно блуждающих по её телу. Дьявол! Кинув два кусочка масла на раскалённую сталь, женщина резко обернулась.—?Прекратите! —?мужчины тут же перевели взгляды друг на друга и принялись увлечённо обсуждать предстоящий день. —?Так-то лучше,?— шепнула она себе под нос и тоже отвернулась, больше не ощущая на себе откровенные, даже раздевающие взгляды, будто от них тонкая шёлковая ткань могла раствориться, исчезнуть.?Хотя, должна признать, это было даже... приятно?,?— с лёгкой досадой отметила Герда. Она разбила яйца, добавила к ним помидоры и зелень, а затем нарезала тонкими ломтиками сыр. Благодаря прибытию братьев они могли питаться полноценно, ведь всё лучшее отдавалось им, но вдруг женщина вспомнила, что свежего багета нет — за ним нужно идти в пекарню.—?Я спущусь за свежим хлебом, вернуться максимум через минут десять,?— Герда?уже сделала несколько шагов к выходу. Нужно было спешить, пока завтрак совсем не остыл. Она не могла допустить, чтобы её мужчина остался голодным.—?Не стоит, достаточно и вчерашнего. К тому же, опаздывать нам нельзя, ведь каждая минута дорога,?— фон Фальк остановил убегающую женщину у самой двери. ?Конечно, а как иначе?,?— подумалось Герде, поэтому она послушно кивнула и молча отправилась обратно. Без лишних слов, не пытаясь доказать свою правоту.—?Ладно, схожу позже,?— проходя мимо, она легонько коснулась ладонью плеча Ханса; нестерпимо хотелось почувствовать под серой драповой тканью сильные мышцы. Ацгил слегка повернул голову в её сторону, и кончики его губ на пару миллиметров приподнялись, совсем незаметно, потому что внешне он выглядел совершенно спокойным, сосредоточенным и серьёзным, держался изо всех сил. У него был мощный стимул: напротив сидел брат и следил за ним исподлобья.—?Она всегда ходила перед тобой полуголая? —?тихонько спросил Бруно, пока Герда отвлеклась, сосредоточенно выкладывая яичницу по тарелкам. Фон Фальк надеялся, что она не услышит. Герда навострила слух и выпрямилась, словно натянутая напряжённая струна; даже дыхание сбилось. Теперь она дышала через раз.—?Да,?— откровенно признался и кивнул Ханс, замечая и то, что белья под сорочкой не было. Он прекрасно знал, что сняла она его специально! Теперь мужчина был уверен, что дьявол имеет женское обличье и стоит сейчас прямо перед ним.—?Думаю, свою женщину я вообще одевать не буду,?— усмехнулся Бруно, и тут же сделался серьёзным, потому что Вегенер оказалась рядом. Она поставила перед мужчинами тарелки и вручила им орудие труда.—?Приятного аппетита, офицеры,?— пожелала она и, нагнувшись к Хансу, поцеловала в гладко выбритую щеку. Как же ей нравился его запах: мужской, терпкий, брутальный. Всегда нравился. Всегда влекло. Но сейчас, когда он не простой гражданин, а нечто опасное и жестокое, влечение усилилось в разы. Герда еле сдержалась, чтобы не впиться в его губы, издав подобие сдавленного стона, так что она выпрямилась и убежала.Ханс наконец-то задышал свободнее, прикрыл глаза всего на мгновение, сдаваясь окончательно и понимая, что расслабиться ему не удастся. Не может же он погрузиться в сладкие мечты-воспоминания об изнасиловании ненормальной художницы с её чертями в голове. А почему бы и нет? Он же сволочь в погонах, так надо соответствовать. Пускай он и пытается сохранить в себе подобие человека, но внешняя оболочка слишком суровая, а внутренний монстр всё чаще берёт верх над ним. Бруно понимающе посмотрел на брата и, не произнеся ни слова, принялся за еду. Пока его братец разглядывал грудь, он украдкой любовался упругой задницей, прикрытой лишь тонкой шёлковой тканью. Чёрт!—?Давай уже уйдём скорее, а то ещё немного и ?страшный нацист? выйдет из меня,?— раздражённо бросил Ханс, поднимаясь с места и решительной походкой направляясь к выходу. Бруно всё понял и поспешил за братом, на ходу дожёвывая остатки завтрака. Он тоже не считал себя плохим. Служил потому, что надо, и убивал поэтому же. Он старался подавить в себе любые эмоции, но жалость и сострадание были для него особенно опасны. К сожалению, война не оставляет особого выбора: либо ты, либо тебя. Истина стара, как мир. Когда начинаешь испытываешь жалость к жертве, только себе хуже делаешь, ведь человек умирает, и ему абсолютно всё равно на то, что будет после, а вот офицеру приходится как-то с этим жить. Герда услышала негромкий стук входной двери, практически сразу же сменившийся голосом сына, планирующего совершить побег из кроватки. Он встал, задрав короткую ножку, и уже перекинул её через спинку, при этом крепко держась за изгородь.—?Маленький проказник! —?художница улыбнулась, успев поймать мальчика. —?Нельзя так делать! А если бы ты упал и ударился? —?ласково?отчитала она сына, поражаясь тому, насколько чётко гены Ханса отпечатались на лице сына. Женщина погладила по голове недовольного мальчугана, пытавшегося вырваться из рук матери и найти уже приключения, ну, или этого дядю со страшной птицей на одежде. Герда не стала сдерживать Густаво, тут же отпуская. Тот тут же пополз к выходу, Герда протяжно выдохнула, на секунду прикрыв глаза, после чего поспешила за ним. Эмилия вышла из комнаты и чуть не споткнулась о Густаво. Извинившись перед ним, она обошла мальчика и кивнула Герде. Настроение было, как ни странно, хорошим.Подойдя к окну, девушка раздвинула шторы, чтобы поприветствовать новый солнечный и прекрасный день. Увидев, что на самом деле творится на улице, Эмилия заметно поникла; за окном показались серое небо с тяжёлыми грозовыми тучами и несчастные люди. Сотни чёрных берцев вышагивали по брусчатке с оружием наперевес. Она от досады сомкнула шторы обратно. Настроение испортилось. Лили так же выползла наружу и заторопилась за Густаво, и только в этот момент улыбка вновь появилась на лице Эмилии.Тем временем Эйнар, одевшись и позавтракав, поспешил на занятия. В этот раз он преподавал детям изобразительное искусство; учил через краски понимать и передавать настроение природы. Ученикам нравилось слушать его и рисовать. В его группе были по-настоящему талантливые дети, в некоторых он даже с удивлением узнавал самого себя, жадно впитывающего все возможные грани искусства. Когда они находились в классе, весь остальной мир будто бы переставал существовать, а всё остальное было уже не так уж и важно. А ещё, чего уж скрывать, ему за это неплохо платили.Женщины остались одни, и каждая занималась своим ребенком, пока они не услышали тревожный стук в дверь.—?Кто бы это мог быть? —?испуганно спросила Эмилия, хватая дочь и уже готовая спрятаться. Герда, посмотрев на метание проходимки, закатила глаза. Кажется, эта глупышка боится даже собственной тени. Схватив её за плечи, она остановила девушку.—?Хватит! Если не успокоишься, то я сама лично приглашу солдат, чтобы они развлеклись с тобой прямо здесь,?— раздражённо?рыкнула Герда, слегка оттолкнув испуганную Эмилию. Как показалось художнице, она всё же смогла отрезвить её. Эмилия кивнула в знак того, что будет спокойна. —?Так-то лучше. И вообще, лучше совсем не подавай голоса,?— приказала она, словно маленькому ребёнку, при этом пригрозив ей пальцем. Выдохнув и усадив сына за ограждение детского манежа, Герда отправилась открывать дверь.—?Мадам, что с вами случилось? —?как только художница открыла дверь, к ней в руки упала обессиленная старушка, чуть полноватая, меньше её ростом. Её чёрное платье было в грязи. Художница знала, что не сможет долго удерживать вес женщины. —?Эмилия, помоги мне! —?крикнула Герда через плечо, и девушка тут же появилась перед ней, понимая, что нужно сделать. Они аккуратно подхватили женщину под руки и довели до дивана.—?Мадам Перрен, что произошло? —?едва успокоившаяся Эмилия снова разволновалась и, как только старушка опустилась на диван, принялась засыпать знакомую вопросами. Эта состоятельная мадам, живущая по соседству, часто помогала её семье, отдавая вещи, посуду и даже еду.—?Эмилия, случилось очень страшное! —?Мадам Перен захлёбывалась слезами, её руки тряслись, даже удивительно, что в таком состоянии она достаточно ясно выражалась. —?Эти изверги убили моего сына и ограбили мой дом! Они оставили меня на улице ни с чем, а теперь хозяйничают там. Мне едва удалось спрятаться в сарае, иначе бы и меня уже не было в живых. Хотя, может, так было бы лучше…—?Ну что вы, мадам Перрен! —?Эмилия?принялась утешать женщину, пока Герда метнулась в сторону кухни, чтобы принести стакан воды. Вернувшись, художница села с другой стороны.—?Что мы можем сделать? —?как можно мягче спросила Герда, пока женщина судорожно пила воду с успокаивающими каплями.—?Помочь.—?Но как мы можем Вам помочь? —?осторожно спрашивает Вегенер, принимая из трясущихся рук женщины стакан обратно и ставя его на столик.—?У вас поселились офицеры. Я слышала, что они не такие, они хорошие, они смогут помочь… —?женщина перевела испуганный, затравленный взгляд на девушку, почти шёпотом добавляя,?— они смогут спасти твою сестру. Эти животные схватили бедняжку Люсиль и издеваются над ней! —?Эмилия замерла, услышав имя сестры. Что ей делать? Она не может остаться безучастной. Её сестренка не заслуживает такого. Она не переживет, если с ней что-то… Мадам Вегенер вскочила на ноги и уже приготовилась нестись к ней на выручку.—?Люсиль у них! —?Эмилия схватилась за голову, не осознавая до конца, что это в самом деле произошло. Да, угроза существовала всегда, причём довольно реальная. Сейчас даже кажется, что рано или поздно это должно было произойти, но думать об этом заранее не хотелось. Девушка хотела наивно верить в добро, в то, что её семью подобное несчастье обойдёт стороной. Что же так влечёт насильников к её семье? То несдержанный художник, то проклятые нацисты. ?Как быть???— девушка металась из стороны в сторону, продолжая мысленно повторять один и тот же вопрос. Однако вслух она произнесла нечто другое.— Давайте пойдём в Ваш дом и попытаемся вернуть ваше имущество, и главное, помочь Люсиль! —?Эмилия, наконец, осознала все масштабы своей внутренней тревоги и начала кружить по комнате с удвоенной скоростью. Нельзя просто сидеть и ждать! Да и чего ждать? Герда перешла через свои принципы, и, встав, подошла к Эмилии, стараясь посмотреть на неё по-другому, но не получалось, чёрт побери!—?Ты совсем дурная, если хочешь отправится туда без поддержки. —? Герда пыталась говорить как можно спокойнее, переводя взгляд с взведённой девушки на рыдающую мадам. Похоже, трезвый рассудок и холодный ум остались только у неё.—?Мы не можем ждать, когда вернутся офицеры! Они могут явиться только вечером, а моя сестра нуждается в помощи прямо сейчас! —?крикнула Эмилия, решительно направляясь к выходу. —?Позаботьтесь о Лили, пожалуйста, —?просит она, посмотрев на Герду и поцеловав дочь, как ей показалось, в последний раз. Художница в очередной раз тяжело вздохнула, и, уперев руки в бока, наблюдала за спектаклем. Что самое важное?— бесплатно, и с такой потрясающей игрой! Прикрыв глаза, Герда попыталась быстро, буквально на ходу, придумать план действий, и поспешила за этой актрисой. Переигрывает ведь, зараза!—?Я скоро вернусь. Ждите меня здесь, ясно выражаюсь? —?обернувшись на мгновение, спросила Герда, отчетливо видя, что Эмилия не слышит её. Девушка мысленно уже в том доме и помогает Люсиль. —?Эй, Эмилия! —?Герда требует сфокусировать на ней взгляд, довольно грубо схватив девушку за предплечья и как следует встряхнув её. Это, наконец, подействовало. —?Только, ради всего святого, не реви, —?принялась умолять уже Герда, зная, что слёзы — это самое жалкое оружие, которое только может быть. Она и сама не прочь порой поплакать, но сейчас самое неподходящее время. Тот самый случай, когда слезами делу точно не поможешь. —?Возьми себя и дочь в руки, завари себе и мадам чай с ромашкой. Я скоро.—?А Густаво?—?Что Густаво? —?не поняла Герда, и, посмотрев на абсолютно спокойного и вполне довольного жизнью сына, опять взглянула на Эмилию.—?Его в руки брать?—?Бери,?— немного растерянно усмехнувшись, разрешила Герда. Буквально содрав с крючка пальто, она быстро выбежала за дверь, на всякий случай закрывая все замки на ключ. Не должна же, в самом деле, Эмилия из окна выпрыгнуть? В конце концов, на ней ответственность за детей. Герда накинула на себя пальто и, втянув носом свежий воздух, буквально наполняя лёгкие до отказа, она устремилась к площади, куда со всех концов города стягивались солдаты, подгоняемые офицерами.Почему она не чувствует опасности? Она же должна, а как иначе? Герда, ловко маневрируя в фашистском потоке, быстро пробиралась в самую глубь толпы немцев. Они плотным кольцом окружили её со всех сторон, но женщина с удивлением поймала себя на мысли, что подобный факт вызывает в ней волнение и теперь, казалось, она понимала Эмилию с её страхами, мадам и неопытную Люсиль, которую наверняка трясёт от страха. Но всё же, эти фашисты кружили ей голову. Хотя нет, голова кружилась лишь от одного из многочисленных нацистов, а от этих исходили непонятные ощущения. Вегенер, как творческая личность, хотела испытать все эмоции, даже такие странные, противоречивые, совсем непонятные. Солдаты улыбались ей и делали комплименты на немецком, а кто-то и на французском языках. Гордо подняв голову, она прошлась перед этими ?зверями? в форме, и, услышав свист в свою сторону, улыбнулась ещё шире, ведь она была красивой женщиной и хорошо знала себе цену. Давно она не чувствовала себя так. Мужское и женское снова боролись в ней, как и двумя годами ранее. Ей хотелось защищаться самой? А если ?защищал?, то где её главный ?зверь?? Она недовольно вздохнула и, посмотрев по сторонам, увидела, что к ней направляются два солдата. Не он. Они курили, громко смеялись, обсуждая, в каких позах хотели бы взять эту бесстрашную женщину, разгуливающую без позволения.—?Почему такая восхитительно красивая мадам ничем не занята?—?Не всем же быть занятыми, —?уверенно произнесла Герда, усмехнувшись двум подошедшим рядовым. Мгновенно художница оказалась между ними. Женщина напряглась, но виду не показала. Мысленно она уже представляла, как будет разделываться с ними.—?Может, тогда займётесь нами, а? Мы так тоскуем по женской ласке! —?отметил один из молодых юнцов, прижавшись к ней вплотную.?А если ласка не придёт вам по душе??—?А если главный узнает, что будет? —?Герда выставила вперёд руки, удерживая мужские тела, чтобы не дать им ещё сильнее сдавить себя. Сейчас она готовилась напасть, будь что будет. Её внутренний ?мужчина? пытался помочь.—?Мы здесь главные, —?уверенно произнёс солдат, растягивая губы в похабной ухмылке и смело проводя рукой по шелковистым волосам, не обращая никакого внимания на сопротивление. Они все сопротивляются, но не очень долго, как правило. —?Ты будешь нам подчиняться, —?шепнул на ухо другой, положив руки ей на талию и убрав женскую руку, заводя за спину. Второй сделал то же самое, и теперь Герда оказалась в полноценной ловушке. Дыхание участилось, а глаза испуганно заметались в разные стороны, смотря на двух рыжих и усатых немцев. Заметив в толпе знакомую фигуру лейтенанта, она про себя усмехнулась и расслабилась, передумав защищаться и отбивать яйца этим самоуверенным моральным уродам. Её защитит он, а внутренний ?мужчина? снова спрятался. —?Неужели! —?громкий, словно рык льва, голос оглушил художницу. Весь мир разом отошёл на второй план, будто и вовсе перестал существовать. Двух рядовых словно ветром сдуло, они, тут же отстранившись, встали по стойке смирно и замерли. ?Наконец-то?,?— широко улыбнулась Герда, отмечая для себя на будущее, как привлечь его внимание и сберечь при этом свои силы, чтобы он быстро появился рядом, словно материализовался из ниоткуда.—?Что ты здесь устроила? —?рыкнул Ханс, поджимая губы и желая вбить в эту красивую голову, что происходящее здесь — это не игра, а реальность.—?Ты такой свирепый, одним своим голосом заставляешь подчиняться,?— завороженно прошептала Герда. Подойдя ближе и коснувшись кончиком носа его шеи, она вдохнула такой манящий запах. —?Такой опасный,?— дополнила она, не отрывая взгляда от немца, слегка улыбнувшись своим ощущениям.—?Пошли вон отсюда, и чтобы я не видел больше, как вы пристаёте к горожанам! —?прикрикнул на подчиненных Ханс, стараясь не смотреть на то, как Герда буквально ластится к нему, совсем как кошка.—?Так точно! —?отчеканили солдаты и зашагали прочь, понимая, что здесь им ничего не перепадёт. Впрочем, другую игрушку они себе ещё найдут, а вот ?инструмент?, которого может лишить их разъярённый командир, терять не хотелось, поэтому солдаты предпочли спешно ретироваться, пока Ацгил сменил гнев на милость. —?А ты у меня довыделываешься! —?процедил мужчина громко и чётко, схватив художницу за руку и потащив за собой. Герда вновь улыбнулась этому безумию внутри себя и уже забыла, зачем, собственно, вышла.—?Как прикажете, офицер Ацгил,?— не вырываясь и никак не выказывая сопротивления, художница лишь прильнула к нему ещё сильнее, чувствуя, как сильные пальцы впились в её ладонь.—?Ты хоть понимаешь, что творишь? Они сильнее тебя. Я не собираюсь терять мать своего сына в этом дерме, —?как можно спокойнее он начал отчитывать художницу.—?А ты не теряй, —?игриво заявила она и, вырвав руку, остановилась. —?Скажи, что я только твоя! —?потребовала она, пряча руки за спину, чтобы не дать схватить себя. Ханс замер и обернулся, посмотрев на прохожих, которые тут же прибавили шаг.—?Моя! Только ты даже не представляешь, на что подписываешься, —?подтвердил он, произнёс, наконец, именно то, что и хотела услышать Герда, затем снова схватил её за локоть и поволок за собой.—?И на что же? —?с любопытством спросила она, цепляясь каблуками о неровную поверхность асфальта, пытаясь успеть за ним. Её брови изогнулись в ожидании ответа.—?Ты развязываешь мне руки, позволяя делать с собой всё, что угодно. —?Поперхнулся Ханс, выдав ответ и чуть замедлив шаг, но тащить за собой не перестал. И почему все так старательно пытаются сделать из него грубого нациста, а не покладистого дружелюбного немца, а?—?Оу, угроза от офицера, —?подтвердила Герда, стараясь успокоиться и больше не провоцировать Ацгила. Тем более он доставил её прямо к подъезду дома. —?Поднимешься? —?поинтересовалась она, чувствуя, как грубые пальцы ослабили хватку.—?Нет, много дел. До вечера,?— ответил он резко и кивнул на прощание.—?Нам нужна твоя помощь. —?Окликнула его Герда, внезапно вспомнившая истинную причину, по которой и кинулась искать мужчину.—?Что-то с Густаво? —?встрепенулся офицер, вернувшись обратно и посмотрев с волнением на художницу. Словно не заметив ничего подозрительного, он открыл перед ней дверь, пропуская женщину вперёд.—?Нет, с ним всё в порядке. К нам пришла одна мадам, в дом которой пробрались солдаты и заодно прихватили с собой Люсиль, сестру Эмилии. Нужно помочь девушке, а ещё вернуть имущество хозяйке, —?начала быстро вводить в курс дела Герда, поднимаясь по лестнице вместе с Хансом. —?Если ты занят, то, может, Бруно отправится туда? —?вспомнила она ещё об одном вполне себе спокойном лейтенанте.Ханс думал, как лучше поступить, пока Герда возилась с замками. Офицер прошёл по коридору и зашёл в зал. За ним поспешила Герда, на ходу снимая пальто. Заметив Эмилию и мадам Перрен, она одобрительно им улыбнулась. Ацгил встал смирно перед женщинами, и, поздоровавшись, принялся выслушивать жалобы.—?Товарищ лейтенант, вся надежда только на Вас! —?принялась причитать старушка, чуть ли не падая на колени перед ним. Ханс подхватил женщину и усадил обратно на место. Эмилия готова была ползать у ног офицера, чистить ему сапоги каждое утро, готовить завтрак и целовать руки, лишь бы он спас сестру.—?Я понял. Герда рассказала мне о проблеме, и, думаю, я смогу в этом разобраться, —?обещает он, отвернувшись от дам. Он хотел уже подойти к сыну и потискать его, раз уж появилась лишняя возможность, но колкий взгляд Герды просил его явно о другом.—?Ханс, прямо сейчас, —?настойчиво шепнула она для убедительности, медлить нельзя ни минуты. Одному лишь Богу известно, что успели натворить солдаты, а если и не успели пока, давать им фору не хотелось. Ацгил посмотрел на детей, и, поправив китель, пригласил женщин пройти за ним, чтобы он точно пришёл по адресу и расхреначил намечающийся бордель вдребезги. Мадам Перрен тут же засеменила следом, а за ней?и Эмилия, но её притормозила Герда. —?Нет, ты останешься с детьми, а я приведу Люсиль сюда, прямо к тебе. Не волнуйся. —?Смягчилась Герда на последнем слове. Хотелось надеяться, что у Эмилии хватит ума не спорить с ней. Ей нужно было увидеть ещё раз, как Ханс одним только голосом держит в страхе буквально всех. А его взгляд...—?Но, Герда, мне нужно позаботиться о ней! —?надежда не оправдалась.—?Придёт и позаботишься, —?отрезала Герда, подойдя к сыну и поцеловав в щёку. Художница пообещала скоро вернуться и помахала рукой, в очередной раз пригрозив пальцем Эмилии. Это, как всегда, означало: ?давай без глупостей?. Та лишь послушно кивнула, смирившись со своей участью, и надеясь на лучшее.—?Мадам Вегенер, я думаю, Вам лучше остаться дома.—?Товарищ лейтенант, а я думаю, что мадам Перрен нужна поддержка того, кого она не боится, а то её ещё парализует от вашего сурового вида. —?Последнюю фразу Герда произнесла с особой интонацией, стоя очень близко к офицеру. Ей невыносимо хотелось сделать что-то из разряда ?непозволительно и неуместно? прямо здесь и сейчас, не затягивая ни на секунду. Ханс переступил через все свои убеждения и покосился на побледневшую Перрен. Услышав грубый и настойчивый голос немца, старушка напряглась еще больше; она и без того была очень напугана, а сейчас это всё усилилось. Она всё равно была готова кинуться на этого злодея, пускай и хорошего, как ей говорили, ведь это он командовал этими варварами.?— Молодец, —?ободряюще шепнула старушка, показывая, что так и надо с этими псами, подчиняющимися своему фюреру.—?Хорошо, мадам, как Вам будет угодно, —?кивнул уже более спокойно Ханс Герде, отворачиваясь от старушки. Он, несомненно, услышал произнесённое хвалебное слово из её сухих уст и успел прочесть в глазах проклятье. —?Я настоятельно рекомендую Вам успокоиться, иначе мы можем не дойди до вашего дома. —?Офицер снова обратил внимание на опустившийся вниз взгляд женщины. Мадам Перрен незаметно кивнула в знак согласия. Ханс вышел первый, и, придержав дверь, протянул руку мадам Перрен. Та не стала принимать помощь и только лишь покосилась на галантного мужчину, иногда такого ласкового. ?Волк в овечьей шкуре?, — подумала она, хватаясь за Герду; они вместе переступили порог. Офицер закрыл дверь и, спускаясь по лестнице, наблюдал, как впереди него медленно, ступенька за ступенькой, Герда помогает старушке преодолеть препятствия.—?Мадам, как Вы так боитесь солдат, что не можете идти? —?тихо спросила Герда, не понимая, как в таком состоянии она вообще дошла до её дома и вскарабкалась по лестнице. Ханс всё слышал и в этот раз. Ему хотелось сделать хорошо и помочь женщине идти быстрее, но понимал, что будет только хуже, поэтому завёл руки за спину. Тем более все эти слова и взгляды направлены в его сторону.—?Просто волнение. Я сейчас постараюсь успокоиться, —?улыбнулась старушка, стараясь показаться искренней. Она посмотрела на строгого офицера, и, пересилив себя, а затем нервно сглотнув, улыбнулась и ему. Как только лестничный пролет закончился, Ацгил вновь придержал дверь для женщин. Герда как раз проскользнула мимо, задевая его пах бедром, а плечом — крепкую грудь.—?Без глупостей, —?прошипел он очень тихо, но достаточно чётко и жёстко. —?Поняла меня? —?добавил он, аккуратно схватив её за локоть и придержав на месте.—?Зависит от того, насколько Вы будете убедительным, —?проворчала она, немного скривившись от болевых ощущений.—?Герда! —?уже громче и требовательней прикрикнул он, как только она вырвалась и устремилась вперёд, больше не смотря его сторону.—?Да поняла я! —?улыбнулась она и подмигнула тому, кто был полон гнева и милосердия. Эта женщина сводила его с ума, во всех смыслах! Ханс направился следом, надеясь, что так и будет.***—?Лейтенант фон Фальк, будет лучше, если Вы пройдёте с нами, —?официально поздоровался Ханс с коллегой по несчастью. Бруно, занимающийся проверкой лошадей, поручил всё другому товарищу и последовал за братом.—?Ладно Герду наказать, а старушка-то тебе чем не угодила? —?в недоумении поинтересовался Бруно, посмотрев на женщин. Герда и пожилая дама о чём-то тихо шептались за их спинами.—?Дом мадам разгромили наши солдаты и взяли в плен Люсиль, —?теперь уже Ханс?вводил в курс дела Бруно, у которого от озвученной информации округлились глаза, а ухмылка сползла с лица.—?Та самая непорочная девушка?—?Да, та самая. Если сейчас поторопимся, может такой она и останется, —?не удержался и подразнил брата Ханс, легко похлопав по спине.—?Тогда давай быстрее, —?нетерпеливо стал поторапливать женщин Бруно, выяснив адрес дома и зашагав в нужном направлении. Ацгил еле успевал за ним, зная, что старший решил быть первым во всём.Выбив дверь, Бруно без малейшего стеснения и разрешения вошёл во внутрь.—?Что вы здесь устроили? —?крикнул фон Фальк, оглядев каждую комнату, где хозяйничали солдаты. Увидев офицера, все тут же притихли и встали.—?Ведёте себя, как свиньи! —?подал голос уже Ханс, прохаживаясь мимо солдат. —?Возмутительная наглость! Прибраться здесь и оставить мадам в покое. Вы меня поняли? —?прорычал он, пройдясь вдоль шеренги, снова наткнувшись на эту чертовку Герду, которая слушала его едва ли не внимательнее солдат. Только вот они замерли и ждали приговора или помилования, а художница представляла, как бы она подчинялась этому демону. —?Мадам, Вы простите, если они вдруг что-то повредили, я обязательно накажу солдат за их поведение, —?подошёл он к женщине, пытаясь отвлечь от просмотра беспорядка в доме. Мадам Перрен лишь кивнула и принялась осматривать своё ещё недавно уютное жилище. Теперь здесь царил хаос.Бруно прошёлся по задымлённым от сигарет комнатам. Открыв дверь очередной спальни, он заметил девушку, забившуюся в угол. Она обнимала колени и прятала в них лицо. Возле неё смирно стоял солдат без формы, боясь даже посмотреть по сторонам, ведь он слышал, кто к ним нагрянул.—?Удавлю паршивца! —?Бруно схватил солдата за горло и, не сдержав волну ярости, начал душить. Тот отчаянно боролся за жизнь, хоть и понимая в глубине души, что это бесполезно. Они все знают: если не придушит, то пристрелит. К тому же, офицер физически сильнее, но инстинкт самосохранения, в конце концов, взял верх над ним, поэтому солдат схватил руку лейтенанта, пытаясь освободиться от стального захвата. —?Ни с одной женщиной непозволительно вести себя таким ничтожным образом, слышишь меня? —?пальцы фон Фалька сжались сильнее. Лишь услышав хриплое ?да?, он разжал их. Рядовой закашлялся и попытался сбежать, но наткнулся на ещё одного главного. Братья хорошо помнили, как отец издевался над матерью, поэтому поклялись никогда так не вести себя со слабым полом.—?Что ты успел с ней сделать? Отвечай! —?приказал Ханс, пока Бруно пытался поднять девушку на ноги и определить масштабы повреждений.—?Ничего такого. Тем более это мы здесь хозяева, эти нелюди лишь занимают наши земли. Они должны подчиняться нам! —?нагло ответил на вопрос юноша. В каждом его слове сквозила фашистская пропаганда. —?Нелюди? —?возмущённо переспросил Ханс. Схватив гадёныша за шкирку, он вывел его на улицу, при этом протаскивая мимо всех. Офицер поставил рядового на колени, выдернул из кобуры пистолет и уже готов был нажать на курок, дабы проучить остальных солдат и научить их уважительно относиться к женщинам. —?Я же не показательное выступление устраиваю, —?прошипел Ханс и выстрелил в плечо. Это всего лишь предупреждение.Герда и Бруно выбежали на улицу, услышав выстрел. Фон Фальк тут же подбежал к офицеру, пытаясь уловить его состояние. Кажется, всё было в относительном порядке. Ханс, как и он, давно привык распоряжаться судьбами других. Он позвал всех солдат и отдал распоряжение отнести раненного в медпункт, заодно пригрозив, что уже сам пристрелит каждого за непослушание. Герда вернулась за Люсиль. Девушка смотрела на неё мертвым взглядом, в её душе теперь была огромная бездонная яма. Художница повела девушку за собой, накинув ей на плечи собственное пальто и укутав ту, которой было уже не так важно, за кем идти и кому подчиняться. Вегенер лишь тяжело вздохнула, и, попрощавшись с хозяйкой, вышла на улицу. Люсиль послушно шла следом и не доставляла проблем никому.—?Ханс, всё хорошо? —?ласково спрашивает Герда, отдавая испуганную и немую Люсиль в руки Бруно. Взяв его под руку, она попыталась рассмотреть его эмоции, однако прекрасно знала, что внутри него кипит вулкан негодования.—?Ненавидишь меня? —?тихо спросил он, покосившись на художницу, которая ещё сильнее прижалась к нему.—?Нет.—?А я ненавижу, —?ответил он, посмотрев на то, как брат ведёт девушку за собой, пытаясь хоть немного согреть её и оживить.—?Я люблю тебя! И мне не важно, какой ты и что делаешь, —?проговорила уверенно она, зная, что сейчас он как никогда нуждается в её поддержке. Потянувшись, Герда оставила мимолетный поцелуй на его скулах. —?И тем более, ты же не убил… —?Герда?попыталась хоть как-то взбодрить своего слишком уж неправильного фашиста.—?Да, но каждый раз, нажимая на курок, я раню себя, —?мужчина не хотел притворяться. Хотелось хоть кому-то открыться, откровенно рассказать, что творится за маской безразличия. Он доверял Герде, знал, что она правильно поймёт его слова. Ханс выдохнул и посмотрев на стремительно темнеющее небо. Неужели день уже закончился?Ей так нравилось видеть, как сочетаются противоречивые стороны в одном человеке: светлое и тёмное идеально переплетаются, превращаясь в серый цвет его глаз.—?Ханс, тебе надо забыться. Займись мной,?— просит она с придыханием, проводя по мужским скулам пальцем.—?Предлагаешь?—?Настаиваю,?— мягко усмехнулась Герда, отойдя от него в сторону и заставляя ловить себя.