27 (1/1)

Даниэль вместе с отцом уехали на недельную командировку, отчего мы с госпожой Кан были полностью предоставлены друг другу и заняты подготовкой к свадебной церемонии. Я поддерживала все ее идеи, стараясь казаться минимум лицемерной, хотя чаще всего я только и ловила себя на этом. Его отъезд оказался очень кстати, ведь вряд ли бы я так легко смогла выдержать его напор, его попытки доказать мне, что я его вновь обманываю, вновь играюсь с чувствами. Я ежедневно вбивала себе мысль, что не хочу быть с Даниэлем, что ничего к нему не чувствую, искренне веря, что рано или поздно смогу себя в этом убедить. И ежедневно уличала себя в абсолютно обратном: занималась каким-то бесконечным мазохизмом со своими чувствами. Пыталась разрушить то, на что у меня не было права, что мне не было позволено. Под конец дня измотанная подготовкой с госпожой Кан и самобичеванием я лежала в кровати, скрутившись калачиком, накидывая одеяло с головой и жалобно скулила, стараясь не разреветься.Нервная дрожь пробивала меня, когда водитель госпожи Кан доставил в мой дом, ведь я собиралась совершить просто немыслимое. Конечно же, мой звонок ведьме ее очень удивил, хотя она и пыталась скрыть это всем своим видом, нарочито добавляя равнодушия голосу. Вероятно она догадывалась о цели моего визита, хотя вряд ли думала о том, во что он ей выльется.Она сидела в гостиной, потягивая красное вино, одетая в темно-синее платье, плотно облегавшее ее фигуру, которой была обязана большей частью хирургу, а не диетам. Видимо планировала куда-то ехать, я бы не удивилась, если бы на встречу с каким-нибудь очередным любовником.Я села в кресло напротив нее без приглашения, оно и не было нужно, эта женщина одним взглядом давала понять, что не очень-то рада меня видеть, хотя огоньки в глазах являли интерес к тому, с чего вдруг я решила сама лично приехать в дом, да еще и попросила встречу наедине.—?И даже не поздороваешься,?— съехидничала, еле унимая свою нервозность.—?Ну здравствуй. Давай сразу к делу без лишних прелюдий.—?Ну да, о чем это я. Это же тебе не трахаться на сухую.—?Как мило.—?Зная твою всеосведомленность, ты и сама должна была уже сказать всё без моих вопросов…—?Тебе так интересно, кто она?—?Да. Если тебе больно об этом говорить, можешь не продолжать.—?А ты мастер нести бред.—?Сама говорила, без прелюдий. Какие есть доказательства у тебя, что ты?— не моя родная мать?—?Точно идиотка,?— она поставила бокал на журнальный столик. —?Какая родная мать скажет своему ребенку, что он от другой женщины? Не знаю, зачем тебе это. Или это твоя специфическая черта?— быть такой сентиментальной?—?Сама говорила, что я не в тебя пошла. Как бы ты ни пыталась сделать свою копию…—?Она была служанкой в гостевом домике в резиденции на юге. Ей было лет двадцать. Бедная сиротка, которую приютили родители твоего отца. До того, как оказалась у них, она работала в каком-то дешевом борделе, ублажая рыбаков и чернорабочих, правда это позже узнали…—?Это вранье,?— мне было неприятно слышать ее дополнения, словно вбивающиеся колья в кровоточащие раны.—?Ты же хотела правду. Она прекрасно знала, что твой отец женат, что у него есть маленький сын. Но это ее не остановило. Хоть бордель и был третьесортным, соблазнять таких глупцов как твой отец, видимо, было у нее в крови,?— неприятный ком подбирался к горлу, но я упрямо продолжала делать вид, что мне всё равно. —?А уж о том, как предохраняться, и слов нет. Твой отец напивался, и тогда она бралась за свое. Конечно же после твоего рождения, родители отца сослали вас в глухую деревню, причем обеспечив всем необходимым. Но ей этого казалось мало, она стала шантажировать твоего отца. А он ведь только начинал свой путь. Как видишь все ее отношение к нему было пропитано эгоизмом и корыстью.—?Ты ведь можешь солгать, напридумывать что угодно.—?Для меня это не более, чем старая сплетня…—?Почему же сразу не сказали, что я?— не ваша дочь? В чем же моя вина? —?женщина молча отпила вино. —?Ах, да. Как я не догадалась. Чтобы на мне отыграть всю ненависть к ней? Чтобы смотреть на то, как я слепо верила в вас, вашу возможную любовь ко мне, старалась изо всех сил обратить на себя внимание… И наслаждаться, упиваться моим отчаянием…—?Она покончила с собой. Напилась каких-то таблеток и вены себе изрезала. Тебе не было и пяти лет, от шока потеряла память, и тебя забрали. Наверное, поэтому ты так была уверена в том, что я?— твоя мать,?— она пожала плечами, словно рассказывала обычные новости, а не историю моей жизни, о которой я понятия не имела. —?Как видишь, этой женщине даже до тебя не было дела. Плюнула и свела счеты с жизнью…Меня душила злоба вперемешку с отчаянием. Но, сжав кулаки и зубы, пыталась сдержать свой порыв.—?Ты ведь лжешь…—?Детка, для меня это дела минувших дней. Я рассказала тебе о ней всё, что знала. Можешь навести справки, но ничего нового не узнаешь.—?Как же великодушно с твоей стороны,?— я заглатывала боль, стараясь усмирить в себе загнанного зверя, который мечтал выбраться наружу. —?Я не думала, что это будет так легко,?— внутри словно сломалось всё, что только могло; глубже вздохнула, нащупывая телефон в кармане и демонстративно его вытаскивая на свет Божий, сразу же нажимая заветную кнопочку ?отправить? под в кои-то веки удивленное лицо этой женщины. —?Благодарю за твою прямоту и искренность,?— нагло оскалилась, приподнимаясь с кресла, чувствуя легкую дрожь в пальцах.—?Что это? —?даже бровью не повела, до конца уверенная в фарсе.—?А еще меня идиоткой называешь. Я же просила доказательства. Теперь они у меня есть. Твои слова, тесты днк,?— она вдруг резко поднялась с дивана, на котором сидела, и выхватила у меня из рук телефон. —?Вот кто из нас еще глуп? Я всё отправила туда, откуда эта информация выйдет в свет по щелчку моего пальца… Ну или если со мной и моими близкими вдруг случится какая-то катастрофа,?— мой голос наконец-то окреп, хотя коленки подгибались, и мне было трудно их унять, ведь настолько открыто объявлять войну этой женщине было для меня чем-то новым и почти невозможным.Следовало ожидать?— женщина наотмашь ударила меня по щеке, которая сразу же заныла глухой болью, но второй удар не достиг своей цели?— я перехватила ее за запястье раньше, грубо сжав.—?Это последний раз, когда ты позволила себе такую роскошь.—?Чего ты пытаешься добиться, дрянная девчонка? —?ее начинало трясти, хотя она и старалась не показывать беспокойства, которое металось в ней.—?Вы откажитесь от моей свадьбы и дадите мне полную свободу.—?Еще что удумала? —?голос отца был настолько неожиданным, что я чуть не подскочила на месте.—?Раз… раз вы всё слышали, не вижу смысла повторять,?— слегка дрогнувшим голосом продолжила говорить, краем глаза наблюдая, как отец прошел в гостиную и встал рядом с нами.—?Тебе всё неймётся? —?он немного наклонил голову набок, словно пытался лучше расслышать. —?А ты, старая дрянь, какого черта язык свой гнусный распустила? —?тут произошло то, чего я еще ни разу в жизни не видела: отец ударил ее по лицу с такой силой, что женщина упала на пол, ударившись головой о край дивана.Я еле сдержала свой порыв спуститься к ней и прижать к себе, пытаясь защитить от рук этого тирана. На ее лице не было удивления: неужели это не в первый раз, неужели за столько лет я ни разу этого не заметила? И эта женщина столько лет терпела это унижение? Она посмотрела на него исподлобья, и в ее взгляде я впервые увидела столько ненависти и злобы. Нижняя губа была разбита, источая кровь, и норовила опухнуть в кратчайший срок. Казалось бы, я должна была ликовать, глядя на нее, что и она подвергается этому насилию, но мне было не по себе. В голове возникла безумная ассоциация: я?— ее копия. Видимо какие-то черты ее характера привязались и ко мне, и от этого даже самую малость смешно, хотя и малоприятно.—?Тебе нужно что-то убедительнее? —?отец прищурился, грубо схватив меня за плечо, потащив за собой в кабинет и буквально закидывая внутрь. —?Неблагодарная тварь, вся в свою шлюху-мать. Угрожать мне решила? —?отец всегда отличался своей несдержанностью и излишней эмоциональностью, а теперь являл просто лучшую из всех своих возможных вариаций ярости.—?У меня прекрасные учителя.—?Ты серьезно думаешь, что такая ерунда способна на что-то повлиять?—?Да. Если это приложение к уже имеющимся фактам.—?Мне на малую толику стало интересно,?— отец закрыл за собой дверь на ключ, что только добавляло ему очков в уровне его сбитого спокойствия.—?Конечно, раскрывать карты?— это по вашей части, но поверхностно я могу обозначить, чтобы хоть немного заставить вас понервничать,?— я рукой нащупывала что-нибудь увесистое, чтобы в случае чего было чем защититься. —?На моем счету откуда-то взялась сомнительная сумма денег, и когда я пробежала глазами выписку, то нашла много интересного,?— кажется, это пепельница?— сойдет. —?А еще мне совершенно случайно попались на глаза несколько документов по перемещению денежных средств на счета несуществующих фирм и каких-то странных фондов…—?Это просто смешно.—?Зато для полиции просто находка.—?Ты решила утопить всю свою семью?—?У меня нет семьи.—?С тобой разговаривать нет смысла,?— отец вдруг резко замахнулся на меня, но я вперед него успела выставить пепельницу перед собой, отчего она пришлась ему под руку, моментально разбиваясь о пол?— какая хрупкая?— я быстро схватила осколок и выставила перед собой. —?Как ты смеешь мне угрожать?!—?Так же, как и ты! Чего, папочка, не ожидал, что дочь по твоим стопам пойдет? —?какой дьявол в меня вселился, что из-за адреналина, хлынувшего в кровь, начала проявлять агрессию?Он снова предпринял попытку ударить меня, но осколок полоснул его ладонь, отчего мужчина яростно зашипел и ударил меня левой рукой, когда я на секунду расслабилась. Всё-таки сила удара отца была гораздо больше, чем у матери, отчего я рухнула на пол, чувствуя, как в глазах всё потемнело и замерцали звездочки.—?Идиот, ты лишь ухудшаешь ситуацию,?— есть свои плюсы в адреналине?— ты вроде бы должен сдохнуть, но продолжаешь лезть на рожон. —?Если надумал меня убить, то будет трудно доказать общественности, что это был несчастный случай. А самоубийство ляжет тенью на твою репутацию. Никакого поста тебе больше не видать,?— о, мой любимый вкус железа, вкус крови во рту.Он потирал руки и о чем-то серьезно задумался. Нет, я ни капли не верила, что он так думал насчет моих угроз. Тут было что-то другое, что меня настораживало еще больше. Приподнявшись с пола, взглянула на свою окровавленную ладонь, чувствуя легкое жжение?— адреналин ушел.—?Ты будешь наблюдать за последствиями своей глупой затеи,?— он взял телефон со стола и кому-то позвонил. —?Да, передай, что всё в силе,?— меня пробрала дрожь, лихорадочная, я словно чувствовала, что его звонок не предвещает ничего хорошего. —?Что ж, маленькая дрянь, будешь в первых рядах смотреть? Или за кулисами подождешь?Я совершенно не понимала, о чем он говорил, но мне никто и не дал возможности узнать. Пока собиралась с мыслями, которые спутались в голове, в кабинет вошла толпа охранников, из которых кто-то быстро и ловко скрутил мне руки и ударил. Эта одурманивающая, отдающая дежавю темнота и провал. Прекрасно. Доигралась идиотка.В глаза ударил яркий свет, так что пришлось их открыть. На голову мешок мне до сих пор еще не надевали, так что было непривычно светло. Но была странность. Заклеенный скотчем рот, связанные за спиной руки, и я сидела в кресле перед панорамным окном какого-то здания. Оглянувшись вокруг, поняла, что нахожусь в номере люкс отеля, окнами выходившего на проезжую часть, что было очень странно, если отец хотел посадить меня в какое-то глухое место. Чуть позже поняла, что окна затонированы, так что снаружи никто бы и не увидел меня.Для чего он меня привез в это место? Что он собирался сделать? К чему вообще весь этот цирк? Мысли вихрем носились, спотыкаясь о друг дружку, не давая мне возможности расслабиться и спокойно обдумать всю ситуацию.Однако отец решил не слишком тянуть, поэтому через пару минут вошел в комнату, присев в соседнее кресло.—?Прекрасный вид, не правда ли? А ты выглядишь довольно милой, когда молчишь,?— он слегка наклонился ко мне, заглядывая в глаза. —?Знаешь, я тебе даже благодарен. Такая удивительная случайность.Мне не нравилось всё, что происходило. Не понимала, что он замышляет, отчего становилось тяжело где-то внутри. И чем я думала? Надо было встретиться с этой женщиной в другом месте! Или она предполагала, что я могу сотворить нечто подобное, поэтому пригласила его… Но тогда… Получается, что они вместе всё спланировали… И этот его удар?— это был отвлекающий маневр? Значит, я попала в их же ловушку, сама того не ведая? Так у них было что-то, что могло всё опровергнуть?!Меня начало трясти от своих догадок. Эта ведьма знала, что я рано или поздно захочу узнать подробности о своей матери. Знала, что я буду слишком самоуверенной и приеду в дом. Она всё знала.Я прикусила язык, чтобы не заскулить от досады. Почему я об этом изначально не подумала? Как можно было быть такой рассеянной и глупой? Зачем я вообще во всё это вляпалась? Ха-ха, наверное, это от отца мне досталось?— совершать безумные поступки в отчаянном порыве, не продумав ничего наперед. А вот эта ведьма всё просчитала, она всем задаст со своей хитростью.—?Да, господин Ким. Что-то изменилось? —?меня словно окатило ледяной водой. —?Алло, вас не слышно,?— на громкой связи.—?О Сехун, всё в силе. Мой юрист ждет тебя, чтобы лично передать все необходимые документы,?— мой отец, слегка прищурившись, посмотрел на меня, а затем кивнул головой на дорогу.Я застыла в ужасе. Что? Что он задумал?—?Хорошо, я скоро буду.Отец положил телефон на журнальный столик и развернулся лицом к окну.—?Согласно отчету, там сейчас пробка, а, значит, он поедет отсюда,?— отец посмотрел на наручные часы, демонстративно отсчитывая время у себя в голове.Он ведь не может такого сделать! Разве он будет так подставляться? Как он всё это оправдает? Все сразу же подумают на него! Он обезумел?!—?Знай, ты виновата в том, что произойдет,?— забил последний гвоздь в мой гроб.Несколько минут пребывала словно в небытии, не понимая, как еще могу дышать и что могу сделать. Нет, ничего не могу сделать. Совсем. Бесполезная, привлекающая только больше проблем. Надо было спрыгнуть с той крыши к чертовой матери!Вдалеке замаячила знакомая машина. Я дернулась с места, пытаясь закричать, бросаясь на отца, который одной рукой схватил меня за шею и усадил на колени перед окном, поворачивая мое лицо к дороге, прижимая меня лбом к холодному стеклу.—?Наслаждайся.Слезы текли по щекам, в горле застыл отчаянный крик. Справа на полной скорости выехал какой-то грузовик. Прошу, отец, хватит! Остановись! Меня охватил озноб, дыхание почти приостановилось и стало прерывистым и слабым. Мои брыкания и вытье оставались тщетной попыткой что-то исправить. Свист шин, скрежет металла?— даже через эти толстые стекла всё было слышно. Нет! Слишком быстро, всего одно мгновение и всё. Зажала глаза, задыхаясь, желая умереть, не двигаться и не дышать никогда больше. Но я продолжала жить, продолжала чувствовать эти гвозди, забивающие меня под крышкой гроба; эту беспомощность, что съедала меня как пираньи живую тушку. Меня выпотрошили, разрубили на части, снова собрали и стали медленно жечь на диком огне. И ничего более не существовало. Всепоглощающая пустота...Его имя застыло в груди. Застыло в голове. Во всех клеточках моего тела. Во всех частицах заживо похороненной души. Сехун. Единственная цель и способ моего существования. —?Алло, скорая! Срочно! Случилась авария, прямо на перекрестке…Этот голос доносился до меня словно из-за толстой глухой стены. Столько фальшивой обеспокоенности. По последующим звукам услышала, как он спешно покинул номер, оставив меня лежать у окна и захлебываться в ненависти к себе и нему. Ко всему этому чертову миру...