Глава 4 (1/1)

Через полчаса я покидал домик номер пять, как вдруг уже на крыльце меня окликнула Кларисса: - Эй, Джексон! Я обернулся. Дочь Ареса явно заколебалась, но, видимо, собравшись с духом, выпалила: - На случай, если я вижу тебя в последний раз, спасибо за все. - Тебе тоже, - улыбнулся я и зашагал к своему домику. Впрочем, возле моего жилища меня ждал сюрприз в виде сильно взволнованной Аннабет. - Что случилось? – спросила она, бросаясь ко мне на шею. – Чего хотел Нико? Что ты делал в домике номер пять? - Тише, тише! – рассмеялся я, машинально обнимая ее. – Не все сразу. И, наверное, стоит говорить не здесь. - Верно! – слегка остыла Аннабет. – Тогда пойдем в домик. - Но правила… - начал, было, я. По правилам полукровки разных полов не могут находиться наедине в одном домике. - Ой, перестань! – отмахнулась Аннабет. – Хирон и мистер Д. уже давно играют в карты, не замечая ничего вокруг. Я не мог не согласиться с ней. Вряд ли мистер Д. ходит с фонариком по ночам, проверяя, достаточно ли у его подопечных высокие моральные принципы. - Ладно, - я открыл перед Аннабет дверь домика. Она вошла, и я последовал за ней. - Теперь рассказывай! – заявила Аннабет, едва за нами закрылась дверь. - Да ничего особенного не произошло, - соврал я, глядя в пол. – Просто Нико… хм… попросил объяснить, что означает этот древний закон. Ведь его он тоже может коснуться. - Ты бы хоть врал поумелее, - скривила губы Аннабет. - Ладно, ладно, - сдаваясь, поднял я руки вверх. - Это еще что?! – охнула Аннабет, указывая на мою левую руку. Я тут же спрятал ее за спину, ругая себя, что забыл о кровавой ране на ладони. - Где? – с невинным видом спросил я. - Не строй из себя идиота! – огрызнулась Аннабет. – Покажи руку! Хм… Ну. Ладно, она меня поймала. Но и я тоже хорош! Дернула же меня нелегкая проверять действие Стикса на том участке кожи, который легко можно заметить! Но, сколько бы я себя не ругал, руку это бы все равно не вылечило. Поэтому я послушно протянул окровавленную ладонь Аннабет. Она осторожно осмотрела ее и спросила: - Как давно порезал? - Часа два назад, по-моему, - ответил я. – Не волнуйся. Сейчас вылечу водой. - Не вздумай, - отрезала Аннабет. – В рану могла попасть инфекция, а мы не знаем, удалит ли ее вода! Нужно сначала обработать порез! Жди здесь, я сейчас. И думать забудь про фонтан! Она выскочила из домика и куда-то побежала. Я сел на кровать и впервые посмотрел на порезанную руку. Все было намного хуже, чем я ожидал – кровь залила всю ладонь и до сих пор не желала останавливаться. Красная жидкость капала на пол, заливая рукав моей водолазки. Видимо, проводя Анаклузмусом по руке, я немного перестарался. Взгляд мой остановился на фонтанчике с соленой водой. Как бы я хотел окунуть туда руку! Нет раны – нет проблемы. Но сделать этого я не мог – Аннабет бы разозлилась. Тут как раз и она сама вошла в домик с каким-то пузырьком и упаковкой ваты. Девушка присела рядом со мной, положила мою руку себе на колени и начала обрабатывать рану. Я постарался ни разу не охнуть, хотя от жидкости, которую принесла Аннабет, кожу сильно жгло. Зато, когда обработка закончилась, кровь наконец-то остановилась. - Теперь можешь окунуть руку в воду, - разрешила Аннабет. Я подошел к фонтанчику и сделал, как было сказано. Вода мгновенно вылечила рану и смыла с ладони кровь. Правда, водолазку теперь все равно придется стирать, но об этом я подумал в последнюю очередь. Аннабет сидела на моей кровати и хмурилась. Да уж, мне придется все ей рассказать, иначе дочь Афины убьет и меня, и Нико. - Послушай, - сказал я, усаживаясь рядом с ней, - кое-что произошло. Неприятное. - Это я и сама уже поняла, - отмахнулась Аннабет. – Меня интересуют детали. Я сжал ее ладонь между своих и начал рассказ. Чем дольше я говорил, тем сильнее она сжимала мои руки и тем бледнее становилась. Таким образом, когда я замолчал, лицо Аннабет походило на бумагу, глаза были открыты в безмолвном ужасе, а пальцы вцепились в мою ладонь мертвой хваткой. - И ты пойдешь даже теперь? - прошептала она, наконец, - Когда Аид на тебя разозлился? - У меня нет другого выхода, - ответил я. - Ужас какой, - Аннабет даже передернулась. – Тебе страшно? - Можешь считать меня сумасшедшим, но ни капельки, - признался я. – Мой дядюшка, конечно, тип зловредный и все такое. Но я его не боюсь. - Но в его распоряжении самые жуткие монстры, - возразила Аннабет. - Ничего, - ответил я. – Как-нибудь справлюсь. - Когда ты в последний раз говорил подобные слова, дело кончилось тем, что все долгое время считали тебя погибшим, - заметила Аннабет, и в глазах ее блеснули слезы. - И ты назвала меня храбрым, - невольно улыбнулся я. - Ты и есть храбрый, - с нежностью шепнула моя девушка. – Самый храбрый на свете. Сказав это, она поцеловала меня, и я почувствовал ту же нежность, с которой Аннабет произнесла последние слова. Мне уже было все равно, что проблем не оберешься, что мы нарушаем правила лагеря и в любую секунду могут ворваться Хирон или мистер Д. с упреками… Я просто целовался с девушкой, которую люблю больше жизни. Но скоро мы оторвались друг от друга. Аннабет обнимала меня за шею, а я сомкнул руки вокруг ее талии. Так мы и сидели, глядя друг другу в глаза. Нам не нужны были слова, чтобы понять, как мы будем скучать друг без друга и переживать друг за друга. Мы, как всегда, просто все понимали… - Ладно, - заговорила минут через десять Аннабет, - тебе удалось замять эту тему. Но скажи: что ты делал в домике номер пять? Я не увидел иных вариантов, кроме как рассказать правду. - Почему ты доверился не мне, а ей? – нахмурилась Аннабет, выслушав. - Я доверяю тебе больше, чем самому себе, - успокоил ее я. – Просто твои братья и сестры слишком умны. Они бы начали задавать лишние вопросы, уточнять какие-то детали. С детьми Ареса все проще. Кларисса имеет над своими ребятами странную власть. То ли у нее авторитет такой, то ли… уж не знаю, с чем это связано. - Да, ты прав, - призналась Аннабет. – Но я все равно поговорю с Клариссой, и пойду с ними. - Нет, - отрезал я. – Хватит с меня тревог – еще и за тебя волноваться. - Но я не смогу сидеть здесь и ждать, пока тебя… - Все будет хорошо, - я положил ей пальцы на губы. – Все будет в порядке! Жаль, что эти слова я произнес, сам в них не веря…