Глава 30 (1/2)

—?Где же ты так, дорогая? Что случилось? —?пролепетала миссис Стоукс, держа в руках смоченную чем-то ватку и не зная, с какой стороны ко мне лучше подойти. —?Рана не пустяковая, но, я думаю, можно обойтись без швов. Так ты расскажешь, что с тобой приключилось такого посреди ночи? —?Ничего серьёзного, миссис Стоукс. Я торопилась, не смотрела под ноги и споткнулась о какой-то камень. И вот, результат моей невнимательности. —?Я улыбнулась, стараясь делать это как можно искреннее и без привкуса горечи. —?Вам не о чем беспокоиться. Она молча что-то делала с моей головой, отчего моментами пощипывало, но миссис Стоукс никак это не комментировала, словно ушла в себя и не слышала, не видела ничего вокруг. Её умелые руки, которые накладывали швы и обрабатывали раны немногим меньше тридцать лет, настолько ловко всё проворачивали, что я толком не понимала, занята ли она вообще мной. От осознания того, что я дёрнула людей посреди ночи (благо родителей Филлис не оказалось дома), мне становилось до ужаса совестно, что хотелось, чтобы вся доброта Луизы тут же испарилась, и миссис Стоукс пинком под зад вышвырнула меня за порог, оставив наедине со своими проблемами. Наверное, так даже было бы легче, несмотря на добродушие этой поистине замечательной женщины и оказанную ею помощь, которые, наверное, спасли меня от ночных скитаний по улице с раненной головой. Моя благодарность была настолько велика, что мне было попросту стыдно за себя. —?Кажется, всё. —?Луиза обошла меня и встала прямо напротив. Не поднимая на неё глаз, я всё равно чувствовала этот давящий взгляд, требующий объяснений. —?Почему ты была на улице после комендантского часа? —?Я… мне… Мне стало нехорошо, и я вышла на улицу,?— медленно, разделяя каждое слово одно от другого, произносила я. —?Я была уже далеко от дома, когда увидела подъезжающих патрульных. Не хотелось проблем, а добегать до дома было бессмысленно. Так что я попыталась уйти подальше, и вышло как вышло. —?И больше ничего не произошло? —?Ничего. Мы обе знали, что я врала. Тем не менее миссис Стоукс не стала отягощать сегодняшнюю ночь допросами, поэтому лишь дала мне спокойно вздохнуть полной грудью и почувствовать, как бремя на моих плечах постепенно легчает и, кажется, вот-вот пропадёт вовсе. Однако, помимо понимающей женщины, которая за всё время нашего знакомства стала мне почти как собственная родственница, в доме была импульсивная и желающая знать всё Филлис, мчавшаяся в эту самую секунду со второго этажа. —?Я не знаю, как мне это удалось, но я привела гостевую в порядок. Кровать там, правда, не очень удобная, но если тебе будет совсем неуютно, то мы что-нибудь придумаем. Не знаю, надо было или нет, но я освободила место в шкафу, чтобы тебе было куда сложить вещи, хотя вещей у тебя с собой нет… —?Патрик почесала затылок, раздумывая над ситуацией. —?Ладно, это неважно. Если тебе нужна пижама, можешь взять мою. Кажется, я забыла ещё что-то… А! Я нашла новую зубную щётку, поэтому теперь ты можешь чувствовать себя прямо как дома. Уголки моих губ поднялись, отчего взбудораженная Филлис на мгновенье успокоилась и с облегчением выдохнула. Миссис Стоукс укуталась в халат и, посмотрев мне вслед, прежде чем уйти в свою спальню, сказала: ?Как дома, Бетани?. Она, конечно же, хотела, чтобы я рассказала ей правду, но мне хотелось на секунду, на мгновенье сделать вид, будто выдуманная мною история на самом деле была правдой, и никакой другой правды больше не существовало. От одной только мысли, чтобы рассказать, что произошло, меня кидало в жар, а головная боль накрывала новой волной. Филлис взяла стул и села напротив меня, пытаясь восстановить со мной зрительный контакт. Однако я смотрела только в пол и ничего больше, кроме замысловатого узора ковра, я видеть не хотела. Патрик медленно протянула руку, поднесла её к моему подбородку и осторожно подняла мою голову, чтобы всё-таки встретиться со мной взглядом. И как бы я ни пыталась, каждый раз, когда я на долю секунды поднимала на неё глаза, они тут же слезились, словно я чувствовала глубокую вину перед ней. Отчасти так оно и есть. Даже если бы я хотела рассказать своей лучшей подруге о том, почему заявилась к ней домой посреди ночи без единого слова, я бы не смогла. И я не понимаю, в чём именно состоит проблема: в том, что я пытаюсь отгородить её от опасности, или в том, что я всеми силами пытаюсь отгородить её от себя. —?Почему ты здесь? —?спросила Филлис. —?Я не знаю. —?У тебя какие-то проблемы? —?Я проигнорировала её вопрос, продолжая пилить взглядом узор на стенах. —?Нет никаких проблем. —?Я резко вскочила с места, напугав тем самым и Филлис, и себя. —?Просто… Я почувствовала, что должна быть здесь. Не к Аланне же мне идти с рассечённой головой, в конце концов. Я вспомнила, что твоя бабушка работала медсестрой и решила, что это единственный путь, чтобы не занести заразу. Да, сейчас три часа ночи, но… Я просто подумала, что здесь мне помогут. И я не ошиблась. Носком обуви я ковыряла небольшую щёлку между дощечек в полу, заострив на этом всё своё внимание. Остальное было там, где-то далеко. Я не хочу, чтобы Патрик думала, что я злюсь на неё. Нет, это совершенно не так. Чувство благодарности не покидает меня с тех пор, как меня пустили за порог этого дома, но его затмевает отвратительное послевкусие сегодняшних событий, от которых меня бросает в дрожь и накрывает чувство злости и несправедливости. Я не хочу, чтобы они думали, что я не благодарна. Как можно не быть благодарным тому, кто приютил тебя, как выкинутого на помойку щенка? Филлис скрестила руки на груди, видимо, ожидая, что я скажу дальше, но говорить мне было нечего. Хотелось поскорее одеться в чужую пижаму, залезть в чужую кровать и сделать вид, будто чужой дом?— это мой дом, и жизнь в нём принадлежит мне. —?Что произошло? —?Я же говорю, что… —?Нет, я не про то, что ты сказала моей бабушке. —?Филлис, всё так и было. —?Я вижу тебя насквозь, Бетани,?— произнесла Патрик, сохраняя полную невозмутимость. —?Я знаю каждое твоё движение, знаю, что за ним кроется, и даже могу сказать, что ты сделаешь в следующую секунду. Я просто знаю тебя. И я знаю, что ты не можешь без особой на то причины выйти на улицу посреди ночи и тем более не можешь рассечь себе голову на ровном месте. Я хочу сказать, что… Я вижу тебя лучше, чем ты думаешь. И если я не пытаю тебя расспросами, это не значит, что мне не нужно знать, что происходит. У друзей есть ответственность друг перед другом, понимаешь? И я думаю, что сейчас самый подходящий момент ответить хотя бы на один мой крошечный вопрос. —?Ничего нового не произошло,?— огрызнулась я, подумав, что подруга не возьмёт это во внимание. Но когда она затихла, я поняла, что прокололась. —??Нового?? Это она сделала? —?Нет, я имела в виду… —?Что ты ещё могла иметь в виду? Она подняла на тебя руку? —?Всё не так… —?Бетани, пожалуйста, хватит! Я уже устала от вранья! Мы обе замолкли, и в доме стало невыносимо тихо. Меня не покидало чувство, будто наш разговор подслушивают, но идти проверять было не самой лучшей идеей. Наверное, Филлис в чём-то права. Мы друзья и мы несём ответственность друг перед другом. Всё было бы куда проще, если бы она молчала о своей жизни, ведь тогда бы мне не пришлось врать о своей. Но были бы мы тогда друзьями? Очевидно, нет. Она имеет право знать хотя бы сотую часть того, что я от неё так тщательно скрываю, но я до ужаса боюсь, к чему может привести раскрытие даже крошечной доли правды. Вдруг мне и правда грозит опасность, так вправе ли я втягивать в это других людей, которые и понятия об этом не имеют? Если я пойду ко дну, я не хочу тащить за собой всех остальных. Видимо, всё не так уж просто, как считает Филлис. А есть ли смысл усложнять ещё больше? —?Что бы у тебя ни происходило, ты можешь рассказать об этом мне. Тем более, если это всё дело рук сраной Аланны, которую уже давно пора бы лишить прав опекунства и упечь куда-нибудь, чтобы она наконец протрезвела! —?Ярость Патрик росла на глазах, и теперь на место спокойствия и рассудительности пришли знакомые гнев и импульсивность. —?Мы можем помочь, Бетани. Нельзя терпеть то, как она с тобой обращается. Ты не должна быть её грушей для битья! Просто расскажи, что у тебя происходит, и мы со всем разберёмся, вот увидишь! —?Мне не нужна помощь. Через месяц я уже не буду чем-то ей должна, поэтому можно и потерпеть каких-то тридцать дней. Как бы то ни было, я не собираюсь туда возвращаться. —?Но нельзя, чтобы и это сошло ей с рук! Посмотри, что она сделала! —?Филлис указала пальцем на мою голову. —?Позволь тебе помочь. Пожалуйста. —?Филлис,?— я сделала глубокий вдох, стараясь держать себя в руках и горя желанием унять грёбаную дрожь по всему телу,?— ты ничем не можешь помочь, понимаешь? В-всё будет только хуже, если я пойду в полицию. У Аланны есть то, из-за чего у меня будут проблемы. Пойми, я… У меня нет никакого желания держать тебя на расстоянии и не давать подбираться ближе. Когда я говорю, что всё нормально, просто сделай вид, что всё нормально. Мне не нужно, чтобы ты пыталась что-то сделать. Не вмешивай маму, просто оставь это. Пожалуйста. —?Как я могу закрыть на это глаза?! —?Я не знаю, но ты должна. Ради меня. —?Никому не будет лучше от этого. —?Она шмыгнула носом, стерев влажную дорожку на щеке тыльной стороной руки. —?Пускай. Но не будет хуже. Бездействие иногда лучше. Она крепко прижалась ко мне, едва не душа в своих объятиях, а я была и не против. Мне даже пришла мысль, что умереть таким образом?— не худшее завершение моей жизни. По крайней мере куда лучше, чем я сейчас могу себе представить. Сквозь ветровку я чувствовала, с какой силой она впивается пальцами в мою спину, словно боится меня отпускать?— вдруг я уйду? На этот раз могу не вернуться. —?Пообещай мне, что придёт время и ты всё расскажешь,?— пробормотала она мне в куртку, прижимаясь сильнее. —?Ты будешь первой, кто узнает. Я гладила её по волосам, пока она размеренно дышала, изредка шмыгая носом. Филлис даже не догадывалась, что я опять ей соврала.*** Пожалуй, лучшим решением за сегодняшний день было послать к чёрту учёбу и всё, что с ней связано. Я улизнула из дома Патриков ещё до того, как проснулась Филлис и до того, как вернулась её мама. Ночью я была в отчаянном поиске поддержки, несмотря на нежелание делиться собственными переживаниями, а сейчас к этому нежеланию присоединилась потребность в полной самоизоляции ото всех, с кем я когда-либо была знакома и кто обязательно не пройдёт мимо, когда увидит меня в пустом кафе на окраине Прескотта. Хоть я и не могла выкинуть из головы всё произошедшее этой ночью, но здесь, в пустом заведении в раннее утро, когда лучи солнца пробивались сквозь полузакрытые жалюзи и в них можно было рассмотреть бесконечные пылинки, летающие в воздухе, словно звёзды в космосе, мне казалось, что этого вовсе и не было. Стадия отрицания, так это называют? Впрочем, что такого неожиданного произошло, что я не смогу в это поверить? Неожиданным оказалось только то, что теперь я осталась без крыши над головой. Возможно, Патрики разрешат мне остаться у них на несколько дней, но я не могу жить у них вечно. Как бы они ни были рады мне, я чувствую себя обузой даже тогда, когда прихожу на одну дурацкую ночёвку. Если уж не они выселят меня как можно скорее, это сделаю я, подгоняемая чувством стыда за собственную жизнь и невозможность поставить себя на ноги. Соваться к Майклу сейчас, когда он пять минут как вернулся домой,?— ещё хуже. Мама Хеммингса в принципе не жаловала меня с тех пор, как мы с Люком оказались в одной компании, ведь ей прекрасно известно, как живёт моя тётка, и она искренне верит, что нельзя вести разные образы жизни, живя под одной крышей. Никто не должен портить её сына-отличника, тем более я, брошенка, которую отправили на воспитание к одинокой и нуждающейся во внимании безработной алкоголичке. Одна только мысль о том, что мне и правда придётся всерьёз задуматься о жилье, приводит меня в полнейший ужас и нежелание принимать реальность такой, какая она есть. Но лучше я буду жить в каком-нибудь вшивом хостеле, чем в одном доме с чокнутой Докинз. —?Может, подлить вам свежего? —?спросил пожилой мужчина за кассой, мило улыбнувшись. Насколько я поняла, он владелец этого заведения. Я вежливо отказалась, ведь я и так едва наскребла денег на кофе в своей ветровке. —?Ну, как хотите. Не возражаете, если поинтересуюсь? Я настороженно посмотрела на него. Мужчина поправил очки на носу и, когда увидел мой взгляд, по-доброму усмехнулся, как будто я сделала какую-то глупость. —?Нет, ничего такого, бога ради! Просто интересно, что девушка вашего возраста делает здесь, в этом кафе без единой души, в такую рань? Не поймите меня неправильно, просто интересуюсь, не должны ли вы сейчас быть на учёбе? —?Наверное, должна,?— я начала помешивать кофе ложечкой, хоть в этом и не было надобности,?— но у меня есть чувство, что я должна быть где угодно, но не там. Если бы можно было бесследно исчезнуть на несколько недель и вернуться как ни в чем не бывало, без лишних вопросов, я бы непременно это сделала. Но раз это почти невозможно, я решила начать с малого и прийти сюда. А почему вы приходите в такую рань? Здесь же, как вы сказали, ни души. —?Что же ещё остаётся делать одинокому старику, который не выносит вида собственного дома, а? —?Он вновь усмехнулся и отвернулся, чтобы поставить свежий кофе. —?Меня душит одиночество, а его полным полно в моём доме! У меня нет ни одной фотографии на стене, нет ни одного альбома, а книжки можно по пальцам пересчитать. Наверное, это потому, что я всё своё время провожу здесь. Здесь как-то… не так одиноко. Каждый день сюда приходят несколько человек, и ради них я и встаю по утрам. Они разговаривают со мной, делятся своей жизнью, спрашивают советы, но подумать только?— доверяться мнению какого-то старика из какого-то окраинного кафе! И мне кажется, что это просто дикость какая-то. Но даже с этим я чувствую себя нужным, и мне становится не так одиноко. А кому я нужен в своём доме? Шкафчикам с продуктами, разве что, чтобы там не завелись тараканы. И всё! Когда я прихожу сюда ранним утром, я знаю, что через несколько часов придёт хотя бы один человек, взять хотя бы тебя. И на душе становится гораздо легче! Правда, обычно сюда в это время заглядывает один паренёк, который, кажется, опаздывает… Стыдно, но я так и не запомнил, как его зовут! Кажется, как-то на ?Э?, то ли имя, то ли фамилия, никак не вспомню. Совсем память подводит… Старик, шаркая обувью, ушёл в подсобку в поисках, как он сам уточнил, бумажных стаканчиков для кофе навынос. Странно было бы думать, что он говорит об Эштоне, верно? Это и правда какой-то бред. Мои мысли вечно цепляются за какую-то ?ветку? и связывают все опавшие листья именно с ней, не смотря ни в одну другую сторону. Такое помешательство на конкретных вещах, вероятно, скоро сведёт меня в могилу. Но я никак не могу выбросить из головы образ Ирвина, каждое утро проделывающего дорогу до столь дальнего заведения, просто чтобы побыть в одиночестве. Хотя это слишком похоже на него, чтобы говорить, что это невозможно. Телефон, лежавший в кармане, резко завибрировал. Филлис не заставила себя долго ждать, что совершенно меня не удивило.?Я не слышала, как ты ушла??Куда ты подевалась?????????????????????Просто скажи, что с тобой всё в порядке? ?Со мной всё в полном порядке??Так трудно было оставить записку или что-то типа того?????Почему ты не в школе??Ты где вообще? ?Неважно. Со мной всё нормально??Потом поговорим, ладно??

От вчерашних 40% осталось всего 3%, поэтому, чтобы не тратить зарядку на пустые разговоры, я закрыла сообщения и заблокировала телефон. Как только Патрик написала, я почувствовала, как начинает колотиться моё сердце. Пора перестать не только зацикливаться на одних и тех же вещах, но и волноваться по любому поводу, даже когда такового в принципе нет. Я как будто боюсь быть уличённой в каком-то преступлении. В прогуливании школы впервые за всю мою жизнь? Да, возможно. Радует лишь то, что обойдётся без решёток и тюремной еды, однако моя совесть пытается убедить меня в обратном. Либо же, если верить моей очередной идиотской догадке, которая берёт корни из теории о том, что я?— бомба замедленного действия для своих же друзей, вполне возможно, что меня раздражает присутствие Филлис даже тогда, когда её нет. Как будто надо мной установили контроль, как над полугодовалым ребёнком, который то и дело жаждет шлёпнуться на пол из мягкой кроватки. И чем больше я об этом думаю, тем больше меня начинает это всё выводить из себя. Я отодвинула телефон дальше, как бы создавая барьер между ним и мной, но всему помешало ещё одно сообщение от подруги.?Да, нам надо бы поговорить??Я понимаю, что это не моё дело??Но?

И, конечно же, именно на этом моменте мой телефон решил временно покинуть этот мир. Несмотря на моё любопытство, я даже рада, что Филлис не успела договорить. Я хочу избавиться от головной боли, а не обрести новую. Я засунула мобильник в карман ветровки и откинулась на спинку стула, продолжая помешивать остатки кофе чайной ложечкой. У входа мелькнула чья-то тень, и уже через мгновенье внутрь зашёл парень, одетый в мешковатую одежду и не снявший с головы капюшон кофты. Тот старик, с которым я разговаривала около десяти минут назад и которого, как оказалось, зовут Родни, тёплой улыбкой поприветствовал гостя и тут же начал разговор. Несложно было догадаться, что этот парень?— именно тот, о ком говорил Родни. Он уселся на стуле за стойкой, отвечая на вопросы приятеля и при этом посмеиваясь. В конце концов он снял капюшон и прошёлся рукой по тёмным волосам, и я с трудом, но всё-таки узнала в человеке ?с именем или фамилией на ?Э“? своего знакомого. Почему Айзек до сих пор в Прескотте? Конец учебного года, скоро должны начаться экзамены, но вместо этого он проводит всё своё время в чужом городе, кажется, совсем забив на выпускной класс и своё будущее. Но всё лучше, чем если бы он перевёлся в нашу школу и заканчивал учёбу здесь. Мне он всего лишь кажется каким-то странным, хоть и чертовски подозрительным типом, а Майкл готов взорваться при одном его виде. Когда он краем глазом заметил мои движения, я тут же обратила всё своё внимание к моей белоснежной кружке, на стенках которой осталась тёмная полоска от кофе. Я старалась не подавать виду, что вообще заметила его или узнала, но, как правило, когда пытаешься вести себя как можно более неприметно, выходит в точности до наоборот. Несмотря на напряжение во всём моём теле, которое, наверное, мог почувствовать каждый при одном только взгляде на меня, Эррол отвернулся, продолжая мило беседовать со старым (судя по всему, во всех смыслах) другом. Я начала собирать вещи, ведь делать здесь мне было больше нечего. Этот городок слишком мал для того, чтобы я почувствовала себя свободно и независимо ни от кого. На салфетку я вытрясла всю мелочь, которая только была при мне, готовая со скоростью света покинуть кафе, но тут двери открылись вновь, и в них я увидела брата Филлис, Джеймса, который, судя по всему, не заметил меня так же, как в первые минуты не заметил Айзек. Больше его появление меня удивило только то, что он, похлопав Эррола по плечу, сел рядом с ним и начал вести какой-то разговор, который я слышала только обрывками. Я крупно ошибалась, когда думала, что этим утром смогу абстрагироваться от всех проблем, которые меня только окружают. Теперь же я просто не имею права вставать с места до тех пор, пока не услышу от этих двоих хотя бы одну весомую причину, с каких пор они ведут дружбу! Такое ощущение, словно сейчас столкнулись две чёртовы галактики. Да, я сама только что уверяла, что в этом крохотном городке невозможно не знать кого-то хотя бы понаслышке, но разве я могла предположить, что чёртов Айзек из чёртовой Марикопы водит дружбу с чёртовым Джеймсом, о котором слышны новости раз в несколько месяцев? С каждым днём жизнь здесь всё больше начинает походить на сраную выдумку какого-то сумасшедшего. Накинув капюшон на голову, я начала прислушиваться ко всему, что они обсуждали. Было бы весьма глупо с их стороны разговаривать о чём-то важном, что не должны слышать третьи лица, в пустой кофейне, где есть только я и старик Родни, опять пропавший где-то в подсобке. Джеймс и Айзек обсуждали самые обыкновенные вещи, начиная от футбола и заканчивая происходящим в Прескотте. Правда, когда речь зашла о Тайлере Дугласе и о том, кто мог желать ему смерти, их голоса стали ещё тише, чем прежде. Я сидела, не издавая ни одного лишнего звука, и пыталась прислушаться к тишине. —?У них уже есть первые подозреваемые,?— едва слышно прошептал Джеймс. Краем глаза я заметила, что он повернул голову в мою сторону, но, надеюсь, не узнал. —?Это не то место для обсуждения подробностей, но… Ты знаешь, что делаешь? —?Думаю, тут невозможно даже трезво оценить ситуацию,?— усмехнулся Айзек, покачав головой. —?Делаю, что могу. Хуже всего эти ?независимые следователи?, которые готовы вгрызться в глотку любому, кто покажется им слегка подозрительным. Хотя, возможно, они и тормозят процесс. Они оба стихли. Я опустила голову, пока они вставали со своих мест, расплачиваясь с только что появившимся Родни и попутно обсуждая вещи, касающиеся всё той же темы. Что Джеймс имел в виду, когда задавал вопрос? И что имел в виду Айзек, отвечая на него? От одной только мысли, что эти двое могут быть замешаны, меня всю передёргивало. Я мимолётно взглянула на выходящих парней и столкнулась взглядами с Эрролом, который напоследок сказал своему другу:

— Лучше не совать нос не в своё дело, верно?

После этого дверь со скрипом закрылась.

— Может, всё-таки хочешь ещё чего-нибудь? — с доброй ухмылкой произнёс старик.

— Нет, я... Пойду, наверное. Спасибо.

Я схватила мобильник и пулей вылетела из кафе, попутно оглядываясь, чтобы рядом не было ни одного из тех двух. ?Лучше не совать нос не в своё дело?? Это было адресовано мне? Если да, то откуда он вообще знает о том, что мне что-то известно? Возможно, конечно, у меня всего лишь разыгралась паранойя, но теперь я не исключаю версию, что он как-то... что Айзек непременно связан со всем этим, так или иначе. Главное, чтобы худшие из предположений не оказались правдой. Я уже готова брать билет в один конец к чёрту из этого Прескотта, что я решу, если всё окажется куда хуже, чем я ожидаю?

Я совершенно потеряла всякую связь с миром, ориентировку в пространстве и, кажется, сознание в последние по меньшей мере семь часов. Помню только, как, пошатываясь, ходила по центру, думала об Айзеке, Джеймсе, Грейс, анониме-книголюбе, случайно задевала людей, которые делали мне одно крохотное замечание и от которого мне уже хотелось плакать. Потом же мне посчастливилось найти десятку у какого-то мусорного контейнера (не помню, что я делала рядом с ним, но, видимо, искала себе новое жилье) и купила хот-дог, чтобы не умереть с голоду. Я словно бродила в каком-то симуляторе, неуклюже, врезаясь во что только можно, не понимая, сколько сейчас время и какой сегодня день. Очевидно, больше суток без сна и заправка кофеином не так уж и помогли мне выстоять этот день бодрячком. Все мысли путались, как рождественские гирлянды, то и дело мигали вечно перед глазами, не давая сконцентрироваться на чём-то одном. В какой-то момент я подумала, что если упаду и расшибу себе голову, будет не так уж и плохо, ведь я в конце концов посплю. Тем не менее у меня нашлись силы дойти до своего дома и не выбить окно камнем с дороги от одного только его вида.

Я стояла на тротуаре, долго вглядываясь в знакомые окна. Проходившие мимо люди кидали на меня косые взгляды, насколько я могу судить по тому, что видела краем глаза, но меня волновали только чёртовы окна. Ни разу я не увидела даже её тень. Ничего. Может, стоит всё-таки зайти? Мне вполне может повезти, и Аланна окажется в полной отключке, как это бывает периодически. Но что, если нет? Если в этот раз я сунусь внутрь, она сожрёт меня заживо. А может, так даже лучше. Если не за пренебрежительное отношение к опекаемой, то за убийство и акт каннибализма она точно сядет в тюрьму, мечта Филлис исполнится.

Когда мои мысли начали уходить совсем не туда, куда следовало бы, я тряхнула головой и ещё раз хорошенько обдумала своё решение. Нечего терять. По крайней мере я смогу забрать дневник Грейс и сжечь его к чертям собачьим, но Докинз, я думаю, не до того глупа, чтобы не сфотографировать содержимое. Если понадобиться, разобью её телефон. В общем и целом, ничего меня не останавливало, кроме дрожи в коленях и непреодолимого желания убежать.

Внутри было до ужаса тихо. На фоне даже не шумел телевизор, нигде не слышалось чьё-то дыхание. Проверять, есть ли кто, посредством громкого вопроса, мне хотелось меньше всего. Поэтому я тихо, насколько это было возможно, кралась по собственному дому на носочках, оглядываясь после каждого шага. Ни на кухне, ни в гостиной, ни в ванной не было Аланны. Наверх ей незачем ходить, там лишь моя комната, куда она лишний раз свой крючковатый нос не суёт. Должно быть, ушла к новому добытчику денег. Тогда, если судить по моим подсчётам, у меня есть либо весь оставшийся день, либо, по закону подлости, около двух минут.

Я метнулась наверх, достала из кладовки свой огромный запылившийся чемодан и поволокла его в комнату. Я заберу только самые нужные вещи и, конечно же, деньги. Не оставлю этой стерве ни цента, что бы ни произошло. Одежда, которой и так было немного, с лёгкостью поместились в чемодане и оставили ещё кучу свободного места, куда я запихала все свои документы, необходимые для школы вещи и сбережения. Из всей груды бумаг, что я собрала в кучу со своего стола, выпало письмо, написанное вчера. Я около трети минуты смотрела на него, не имея ни малейшего понятия, что с ним сделать. Оставить? Выкинуть? Я толком не понимала, зачем оно было написано, но на этом листе бумаги было что-то важное для меня, возможно, даже часть меня самой. Наверное, именно поэтому я взяла его и разорвала на мельчайшие кусочки, выбросив в урну.

Я выглянула в окно и не увидела никого, кто бы напоминал Аланну. Поэтому, со спокойной и в то же время тревожной душой я вышла за порог своей комнаты, в последний раз посмотрела на неё и... ничего. Внутри не было совершенно никаких эмоций. Должно быть, этот дом и правда никогда не был моим домом. Всего лишь дом-в-котором-я-жила-чтобы-не-жить-на-улице. Теперь тут ещё хуже, чем жильё под открытым небом, разделённое с психопатами и маньяками этого города.

Когда я оказалась на улице, как ни странно, легче мне не стало. Время близилось к вечеру, но людей больше не становилось. Поэтому, спустив свой чемодан с тротуара и поставив его рядом с бордюром, я уселась на асфальт и принялась размышлять о том, чем, вероятно, закончится мой побег. Скорее всего, долго это не продлится: кто-нибудь из внимательных соседей обязательно заметит, что в доме неполадки, к Аланне громко постучатся, а на следующий день я снова вернусь к этой ведьме под одну крышу. Может, всем, как и Докинз, будет настолько наплевать, что я буду скитаться из дома в дом до тех пор, пока не накоплю достаточно денег, чтобы либо снять своё жилье, либо уехать отсюда. Не исключаю и тот вариант, что убийца доберётся до меня раньше, чем я успею опомниться, и вот я уже в одной коллекции с остальными у миссис Патрик под половицей в её спальне. Что-то может пойти совершенно не по плану, и в итоге я окажусь там, где даже не думала оказаться, хотя это вряд ли. Поэтому моя главная цель на данный момент — не просрать обе работы и вкалывать не покладая рук. К чёрту экзамены. Уже давно понятно, что хорошее, нормальное будущее мне никак не светит.

Наверное, нужно всё же вернуться к Патрикам. Они не видели меня с тех пор, как я заперлась в гостевой комнате и боялась дышать, лишь бы не разбудить этих чудесных людей. Не знаю, чем я заслужила Филлис и её родных, ведь я не делала ничего, чтобы заслужить такую заботу с их стороны. Не хочется думать, что им просто жаль девушку, у которой вот так сложилась судьба и которая из-за последних событий начинает слетать с катушек, хотя раньше это казалось просто абсурдом. Я была, наверное, самой уравновешенной из всей нашей компании, не считая Майкла, у которого гимн по жизни — это посылать всех нахрен. А теперь даже друзья не узнают меня. Я даже не знаю, началось ли это с появлением всех этих книг, убийств и других ужасных вещей, или ещё раньше. Я уже устала думать о том, почему, как и когда моя жизнь пошла под откос, хотя вопрос, наверное, глупейший. Надеюсь, если я буду делать вид, что всё хорошо, то вскоре и сама в это поверю.

Снова, как и несколько часов назад, я в полном беспамятстве дошла до дома Филлис. Изнутри раздавался громкий звук радио, под которое обычно готовила миссис Стоукс, а это значило, что она непременно дома. Было бы лучше, если бы она снова ушла в магазин и задержалась на пару-тройку часиков, встретив давнюю подругу. Но не стоять же мне до вечера на крыльце, верно? Я взяла себя в руки и без звонка открыла дверь, словно в свой собственный дом. Странно, но на этот раз здесь не пахло ни печеньем, ни какой бы то ни было стряпней.

— Ты вернулась! — завопил справа от меня женский голос, за которым последовали крепкие, удушающие объятья. — Ты ходила домой?

— Ну, кроме меня бы никто не собрал мне вещи, поэтому да, ходила, — ответила я, избегая зрительного контакта с Филлис. — Кто-нибудь ещё дома есть?

— Нет, только мы. — Девушка выглядела на удивление воодушевлённо и в то же время испуганно, то и дело каждое моё движение сопровождалось её анализирующим взглядом, словно она искала подходящий момент. — В школе спрашивают, почему тебя нет. Я сказала, что ты приболела, но за выходные встанешь на ноги.

— Да, спасибо, — с ноткой недоверия ответила я, ходя по периметру комнаты и рассматривая всякие безделушки на полках. — Что-то не так?

— Что?

— Я спрашиваю: что-то не так? Почему ты так странно себя ведёшь?

— Ты... ты видела сообщения? Утром, я отправляла.

— Да, я же тебе отвечала.