27. (1/1)
*Скажи ей кто-нибудь годом ранее, что она, укутанная в рубашку Плачущего Монаха и он сам, в одних штанах, с дурацкими улыбками будут перебежками прятаться от стражи, добираясь по длинному коридору донжона из северного крыла в южное – не поверила бы. - Сюда, здесь мои покои!.. – рыжая схватила мужчину за руку, затаскивая того внутрь. Вытертые кое-как, разгоряченные, они добрались до постели, снося на своем пути неловко подвернувшиеся стулья. В полумраке покоев певички трепетал только огонёк светильника, бросая причудливые сполохи на тела любовников. Им было мало. Впрочем, ничего нового.Темная рубашка полетела на пол, перина чуть слышно хрустнула перьями, словно выпавший снег, под тяжестью двух тел.Сейчас девчонка легла перед бывшим инквизитором, устроившись чуть боком и вытянув ножки. Одна ладонь коснулась промежности, призывно медленно поглаживая набухшую плоть. Мужчина приступил издалека – целуя её щиколотки. Дыхание минезингерши участилось – она впилась руками в одеяло, машинально подтягивая ткань к себе. Ланселот поцелуями поднялся к её коленям, и Эльга слегка развела ноги, открывая ласкам мужчины внутреннюю часть бедер. Он заскользил губами и языком по влажным складкам вагины, поддел клитор, прошелся несколько раз по нему, попутно двигая пальцами внутри. Гюнтер закогтила его волосы одной рукой, второй обхватывая плечи Монаха и притягивая к себе. Плачущий поднялся, перешагивая коленом её живот и останавливаясь над её грудью. Налитый кровью, твердый горячий член качнулся у её лица. Рыжая подалась вперед, вбирая его в ротик, щедро смазывая головку и ствол слюной, несколько раз заглотила – жадно, до слёз из глаз – и мужчина опустился, раздвигая её ноги и подтягивая её бёдра повыше. Наконец-то эти двое на максимально безопасной территории. Теперь можно не прислушиваться к чужим шагам. Можно не бояться ежесекундно существующей опасности чужого вооруженного вторжения по их души. И можно было просто окунуться в страсть – испепеляющую, рвущую на части. И так же теперь девушка могла позволить себе, не сдерживаясь, отзываться стонами и прерывистым шепотом повторять имя мужчины - от безумно приятного чувства наполненности, от ощущения натяжения стенок влагалища на крепком мужском достоинстве, от того, как он задевает чувствительные точки внутри неё. Плачущий, всем телом едва заметно подрагивая от возбуждения, вновь оказался внутри и стал ускорять темп, неистово целуя, кусая, сминая губами её губы, тяжело дыша ей в шею, оставляя следы укусов на её светлой коже. Вздохи девушки напрочь сводили его с ума. Он не давал ей двигаться навстречу, крепко держа её бедра – наверное, там появятся синяки – и ей оставалось только подчиниться его силе. Совсем скоро она раскрылась полностью, выгибаясь вперед, в попытке стать ещё ближе. Слишком сладко. Слишком туго, слишком быстро. В попытке приблизить ещё один оргазм девушка сжалась внутри, и Пепельный ответил ей хриплым рыком удовольствия, ритмично вколачиваясь на всю длину. Звонкий стон – один, второй – ком внизу живота рыжей сладко взорвался, накрывая волнами, одна за одной. Монах сжал шею девчонки Гюнтер, склоняясь к ней, больно укусил за плечо – раз, другой – не прекращая движений. И вдруг ускорился так, что та едва не сорвалась на крик, принимая этот бешеный натиск. Шлепок наотмашь ожег её ягодицу, оставив розовый след от пятерни. Опять шлепок. И опять. Девушка взвизгнула и прогнулась ещё сильнее, словно ища ладонь мужчины вновь. Ещё. Ещё и ещё. Плачущий рывком поднялся вместе с ней, заставляя её встать на краю постели, согнув одну ножку, - в таком положении его рост позволял ему вонзаться снизу вверх. Гюнтер откинулась на его грудь, выгибаясь и в исступлении шепча его имя искусанными губами. На момент они отстранились друг от друга, Ланселот скользнул на кровать, певичка осторожно села сверху и тут же восстановила сбитый темп. Сквозь туман подкатывающей разрядки мужчина любовался ею, такой красивой, развратной. И любимой. Отчего-то сейчас молодая полукровка напомнила ему увиденную им как-то раз кошку – крупную рыжую кошку с коротким хвостом, мощными лапами и большими черными ушами, увенчанными кисточками. Она лежала у ног турецкого торговца, совсем как собака, и Монах тогда решил, что это, по-видимому, пустынная рысь. И оказался в своей догадке прав, кошка была каракалом.Сейчас, видя истинную сущность певички - чуть диковатую, вредную и искреннюю, - на миг Плачущий подумал, что если бы она все-таки превращалась, как её отец, то принимала бы облик каракала: забавного, милого, ушастого и охотно идущего на руки.Мужчина воспалённо выдохнул, и Эльга склонилась к лицу партнера, сцеловывая с желанных губ его низкий хриплый стон – на этот раз, он успел приподнять её бедра и выскользнуть, кончая себе на живот. Миннезингерша приспустилась, старательно собирая быстрым язычком горьковатое семя убийцы с влажной кожи. - Теперь я всё сделал правильно? - даже не пытаясь восстановить дыхание после оргазма, Пепельный усмехнулся, - Ойген бы обрадовался внукам.Рыжая замерла. Потом осторожно встала и сползла на постель, укладываясь рядом: - Для детей необходима стабильность, безопасная жизнь в безопасном месте. - Я знаю, - Плачущий перевернулся на бок, подпирая голову кулаком, - До тех пор, пока я не решу проблемы с восстанием фэйри, моими сородичами и Церковью, стабильность будет нам только сниться.Гюнтер ткнулась щекой в грудь Монаха, закрывая глаза: - Пусть всё идет своим чередом, моё пламя. Даже если фэйри проиграют, даже если Мерлин с Артуром не смогут сделать ничего, у нас только одна конечная цель. Выжить. А там уже, - девушка шмыгнула носом, - …Даже если всё пойдет не так, мы в любой момент можем вернуться сюда, и нас никто не тронет.Ланселот обнял рыжую.Пусть так.Они потом ещё раз об этом поговорят. Или не раз. А пока что можно было, наконец, безмятежно уснуть.*На рассвете у ворот замка показалась высокая крепкая фигура. Стража пропустила Святогора без лишних вопросов. Воины знали, что ведуны никогда не приходят просто так. Великан-полукровка, оказавшись в стенах, окружающих замок, тут же прислушался к ощущениям.Он услышал зов венца. Нет, корона не манила конкретно его. Она просто создавала характерный энергетический фон, и волхв это почувствовал. Но зов этот был ровным. Сила венца не проявляла всплесков, как могло бы быть, если бы кто-либо из людей накануне имел бы неосторожность взять королевский головной убор в руки.Великан вздохнул и стал подниматься на крыльцо.Один из привратников, поправляя шлем, шагнул навстречу: - Герр Святогор! Нас не предупреждали о вашем визите, просить прислугу проводить вас к хозяину?Волхв про себя усмехнулся: он уже столько лет жил в Драйшткригере, а привыкнуть к своеобразному германскому обращению у язычника из Гардарики всё никак не получалось. - Да, пожалуйста, - великан ответил на рукопожатие обоих стражей, - Если фрайгерр Ойген ещё не проснулся, я дождусь его у него же в кабинете.Привратник, вызвавшийся помочь, постучал кулаком, облаченным в железную пластинчатую перчатку, по двери. Та медленно отворилась, и сонный сенешаль высунул нос наружу: - Кто изволил в такую рань? - Конрад, старина, прости! – волхв добродушно развел ручищами, - У Гюнтера-старшего плотный график, я должен был успеть любой ценой!..Сенешаль Конрад, остроносый голубоглазый блондин средних лет, словно воплотивший в себе все внешние признаки истинного представителя западных вандалов, сменил гнев на милость: - В следующий раз попробуй просто записаться на аудиенцию, ради всего святого!..Волхв тактично пропустил мимо ушей ту часть фразы, в которой сенешаль обмолвился о святости. Ведь магия и святость – в принципе, никогда не были совместимыми вещами. Но простым христианам такие оговорки были простительны.Ойген был ранней пташкой.И когда волхв постучал в витражную вставку двери кабинета фрайгерра, тот отозвался: - Войдите.Великан толкнул дверь, и чуть пригнувшись, ступил через порог: - Мир вашему дому. - С миром принимаем, - Гюнтер-старший оторвался от свитков, поправляя монокль, - Что-то стряслось? – он ладонью указал на ближайший развернутый лицом к столу стул.Святогор с кряхтеньем опустился на едва-едва вместившее его седалище сиденье, устраивая руки на жалобно скрипнувших быльцах, и отозвался: - Плачущий Монах. Мы будем его обучать.Стёклышко монокля блеснуло, отразив огонёк светильника. - Да вроде бы он всё умеет? – оборотень поднял брови. Волхв терпеливо уточнил: - Он – Пепельный. Пепельный, выросший в монастыре. Он опасен для самого себя. И чтобы предотвратить беду, мы вшестером будем учить его использовать свою силу правильно.Гюнтер снял монокль и потер лоб: - Твою мать. Ну, конечно же. Он может управлять огнем как те, другие… - мужчина ухмыльнулся, - Ну, вот, а я предложил ему учить моих ребят секретам умения убивать не просто насмерть, а максимально быстро насмерть. Святогор пожал плечами: - Одно другому не помешает. Но ты должен знать кое-что, - волхв нахмурился, - Он привёз с собой корону Пепельных. И она сейчас здесь, в замке.Ойген рассмеялся: - Прости, корону? Ту самую, из сказок? - Так он тебе не сказал? – волхв сощурился, откидываясь на отозвавшуюся треском спинку стула, - Как интересно!..Гюнтер погладил бороду: - Это его дело. Если есть в этом какая-то проблема, разве не вы должны её решить, господа колдуны?Великан поглядел в окно за спиной оборотня: - Да, мой фрайгерр. Но… - волхв задумчиво протянул, - Ты так и не дал согласия на то, чтобы мы занялись им. Ойген помолчал, вновь зажал монокль бровью и щекой и отозвался: - Я согласен. Делайте с Плачущим Монахом, что хотите, главное, чтобы он оставался невредим. И, да, - Гюнтер строго посмотрел на поднимающегося с места мага, - Вас будет не шестеро. Семеро.*Эви, как и обещала Эльга, действительно разбудил Персиваля повизгиванием и царапаньем двери очень рано. Мальчик сел на кровати, протирая глаза, потом вылез из-под одеяла, натянул штаны, застегнул пуговки на рубашке и распахнул дверь в коридор. Волкодав пулей выскочил вон.Проходившая мимо горничная тут же обратилась к парнишке: - Юный сир желает умыться? - Желает, - с благодарной готовностью отозвался Белка. Все равно уснуть уже не удастся. Девушка, кивнув, зашагала в сторону купальни. Персиваль на секунду замер, принюхиваясь.Эльга сказала, что напротив её покои. Так отчего же из-под двери так явно пахнет Пепельным?Мальчик фыркнул. Нет, конечно, он не был против, чтобы эти двое проводили вместе время. Но в силу возраста некоторые вещи и впрямь казались ему не очень приемлемыми. Горничная вернулась, неся кувшин с водой и таз: - Сир, вы проснулись рано, семья соберется к завтраку лишь через час. Желаете, чтобы вам принесли поесть в покои? Или же, - служанка поставила таз на стол и стала осторожно лить воду в подставленные пригоршней ладошки мальчика, - Дождетесь и позавтракаете со всеми?Белка, отфыркиваясь от прохладной воды, отозвался: - А можно погулять по замку?Горничная улыбнулась, подавая полотенце: - Конечно! Если заблудитесь, просто попросите любого отвести вас в главный зал.Персиваль, возвращая полотенце, кивнул: - Благодарю вас, леди!Горничная удалилась. Теперь нужно было перепрятать корону.Подхватив сумку с драгоценным содержимым, Белка постучался в покои напротив.По ту сторону двери Ланселот открыл глаза, осторожно, чтобы не разбудить Эльгу, вылез из постели, поспешно натянув штаны, и выглянул. - Ну, кто бы сомневался! – хихикнул мальчишка, - Знаешь, не нужно обладать нашим обонянием, чтобы догадаться, где ты ночевал!Плачущий, уже научившийся не смущаться подобных подколов, ухмыльнулся: - Прости, мелкий, не могу пригласить тебя внутрь, леди ещё спит. - Да я не за этим, - Белка протянул сумку, - Вот. Забери, пожалуйста. Не хочу оставлять её без присмотра.Монах осторожно принял опасный сверток: - Постой, а ты-то куда собрался?Персиваль, уже направляясь вперед по коридору, отозвался через плечо: - Погуляю и вернусь к завтраку! - Будь осторожен! – напутствовал его вслед старший друг.Хорошо. Пусть погуляет.Хотя бы здесь, где ему, мелкому, ничего не угрожает.Белка устремился в холл.Плюхнулся на широкие перила лестницы, и под недовольное оханье снующей прислуги, съехал до самого низа. - Молодой человек, я бы попросил вас более так не делать, - сенешаль Конрад зашагал к мальчику, - Фройляйн Эльга будет грустить, если вы свалитесь с высоты!Мальчик хотел было отмахнуться, но передумал: - Вы покажете мне замок? Сенешаль подошел вплотную и поглядел на мальчишку сверху вниз: - Покажу. Как к вам обращаться? - Белка, - незамедлительно отозвался Персиваль, - А вас?Сенешаль протянул руку, пожимая ладонь мальчишки: - Приятно познакомиться, Белка. Я – Конрад. И начнем мы с тобой с самого интересного места. Следуй за мной, - Конрад бордо зашагал под лестницу. Персиваль устремился за ним. Блондин остановился у старой темной двери, ведущей явно в подполье, и стал перебирать звонкую связку ключей: - Ага, вот он, - ключ повернулся в замке, и сенешаль махнул мальчику, снимая со стены факел, - За мной, маленький сир. Переступив высокий порог, Белка очутился на краю уводящих вниз ступенек. Конрад, поднимая огонь повыше, стал спускаться первым: - Обычно, Гюнтеры никогда не водят сюда гостей, но тебе, думаю, будет интересно взглянуть, - мужчина на секунду остановился, - Ведь ты, маленький фэйри, и так уже многое повидал, верно?Мальчик поежился, отмечая, что чем ниже они продвигаются, тем грубее кирпичная кладка на стенах: - Что там, внизу?Сенешаль остановился у ещё одной, такой же старой двери: - Сейчас увидишь.Раздался скрежет железного ключа в замочной скважине, Конрад вошел в открывшееся помещение. Перед тем, как ступить следом, Белка сперва заглянул.И ахнул.За дверью находился огромный зал с низким потолком. Сенешаль приблизился к стене напротив входа и поднял факел так высоко, как мог.Пламя осветило нарисованное во всю стену от пола до потолка родовое древо с полупарадными портретами представительных мужчин и аристократичной внешности дам. Персиваль подошел к блондину и замер, задрав голову, в восхищении рассматривая фреску: - Это… Гюнтеры? - Да, - Конрад кивнул, - С самого первого из них, пивовара Йожефа. Здесь всё начиналось. Здесь, - сенешаль обернулся и обвел рукой зал, - Предки фрайгерра Ойгена, те из них, кто был фэйри, запирались в полнолуние, чтобы никому не навредить после превращения. Белка оглянулся. Свет факела слабо выхватывал в темноте зала очертания… клеток? - Теперь это камера пыток? – с содроганием уточнил мальчик.Сенешаль усмехнулся.Да. *