6. Прошлое. Взгляд. (1/1)

В висках отдавало глухой болью, а тяжесть век была настолько сильна, что просто открыть глаза и встать не представляло никакой возможности. И поэтому, она лениво повернулась на бок, ощущая сладкий запах ирисов, щекочащий нос. Тихий шёпот кому-то, но только не ей. Потому что она не открыла глаза, боясь встретиться. С кем? С холодным, загадочным взглядом красных глаз, с бархатным голосом, который ударит в барабанные перепонки.И он ударил. Вместе со скрипом двери, гулкими шагами, отдающие в мозг с такой силой, что виски сжимаются и Кармилла хмурится.—?Твоя спящая красавица проснулась,?— насмешливо, тихо, будто рассматривала её морщинки на лбу и изогнутые к переносице брови. И запах ирисов ещё сильнее ударил в нос. —?Не хмурься, иначе на старости лет морщины иметь будешь.Сладость, горящая всем своим вкусом, медленно стекала по глотке в желудок, словно густой сироп и нос едва поморщился, когда уловил еле различимый запах ментола.Холодные пальцы коснулись её виска, заводя за ухо с невидимой прядкой волос и шёпот обдал горячим дыханием бледную кожу, едва касаясь губами хрящика:—?Если ты не встанешь, я самолично сверну тебе шею…Слишком горячо, слишком интимно, от чего дрожь прошлась по корням волос, спине и шее. Сухость в горле создавала ещё больший дискомфорт. Стучащая в ушах кровь приливала к лицу, заставляя чувствовать жар везде. Буквально. И этот контраст с холодными губами, горячей кожей…Она хотела почувствовать его руку на своей спине, а, возможно, и на бедре, которая оглаживала бы её гулкую под кожей кровь. И плевать, что он угрожает ей свернутой шеей. Сердце начало быстрее и усиленно стучать в висках.Пальцы коснулись её бьющего сквозь кожу пульса, чувствуя тяжесть на глотке. В этот миг, казалось, будто всё остановилось; сердце перестало стучать, а кровь и вовсе застыла. Будто выбили весь воздух из лёгких. Он тряхнул Кармиллу, всё-таки завоёвывая её взгляд на себе. И этот взгляд был полон страха. Глубокого, скользящего словно змея. Её пальцы сцепились на его запястии, и Сесилион мог почувствовать, как сложно ей было сглатывать. Внутри ладони обдавало колким напряжением, когда она остановилась в один момент, сильнее сжимая пальцы, панически пытаясь вонзить ногти под кожу.Он придавил её ноги, и, именно сейчас, она начала подавать признаки сопротивления, пытаясь приподнять бедра, увильнуть от его прикосновений. Потому что его глаза, раньше покрытые коркой льда, светились красным огнём, будто самый верховный демон сейчас сидел перед ней. Они обжигали её. Сжирали огнём постепенно, пока Кармилла буквально плавилась металлом, чувствуя жар в груди, который разрывает грудную клетку, отесняя лёгкие.Его верхняя губы дрогнула. Ментол уже не так резал глаза. Потому что она привыкла и теперь только леденящий воздух заполнял нос, уходя в глотку и к легким. Они покрыты инеем, смолой его запаха. Кармилла снова сглотнула, несколько раз проморгавшись, даже не ощущая, как ослабевают его пальцы. Не слышала, что он сказал девушке позади него, но одно она поняла точно, сейчас они в комнате одни. И этот жар отгонял утренний мороз, проходящий к пяткам, покалывая нежную кожу и отдавая ноющей, неприятной нотой.Сесилион встал, плотно захлопнул дверь, от чего комната резко потемнела. Вязкое ощущение в животе не предвещало ничего хорошего, что могло случиться с ней сейчас.Его пальцы снова сомкнулись на тонкой шее, слегка сдавливая, чтобы Кармилла могла дышать. Но запах ментола. Он не давал выдохнуть, потому что ей хотелось запомнить, почувствовать холод внутри себя.Кармилла, очнись! Какого черта ты обмякла как дурочка?!Почти неощутимая боль в затылке и мягкость подушки вытянули из Кармиллы воздух, который обдал лицо Сесилиона, грозно нависающего над ней. Смотрящий прямо в глаза, будто пытающийся найти там что-то кроме липкого страха, касающегося спины своими когтями.Черные вороньи волосы закрыли его заострённые уши, пока её волосы распластались по подушке, будто свежий снег осенью. Свет от лучиков солнца упала на его челюсть, по которой ходили желваки. Он убьёт её. Убьёт за то, что пыталась убежать.Но… Ты же сама хочешь этого, верно? Быть демоном крови, изгоем… беглянкой, для тебя как смертная казнь. Ты оставила Грейнджера с этим тираном. Отцом, вовсе не выполняющим свою роль в этом гребанном спектакле. Какая же ты сестра после этого?.. Самая настоящая тварь, без грамма совести и любви. Самовлюблённая, эгоистичная…—?Какого черта ты была в Изумрудном лесу?.. —?сквозящий сквозь зубы, почти рычащий. Сесилион в любой момент мог озвереть, кинуться к её шее, пробить две раны, высасывая из неё все соки. Но он дал кровавый обет. И теперь не может пить кровь разумных существ.Она наблюдала за его глазами, метающимися по её лицу в поисках здравого разума. Коленки сами собой начали дрожать, когда его нос был в милиметре от её. Горячее дыхание опалило обоих, отдавая приятно-скользящим желанием. Желанием убить от него, и желанием почувствовать жар на коже ещё раз от неё.—?Отвечай!От его крика глаза распахнулись, и вдох остался поперёк горла. Кармилла попыталась приподнять шею, чтобы выдохнуть, но Сесилион сильнее прижал её к белой подушке. Грубо, почти с нескончаемой злостью.—?Я… —?слова не хотели выходить из глотки, полностью впитываясь в стенки, улетучиваясь из головы. —?Я не знаю…Он сжал губы, пытаясь снова не закричать, и только рваный выдох окатывает её шею и плечи словно освежающий душ, потому что её тут же бросило в жар.Страх сильнее зацепился за её лопатки, когда демон сжал её горло, впиваясь пальцами в кожу. Воздух, словно из воздушного шарика, испарялся в атмосфере. Перед его лицом. Пальцы сжались на его руке, и ужас стянул её лицо гримасой, утягивая в подушку затылком. Но что-то его остановило сдавливать гортань. И жадный, полный надежды глоток воздуха прекратился так же резко, как и его злость. Она переросла в нечто другое; тягучее, сладкое, которое подхватывало туловище, утекая приятной пульсацией по позвоночнику.Холод и жар. Отдающее током от каждого прикосновения. Его ладони сцепились на её запястьях, оставляя их на подушке. Он смотрит в её глаза, полные непонимания, губы приоткрыты и из них выходит горячий воздух, пронизывающий кажду клеточку её шеи, пока холодные губы не коснулись подбородка, челюсти, мочки уха. Спину начало нагревать то тягучее ощущение, поддаваясь вперёд. Вперёд тому, кого знаешь всего несколько часов.И ты готова переспать с ним, хотя только недавно он пытался тебя убить? Уйди, сейчас не до тебя. Сейчас вообще на всё плевать, когда холодный язык проводит по выделяющемуся кадыку, обводя каждый бугорок, добираясь до ключиц, прикусывая острые уголки.—?Как же меня бесит это… —?бурчал Сесилион куда-то ей в волосы, сжимая её талию, прикасаясь к выступающим ребрам. Обводя их большим пальцем. —?Как же ты меня бесишь…Она только сильнее стиснула зубы, втягивая сквозь них холодный воздух, пропитанный ментолом.Так нельзя. Нет. Пусти сейчас же, отпусти и просто проваливай. Этот ментол сводит с ума, уйди за километр, чтобы не смогла ощущать его.Язык холодно остановился. А после она ощутила у себя во рту тот самый неприятный вкус лекарства и то, как он втягивал в себя её губу. Легко, прохладно, нежно. И от этого голова ходит кругом, отбивая в глаза неприятной пульсацией, пока дыхание полностью сперло под навесом горячо-холодного тела. Хотелось зарыться в его волосы пальцами, сильнее прижимая к себе. Будто намекая на продолжение. Намекая на то, что запах ментола уже въелся и ей хотелось совершенно другого. Вкуса его губ. Чтобы просто прикоснуться к нему и уже ощутить его вкус, колящий на языке. Но он держит её запястья над головой, вгрызаясь в неё с большим упорством. И, если Кармилле не изменяет её же слух, могла почувствовать, услышать как он глухо застонал ей в рот. Словно голодный волк, упрашивающий воспользоваться ею один раз. И он больше не подойдёт к ней, даже если соблазн будет ужасно велик.Но… можно же сделать исключения?..Можно. И она соглашается, будто специально обхватывая его бедра коленями, когда он почти полностью нависает над ней. Оставалось несколько сантиметром от его паха и её. И Сесилион сильнее прижимается к ней, чувствуя тут же напряжённые мышцы живота, соприкоснувшийся с ним. Она так же тихо, чтобы никто не разрушил этот хрупкий момент, стонет в его губы. Приоткрывает зубы, позволяет вновь проникнуть языком в её рот и выгибает спину.—?Э… Сесил?.. Тут тебя прося… —?Алекс как всегда невовремя. Говорит в нос, широко открывает глаза от увиденного, и открытый рот тут же захлопывается. —?Я… невовремя, да?.. —?нервный смешок, выводящий из себя. —?Зайду… потом…Пульсация ощутимо ударила в губы, когда Сесилион поднялся, разглядывая стоящего в дверях Алекса. От него снова несло тем холодом, безэмоциональностью, хотя пару секунд назад почти съедал нижнюю губу Кармиллы, пытаясь снова найти тот вкус ягод.—?Постоянно будешь мешать мне? —?почти рычал Сесилион, переферийным зрением разглядывая большие глаза Кармиллы, её колено, которое она показала сквозь ткань штанов. Её грудь вздымалась медленно, будто специально манящая всем своим видом.Слова застряли где-то в желудке, заставляя проглатывать их ещё глубже, чтобы не разрушить тонкое полотно его, ещё трезвого, рассудка.Скрип половиц под ногами играл свою мелодию, пока дверь не захлопнулась, оставляя Кармиллу наедине с собой. Зажатый где-то посередине воздух мешал очнуться. Перед глазами всё ещё был кровавый взгляд, холодный язык. Это останавливало всю цепочку шестерёнок где-то в глубине, в подкорке, выключая способность обдумывать. Будто он только что высосал из неё всё. И это напрягало, хоть мышцы отказывались реагировать хоть на что-то.Обмякшая кукла. Действительно обмякшая кукла, которой поиграли и бросили.Ирисы ударили своим ароматом в нос, каждую клеточку приводя к состоянию часотки. Кармилла поморщила нос, разглядывая девушку. Она облокотилась на дверь спиной, закусывая губу, при этом пытаясь подавить улыбку на четких контурах.***—?Ты пялишься на неё,?— бросил Алекс, когда Сесилион в очередной раз смотрел на Кармиллу не отрываясь.Красные глаза посмотрели на Алекса необъяснимым удивлением, после чего упали на повозку, а крепкие руки взяли что-то на подобии какого-то фрукта.Прошло две недели с того дня, как эта девчонка появилась у них. И она будто тут жила годами. Она успела узнать каждого, дотронуться до них в порыве лёгкого смеха. Прикрывая губы ладошкой, чтобы никто не заметил, но глаза сами улыбались за неё, когда Зей испускал очередную тупую шутку.Это его нескончаемо бесило. Бесило до дрожи в руках и покалыванием под ногтями. Ему хотелось прямо сейчас подойти к ней, схватить за волосы и…И что же ты сделаешь? Убьёшь её? Прикажешь сделать то, на что девушка в трезвом рассудке не согласиться даже на грани смерти?—?Вовсе нет,?— отчеканил демон. Его брови сдвинулись к переносице, и легкие морщины тут же показались на лбу. —?Она мне не интересна.Алекс ничего не стал говорить, только усмехнулся.Сесилион ещё раз бросил на неё взгляд. Она улыбалась Йене, поправляя короткие пряди волос, пытаясь убрать их за ухо. Они успели обрезать ей их, подобрать ей жилье. И каково было ?удивление? Сесилиона, когда ему сказали, что Кармилла будет жить через стенку. Это ещё больше раздражало, приводило в бешенство.Зачем вы, черт возьми, это делаете? Решили посмотреть насколько крепкие у него нервы?Это удаётся им. Поскольку он готов бить головой в стену, слушая глухое дыхание за стенкой, скрип матраса кровати. Готов зайти к ней в комнату и скрутить шею, потому что это давящее ощущение её присутствия сводит с ума. Давит на черепную коробку, бьёт молотком по вискам, из-за чего шея постоянно ноет. Он не может уснуть, зная, что за стенкой полу-человек, который тупит шестерёнки в мозгу, приковывает взгляд к себе, заставляет уши прислушиваться к яркому смеху.Как же она его бесит. Бесит из-за своей легкости, непонимания того, что она больше не человек. У неё даже привычки человеческие. Покусывание нижней губы, когда она задумчива, находится в своих мыслях и не знамечает пристальный взгляд Сесилиона.А ему это на руку. Потому что он детально может представить, как хватает за горло, прижимает к стене так, что она упирается позвонком в угол, и смотрит на него. С густым страхом, заполонивший её зрачки, а губы молят. Молят не останавливаться, а он, как последний идиот, бросает её на диван, на котором она обычно сидит, нависает над ней и чувствует тяжесть. Тяжесть в животе, паху и в голове. Потому что взгляд сразу приковывается к её высоко поднимающейся груди, дрожащим от желания губам. И он не может ей отказать. Потому что это она.—?Ты снова прожигаешь в ней дыру,?— ухо обожгло только одним голосом Алекса.Сесилион, хмурясь ещё сильнее, повернул голову на парня. И только сейчас в голову пришло осознание, когда красные глаза сместились с него на Йену. Она тоже на него смотрела. Неотрывно.