Глава 17 (1/1)

28.03.2014 —?Хорошо, но, может, ты объяснишь, что ты делаешь? —?недоумевая спросила Филлис, наблюдая, как я каждую минуту проверяла духовку. —?Заявилась ко мне домой с продуктами, начала месить тесто в моих мисках и теперь постоянно лезешь в мою духовку, чтобы что-то проверить. Я знаю, у тебя первый полноценный выходной и твои руки чешутся, чтобы что-то сделать, но это странный способ занять время, не думаешь? Вытерев руки тряпкой, я откинула её в сторону и вздохнула полной грудью, опустив взгляд на запачканную мукой столешницу. Я бы могла печь печенье и у себя дома, если бы Аланна не реагировала на все мои подобные ?кулинарные изыски? слишком остро, поэтому, посчитав, что лучшая подруга не откажет, я примчалась к Патрик домой сразу после школы вместе со всеми продуктами, которые купила ещё вчера. Да, можно посчитать это странным, потому что от меня она не услышала ни единого слова за всё время, кроме как ?Как она включается??, ?Где у вас тут полотенца для рук?? и ?Попробуй тесто на вкус, не пересластила??. Я не хотела распинаться насчёт своих мотивов, потому что с самого начала знала, что Филлис не одобрит. Я старалась не думать об Эштоне Ирвине, что было физически невозможно, так как он жил через дом от меня. А то, что он каждое утро выходил на улицу, чтобы проверить заваленный почтовый ящик, только усугубляло ситуацию. Мне в голову приходило, что лезть к нему сейчас?— не лучшая идея. И я продержалась аж пять дней, пока не поняла, что это невозможно. На этого парня постоянно падал мой взгляд, когда он оказывался на улице, постоянно весь мой мозг был забит лишь наставшими переменами, которых я добивалась. И пусть для Эштона они ужасны, ведь теперь ни один прохожий не обделил его вниманием, а я хочу как-то помочь. Поэтому посчитала идею испечь ему что-то в знак того, что не все считают его изгоем, хорошей идеей. —?Может быть, способ и странный, но зато это искренний жест,?— я взяла прихватку со стола и открыла духовку, вынув из неё поднос с отлично пахнущим печеньем с шоколадной крошкой. Кажется, я спиной почувствовала нахмуренный взгляд Филлис, который с каждой секундой становился всё суровее и суровее. —?Ты испекла его для Ирвина?! —?Может быть. А что в этом такого? Просто хочу, чтобы он не чувствовал себя уродцем среди соседей. Я протягиваю руку помощи, это ведь не незаконно, верно? —?Да, но ты для начала подумай, зачем тебе это,?— девушка села на стул напротив меня, протягивая руку к сладости, но я тут же отодвинула миску подальше от неё. —?Ты посодействовала тому, чтобы его нашли, это замечательно. Ты хороший, добрый человек, от которого так и веет ванилью и печеньем с шоколадной крошкой, которое ты не даёшь мне попробовать. Но что, если он не хочет подачек? Если бы этот парень хотел дружить с людьми, он бы не сидел взаперти своего дома, по ночам смотря слишком шумный телевизор. Если бы ему нужна была помощь, то… —?Её Эштону никто и не предлагает. Филлис замолкла, поджав губы. Да, я думала над тем, что Ирвину и правда не нужда ничья помощь, не нужно ничего, кроме покоя, который у него отсутствует уже около недели. То и дело у его дома останавливаются люди, показывающие пальцем на дверь и спрашивающие: ?Это он пропал полгода назад???— а потом уходят, говоря, в какую ужасную ситуацию он попал. И я знаю, что, хоть он и сидит в четырёх стенах, но он всё равно слышит каждое слово, кинутое в его адрес даже за его спиной. Это, может, и наивно, но мне хотелось дать понять, что не все люди такие чёрствые и что кто-то его понимает, хотя это практически невозможно. Даже если ему не нужна помощь, то я хочу показать, что она есть, если что. Всех напрягает, что я хочу как-то помочь парню, с которым никогда не разговаривала и лишь знала о его существовании. Но меня расстраивает, что люди считают протянутую руку чем-то ненормальным, особенно если она протянута незнакомому человеку. Я поставила на стол небольшую корзинку, в которой лежала нежно-голубого цвета салфетка с кружевами по краям, и выложила в неё свежее, ещё тёплое печенье, от которого, если приглядеться, шёл ароматный дымок. Филлис смотрела на него, потом на меня и снова на него, драматично вздохнула и всем своим видом намекала, чтобы я предложила ей хотя бы одно. Недолго наслаждаясь этой картиной, я махнула рукой, дав добро, и девушка потянула аж обе руки, чтобы захватить побольше, но я тут же легонько ударила её, чтобы она не наседала так рьяно. Корзинку я от неё отодвинула подальше, чтобы Филлис не смогла втихаря стащить ещё пару штук печенья, и через окно смотрела на соседние дома, в которых кипела жизнь. На меня нахлынуло чувство тревоги, бьющее в груди, как язык по колоколу. Почему-то каждый раз, когда я видела счастливых людей, занимавшихся обычными домашними хлопотами или гулявших по улице, я вспоминала об убийце, который, возможно, ходил прямо по этим дорогам, прямо перед этими домами, прямо на глазах других людей. Мне становилось страшно, что в один ужасный день те, кто ещё днём ранее улыбался и признавался себе в том, что жизнь их совершенно устраивает, потеряет кого-то, кто станет очередным именем в списке, написанным кровью. Радость людей с недавних пор вызывала во мне не радость, а страх, что это скоро может прекратиться. Люди будут вечно подавленными, вечно злыми и вечно грустными, что окончательно смоет с Прескотта статус тихого и приятного городка. Хуже всего было знать, что всё к этому и идёт. Это молчание, к которому я привыкаю изо дня в день, в определённый момент становится для меня чем-то вроде греха. Не знаю, чувствует ли то же самое Майкл, но я не сомневаюсь, что он тоже вечерами сидит взаперти своей комнаты и думает о том, что ему приходится хранить в себе, чтобы не стало только хуже. У нас есть мы, но мы никогда не поднимаем эту тему, если плотно к ней не прижимаемся, как было с фотографиями; мы даже не делимся страхами, потому что так становится лишь хуже. Мои руки потихоньку опускаются из-за страха к человеку, который ходит по этим улицам, дышит этим воздухом и в следующее же мгновенье забирает такую возможность у других. —?Я боюсь, что это всё может закончиться,?— сказала я, разбив воцарившую в воздухе тишину. —?Я боюсь, что не успею что-то сделать или что-то сказать, а сама не знаю, когда настанет это ?поздно?. Сейчас мне хочется чего-то и кажется, что этого мне совсем не хватает. А завтра, может быть, у меня не будет и этого, кто знает? Я боюсь, что однажды, не сказав что-то, не сделав что-то, я потом буду сильно жалеть. Я уже такое пережила, а переживать снова совсем не хочется. —?К чему ты это говоришь? —?К тому, что я должна отнести это печенье Эштону Ирвину. Я знаю, что если не сделаю этого, то потом буду очень сильно жалеть. —?Ты чертовски странный человек, Бетани. —?Может быть. Я недолго убирала с кухни все следы моего присутствия на ней, попутно обсуждая с Филлис грядущую дебютную постановку Шейлы Уоррен, которая состоится уже через неделю. Если бы не её педантичность, то всё могло быть отыграно уже сегодня и успешно забыто к следующей пятнице. Но судя по тому, как Шейла готовится, как мучает актёров и заставляет то и дело передвигать декорации, чтобы те стояли под нужным углом, и на них правильно падал свет, девушка хочет, чтобы это представление запомнилось надолго. Уверена, все запомнят только её нудные лекции о гармонии, которая должна присутствовать на сцене, и о том, что каждая мелочь может изменить весь дальнейший ход событий. Распрощавшись с мучными пятнами на столешнице и грязной посудой, я взяла небольшую корзинку в руки и направилась к выходу, собрав всю волю в кулак. Мои пальцы слегка подрагивают от волнения перед этой встречей, ведь я даже не знаю, чего ожидать. Нагрубит? Поблагодарит? Проигнорирует? Я ни разу не разговаривала с этим парнем, и его реакция на мой добрый жест для меня неизвестна так же, как и то, не соврала ли Филлис, сказав, что тесто вкусное. Я уже обыграла все варианты событий, которые только могут быть, в своей голове ещё ночью, поэтому заранее подготовила все ответы и эту натянутую улыбку, за которой скрывается жуткое волнение. В кармане рюкзака завибрировал телефон, который я не без труда попыталась достать, облажавшись при первой же попытке. Моё печенье чуть не улетело на асфальт, как и все вещи из приоткрытого рюкзака, но мобильник я всё же достала, увидев новое сообщение на экране. От Грейс.?Кажется, ты говорила, у тебя сегодня выходной. Не хочешь прогуляться?? Я нахмурилась, пробежавшись глазами несколько раз по строкам. Я совершенно точно уверена, что не говорила ей об этом, потому что о работе, как о таковой, речи в наших разговорах не заходило. Последний раз, когда мы с ней виделись, я смутно объяснила ей, почему испугалась при виде книги (естественно, солгав), и на этом наш диалог закончился. О выходном я узнала только пару дней назад, когда Силия объявила об окончании моего испытательного срока и о том, что я официально выхожу на работу в грядущий понедельник, и никак не могла обронить этот факт в разговоре с Грейс, с которой не даже не разговаривала. Может быть, Перкинс услышала об этом, когда я разговаривала с Филлис в школе. Впрочем, это не так важно.?Да, только вот сделаю одно дело??Встретимся у школы, хорошо???Мы можем встретиться у твоего дома, если хочешь??Ты же всё равно идёшь к Эштону??Наверное? Прочитав эти сообщения, я остановилась посреди дороги, пока люди недовольно высказывались в мою сторону. Взгляд мой был прикован к предпоследнему сообщению, от которого?— я могла поклясться?— у меня застыла кровь. Откуда она это знает? Может быть, о магазине я и могла проговориться в стенах школы, но об Эштоне я ещё не говорила никогда и никому. Она не могла знать об этом, потому что это было только в моей голове, так и как же она, чёрт возьми, узнала, куда я иду?!?С чего ты это взяла???Я просто предположила в связи с последними событиями??Извини, если я тебя расстроила??Я не хотела? Я выключила телефон и закинула его в глубины рюкзака, чтобы больше не видеть ничего, что пишет мне Грейс. Я стала щипать кожу на руках, чтобы убедиться, что мне не снится эта чертовщина, потому что как иначе можно объяснить чёткие попадания Перкинс сразу в два яблочка? Как она могла угадать сразу две вещи, которые я просто не могла с ней обсуждать? Конечно, я могу предположить, что она телепат или втихаря украла мой мобильник, установив на него приложение для записи разговоров, но даже это уже за гранью, чёрт возьми, фантастики! Сжав ручку корзинки в своей руке покрепче, я продолжила путь, стараясь размеренно дышать. Я чувствовала, как бешено колотится моё сердце и как нарастает головная боль, но, может быть, если я постараюсь от этого отвлечься, то всё пройдёт. Но я просто не могла отвлечься, ведь в голове были только две мысли: Эштон и Грейс. Если с Ирвином у меня уже был отрепетирован целый разговор в голове, то предположить, что Перкинс работает каким-то тайным агентом, было просто невозможно. Надеюсь, что она забыла обо всех мыслях про какие-то там прогулки, ведь теперь мне снова придётся избегать её, чтобы это не повторилось. По мере приближения к соседскому дому, на чьё крыльцо я встану через считанные минуты, мысли о девушке улетучивались из головы, но сразу же возвращались обратно, ударяя по мозгу уже чуть менее сильно. Сейчас меня должно волновать только то, как пройдёт эта очень неловкая встреча, поэтому я отбросила все возможные варианты, откуда Грейс знает такие подробности, и сосредоточилась на главном. Оказавшись на крыльце, я позвонила в звонок, который работал с перебоями. Дом выглядел малость заброшенным, но всё равно лучше, чем тот, в котором я жила. Серая краска, загрязнившаяся за столько лет, вызывала какой-то холод в душе, не говоря уже о высохших кустах под окнами. Весь участок в целом выглядел каким-то… неживым. Но мёртвым назвать я его не могла. Здесь как будто приостановилась жизнь, которую пока никто не хочет возобновлять, оставляя в таком промежуточном состоянии. Я с интересом разглядывала всё, что касалось этого дома, пока за дверью не послышались шаги, а после этого она приоткрылась, и у меня, кажется, замерло сердце, когда я в проёме заметила знакомое лицо. —?Какие-то проблемы? —?с подавленностью и некой злобой в голосе отозвался парень, открыв дверь чуть шире. Я впервые видела его так близко, за исключением фотографий, и первое, что бросилось мне в глаза,?— это большой шрам, рассекавший его левую бровь. Он протягивался с середины лба почти до самой скулы, не доходя до неё пары сантиметров. От неравномерной бороды Эштона не осталось и следа, кроме прорезающейся щетины, и в целом он выглядел куда лучше, чем в день, когда вернулся домой. —?Проблемы? Нет, конечно нет,?— я по-глупому усмехнулась, но увидев, что парень не поменялся в лице, тут же стёрла со своего всякий след от смеха и просто дружелюбно улыбнулась. —?Меня зовут Бетани. Бетани Джефф. Я живу через дом. Решила сделать доброе дело и принесла печенье. Не подумайте, что магазинное; я пекла сама. Я надеялась, что вас найдут и рада, что теперь вы здесь. Он чуть вскинул брови, но даже так он выглядел по-прежнему равнодушным и в то же время раздражённым моим приходом. —?Так это ты объявила меня в розыск? И все эти… листовки, твоих рук дело? Эштон кивнул на фонарный столб напротив его дома, на котором ещё осталась старая листовка. Я хотела гордо кивнуть, пока не заметила, что на фотографии у него чёрным закрашены глаза, а ко лбу пририсованы рожки, как у чертёнка. Сбоку было что-то написано, но я едва могла увидеть надпись?— не то что прочитать. Я опустила голову, чувствуя явную неловкость. Парень сделал полшага навстречу ко мне, но по-прежнему не выходил за порог дома. На его лице была странная ухмылка, которую я не сразу поняла, отчего нахмурилась, но чуть позже, после его слов, выяснилось, что это не что иное, как злоба и неприязнь. —?Знаешь что,?— он чуть подался вперёд, чтобы наши лица были на одном уровне,?— засунь своё сраное печенье куда подальше и катись отсюда, ясно? Не дождавшись никакой моей реакции, он с грохотом захлопнул дверь прямо у меня перед носом, оставив меня стоять одну на его крыльце с дурацкой корзинкой домашней выпечки. Тут же за дверью послышался чей-то недовольный возглас: ?Эштон!??— и не то уставший, не то озлобленный рык. Внезапно я почувствовала себя такой идиоткой, посмев допустить даже небольшую мысль, что Эштон Ирвин будет рад таким гостям, как я. С самого начала я должна была понять, что идея?— дрянь, потому что ещё ни разу я не видела, чтобы этот парень хоть на мгновенье улыбнулся. Он с осуждением смотрел на всех людей, которые смотрели на него, а я помыслила о том, что он будет вежлив со мной?— девушкой, из-за которой это всё и происходит. Я хотела уже развернуться и уйти, как вдруг за дверью послышался какой-то щелчок. В проёме показался тот самый парень, который приехал с вещами к Эштону около недели назад. Он выглядел каким-то сожалеющим и уставшим, но я уже приготовилась к тому, чтобы получить ?добавки?. —?Извини, он не в духе,?— хрипловатым голосом произнёс парень, потирая пальцами переносицу. —?Тебе лучше уйти. Я понимающе кивнула, сжимая в руках корзинку, которая теперь пойдёт полностью на съедение Филлис. Мне было даже не обидно, а просто грустно. Грустно, что все мои старания обернулись таким исходом, где парень, чьего возвращения я ждала целых полгода, оказался этим недоволен и даже зол; грустно, что даже при моей попытке сделать лучше я всё равно умудрилась сделать хуже, хоть и не знала, как было до этого. Мне хотелось всеми силами помочь этому парню, чтобы он не чувствовал себя настолько паршиво, но я не знала как. Однако на этом я не собираюсь оставлять все свои попытки. Я шла к этому семь чёртовых месяцев не для того, чтобы при первом же провале сдавать назад. Я не представляю, что чувствует Эштон, но я представляю, что чувствовал его друг, когда тот пропал; я не могу сидеть сложа руки и смотреть на то, как они оба не могут найти покоя, пока я терзаю себя мыслью, что я могла что-то предпринять. Мне хочется что-то предпринять, поэтому так я и поступлю, несмотря ни на что.

Сделав глубокий вдох, я покрепче сжала кулачки. Всё будет хорошо, я в это верю.