Глава 34 (2/2)

— А вот и ты, милая! — с улыбкой воскликнул Родни, шагая мне навстречу. Он стал меня так называть буквально в третью нашу встречу и относится ко мне так, словно я его внучка. Порой мне бывает неловко от такого отношения, но я не могу сказать, что на душе от такого не становится тепло. — Давненько я тебя не видел, заходи!

— Я была здесь всего пару дней назад, — сказала я, чувствуя неловкость от обращённых к нам взглядов.

— Ну… Всё равно, приходи почаще! Здешние какие-то слишком неразговорчивые, даже поболтать не с кем, — прошептал он, легонько похлопав меня по плечу. — О! Точно! Я дома нашёл дневник, моя жена в него всякие рецепты записывала и продукты, которые надо купить, — в общем, всякую чушь. Там ещё, оказывается, она записывала секреты свои, мысли... Ну, ты поняла. И там я прочитал столько гадостей, не представляешь! О брате моём, о моей матери — храни Господь её душу, — даже о собаке моей, ты представляешь? После такого я даже рад, что мы развелись, жить бок о бок с таким человеком… Так, о чём я там говорил? А! Рецепты нашёл какие-то, попробовал испечь, вышло что-то… невообразимое! Ты должна это попробовать, пальчики оближешь! Ты садись, я сейчас… Чуть сгорбившись, Родни исчез за дверью кухни, шаркая так громко, что было слышно из самого зала. Я не застала родного дедушку в осознанном возрасте, помню лишь какие-то расплывчатые картинки того, как он играл со мной, держал на руках и щекотал, смеясь вместе со мной. Фотографий я тоже толком не видела. Бабушка спрятала их, чтобы не возвращаться к той боли от его потери, стоит только взглянуть на пожелтевшее со временем чёрно-белое фото. Но при взгляде на этого забавного старика, рассказывающего о своей жизни, я вспоминаю своего дедушку, словно это он и был, никуда не пропадал. Странно как-то, что он, всю свою жизнь проведя в этом маленьком городе и ни разу не выезжая куда-то за его пределы, так похож на человека, который роднит меня с Финиксом.

Колокольчик над дверью вновь звякнул, но я не обратила на это никакого внимания: не отрывая глаз смотрела в небольшое круглое окошко, за которым постоянно то и дело мелькал пожилой мужчина, носясь по небольшой комнате с куском какого-то пирога в руках. На стул слева от меня приземлился, судя по всему, только что пришедший человек. Я без задней мысли взглянула на него и тут же отвернулась, но, секундой позже узнав в посетителе Айзека, вновь обернулась, смерив непонятливым взглядом.

— Бетани, да? — спросил Айзек, при этом даже не посмотрев в мою сторону.

— Айзек, да? — язвительно ответила я.

На этом наш не слишком познавательный диалог закончился. Мы молча сидели рядом, опустив головы и не глядя друг на друга, каким бы большим ни было желание. Каждая минута тянулась вечность, пока Родни продолжал возиться на кухне и говорить, что ?сейчас-сейчас, всё будет, тут небольшая проблемка возникла?. Хотелось бы мне сейчас уйти, вместо того чтобы терпеть присутствие до боли жуткого и неприятного человека, но совесть удерживала меня на месте, ведь обидеть своего новоиспечённого друга, к тому же такого доброго, у меня не хватало смелости.

Я достала свой потрескавшийся во всех местах телефон и с трудом разблокировала его, пытаясь найти повод залипнуть в нём хоть на какие-то жалкие пять минут. — Он всё ещё живой? — Я недоумённо посмотрела на парня, обращавшегося, очевидно, ко мне. — Твой телефон.

В памяти всплыла та странная встреча с ним в библиотеке, когда он поднял мой мобильник. Я поёжилась на месте.

— Тебе что-то нужно? Иначе я не пойму, с чего вдруг ты со мной разговариваешь.

— Банальная вежливость — не слышала?

— Ты мне никто, чтобы соблюдать какие-то рамки приличия в этом плане. — Я вертела в руках мобильник, не поднимая головы. — Из чего возникает вопрос: точно ли тебе от меня ничего не нужно? Ну, знаешь, я понятия не имею, зачем ты приехал в Прескотт. Сначала ты доставал Майкла, теперь, видимо, и за меня принялся, хотя я, честно говоря, понятия не имею, зачем бы тебе это было нужно. С моей стороны было бы глупо думать, что ты всё-таки скажешь, в чём дело, но раз этого, скорее всего, не произойдёт, то я просто попрошу: отстань от меня. И отстань от моих друзей.

— Я тебе всего пару вопросов задал, а ты уже строишь из меня какого-то злодея с ужасными намерениями.

Должна заметить, что у него прекрасно получается стыдить людей.

— В чём проблема?

— Лучше не совать нос не в своё дело, верно? — я точь-в-точь процитировала его слова, которые он сказал в прошлый раз, когда мы по какой-то счастливой случайности оказались вместе в одно время в этом кафе. Айзек, судя по всему, не понял ни слова, поэтому я бросила все попытки ?тонко? намекнуть, чтобы он от меня отвязался. — Просто не трогай меня. Это странно.

— Уф, управился! Прости, милая, там на кухне сущий бедлам творится, чёрт ногу сломит. О, Айзек! — радостно воскликнул Родни. — Вы, видимо, уже познакомились, я прав? Это хорошо. Я всё думал, как бы вас представить друг другу, думал, вы бы хорошо вдвоём спелись. Не подумайте, что старику заняться нечем, кроме как сводить кого-то, просто вы, я думаю, найдёте общий язык! Я прав?

— Да, ты прав, — утвердительно ответил Айзек, посмотрев в мою сторону, что я заметила краем глаза.

— Ну и замечательно! Я тут Бетани дал попробовать свой новый пирог, нашёл рецепт в дневнике своей жены… Дальше Родни поведал ему ту же самую историю, что и мне.

Всё время, пока хозяин заведения носился из стороны в сторону, пытаясь угодить мне и Айзеку, я медленно ковыряла вилкой до жути вкусный пирог, которым просто не могла насладиться, пока задней мыслью в моей голове мелькал бывший друг Майкла и местами Эштон, который сейчас, вероятно, ещё в полиции. Думаю, я просто начинаю сходить с ума, потому что, хоть это и звучит, как сущий бред, у меня есть чертовски сильное предчувствие, которое говорит, что этого Айзека стоит сторониться любыми путями. Он и правда жуткий, и дело даже не в его внешности (чуть крючковатый нос с заметной горбинкой делает его профиль издалека похожим на сокола), а в том, как он себя ведёт. На таких людей невольно думаешь: ?Чёрт, да он же вылитый маньяк!? Может быть, так и есть на самом деле. Или всему виной моё разыгравшееся воображение, из-за которого я вижу в каждом человеке того, из-за кого не могу спокойно спать уже несколько месяцев.

И правда, звучит, как полнейший бред. Но я никак не могу отделаться от сраного предчувствия. — Думаю, тебе стоит внести его в меню, — сказала я Родни, одобрительно покачав головой. — Чертовски вкусно. — Хоть что-то хорошее осталось от жены, — усмехнулся он, перекинув через руку полотенце, точно официант в дорогущем ресторане. — Не хотите кофе? Я заварил совсем недавно свежий.

— Я бы с радостью, но мне уже пора. — Я демонстративно посмотрела на наручные часы, которые были куплены за несколько центов и даже не работали. — Я вообще хотела с тобой поговорить кое о чём, если ты не против. С глазу на глаз.

Мужчина, поняв мой намёк, кивнул на дверь, ведущую в подсобку, где он вечно пропадает. Когда мы зашли в небольшое, буквально два на два метра помещение, Родни с искренней заинтересованностью посмотрел на меня, ожидая вопроса.

— Знаю, ты не особо любишь новых людей в коллективе, но, может быть, у тебя есть какая-нибудь свободная должность?

— Для тебя точно найдётся!

— Нет, не для меня. Для моего друга. Он, наверное, меня убьёт, если узнает, что я лезу в его дела, но я не могла не спросить.

Поняв, что работа нужна не мне, он серьёзно задумался. С самого открытия этого места он справлялся со всем один, иногда нанимал людей, которые помогали ему со счетами, с уборкой, с обслуживанием посетителей, но каждый раз, несмотря на их плодотворную работу, Родни приходил к выводу, что ему легче держать весь бизнес в своих руках и что он доверяет себе и только себе. Только в последнее время, по его словам, стало тяжелее, и только поэтому я решилась спросить, нужна ли ему помощь. Хотя бы пара месяцев с зарплатой Эштона могут заметно облегчить жизнь в этом разваливающемся доме, как в плане денег, так и в плане наших отношений.

И всё же, наблюдая за тем, как менялось выражение лица Родни, я понимала, что новая жизнь ждёт нас ещё совсем нескоро.

— Я бы очень хотел помочь твоему другу, но ты знаешь, как я отношусь к тому, чтобы доверять работу другим людям. Боюсь, здесь для него места не найдётся, прости, родная. Но есть одно место, куда его могут взять. Я рассказывал тебе про своего младшего брата, Стива, помнишь? Ты, кажется, знаешь его. У него антикварная лавка неподалёку отсюда. Он стал часто болеть в последнее время, поэтому ищет кого-нибудь, кому можно доверить своё детище. Если твой друг ответственен и готов ко всякой работе — тяжёлой, требующей внимания или вовсе пустяковой — то, думаю, Стиви он приглянется. Я могу с ним поговорить, если хочешь.

— Я буду тебе чертовски благодарна! Спасибо!

Я крепко обняла Родни, на что он по-стариковски посмеялся и обнял меня в ответ.

— Как зовут твоего друга?

На мгновенье я оцепенела. Что, если и он откажется, если узнает, что это Эштон? Не знаю, какие у него на это могут быть причины, но раз они есть у всего города, то, вероятно, есть и у него.

— Эштон Ирвин.

— Тот мальчик, которого пару месяцев назад нашли? — Да, он.

— Я слышал о нём, многие, кто сюда ходит, изредка его упоминают в разговоре. Чтоб ты знала, я не верю ни единому их слову. — Он погладил меня по плечу, словно пытаясь утешить. Правда, я не совсем поняла, что он имел в виду под: ?Я не верю ни единому их слову? — но не стала заострять на этом внимание. — Я знал его отца, прекрасный человек. В том, что его сын такой же, нисколько не сомневаюсь.

Даже Родни, не знающий Эштона лично, знает о его семье, но не я, живущая с ним под одной крышей уже несколько месяцев. Но сейчас это волновало меня не так, как мысль о том, что, возможно, совсем скоро всё наладится.

Когда я вернулась домой, на часах было уже восемь вечера. Солнце совсем скоро зайдёт за горизонт, во многих домах свет только зажигается, в некоторых уже потухает, словно все готовятся к очередной беспокойной ночи. Хотя эта атмосфера постоянной тревоги на улицах Прескотта уже стала привычной для многих жителей города, каждый раз, когда в девять часов вечера по дорогам начинают разъезжать патрульные машины, останавливая всех, кто ещё не сидит дома, запершись на три замка, я испытываю новую волну испуга, словно это происходит в первый раз. Неудивительно, что, живя такой жизнью, сложно забыть все свои страхи и похоронить их в железном баке на заднем дворе.

Из гостиной доносилось привычное бормотание телевизора. Повесив ветровку на крючок у входной двери, я осторожными шагами подкрадывалась к комнате, словно боялась кого-то спугнуть. У дальней стены на диванном подлокотнике сидел Эштон, повёрнутый лицом к мольберту и как-то лениво водивший кистью по холсту. Я всё ещё удивляюсь тому, как он умудряется различить хоть что-то в темноте, не говоря уже о том, чтобы рисовать. — Как всё прошло? — тихо спросила я, опершись плечом о дверную раму.

Эштон замер на считанные секунды, а потом как ни в чём не бывало продолжил смешивать краски в самодельной палитре.

— Думаю, они во всех убийствах подозревают меня.