26. (1/1)
* Элайна, видя, что наевшийся Белка во всю клюёт носом, а Эльга то и дело трёт глаза, таки отправила детей набираться сил:- Мне проводить ваc до ваших комнат? - мать погладила рыжую по голове, поглядывая на Персиваля, - Или ты сама покажешь юному рыцарю фэйри его опочивальню?Девчонка Гюнтер зевнула:- Я сама — она, вставая, прогрохотала резным стулом по полу, случайно задрав край пушистого, но местами затершегося ковра, - Как скоро отец отпустит Ланселота с... - миннезингерша чуть было не сказала “с допроса”, но вовремя спохватилась и не стала нагнетать и без того напряженную обстановку, - ...С аудиенции?Элайна задумчиво покачала головой:- Зависит от того, до чего они договорятся. Я прикажу сенешалю поселить Плачущего Монаха недалеко от вас.Певичка кивнула, подняла оставленные у ножки стола их дорожные сумки, предварительно нащупав в одной из них корону, взяла Белку за руку, и прихватив масляный светильник, беглецы направились вон из зала.Личные покои семейства и прислуги располагались на третьем этаже донжона, куда вела светлая лестница, закручивающаяся спиралью и упирающаяся в просторную площадку в центре, от которой расходилось четыре коридора. Семья жила в южном крыле, прислуга — в северном, там же располагались отхожие комнаты и купальня, со сливом, уходящим за стену замка, в ров. Опочивален для гостей было несколько, и они соседствовали с хозяйскими покоями. Эльга выбрала комнату напротив своей собственной.Толкнув тихо скрипнувшую дверь с вырезанным на ней вензелем, рыжая осветила пристанище Персиваля. Шкаф, сундук для личных вещей, стол, широкая кровать с горой подушек, высокое окно с суккулентами в горшках по всему каменному подоконнику. Белка с удовольствием сбросил сапоги, ощущая, как стопы утопают в ковре из волчьих шкур на полу. - Тебе что-нибудь принести? - Эльга взяла подсвечник со стола и стала подсаживать огонёк от светильника на свечку за свечкой, - Дверь моих покоев ровнёхонько напротив, если что-то пойдет не так, не стесняйся стучаться, слышишь?Мальчик с разбегу плюхнулся на подушки, попутно стаскивая курточку:- Нет, спасибо, знаешь, наверное, я до самого утра просплю, как сурок, только... - парнишка жалобно протянул, - Где Ланселот? Его ведь не убили ещё, нет?Рыжая рассмеялась, усаживаясь рядом:- Мои родственники, конечно, страшные люди, но убивать своих гостей не входит в число их привычек.Белка задумчиво посмотрел в темноту за окном, а потом, встрепенувшись, сунулся в сумку, вытаскивая на пляшущий свет огня корону:- Что же в ней такого опасного?Девушка взвесила венец в ладонях:- Если стукнуть ею кого-нибудь по темечку, можно, по меньшей мере, лишить противника сознания.Мальчишка погладил один рубин, второй, третий, зачарованно наблюдая, как пламя светильника играет на гранях камней:- Красиво!..Гюнтер хихикнула:- Ланселот сильно рассердится, если мы сковырнем один... на память?- Думаю, да, - Белка фыркнул, - Это же ар-р-ртефакт, за ногу его дери! - мальчик сунул венец обратно в сумку, - Ладно. Пора спать. Оставишь мне свет, хорошо? Рыжая поднялась:- Хорошо. Только не сожги, пожалуйста, замок, ладно? И, да. Я могу позвать Эви, если хочешь, - миннезингерша мягко улыбнулась, - Чтобы тебе было, ну, знаешь, спокойнее, уютнее.Персиваль усмехнулся, обнимая подушку:- Было бы здорово!- Только учти, - девушка подошла к двери и подмигнула юному фэйри, - Рано утром он начнет скрести дверь, чтобы ты выпустил его побегать. Рано-рано утром.Белка закивал. Конечно, он выпустит волкодава — не хватало, чтобы тот сделал лужу прямо на волчий мех. - В таком случае, доброй ночи, - Гюнтер свистнула в полумрак коридора. Через несколько мгновений послышался цокот собачьих когтей по полу, и в покои, виляя хвостом и приплясывая от нахлынувших за вечер эмоций, вбежал пёс. Певичка вышла, притворив за собой дверь. Парнишка разделся, оставшись в одном исподнем, задул свечи, накрыл светильник ножкой подсвечника, гася огонь, и юркнул под одеяло, слушая, как у кровати, перед тем, как улечься, волкодав топчется по кругу.*Линнеснес, одна из самых южных вест-агдерских коммун, с центром в городке Вигеланн, была известна своей суровой, но прекрасной природой, бесконечными стадами овец, щиплющих растительность на скалистых холмах побережья, а так же, - в узких кругах, - тем, что она уже лет двести была более-менее свободным перепутьем для контрабандистов всех мастей. Именно здесь, в сердце одного из фьордов, угнездилась Аске, деревня фэйри. Они бежали давно. Бежали из Испании, Италии, Британии. Гонимые Красными Паладинами, старались спрятаться как можно дальше. Как можно тише. И здесь, кажется, получилось наконец.Жители Аске прослыли нелюдимыми, негостиприимными и загадочными в целом. Их было относительно много — относительно Хоксбриджа, или Драйшткригера. Но возводить город эти фэйри не спешили, ставя маленькие каменные дома между холмов. Время от времени во фьорд заходили корабли. Здесь можно было обменять одни запрещённые товары, вроде колдовских веселящих трав, или тигриных когтей, на другие, которые позднее прибудут для сбыта в Драйшткригер, или в ему подобные селения. Пепельные не были в восторге от такого способа существования, но.Но это, хотя бы, помогало им выживать. В любом случае, местный выборный князь, старейшина Генри Отто, поставленный на ближайшее десятилетие во главу Аске, прилагал все усилия к тому, чтобы условия, предлагаемые теми, или иными клиентами местного черного рынка, были максимально выгодны для Пепельных. Иначе всё это не имело бы смысла.*Ладислаус, Ксандр и Михаэль Гюнтеры расстались с гостем в холле, где их встретил уставший и злой Циммерберг.- Всё в порядке? - брюнет оглядел братьев-разбойников, вошедших с Монахом. Те, сыграв в переглядки, расступились, выпуская Плачущего из-под маленького своеобразного конвоя:- Да, никто не умер, - Ксандр кивнул в сторону убийцы, - Покажешь ему, где заночевать?Ланселот осторожно осведомился:- Разве я не должен возвратиться к вашему отцу для продолжения, гм, душевного общения?Ладислаус покачал головой, подтягивая пояс и сбрасывая плащ:- Нет. Утро вечера мудренее. С отцом вы продолжите завтра. А пока что, - старший из братьев взглядом указал наверх, - Наш человек отведет тебя в опочивальню.Циммерберг, фыркнув, бросил:- За мной, битте.Монах, пожав плечами, зашагал следом, не упустив возможности по пути расставить все точки над “?”:- Ладно они, их можно понять, они защищают дочь и сестру, но какого лешего на меня взъелся ты, человек, которому я ничего не сделал?Михаэль на секунду остановился, чтобы поравняться с Ланселотом:- Я защищаю Гюнтеров в целом. А в тебе, - он сощурился, - Я чувствую угрозу.Плачущий осклабился:- Я не причиню зла никому из находящихся здесь людей. Или слова Эльги тебе было мало?Циммерберг поджал губы, чуть касаясь пальцами перил лестницы:- Эльга тебя приручила, но она, тем не менее, тебя не контролирует. Если её не будет рядом, кто знает, что ты выкинешь?Ланселот, выхватив меч, сгреб собеседника за шиворот и рывком прижал его к столбцу, венчавшему окончание ступенек на пролёте третьего этажа, чуть кольнув брюнета острием клинка в подбородок:- Я знаю. И я даю слово. И отвяжись, наконец, со своими придирками на пустом месте!Циммерберг с шипением оттолкнул Пепельного, сверкнув в ответ кинжалом:- Ещё раз так сделаешь, проснешься с перерезанным горлом!Убийца оскалился в издевательской улыбке:- Да ради всего святого!Михаэль демонстративно одернул воротник, и сердито сверкая глазами, ушел вперед, давая понять, что на сегодня дискуссия окончена. Остановился только у темных двустворчатых дверей.- Сладких снов, крестанутый! - Циммерберг снял со стены светильник, толкнул половинку дверей и с шутовским поклоном пригласил Ланселота войти.- Взаимно! - огрызнулся Плачущий, забрал светильник и шагнул в отведенные ему покои.Комната была обставлена так же, как и у Белки, только будто бы в зеркальном отражении. Повесив плащ и курточку в шкаф, Монах поёжился. Не от холода. Кое-чего решительно не хватало. Кое-кого.Кое-кого рыжего, вредного, со вздёрнутым носом и круглой белой попкой.*Генри Отто, четырехсотлетний Пепельный с отметиной в виде узкой багровой полосы поперёк лица, помнивший раскол христианства и самые первые Крестовые походы, был уже во второй раз избран князем. Один из немногих выживших старейшин Пепельного народа, он славился мудростью, справедливостью и решительностью — тем, что так ценится в правителях. Поговаривали, что его предки приходились родственниками монаршьей родовой ветви, но теперь фэйри огня было не до восстановления родословных.Дом князя мало чем отличался от жилищ простых жителей Аске. Небольшое каменное здание в два этажа, с замшелой крышей, несколькими хозяйственными пристройками и низкой, но крепкой оградой. Здесь титул князя был не роскошью, обеспечивающе привилегии и стабильный доход,а огромной ответственностью.И фэйри Аске были благодарны старику Генри за заботу о них.*Ланселот осторожно выглянул из опочивальни.В конце коридора маячила удаляющаяся стража, патрулирующая донжон в ночное время.Монах водрузил светильник обратно на стену, над дверным косяком, и выскользнул в полумрак, вдыхая во всю силу лёгких.Аромат хвои и лавсонии вел на противоположное крыло этажа.Эльга, вытягиваясь во весь рост в широкой ванне, со вздохом прикрыла глаза. - Ещё горячей воды? - осведомилась служанка, склонившись с большим ковшом над ванной.Рыжая отозвалась, откидываясь на металлический горячий край:- Нет. Спасибо, Ана, можешь идти.- А одеть вас, фройляйн...- Нет, - миннезингерша снова вздохнула, ощущая, как поднимающийся из ванны горячий пар череды окутывает всё её сознание, - На сегодня ты свободна, дорогая, иди отдыхай.Служанка поставила ковш на мерно потрескивающую огнем печь, поклонилась и вышла.Девушка, проведя её взглядом, стала намыливаться, попутно прикидывая: итак, теперь они в безопасности. Во всяком случае, пока никто из них не вышел за ворота Драйшткригера. Корона в надёжном месте, аббат Уиклоу и сестра Айрис далеко, можно спать спокойно. До тех пор, пока Монах не решит, что пора пускаться на поиски фэйри. Или восстания. Или Пепельных. Или и тех, и других одновременно.Пойдет ли она за ним?Конечно. Ведь она, полукровка, тот самый противовес бывшему охотнику за Небесным народом. Артур может просто забрать и Белку, и корону, а Монаху снести голову — в качестве “искупления”. Если будет третья, незаинтересованная сторона, то есть, она, Эльга Гюнтер, то у фэйри будет лишний повод убедиться в чистоте и искренности намерений Ланселота. Дверь купальни едва слышно скрипнула, и рыжая вздрогнула от неожиданности.- Тише, моя леди, - знакомый ласковый голос заставил девушку очнуться от полусонной неги в горячей травяной ванне, - Позволь, - Монах шагнул к умывальнику, ополаскивая руки, - Я помогу.- Почему отец так долго тебя держал? О чем вы говорили? - Гюнтер подалась вперед, позволяя бывшему инквизитору устроиться сзади и начать намыливать ей спину, - Он тебе угрожал?Оглаживая ладонями узкие девичьи плечи, Плачущий отозвался:- Вообще-то, не то, чтобы угрожал... Скорее предупредил, - он ухмыльнулся, - Спросил, какие у меня планы, сказал, что возьмет меня на службу на то время, пока мы с Белкой здесь находимся, вот и...Рыжая собрала волосы в пучок, перевязывая их влажной от пара лентой:- Хорошо. Я переживала.- Нет, всё в порядке, - Ланселот выдохнул прямо в ушко певичке, - Ты позволишь присоединиться к тебе?Миннезингерша вместо ответа повернулась, накрывая губками уста убийцы. Пепельный, нехотя разорвав поцелуй, отпрянул, избавляясь от рубашки и штанов. Девушка согнула ноги, оставляя место для партнёра, и нетерпеливо потянула его за край белья, высвобождая уже восставшую мужскую твердь:- Ты запер дверь на засов изнутри? Не хочу, чтобы нас потревожили...- Запер, - Плачущий перешагнул бортик ванны, расплескав горячую воду, и опустился напротив Эльги, позволив ей обхватить ногами его поясницу, - Как плечо?Девушка улыбнулась, демонстрируя заживающую рану:- Вашими молитвами!Он брызнул в неё водой:- Будешь кощунствовать — накажу.Рыжая поднялась, тут же вставая на колени, наклоняясь вперед и упираясь ладошками о края ванны по бокам от головы Ланселота:- Накажешь? - розовые губы мазнули по колючему от темной щетины подбородку, - Даже так? Не побоишься гнева моих отца и братьев?- Конечно нет, - ответом последовал требовательный укус за нежную девичью шейку, - Я не боюсь ни разбойников, ни оборотней, - и Монах добавил, притягивая Гюнтер к себе, - ...Ни разбойников-оборотней!..Эльга подтянулась повыше, одной рукой держась за бортик ванны, а второй накрывая под водой горячий ствол члена, начиная откровенную ласку:- Вот как, значит, - понизив голос до шепота, она позволила жестким ладоням охотника за нечистью мягко ласкать её грудь, - В таком случае, разбойничья принцесса объявляет вас, сир Ланселот, своим пленником!..- Конечно, я сдамся вам, моя леди, - зубы убийцы прошлись по розовому соску миннезингерши, следом же ощутимо прихватив и второй, - Сдамся, чтобы навсегда поселиться в ваших мыслях, проникнуть в ваши сны, желания и плоть. Ведь вы... - он легонько дотронулся до лобка певички, на котором без карамельного бордельного варева начал проклёвываться темный пушок, и скользнул вниз и вглубь, раздвигая складочки половых губ, - ...Тоже этого очень хотите, не так ли?Гюнтер тихо ахнула, сжимая металлический край ванны:- С каких пор мы на “вы”, моё пламя?Ланселот не ответил. Приподнял девушку за ягодицы, и направляя член в такое желанное лоно, осторожно посадил рыжую на себя.Та протяжно застонала, обвивая рукой широкие плечи мужчины, и уже сама начала медленные глубокие движения, задыхаясь от шквала ощущений. Плачущий потянул за ленту, распуская медные волосы своей девочки. Вот так, так ещё лучше. Словно неконтролируемо разгоревшийся костёр — такая родная стихия, и такая непредсказуемая. Мужчина чуть сполз вниз, вытягивая ноги во всю длину и позволяя девушке контролировать процесс. Та, запрокинув голову и закусив губу, чуть нарастила темп — желание было невыносимым. Настолько, что поцелуи и укусы вполне сошли за продолжительные предварительные ласки. - Пожалуйста... - тихо сорвалось с её губ, и Ланселот послушно нырнул двумя пальцами между мокрых её лепестков, прикрывающих клитор, стараясь ласкать нежную горошинку в такт собственным движениям миннезингерши.Ещё.Эльга была из тех женщин, для которых важнее была ритмичность, нежели сила, или глубина. Если Ланселот ни на мгновение не собьётся с темпа, она финиширует первая. И это будет невыносимо сладко — как в их первый раз, тогда, в шатре Айрис. Плачущий чуть приподнял бёдра, меняя угол проникновения, на что Гюнтер отозвалась тягучим стоном, и начал осторожно, чтобы не причинить дискомфорта, тесно толкаться навстречу. Да, так, определённо, острее. Едва ли не всем телом бывший инквизитор ощутил, как напрягается живот его леди — прежде, чем она туго натянутой струной сжалась там, внутри, следом же награждая и себя, и мужчину бешено пульсирующими волнами пика удовольствия. Под собственный мелодичный выдох. - Вот так, умница, - Плачущий привлек вздрагивающую всем существом девчонку Гюнтер к себе, - Иди ко мне, - его член ткнулся в шейку матки рыжей, заставив девушку недовольно хныкнуть “Глубоко!”Ночь такая длинная.У него много времени, чтобы заставить её плавиться в его руках. Много-много раз.*