Возлюбленная принца (1/1)

Мику прибежала домой, запыхавшись, без кареты и кучера, в своем старом платье. От всей роскоши у неё осталась только одна хрустальная туфелька. Лишь ненадолго успела она опередить мачеху и притворилась, будто давно спит в своей комнате, когда та вернулась с бала со своими дочерями. Однако стоило им троим уснуть, Мику вскочила с кровати и подошла к окну. Она мечтательно смотрела на темное звездное небо и вспоминала этот бал, вспоминала, как танцевала с принцем и как она на нее смотрел. Чувствовала ли она себя когда-нибудь счастливее, чем в этот вечер? Нет, никогда и ни с кем.Когда она все же уснула, время близилось уже к рассвету. И, улучив свободную минутку среди всей той домашней работы, которую снова свалила на нее мачеха, Мику поспешила на улицу, где услышала от знакомых те новости, которых жаждала — принц ищет ее. Именно ее, обыкновенную бедную незнакомку, с которой танцевал на балу.Мику узнала, что принц всем девушкам королевства решил предложить примерить туфельку, оставленную ею на лестнице. Это до того обрадовало ее, что она не могла перестать улыбаться весь оставшийся день, и все ждала, когда же Лен войдет в дверь и заберет ее из дома мачехи. Так она провела и следующий день, а затем и еще один, и еще. И только на четвертые сутки осознала вдруг, что за все это время ни разу не видела Кайто и, к тому же, совсем из-за этого не переживает.Когда эта мысль пришла ей в голову, Мику застыла едва ли не в ужасе. Ее взгляд упал на зеркало, отражение в котором выглядело ошеломленным, но все-таки прекрасным. Мику рассматривала себя, не понимая, как она могла забыть о нем — о своем лучшем друге, в которого, как она думала прежде, она была даже влюблена. Но от него не было вестей столько дней подряд, и что же — она и не вспоминала о его существовании, всецело занятая только принцем и своими чувствами.В ужасе от самой себя, девушка выбежала из своей комнаты, но не успела даже спуститься по лестнице, как вдруг раздался громкий стук в дверь. Мику не шевельнулась, увидев, что дверь открывает ее мачеха, которая тут же принялась с преувеличенной почтительностью раскланиваться перед принцем в окружении его слуг.Не замеченная им, Мику с усмешкой наблюдала, как безуспешно пытаются дочери мачехи натянуть ее туфельку. Впрочем, даже если бы она им подошла, что с того? Ухмылка на лице Мику стала чуть шире. Ведь у них нет второй.Вернувшись в свою комнату, она неспешно достала спрятанную под кроватью хрустальную туфельку и только тогда спустилась по лестнице к принцу. Едва увидев ее, он тут же узнал свою прекрасную незнакомку, но на его лице не отразилось той радости, на которую Мику рассчитывала и надеялась. Лишь непередаваемое удивление: после четырех дней непрестанных поисков, которые ужасно его утомили, он не ожидал, чтовообще сможет когда-нибудь отыскать свою красавицу, и уже задавался вопросом, стоит ли пытаться. Его слуга уже помогал ей примерить туфельку, которая, конечно же, оказалась ей впору.Когда Мику достала и вторую, Лен медленно подошел к ней и заглянул в голубые глаза, которыми так восхищался на балу. Да, она была той самой девушкой, что занимала его мысли столько дней и ночей. Он опустился перед ней на одно колено и поцеловал ее руку, словно она все еще в огромной зале замка, наряженная в великолепное платье, как настоящая принцесса.И только усадив ее в свою карету, он впервые оказался с ней наедине. Мику была счастлива, она думала о том, какое отчаяние было написано на лице ее мачехи, которая не в силах была помешать ей покинуть дом. А Лен смотрел на тонкий изящный профиль девушки, и размышлял, что же ему делать теперь.— Я рад, что смог найти Вас... — галантно заговорил он.— Не притворяйтесь, — усмехнулась Мику, прервав его легким взмахом руки, — Вы разочарованы. Вы ожидали, что я окажусь графиней или герцогиней, но я — никто и ничто.Лен не знал, что ответить. Она говорила так спокойно, словно это ничуть не задевало ее, однако на самом деле, ей стало вдруг действительно больно, ведь его молчание громче любых слов говорило о том, как она права.— Прошу лишь об одном, — через силу проговорила Мику, поворачиваясь к принцу и устремляя на него кроткий грустный взор, — Не возвращайте меня обратно, к моей мачехе. Я готова идти куда угодно, лишь бы никогда больше не жить там.Лен сочувственно посмотрел на нее, снова попадая под магию ее прекрасных глаз, и тихо спросил:— Вы были настолько несчастны в этом доме?— Я задыхалась, — просто ответила Мику, — Мне приходилось подчиняться и прятаться от всего мира, потому что того требовала та, от которой я зависела. Но теперь... — ее губы изогнулись в признательной улыбке, — Возможно, благодаря Вам, Ваше Высочество, мне удастся, наконец, ощутить свободу.Он уже любовался ею, не скрывая своего восхищения. Да, сейчас она была просто одета и не старалась вести себя с пресловутой грациозностью, не претендовала на изысканность высокородной особы, но что-то в ней цепляло его — что-то незримое, скрытое внутри, сила и страсть, которых он ни у кого прежде не встречал. Она, казалось, и сама в себе этого пока не увидела, да и он не мог облечь свои впечатления в слова, и все же чувствовал, как попадает под ее влияние, как заражается ею.— Я просил называть меня по имени, — заметил он негромко.— Я подумала, что для Вас это в прошлом, — печально опустила взгляд девушка.Он нахмурился. Ему казалось, она играет с ним, но, в то же время, она выглядела такой искренней, честной и открытой, что он не сдержался и мягко коснулся ее руки со словами:— Мику, я ведь здесь. И Вам не придется возвращаться обратно, Вы останетесь жить в моем замке, как... — он замялся на мгновение, но тут же решительно закончил: — как моя невеста.Повисло секундное молчание, и Лен пристально наблюдал за ее лицом, чтобы угадать ее истинные эмоции. Однако, то ли она мастерски скрывала свое самодовольство и облегчение, то ли действительно испытывала лишь невинную благодарность, он не заметил ничего, напоминающего лицемерие.— Вы очень благородны, — Мику взмахнула ресницами и робко улыбнулась.Лен впервые видел в ней обычную земную девушку, а не смутный образ и не прекрасную неуловимую незнакомку, и ему сложно было разобраться в своих чувствах. Однако он не мог не спросить ее о том моменте, который считал их первой встречей:— Скажите мне, Вы ли нашли меня тогда на берегу?Мику подняла на него сияющий взгляд и робко сказала:— Вы запомнили меня? — он медленно кивнул, и она закусила губу в задумчивости, — По правде говоря, тогда я не догадалась, кто Вы. Я поняла это только на балу, и решила, что Вы не узнали меня...— Ваш образ не покидал моих мыслей, — слабо качнул головой принц, — Я едва запомнил Ваше лицо, но что-то мешало мне выбросить Вас из головы. Именно поэтому, когда Вы во второй раз ускользнули от меня, я понял, что обязан Вас отыскать.— А я оказалась обычной девушкой, — с печалью в глазах заметила Мику.Лен попытался протестовать, но она лишь улыбнулась, тихо проговорив:— Порой приятнее, когда мечта остается недостижимой. Мне жаль, что я разрушила образ Вашей прекрасной незнакомки.Карета, чуть качнувшись, остановилась, и их разговор был прерван. Слуга открыл дверцу, принц поначалу замешкался, словно хотел что-то сказать, но затем все же спрыгнул на землю и подал руку Мику, чтобы помочь ей спуститься.И вот, она снова смотрела на длинную широкую мраморную лестницу, на высокие двери замка, но теперь была самой собой — бедной девушкой, которая совсем не ровня престолонаследнику. Только на ее ногах по-прежнему сверкали хрустальные туфельки, подаренные Кайто, и, бросив на них быстрый взгляд, она ощутила острый укол совести. Но ей пришлось быстро забыть об этом, ведь Лен повел ее в покои, специально приготовленные для той, которую он избрал своей невестой.Мику чудились перешептывания слуг и их осуждающие взоры. Она старалась держаться с достоинством, но смогла набраться храбрости только после того, как ее переодели в шелковое платье и убрали ей волосы в изысканную прическу.Она взглянула на себя в зеркало, когда осталась одна в своей новой комнате, просторной и удобной, полной роскоши и шикарной мебели, и едва себя узнала. От нее прежней неосталось почти ничего — кроме все тех же хрустальных туфелек, которые теперь стояли в стороне, как жестокое напоминание о ее прежней жизни.