Глава 36 (1/2)

— Во-о-о, смотри, это племяшка моя, — сказал Лэндон, наполовину пережевав хот-дог, и показал пальцем на темноволосую улыбающуюся девушку в праздничном голубом платье, стоявшую рядом с ним на помятой фотографии. — Это мы на её выпускном четыре года назад. Ребекка — сестра моя, вот, она слева от неё — не хотела, чтобы я приходил, потому что я ?шумный и проблемный, а всё внимание в этот вечер должно достаться Милли?, представляешь! Я говорю: ?Чёрт, Ребел! Ты вообще как себе это представляешь!? А она взбесилась ещё больше, потому что она люто ненавидит Ребел Уилсон и орала на меня каждый раз, когда я её так называл. В общем, Милли за меня впряглась, это ведь её вечер был, как бы она без любимого дяди справилась? Ну, ещё я ей за это свою припрятанную бутылочку скотча отдал, чтоб повеселее было на этом празднике уныния, но это неважно. Жалко, конечно, что этот обмудок Дарси ей всё испоганил, потому что ему в тот вечер припёрло, а она всегда была прилежной и до восемнадцати ни-ни... — Дуглас. — Точно! Ну, хрен с ним, уже всё равно, как называть. — Он сделал глоток из бутылки, запивая хот-дог, в то время как я смотрела на него, вытаращив глаза. Заметив это, Лэндон, проглотив кусок, прокашлялся и решил исправить ситуацию. — А, ну... Светлая память, или что там... Я едва сдерживала смех, смотря на мужчину, действительно озадаченного моим замечанием. Застегнув молнию на куртке до конца, я обхватила руками колени и прижала их к себе, чтобы обувь не промокла от проливного дождя.

— Хреново, наверное, его семье. Милли, когда узнала, что он, ну… — Он прищурил один глаз и высунул язык, имея в виду, что Тайлер ?окочурился?. — Ты поняла. Она дня три из комнаты не выходила; каждый раз, когда я по ночам к ним заходил, чтоб в душ сходить, она сидела у себя с запертой дверью, и свет был включён. Марк – ну, папаша её, с ним у меня всё на мази, не то что с Ребел — и сказал мне, что она заперлась и ни с кем не разговаривала. У неё потом на работе проблемы были из-за прогулов. Я, если честно, вообще не понимаю, как можно переживать из-за создания, ближайшим предком которого наверняка была амёба. О чём я говорил вообще? А, так вот, хреново, наверное, родственничкам его… Лэндон продолжил рассуждать на вечные для него темы, одной из которых, как можно было догадаться, был Тайлер Дуглас, вызывавший у него по меньшей мере желание ?проехаться по нему на внедорожнике, будь он хоть сто раз мёртвый?.

Дождь лил не переставая, заглушая и без того громкий голос над моим ухом; никогда раньше не видела подобного в Прескотте. Мы сидели у закрытого под навесом кафе ?У Синди?, на пледе, который просто чудом не промок до нитки.Людей вокруг можно было пересчитать по пальцам: все привыкли бодро шагать по улице под палящими лучами солнца, и каждый раз, когда на небе сгущались тучи, город не умолкал об этом ещё как минимум неделю. Во мне же дождь не пробуждал никаких необычных ощущений, ни восторга, ни отвращения, как это бывает с людьми, привыкшими жить в подобного рода парилке на протяжении всей своей жизни. Такие редкие дни в году я часто проводила дома, но в последнее время много чего поменялось. Наверное, поэтому на сей раз я сидела не в своей постели, напоминавшей осколок гигантского булыжника, а на асфальте, укутанная в три слоя одежды, чтобы не промокнуть насквозь, держа в руках слегка тёплое какао и слушая до чёртиков странные размышления моего тридцатилетнего бездомного друга.

Я бросила взгляд на противоположную сторону улицы, пустовавшую чуть больше, чем наша. Стоявший за стеклом крошечного магазина электроники десяток телевизоров транслировал новости. Почему-то от их вида мне становилось куда паршивее, чем от мутной рябящей пелены передо мной.

Не вслушиваясь в монолог Лэндона, я вновь погрязла в привычно досадной пучине воспоминаний, от которых сердце подрагивало каждый раз, когда перед глазами появлялись размытые пятна, отдалённо напоминавшие застывшие мгновения вчерашнего вечера. Ложась спать в туманном и до жути странном расположении духа, я почему-то была уверена, что к утру всё это пройдёт, всё опять станет как прежде и беспокоиться будет просто не о чем, ведь я скинула весь балласт с моей души на Ирвина и, по идее, мне должно было стать легче. Не учла я одного: скинула я лишь половину, которая с восходом солнца разрослась до прежнего размера, оставляя меня с носом, а Ирвина с очередным поводом смешать меня с грязью. Неприятное чувство усиливалось и от мысли, что встреча с Эштоном ещё только меня ожидала: с тех пор, как я закрыла дверь в его комнату прошлой ночью, я его не видела. Случайно или нарочно – уже другой вопрос. Теперь каждая мысль о случившемся и о том, чему ещё только было суждено случиться, вызывала у меня микроинфаркт, из-за чего, должно быть, моё лицо приобрело достаточно озадаченный вид.

— Всё нормально? Без обид, но ты будто тарелку с дерьмом отведала. — Ничего, просто… Вспомнила об ублюдке с работы, из-за которого меня вчера чуть не уволили, — соврала я. Внезапно, словно от удара по голове, меня окатило знакомым чувством. Дежавю? Я опустила голову, протерев глаза, и запрокинула её назад, натолкнувшись на кирпичную стену. — О чём ты говорил?

— Говорю, подозрительно спокойно стало в последнее время, тебе не кажется? Вот Дадли помер, и всё – тишина, даже ни у какой бабки кошелёк не украли.

— Ты разве не поэтому… со своей диеты слез? — Я взглядом указала на третий по счёту хот-дог в его руках.

— Остроумная какая, ты посмотри! Ну, рано или поздно надо было закончить, потому что я так-то не хочу с голоду помирать, а тут так совпало.

— Может быть, они нашли их… убийцу, — почти неслышно произнесла я, нахмурив брови. По правде говоря, я не верю, что его когда-нибудь поймают (пока я жива, по крайней мере), а уж в то, что его уже могли поймать, и подавно.

— Херня. Городок-то маленький, давно бы уже слухи поползли: какой-нибудь коп придёт домой и по секрету расскажет жене, она — по секрету своей подружке, её подружка — продавщице обуви, а потом пошло-поехало. Они даже пытались это всё свесить на заказ Роджерса, но я-то знаю нашего мэра, он бы так не поступил. Если бы он хотел кого-то убить, то, скорее всего, провернул бы всё так, чтобы у этих ребят остался аккуратнейший разрез вдоль грудины (но чуть-чуть ?грязный?, надо же дать понять, что действовал настоящий монстр!), а на футболке висел бы значок ?Голосуй за Роджерса?. Думаешь, люди поверят, что такой святой человек мог провернуть такие зверства?! А значок? чем тому не доказательство? Мы оба, выждав несколько секунд, залились громким смехом, который заглушал непрекращающийся дождь.

— Я просто надеюсь, что этот тип подох от передоза в каком-нибудь переулке. Всю жизнь провёл в этом сраном городишке и ни разу не видел подобного. Одно убийство – это уже охренеть! О чём тут говорить, когда их целых шесть!

Лэндон недовольно покачал головой и сделал глоток из жестяной банки. Он порылся в своей сумке и достал оттуда ?Сникерс?, сначала предложив мне, а затем, получив отказ, слопал его в пару заходов. После ?лёгкого перекуса? из трёх хот-догов, энергетика и шоколадки, мужчина снова предался размышлениям, не забыв поделиться ими со мной. Я молча слушала его, положив голову на колени и обхватив ноги руками. Проезжавшая мимо машина, хоть и ехала с маленькой скоростью, всё равно расплескала волны грязной воды, которые залили мои потрёпанные кроссовки и пакет с парой вещичек. С уст Лэндона слетели несколько ?ласковых? в сторону водителя, и он тут же принялся раскладывать по карманам разбросанные вокруг него вещи. Меня же хватило только на разочарованный вздох, за которым не последовало абсолютно ничего, кроме кислой мины.

— Искупаться решила?

В метре от меня раздался знакомый голос, от которого руки непроизвольно дёрнулись. Я медленно подняла голову, боясь столкнуться с Эштоном взглядами. Но, когда это всё-таки произошло, оцепенение внезапно спало, ведь в его лице не поменялось совершенно ничего: всё такие же нахмуренные брови, опущенные уголки губ и прищуренные глаза, оглядывавшие лужу, в которой как ни в чём не бывало погрязли мои ноги.

— Как ты меня нашёл?

— Ты из этой помойки всегда приносишь засохшие круассаны. — Он окинул взглядом дверь закрытого заведения, а потом, осмотрев меня с ног до головы, вздёрнул брови. — Ну, или таскаешь.

Всё это время Лэндон сидел подозрительно тихо. Обычно он не упускает возможности перекинуться с кем бы то ни было парой словечек, потому что моих молчаливых стараний ему недостаточно. Я обернулась, чтобы приличия ради представить ему не особо дружелюбного на вид (и не только на вид) Эштона, но заметила, что он, ровно как и Ирвин, нахмурил брови и до жути любопытно разглядывал стоявшего в паре метров от него парня.

— Э-э… Лэндон, это… — Не Ирвин, случаем?

Эштон вопросительно посмотрел на меня, а я на него, ведь сама толком не понимала, что происходит.

— Н-ну да… Ты его… — Милли моя племянница. Лэндон. — Рассел протянул Эштону руку в дырявой перчатке без пальцев. Ирвин заметно помрачнел, стоило ему услышать имя: его плечи почти незаметно содрогнулись; наглый взгляд бегло цеплялся за любую вещицу, на которой было бы уместно сконцентрировать всё своё внимание, чтобы избегнуть контакта с глубоким, пронизывающим до самых костей взглядом Лэндона; ладони то сжимались, то разжимались, будто у парня затекли руки.

— Неужели? — с неприязнью ответил парень, так и не пожав руку мужчине. — И как она? Ну, после новости о Дугласе.

— Она быстро оправилась.

Между ними нитью (если не стеной) повисло напряжение, стоило до неё дотронуться хоть пальцем — тут же убило бы. Я толком не понимала, что именно вводило меня в ступор в этот момент: тот факт, что их каким-то образом объединяет племянница Лэндона, или то, что они, не будучи знакомыми, уже успели выйти на тропу немой войны. Молча наблюдая за тем, как эти двое обмениваются испепеляющими взглядами, не произнеся ни слова, я как никогда прежде загорелась желанием тут же провалиться под землю, чтобы не находиться в окружении двух, очевидно, враждебно настроенных мужчин, которые могли вцепиться друг другу в глотки в любую секунду.

— Ты что-то хотел? — обратилась я к Эштону.

— Ну, ты меня, вроде как, устроила на работу в какой-то доисторический магазин, — ответил парень. Чёрт, я совсем об этом забыла…

— У меня из головы вылетело, прости… Я ещё вчера хотела об этом сказать. — Просто… — Он потёр переносицу указательным и большим пальцами; было видно, что он изо всех сил пытается не грубить. — Давай просто сходим к этому дедку и всё.

Я посмотрела на Лэндона, продолжавшего мысленно буравить дыру в моём приятеле.

— Тебе, кажется, пора, — подытожил Лэндон. — Ничего, я тут справлюсь. Как раз к сестре собирался.

Я вскинула брови, тем самым спросив: ?Точно?? Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы он сказал ?нет?, поэтому, наверное, мой взгляд выглядел так же плаксиво, как у маленького щенка, умоляющего взять его домой. Но Лэндон кивнул, а потом снова с пренебрежением посмотрел на Эштона. Видимо, выхода у меня нет. Я собрала в кучу все свои вещи и поднялась с пледа, тряхнув ногой, чтобы из кроссовок вытекла грязная вода.

Ирвин не проронил ни слова, хотя мы уже около пятнадцати минут шли вместе. Я постоянно поправляла пакет в своих руках, который несколько раз чуть не упал на землю, и замечала, с какой надуманной усталостью он закатывал глаза. Я могла бы притвориться, что мне звонит Силия и просит выйти на смену, или вдруг прикинуться больной, едва стоящей на ногах. Можно сказать, что я до костей продрогла и мне нужно зайти домой переодеться, разве это неправда? Нет, он наверняка поймёт, что я ищу повод избежать его компании. Впрочем, неужели это нельзя понять? Наверняка ему так же, как и мне, жутко неудобно после вчерашней… беседы (правда, по его лицу нельзя было сказать наверняка: Эштон вечно хмурится, в каком бы настроении он ни был, просто потому что он настолько привык быть угрюмым, что его брови просто не знают, каково это – быть расслабленными). Он вырвался вперёд, обгоняя меня на пару шагов, и моему взору представился его выбор одежды на сегодня. Мятая синяя ветровка, кое-где испачканная, будто он ненароком задел грязную машину, под ней – серая, не глаженная, кажется, вечность толстовка с капюшоном, чёрные свободные джинсы, местами протёртые до дыр, что легко можно было списать на моду, если не знать, что он носит их со времён старшей школы, и серые старые кроссовки, которые когда-то были молочно-белого цвета. Зная, что он идёт на собеседование, ему даже не пришло в голову выбрать что-то более официальное или хотя бы презентабельное – это описывало его суть как нельзя прекрасно.

Эштон заметно меня опережал, и я едва за ним поспевала. Похоже на прекрасную возможность серьёзно отстать, пойти своей дорогой и вернуться домой глубокой ночью, чтобы в очередной раз избежать встречи с ним. На развилке, где нам нужно было свернуть вправо, я намеренно отклонилась влево, надеясь остаться незамеченной. Но мой план с треском провалился, стоило мне сделать шаг в сторону, когда Эштон уже поворачивал.

— Ты слинять хочешь?

Мои губы задвигались в немой попытке найти отговорку. Когда на меня вновь с натиском свалился взгляд из-под нахмуренных бровей, я поняла, что лукавить смысла не было. — Да.