Глава 10 (1/1)

Солнечный луч щекотал его веки. Какое забытое ощущение! … Когда он видел солнце последний раз? … Давно…Открывать глаза не хотелось. Хотелось вот так лежать в мягком тепле и, ни о чём не заботясь, ловить на лице солнечные блики… Но рядом было что-то, что мешало полностью расслабиться. Что-то возилось и время от времени тяжко вздыхало.Куница открыл один глаз, потом второй. Возня рядом мгновенно прекратилась. Что-то шумно выдохнуло и замерло.С неохотой повернув голову, скиф встретился взглядом с круглыми, как плошки, серо-зелёными глазами. Внезапно ему стало весело. Вспомнился лес, скала и первая встреча. Когда это было? … Давно…ТАК таращить глаза мог только один человек. И этот человек был сейчас рядом с ним!В голове завертелась карусель ярких картинок: море, поединок, Яр, ослепляющая белая вспышка от внезапной резкой боли, грязный кулак, наотмашь бьющий Аглаю в лицо, последний нечеловеческий рывок и чьи-то умелые руки, споро зашивающие его окровавленную грудь… Куница прикрыл глаза.—?Сколько времени я…—?Десять дней. Полторы седмицы по-вашему,?— голос Аглаи чуть заметно подрагивал.Куница потрогал повязку на груди?— сухая. Потом вновь перевёл взгляд на девушку.Бросились в глаза заострившиеся черты лица. Из-под расстёгнутого воротника льняной рубахи был виден свежий шрам.—?Что это? —?Куница указал взглядом.Аглая заметно смутилась:—?Так… Зацепило…Она наспех пыталась застегнуть воротник.—?ЧТО зацепило? —?Куница с усилием поднял руку и сжал её ладонь.Во-первых, не нравилось, что она что-то скрывает. А во-вторых, … не хотелось видеть застёгнутый воротник рубахи. Хотелось… Так, сейчас точно не до этого…Куница отвёл глаза и тихонько ухмыльнулся.—?Чего смешного? —?проворчала Аглая.…Ну, вот так всегда! Нет бы броситься к нему на шею, ну, как тогда, перед боем: жив, мол, очнулся, любезный друг!.. Она рада вообще, что он выжил???—?А я ведь собирался тебя домой отправить, в твои земли,?— ни с того, ни с сего брякнул скиф.—?Только попробуй! —?прошипела Аглая.—?Даже не подумаю, не то что пробовать! —?произнёс вдруг он почти забытую фразу.Оба замерли на мгновение, а потом… прыснули со смеху. Куница придерживал повязку и временами морщился?— давала о себе знать свежезажившая рана. Девушка, отводя глаза в сторону, прятала слёзы?— наверное, тоже от смеха…Внезапно полог шатра зашевелился. Лютобор, оказавшись внутри, хмуро-недоуменно уставился на них. Однако увидев улыбающегося скифа, мгновенно просветлел лицом:—?Очнулся, зверёныш…—?Какой он тебе зверёныш?! Он?— вожак стаи, вообще-то! —?немедленно возмутилась Аглая.Куница внимательно посмотрел на обоих. Чувствовалось, что отношения этих двоих складывались непросто…—?Куница! Там стая твоя собралась. Вторую седмицу под дверями стоят. Ты бы вышел к ним, уж коли в себя пришёл,?— Лютобор говорил дело.Волк, стиснув зубы, приподнялся. От предложенной Лютобором руки не отказался, однако перед самым выходом выпрямился и легонько оттолкнул боярина?— негоже вожаку перед стаей немощь свою показывать!Его встретила заметная осенняя прохлада и множество глаз. Жёлтые взгляды волков, устремлённые на него, выражали почтение и надежду. Это Куницу немного успокоило.—?Выжил вожак! Выживет стая! —?Анагаст, стоящий впереди, ударил посохом о землю.—?Я?— волк! Я с вами! Будьте и вы со мной! —?крикнул новый вожак на скифском наречии, и несколько десятков голосов слилИсь в ответном приветствии…***… Разговор с Лютобором предстоял непростой. Как ни крути, а не выполнил Куница до конца данную клятву. Обещал с пустоши вывести и боярина, и семью его. Конечно, помешали весьма веские причины. Но тянулись дни, Куница уверенно шёл на поправку, и откладывать надолго задуманное уже не получалось.Одновременно требовалось как можно скорее заняться делами стаи. Зима не за горами, а припасов?— кот наплакал! Подвергнуть волков опасности погибнуть голодной и холодной смертью и поставить под сомнение свой авторитет вожака Куница никак не мог.Решено было собраться в шатре у Анагаста, чтобы старый жрец тоже мог участвовать в разговоре.—?Надо с князем договариваться,?— в который раз повторял Лютобор. —?Я ближник его, меня он послушает. Тем более, если предъявлю ему смутьяна и предателя.Смутьян и предатель Всеслав был пойман пару дней назад и сейчас дожидался своей участи, прикованный в грубо сколоченной клети, бОльшую часть времени пребывая с мешком на голове…—?Что именно предлагаешь, боярин? —?Куница был непривычно серьёзен.—?Нужно добровольно под руку князя идти. Нет у скифов другого выхода?— перебьют вас, а кого стрелы степнячьи не догонят, тех зима доконает,?— Лютобор горячо доказывал свою правоту.—?Нельзя! —?раздался вдруг звонкий голос. —?Нет князю доверия! Он давно поклялся волков извести, и сейчас не отступится. Тем более, если мы сами в руки к нему придём! …Лютобор поморщился: ну куда эта девчонка лезет??? Женское ли дело с мужиками совет держать? … Куница же неожиданно отметил про себя приятное слово ?МЫ?. И он ещё собирался отправить девушку домой, чтобы уберечь от беды! Только попробовав заговорить на эту тему вновь, он получил от Аглаи столь гневную отповедь, что решил впредь и не заикаться…Взаимодействие её со стаей складывалось своеобразно. Волки по-прежнему предпочитали держаться на расстоянии, однако относились к ней с явным уважением и симпатией. Гораздо большее молчаливое возражение чувствовалось относительно Лютобора и его семьи.Как бы там ни было, давать Аглае право участвовать в обсуждении вопросов по сути жизни и смерти, вожак точно не собирался, как бы она не просила. И тут неожиданно вступился Анагаст, почти настоявший на её присутствии. А Куница окончательно убедился в том, что ему самому известно далеко не всё…—?Князю доверия нет, это точно. Но и пути-дороги нам перекрыты,?— задумчиво произнёс жрец.—?Если скифы с бабами, да с дитями малыми пойдут, уверится он, что намерения ваши честные, что согласны вы волю его принять. Помилует и защиту даст! —?Лютобор продолжал убеждённо гнуть свою линию.—?Если таким обозом идти, сразу подставимся! Перебьёт он и баб, и детей малых! Не побрезгует и не сжалится! —?не уступала Аглая.—?Откуда ведаешь??? Откуда знать тебе о чести воинской да слове княжеском??? —?вскинулся боярин.—?ВЕдомо мне и о чести, и о совести, и о слове нерушимом. А ещё известно о подлости людской, да о предательстве! А ты, Лютобор, видно, подзабыл об этом! Ты Всеслава, вроде, тоже другом близким, чуть не братом видел, а вон как вышло. А семени-то он княжеского! —?торжествующе закончила мысль Аглая, всё больше невольно подражая выражениям и интонации местной речи.Ратник вскочил, уже не сдерживая свой гнев к этой прИшлой выскочке. То, что она по сути спасла нынешнего вожака от смерти, не давало ей права топтать его, Лютобора, годами отлаженные устои!!!Вскочил?— и тут же встретился взглядом с мгновенно сузившимися зрачками скифа…Вообще, что происходит между вожаком и этой девицей, было Лютобору абсолютно непонятно. Вот у него с Татьяной?— любовь да согласие, даже несмотря на то, что сейчас супруга пребывала в дурном настроении из-за вынужденной задержки в скифском становище. А эти двое??? Даже ночуют в разных шатрах, да и днём только парой слов перекидываются…… И тем не менее, Лютобор готов был поклясться, что связь между ними крепка невероятно. Он, опытный воин, до сих пор не мог забыть, как истекающий кровью скиф, находясь уже почти в беспамятстве, ринулся спасать чужую девицу. А уж когда ОНА бросилась Яру наперерез, закрывая собой Куницу и напрочь забыв о собственной безопасности, сердце славного ратника Лютобора ухнуло куда-то в брюхо…… Вот и сейчас, стоило чуть более резво шевельнуться вблизи Аглаи, вожак немедленно ?делал стойку?, хотя прекрасно понимал, что Лютобор и пальцем не тронет это рыжее чудище!Боярин сел на место, устало уронив руки:—?Ты сама-то что предлагаешь? Или только шуметь будешь о подлости людской да недоверии…***… Разговор был окончен, решение принято. Перед уходом Куница немного задержался в шатре старого жреца. Кинув взгляд на понурую голову вожака, Анагаст прищурился:—?Что невесел, волк? Битвой опять запахло, да весельем ратным! А ты брови хмуришь, сам на себя не похож…—?Невесел, Анагаст! Сам с собой я не в ладу…—?Неужто дело вожака для тебя бременем стало? Всю жизнь свою ты стремился к этому, а теперь… Да говори уж, Куница! По что темнишь?Молчал скиф недолго, да видно допекли его уже тягостные мысли, поскольку продолжил разговор:—?Про Аглаю думаю. Не место ей в стае, тяжело ей. Всё хотел её назад отпустить, в земли её родные…—?С ней-то самой говорил о том?—?Говорил…—?Ну?—?Орала, как резаная,?— невесело усмехнулся скиф.—?То-то и оно! Почему за неё решаешь? Куница, ты вот где молодец, а где?— болван полный!—?Да как понять-то? СлОва доброго не молвит, всё молчит, всё убегает!—?А ты догони! Мне, старику, тебя учить за девками бегать? —?Анагаст начал терять терпение.—?Так то за девками… ,?— сокрушенно вздохнул молодой вожак.—?Тьфу ты, бестолочь! —?только Анагаст мог позволить себе такой тон с вожаком, да и то наедине. Знал он его ещё волчонком несмышлёным и всегда незаметно выделял средь других волков…—?Куница, ты хотел стаю волчью возродить, новую жизнь в неё вдохнуть. Так с себя начни?— со своего сердца, со своей души! Тебе Аглаю не гнать надобно, а прижать к себе крепко-накрепко, да не отпускать! Она жизнь тебе спасла, под тот последний удар Яра сама подставилась, тебя прикрывая…Куница вздрогнул и недоверчиво уставился на жреца:—?Почему не сказал никто?—?А ты нешто спрашивал! … А с Аглаей вы ещё и кровью повязаны, поскольку одним клинком в схватке ранены были…***… Князь Олег угрюмо сидел в своих палатах. Как так случиться могло? Как он мог проиграть??? Всю суть его постепенно заполняло мрачное бешенство, перед которым меркла даже горечь утраты родного сына, Всеслава, оказавшегося предателем и отцеубийцей…Князь не мог понять, где он так просчитался. Стоя на холме в окружении до зубов вооружённых степняков, он уже предвкушал победу. Наконец-то поганое волчье племя будет истреблено! Он не оставит ни единой крохотной надежды, ни одному проклятому щенку не даст уйти!—?Ну, и где твои скифы, Лютобор? …… Вот и показались из-за поворота первые кибитки. Обоз шёл медленно, гружёные скарбом повозки тащились тяжело. На большинстве из них виднелись фигуры женщин и детей. С десяток мужчин показались пешими, ведя лошадей в поводу. Всё больше и больше выходило скифов на открытое пространство. А князю только того и надо было! Поднял он руку и торжествующе дал знак на уничтожение, успев поймать взгляд Лютобора, полный гнева и непонимания. И открыли огонь степняки, привычные к душегубству не хуже волков Ареса…… Да только что-то там в долине пошло не так. Скифы, вместо того, чтобы попадать замертво, мгновенно укрылись за кибитками, а затем вскочив в сёдла, вихрем пронеслись мимо противника, открыв ответный огонь. Да какой! Стреляя с двух рук на полном скаку, они не только остались невредимы, но и положили замертво и увечными добрую треть степняков.Особенно выделялся среди волков Ареса молодой скиф с длинной гривой тёмно-рыжих волос и нахальной улыбкой, разглядеть которую можно было даже издалека. Не иначе?— вожак новый. Конечно, вожак! Волки слушались одного его взгляда и действовали чётко и слаженно. Умчались?— только след простыл! И Лютобора с собой прихватили, успев оттеснить от него дружинников, собравшихся было схватить бывшего княжеского ближника…… А что же обоз? Женщины, дети? … А не было там ни женщин, ни детей?— одни тюки с соломой, да травой степной, наряженные в разноцветные скифские одежды…… Побелели от ярости глаза князя. Нет, не отступится он! Всю степь перевернёт до камушка, до травинки, а отыщет племя проклятое! Изничтожит, изведёт всех до единого. И Лютобора, гадёныша, вместе с выродком его!А вожака молодого живьём изловит! Выжжет железом калёным глаза его, жёлтые, бесстыжие, а с самого кожу живьём сдерёт, как сдирали скальпы предки его с врагов поверженных…