4 глава (1/1)

Глава 4Я жду и не нахожу себе места. Я жалею о своей просьбе. Я не знаю, чего ждать и что думать.Минутная стрелка неумолимо скользит по циферблату.Проходит час, другой, третий. Я смотрю на часы. С ужасом перевожу взгляд на виднеющийся в моем окне осколок луны и обрывок беззвездного неба. Я представляю Тайфуна, лежащим в груде мусора с проломленной головой. Я представляю Лусинду, ?по большому секрету? сообщающую моему бывшему мужу о том, что ее сын и мой любовник жив. Я представляю неухоженных, голодных детей, тянущих к моему Жорже свои грязные ручонки. Я представляю вонь и мерзости свалки и всем своим существом ощущаю отвращение Тайфуна. Никогда больше он не ляжет в постель с женщиной – порождением нечистот и отбросов. Никогда не дотронется до меня. Никогда без брезгливости не поднимет на меня глаза. Никогда. Никогда. Никогда…На одной ноге, придерживаясь за стены, я мечусь по комнате, словно птица с перебитым крылом, тщетно силящаяся взлететь. Я отдаю себе отчет в том, что не сумею в таком взвинченном состоянии спуститься по лестнице на костылях, не свернув при этом шею или не переломав позвонки. Однако оставаться в неведении и бездействии поистине невыносимо! Поэтому я плюю на возможные риски, дрожащими руками подтягиваю к себе костыли и, как могу быстро, ковыляю к двери.Я понятия не имею, как добраться до свалки. У меня нет ни машины, ни денег, и я не питаю наивных надежд, что без разрешения хозяина дома кто-то из домочадцев поспособствует моему побегу. Но я упрямо не останавливаюсь на верхней ступеньке лестницы и начинаю медленное, опасное нисхождение. Без привычной поддержки Тайфуна меня шатает из стороны в сторону; не устояв, я выпускаю из рук костыли, влажными ладонями цепляюсь за перила и, пытаясь сохранить равновесие, всем весом опираюсь на травмированную ногу.Мой вскрик боли сливается в унисон с гневным окриком Жорже. Он бросается вверх по лестнице и успевает подхватить меня, в последнюю секунду предотвратив трагедию.– Какого черта ты делаешь?! Жить надоело?! – истошно орет он мне в самое ухо. Рывком руки Жорже поднимают меня в воздух. Без церемоний, встряхивая на ходу, он волочет меня в комнату, а затем швыряет на подушки и нависает сверху. Его перекошенное от злости лицо оказывается так близко, что на мои глаза сами собой наворачиваются слезы облегчения. Я не слушаю обрушившиеся на меня упреки. Я закрываю глаза, расслабленно откидываюсь назад, а в моей голове счастливо бьется одна-единственная мысль: ?Живой!??Испугалась, лапушка? – с притворной заботой вопрошает меня подсознание голосом мною же убитого любовника. – Чтó бы ты делала без своего покровителя? Вылетела бы на улицу, и пяти минут не прошло бы! А чтó ты будешь делать, когда рогоносец наиграется и отправит тебя обратно на свалку, где такому хламу, как мы с тобой, самое место???Нет?, – думаю я, испытывая алогичное желание зажать уши руками, будто этим нелепым действием на самом деле возможно заглушить голоса, зудящие в моей голове. ?Ты – мусор, Кармен Лусия! Мусор! Мусор! А где мусору надлежит гнить? Правильно, девочка! На свалке! Почему бы тебе не избавить футболиста от лишних хлопот и не доковылять к себе домой на своей одной?? – голос Макса глумится, беснуется в моей голове, подпитывается моим страхом, моим отчаянием, наливается силой, терзает, в клочья раздирает мою душу. Боль, что причиняют мне пропитанные приторным ядом слова, в тысячи раз сильнее физической.?Не соскучилась по родному аду, дочурка? – Нилу, еще один мой неупокоившийся призрак, кривляясь и мерзко хихикая, вторит своему сыночку. – Где самое место дьявольскому отродью? Правильно-правильно. В адском пекле!??Ничтожество! Жалкая оборванка! Сколько бы ты ни смывала с себя запах свалки, тебе не избавиться от вони! Ты пропитана ею насквозь! Можешь стирать кожу до мяса! Ты никогда не избавишься от мусорного зловония!??Мусорная дочурка! Мусорная женушка! Мусорная мамочка!??Мусорная шлюха!??Я надеялся, ты сгниешь в тюрьме, маленькая дрянь! Истинная дочь своей идиотки-матери!? – Сантьяго будто торопится урвать свою часть пирога, насладиться, на пару с Нилу упиться моим унижением; разделить на троих и до последней крошки изгрызть сахарные кусочки – те жалкие, чудом уцелевшие остатки моей истерзанной души.?Помоечная крыса!??Сдохни на свалке, куда я тебя выкинул!??Дьявольское отродье!??Хлам, который вот-вот вышвырнут обратно на свалку!??Дешевка!??Дрянь!??Шлюха!??Мусор!? Я больше не могу выносить этой пытки. Не в моей власти заставить замолчать призраков, явившихся прямиком из преисподней, которым видится мне мое прошлое. Я согласна с каждым их обвинением. Я заслужила каждый из ударов от брошенных в меня, точно булыжники, слов. Я знаю, что призрачные голоса правы. Знаю, что мои дни в особняке сочтены. Я – грязная, двуличная оборванка. Помоечная крыса, что хитростью пробралась со свалки в большой, чистый и светлый дом. Дрянь, набравшаяся наглости, чтобы вернуться в место, откуда ее заслуженно изгнали пинками. Мусорная дочурка. Мусорная жена. Мусорная мамочка. Королева свалки! Голоса не врут. Все это правда. Все это про меня!Я чувствую, как натягиваются мои мышцы, скручиваются в тугие канаты; тело выгибается, я запрокидываю голову, стискиваю зубы, чтобы сдержать крик, но нутряной, нечеловеческий вой вырывается из моей груди.?Мразь!??Мусорная жена!??Побирушка!??Уголовница!??Муууусооооор!?Я не могу заглушить голосá, но в моих силах изничтожить, разбить, в прах стереть тот сосуд, где все три моих демона вольготно расселись и уже празднуют очередную победу. Я бью себя по лицу – изо всех сил, кулаками, наотмашь ладонями, я царапаю, раздираю, кричу, кричу и не могу остановиться.Голоса хохочут и ухают в моей голове, но я не могу до них дотянуться. Не могу. Не могу. Больше не могу! Тайфун наваливается на меня всем телом, железной хваткой стискивает мои запястья, вжимает мои руки в матрас кровати.Силы не равны, но я пытаюсь сопротивляться. С моих губ попеременно срываются: угрозы, жалобные мольбы, звериное рычание, стоны и едва слышное униженное поскуливание.Я раненный зверь, угодивший в капкан.Игрушка, от которой избавятся при первой возможности.Я не помню, как меня зовут, и больше не верю в свою счастливую звезду. Она взорвалась, разметав на осколки все, что мне было дорого.Я борюсь, я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но мои силы стремительно тают. Я рыба, чье выпотрошенное нутро выбросили в помойное ведро.Я закрываю глаза.Я замираю, обездвиженная, опустошенная.Откуда-то издалека, как будто из другой, параллельной вселенной до меня доносятся уговоры Тайфуна. Его руки гладят мое разбитое лицо. Он целует меня. Шепчет лишенные смысла слова мне на ухо.Я хочу, но не нахожу в себе сил, чтобы попросить его оставить меня в покое.Всё, что связывает меня с этим мужчиной, – общие воспоминания, бóльшая часть из которых ложные. Я – проклятие всей его жизни.Он – моя несбывшаяся надежда.Игра окончена. У меня нет имени. У меня нет будущего. Я не вернусь на свалку живой. Но я ничего не смогу поделать, если семья Тайфуна решит отвезти меня туда мертвой.