30. (1/1)
*- У вас найдется минутка поговорить?Рыжая, взявшаяся уже, было, за ручку двери, ведущей в её покои, оглянулась.За спиной стояла лунокрылая.- Конечно, Шана, дорогая, можем прогуляться и поговорить, - вообще-то, Эльга планировала присоединиться к Белке и посмотреть первую тренировку новобранцев Драйшткригера, но отказывать ведунье было нельзя.Лунокрылая ненавязчиво, но очень настойчиво взяла девушку под руку и повела по коридору, направляясь к лестнице:- Расскажите-ка мне, фройляйн, видели ли вы, чтобы Плачущий Монах вызывал пламя фэйри?Гюнтер, послушно следуя за пожилой собеседницей, осторожно отозвалась, кивая:- Да. Один раз, - и певичка уточнила, - Это случилось, когда ему понадобилось защитить себя и меня.Шана внимательно заглянула в глаза Гюнтер:- То есть, Пепельного вывели на негативные эмоции, верно? Страх, ненависть, ярость?- Именно, - рыжая пожала плечами, - Почему ты спрашиваешь это у меня? Разве это нельзя выяснить во время обучения?Лунокрылая рассмеялась хриплым тихим смехом, останавливая девушку и поворачивая ту лицом к себе:- Видите ли, Эльга, мне нужно было с чего-то начать. Так вот. Я хотела бы попросить у вас разрешения взять венец Пепельных. На время, разумеется.Миннезингерша с беспомощной улыбкой тут же замотала головой:- Нет, Шана, прости, эта вещь не принадлежит мне. Если тебе и ведунам нужна корона, договаривайся об этом с Ланселотом.Лунокрылая сложила сухонькие руки на груди, делая едва заметный шаг назад и отводя взгляд:- В том-то и дело, фройляйн, Плачущий Монах откажет мне. Я надеялась, - фэйри сделала паузу, нагоняя грустного виду, - Я надеялась, что вы позволите мне позаимствовать артефакт, ведь нам так важно обезопасить людей от его влияния...Эльга недоверчиво фыркнула:- А без венца это никак нельзя сделать?- Нет, - строго отрезала Лунокрылая, - Эльга, девочка моя, поймите, древняя магия требует точности и возможности проверять те, или иные приёмы на практике, вне зависимости от их масштабов и уровня их опасности. Буду благодарна, - Шана сощурилась, - ...Если вы, фройляйн, поговорите с Плачущим Монахом, чтобы он дал согласие на изъятие.Гюнтер пожала плечами:- Я попробую.- Вот и славно, - Шана сменила гнев на милость и склонила голову, - Заранее благодарна!- Пока не за что... - миннезингерша кивнула в ответ, развернулась и зашагала прочь, попутно обдумывая просьбу Лунокрылой.С одной стороны, да, действительно, в том, чтобы ведуны работали непосредственно с венцом, был резон. Но с другой — хозяином короны теперь был Ланселот, и только ему предстояло решить, доверять ли артефакт кому-либо, кроме себя, Белки и её, Эльги.“И потом”, - подумалось рыжей, - “С чего ведуны так беспокоятся о том, что корона попадет к кому-либо из людей? В конце концов, покои всегда надёжно заперты, а в замке полно охраны...”*Жизнь в Лоустофте пошла своим чередом.О том, что в городе побывал разрушительной силы фэйри, свидетельствовал теперь только выжженный полуразрушенный “Земляной дракон” - таверну уже начали потихоньку восстанавливать, но гнев Пепельного потрепал её достаточно сильно: работы предстояло очень много.Сир Робин остановил коня, вынуждая скакуна встать прямо напротив таверны. Один из работников, нанятых хозяином заведения, отмывавший треснувшую стену от копоти, оторвался от своего занятия, увидев рыцаря:- Сир Локсли! Я могу вам чем-нибудь помочь?Рыцарь оглядел мужчину с головы до ног, сжимая в кулаках уздечку, а потом в лоб задал вопрос:- Ты ведь фэйри, верно?Рабочий смутился, пряча руки в карманы:- Да, сир, верно.- Значит, ты близко знаком со старейшиной Грэмом, - Локсли протянул скрученную в трубочку записку своему собеседнику из Небесного народа, - Передай ему. И скажи, что ответ я жду незамедлительно, желательно сегодня, пусть передаст прямо мне в замок.Рабочий сунул записку за пазуху, кивнул и вернулся к работе.Грэм Кеннет, старейшина Лоустофта, один из самых древних фэйри города, был протектором всех фэйри, попадавших в Лоустофт. Именно ему было адресовано послание, начертанное рукой сира Робина сразу после того, как на темени аббата Уиклоу появился ожог от креста.Старый фэйри просто обязан был знать, что же такое произошло.Или происходит.*С южной стороны к стене Драйшткригера подступал лес. Со стороны же северной открывался потрясающий вид на горный хребет и предшествующие ему зелёные холмы.На один из таких холмов, что располагался ближе всех к деревне, Ойген и отправил новобранцев неровной конницей, рассуждая, что внутренний двор — это хорошо, но для полноценных занятий нужно пространство.Гюнтер-старший, Белка и Ланселот неспешно двигались в хвосте колонны.Сладкий чистый воздух предгорья приятно дурманил голову Монаха, привыкшего к городскому смраду. Голиаф, снова ощущая хозяйскую руку на поводе, с удовольствием цокал новенькими подковами по каменной дороге, уходящей меж холмов.- Вы ведь понимаете, Ойген, - Ланселот в какой-то момент беззлобно покосился на оборотня, - ...Что у меня нет абсолютно никакого плана, и что я буду обучать их точно так же, как тренировали меня?Фрайгерр наподдал пятками в бока своего жеребца, нагоняя Пепельного:- Разумеется! Послушай, только... - Гюнтер-старший обвел широким жестом двигающуюся впереди конницу, - ...Ты ведь сделаешь скидку на то, что среди них и фэйри, и люди?Плачущий поджал губы, взгляд его на несколько мгновений стал таким же ледяным, как у Эльги:- Нет. Все будут на равных условиях. Да, у фэйри рефлексы лучше, - бывший инквизитор отметил это не без скромной гордости, - Но ведь я здесь для того, чтобы у тех, кто родился человеком и попал в ряды ваших воинов, навыки были не хуже, не так ли?Ехавший по другую сторону от Ланселота Белка, кашлянув, осторожно спросил:- А можно я буду тренироваться вместе со всеми?Монах с улыбкой поглядел на мальчика:- Если дашь слово, что не убьёшься в процессе!Персиваль поёжился, а Ойген расхохотался:- Верно. Пусть мальчишка тоже учится.Ланселот ничего не ответил. Только осадил вороного, и тот встал на дыбы, невзначай демонстрируя остальным лошадям, кто здесь вожак.Они пришли.- Прикажешь им спешиться? - Ойген оглядел рассредоточившихся по плоскому холму всадников. Монах покачал головой:- Белка, присоединяйся к ним.Персиваль пришпорил молодого рыжего мерина и поскакал в толпу.Ланселот соскочил из седла, вышел на вытоптанную середину холма и пронзительно свистнул.Всё внимание воителей тут же переключилось на наставника.- В шеренгу, будьте добры, - молвил Плачущий, привычно негромко, чтобы приучить молодёжь реагировать на его появление гробовой тишиной.Новобранцы, сперва устроив столпотворение, сопровождающееся громким недовольным лошадиным фырканьем, выстроились неровным рядом.Ойген остался в седле, периодически привставая на стременах, чтобы получше рассмотреть происходящее.Ланселот сбросил плащ, вытащил из-за голенища сапога длинный нож, воткнул его посреди утоптанной площадки. Затем влез обратно в седло, отъехал на несколько сотен шагов, развернул Голиафа по направлению к торчащей рукоятке ножа и пришпорил вороного, пуская того в галоп.Толпа загудела.Присутствующие упустили, в какой именно момент Плачущий высунул ноги из стремён.Убийца скользнул набок по седлу, свешиваясь всё ниже и ниже, по мере приближения к ножу, и в конце концов сполз настолько низко, что практически стал задевать волосами утоптанную траву.По коннице прокатилось дружное аханье, когда Ланселот рывком поднялся обратно.Сталь лезвия блеснула на солнце — рукоять ножа оказалась крепко зажатой в ровных белых зубах бывшего инквизитора.Плачущий Монах потянул повод, заставляя Голиафа сбавить шаг, вытащил нож изо рта, и с абсолютно бесстрастным выражением на лице, объявил толпе:- А теперь каждый из вас сделает то же самое. Повторять будем до тех пор, - он убрал оружие обратно за голенище и спрыгнул с лошадиной спины, - ...Пока каждый не выхватит свой нож на скаку из земли хотя бы один раз. Это простое упражнение очень показательно демонстрирует, кто какого уровня подготовки достиг на момент поступления в армию Драйшткригера. Таким образом мы выявим самых шустрых и тех, с кем предстоит работать долго. Итак, - Пепельный ухмыльнулся, - Кто первый? - …Простое упражнение, говорите? – донесся чей-то громкий шёпот из шеренги.*Обитель ведунов – специально возведенная на деньги Ойгена постройка в несколько этажей и с венчавшим её прозрачным куполом, - в народе называлась Цитаделью, хотя внешне напоминала, скорее, небольшой романский собор. Шестеро магов, в принципе, могли в ней жить, но каждый из них предпочитал иметь собственный угол. И в Цитадель они сходились только ради дела.Каждый из ведунов располагал собственным рабочим местом в Цитадели – у всех шестерых был свой зал с библиотекой, запасами колдовских трав, коллекциями артефактов и прочими атрибутами оккультной деятельности. Под самым куполом располагалась обсерватория друида Дивитиака, в которой он просиживал ночи напролет, составляя астрологический прогнозы для заказчиков, рассматривая звёзды с планетами и их пути через длинный узкий телескоп, изготовленный несколько лет назад мастером Галилео. Подземное пространство было занято тангур-ари Мирэ, и шаманка абсолютно всегда запирала вход в него на несколько железных дверей, которые, в свою очередь, закрывались на огромные замки и массивные засовы. Время от времени из подземелья Цитадели доносился приглушенный толщей здания рёв, оттого жители Драйшткригера всегда сторонились обители магов.И только ведуны знали, что старая тангур-ари прячет в подземных залах.Криштоф, шаман из Норвежского королевства, более любил просиживать за древними свитками, порой переписывая старинные тексты с тех, что уже начинали рассыпаться в руках. Ахэну же, жрец, выросший под чарующие мотивы песен духов, населяющих Кордильеры, днями напролёт пропадал в горах, медитируя и наслаждаясь природой. Чем-то похожим занимался и Святогор, правда, горам предпочитая вековой лес. И реже всех в Цитадели появлялась Шана, проводившая всё время, как правило, в собственной избушке на сваях в виде огромных птичьих лап.Только на этот раз Лунокрылая явилась в Цитадель раньше всех.И дождавшись, пока остальные подтянутся в зал-с-куполом, торжественно и зловеще объявила: - Венец будет у нас. Совсем скоро.*Локсли оказался прав. Старейшина Грэм, действительно, кое-что знал о короне Пепельных.Ответная записка гласила, что сумасшествие ждет всякого смертного, кто увенчает себя ею. И что случаев исцеления история, пока что, не помнит. Сир Робин, перечитав ответ старейшины несколько раз, пытаясь понять, нет ли чего между строк, опустился за письменный стол в своём кабинете, потянулся за пером и чистым свитком.Плачущий Монах должен узнать кое-что о состоянии аббата.И он, Локсли, напишет ему об этом в Драйшткригер.*Ойген давно так не надрывался от смеха. Нет, правда, большинство попыток выглядели забавно – особенно лица тех, кто промазал и вместо оружия набрал полный рот пыли.Слишком много людей сегодня наглоталось земли, травы и собственных шуточек. И лишь единицам удалось выполнить упражнение – очень простое, со слов Монаха, - с первого раза. Стоило только очередному молодчику промахнуться, или свалиться с лошади в паре шагов от рукояти ножа, как Ланселот безжалостно отправлял ученика на старт. - Ещё раз.Каждый из новобранцев вонзал в землю свой кинжал. И лишь когда площадка превратилась в земляное месиво, Плачущий смилостивился: - Хорошо, хорошо. Нет, плохо, конечно, - убийца махнул Белке, подзывая мальчика к себе, - …Но хорошо. Персиваль? Попробуешь?Гюнтер-старший обратился к Монаху: - А ему хватит роста дотянуться со стремён до земли?Ланселот оценивающе оглядел мальчика, прикидывая, а потом согласился: - Предположим, пусть попробует выхватить нож рукой.Белка вытащил из-за пазухи кинжал, отдал старшему другу и ткнул пятками в бока мерину, отъезжая для разгона. Плачущий всадил кинжал в землю и хлопнул в ладоши: - Пошёл! - Иэх-х! – Белка пустил рыжего коня вскачь. Из-под копыт моментально полетела развороченная земля, но мальчик видел цель, и совсем по-макиавеллистски, не видел препятствий. Сто пятьдесят шагов.Персиваль вцепился в узду и шею мерина, спускаясь пониже.Сто.Теперь мальчишка видел, что рукоять кинжала находится приблизительно на одном уровне с ладонью, если он вытянет руку.Сорок шагов.Пыль неприятно летела в лицо, но ударить в грязь этим самым лицом – и в прямом, и в переносном смысле, - юный фэйри не собирался.Рыжий мерин набрал слишком быстрый разбег, и Белка лишь кончиками пальцев задел рукоять. Впрочем, от резкого прикосновения нож вылетел из земли, и толпа заулюлюкала: - Тоже неплохо! - Мелкий, так держать!Персиваль сделал круг по площадке и осадил коня.Ланселот, одобрительно улыбаясь, подобрал его кинжал и поднял вверх: - Полагаю, можно засчитать?Ойген зааплодировал, откидываясь в седле: - Для первого раза не так уж и плохо! - Были бы мои руки длиннее… - виновато протянул Белка, на что кто-то из новобранцев добродушно отозвался: - Ещё станут, мелкий, не бери в голову.Плачущий Монах неспешно вскарабкался на спину Голиафу: - На сегодня всё. Всем благодарен за отдачу, - и понизив голос, обратился к Гюнтеру, - Мы почти сравняли холм с землей.Ойген подобрал повод, отпуская коня шагом: - Ты с ними суров. Мне нравится.Ланселот вздохнул, набираясь решимости задать Гюнтеру-старшему один ну очень важный вопрос: - Как долго плыть от Бремерхафена до Аске?Оборотень одарил бывшего инквизитора тяжелым взглядом: - Мой Плачущий друг, Пепельные Аске тебя убьют. Уже только за то, что ты – это ты. Монах упрямо повторил: - Все-таки, как долго?Ойген пожал плечами, переводя взор на видневшуюся вдали стену деревни: - Сутки. При хорошей погоде. Надеюсь, ты не собираешься брать с собой мою дочь?Ланселот сощурился, и с толикой озорства в тоне ответил: - Вообще-то, да, собираюсь. Оборотень фыркнул, сердито нахмурившись, и ускакал вперед, стараясь избежать абсолютно ненужного сейчас конфликта.*