9. (1/1)
*На столь любезно предоставленной сиром Агравейном в распоряжение Братьев Троицы псарне стоял несусветный шум – сторожевые собаки Тинтагеля не поладили с королевскими гончими, и обе стаи грызлись друг с другом через решетки вольеров, кто до кого дотянется. Грызня прекратилась на миг, когда сестра Айрис появилась на пороге длинной каменной постройки с ровными рядами вольеров, но тут же возобновилась, и девочка поморщилась: сколько же от животных бывает шуму!Теперь она увидела Плачущего Монаха в деле. И поняла, что брать преступника следует не только мастерством, но и количеством. Только что она отправила аббату Уиклоу ворона с письмом, в котором описала потери.Нет, юная воительница с демонскими отродьями не боялась гнева аббата. Недовольство Папы Авеля, впрочем, тоже её не тревожила: она видела цель и не видела препятствий. Ей просто нужны были ресурсы для достижения. Да, погибнут люди из личной армии Папы. Но всегда можно отобрать и обучить новых. Да, Плачущий будет взят ценой чужих жизней. Но ведь главное – поймать и обезвредить, верно? Потому, что того хочет Церковь.Потому, что того хочет она, малышка Айрис.Геринг высунул остроносую морду сквозь решетку дверцы своего вольера и заскулил. Девочка подошла к клетке и погладила собаку по темной серой шерсти. Она, Айрис, всё ещё вполне может преследовать жертву. Впредь она будет осторожнее, ведь во второй раз уйти живой ей вряд ли позволят, если, вдруг, Монах снова сумеет положить тех, кто прибудет в подкрепление.Нужно было немножко прикинуть : итак, теперь преступников трое. Он, мальчишка и рыжая девица из таверны. Самые, пожалуй, заметные разыскиваемые. Через море им теперь дорога заказана – стражи Троицы избавились от связного, который бы забрал беглецов к берегам вандалов. В Вестгейтс они больше не вернутся, в Хоксбридж и Шлак тоже не поедут. Быть может, побегут в Бишопс-Стордфорт, или же в Бери. Хотя, нет, Айрис потрясла головой, в Бери Плачущий не сунется, там слишком много Красных Паладинов. Тогда, может, Садбери?В любом случае, она пойдет по следу, и в каком угодно городе ей предоставят возможность связаться с Уиклоу, который до самого конца её миссии по поимке Монаха будет пребывать в Лоустофте. Именно туда она отправляет письма. - Сестра Айрис? – Агравейн негромко окликнул девочку, и все сторожевые псы тут же умолкли: пришел хозяин, - Вы не слишком заяты?Монашка одарила мужчину холодным взглядом и отозвалась: - Вы уже хотите попросить меня уехать, сир Тинтагель?Агравейн чуть было не сказал ?Да!?, но вовремя спохватился: нельзя проявлять неприязнь к представителям Церкви. Потом вряд ли можно будет откупиться. - Я могу дать вам несколько человек, - осторожно выкрутился он, - Чтобы вы могли продолжить свой путь. Ведь насколько я знаю, - он кашлянул, - Те, кого вы ищете, покинули город. - О, вы так щедры, - Айрис отошла от вольера, - Буду весьма благодарна! Охота должна продолжаться до победного конца, не так ли?..*Рыжая ненавидела терять людей. Во всех смыслах. Особенно, если человек не заслуживал того, что с ним случилось.Ланселот и Белка не стали препятствовать ей, когда она , пребывая в полнейшем шоке, выкопала речным камнем в песке яму и похоронила там всё, что осталось от бедняги Франца. И всем троим было более, чем ясно: они никуда не поплывут. Во всяком случае, из Вестгейтса. - Мы не знаем, сколько у нас времени, - Ланселот пересчитал стрелы в кожаном колчане, украшенном тиснением в виде стеблей растений, - Не знаем, как близко паладины, и как быстро аббат Уиклоу прознает о том, что мы сбежали. Я предлагаю прямо сейчас не тратить время на отдых, а двигаться вперед, - Плачущий Монах захлопнул крышку, перетягивая колчан ремешком, - По ту сторону Железного Леса есть достаточно портовых городов, откуда можно добраться через море до Бремерхафена. - Если мы выживем, конечно, -пискнул Белка, обнимая Эви и прижимаясь к теплому лохматому боку волкодава. - Мы выживем, и даже доплывём до моих родителей, - Гюнтер, на которой всё это время лица не было, нехотя оживилась, - Если будем менее узнаваемы. Ведь посмотрите на нас, - она обвела взглядом спутников, - Ты, Ланселот, со своими отметинами, ты, Белка, с глазами ярче самого ясного неба, и я, огнегривая. Предположим, - девушка подошла к кобыле, что щипала листву с веток ближайшего дерева, вытащила из сдвоенной походной сумки серый платок и набросила себе на голову, завязывая на деревенский манер, - Предположим, что Белку не заметят, если он просто будет тише воды, ниже травы, на меня не обратят внимание, если я спрячу волосы. Но с твоим лицом, - Эльга горько усмехнулась, - Определённо надо что-то делать.Персиваль, уже начиная догадываться, о чем пойдет речь, навострил уши: - Ух, ты! Ты хочешь использовать свои женские штучки, да? Да?Гюнтер размяла руки, хрустнув суставами пальцев, тут же зашипев от боли в плече: - Ты абсолютно прав, дорогой. Единственная проблема в том, что мне нужна белая глина и щепотка красной охры. А мы не располагаем ни тем, ни другим. - Что же, - Плачущий умильно взглянул на спутницу, - Если ты вот в таком виде возвратишься в город, чисто на рынок, зашла и вышла, ты ведь не поднимешь переполох?Гюнтер потянулась к мечу Монаха, вытащила его из ножен, и держа перед собой, поглядела в лезвие, как в зеркало, поправляя платок и пряча выбивающиеся медно-рыжие пряди под ткань: - Если только не столкнусь нос к носу с Айрис, если она, вдруг, окажется выжившей. - Возьми, - Ланселот протянул девушке нож, - Я знаю, что ты не умеешь драться, но чтобы себя защитить, достаточно просто держать его остриём в сторону противника и не стесняться периодически тыкать острым концом в любую часть тела того, кто к тебе прицепится. И береги руку!Гюнтер взяла нож и сунула за край голенища сапожка: - Спасибо! Я поняла. Тыкать острым концом в любую часть тела врага, и тогда я вернусь к вам с опасной вылазки живая, и даже с белой глиной.Эви вскочил, изъявляя желание сопровождать хозяйку. После прошлого её исчезновения он намеревался больше ни на шаг не отставать. Эльга, в общем-то, оказалась не против.*Аббат Уиклоу торопливо разрезал нить, которая стягивала свернутое в трубочку письмо. Он ждал новостей от Айрис, и о, Боже, пожалуйста, пусть они будут хорошими!?Погибли все. Двигаюсь за ним, напишу, куда прислать людей? - неровным детским почерком значилось в записке, которую принес ворон.Уиклоу изо всей силы двинул кулаком стену, правда, тут же затряс им, зашипев от боли. Снова мерзавец вышел сухим из воды! Либо он и вправду заговорённый, либо… Аббат швырнул письмо в камин. Неужели Плачущий Монах, только родившись, произнёс ?Я здесь, чтобы убить вас всех!?? Что же натворил Карден, что же натворил!..Взгляд аббата упал на раскрытую шкатулку. При свете дня рубины на короне мерцали, как красные глаза разозлённого зверя. Как объявить о том, что корона Пепельных теперь у него, у Уиклоу? Ведь если пустить слух, то многие её захотят. Конечно, стоит рискнуть, но…Аббат подошел к столу, вынул тяжелый венец из шкатулки, повернулся к зеркалу и надел корону на свою голову, не удержавшись.Королевский головной убор тут же сжался вокруг темени священнослужителя, как тиски. Уиклоу, негромко вскрикнув, поспешил стащить с себя волшебный венец. По выбритой части головы теперь алела тонкая полоса, там, где корона соприкоснулась с кожей. - Что за?.. – Аббат осмотрел её. Венец выглядел, как прежде, не похоже было, чтобы он как-то уменьшился в размерах. Но надевать его на себя повторно Уиклоу не решился. Пустить слух. Нужно пустить слух. И тогда Плачущий сам явится на приманку. *Это оказалось проще, чем она, Эльга, думала. Осторожно пройдя через центральные ворота, где ей привычно кивнул часовой, узнав миннезигершу, но не придав этому значения, она стала быстро пробираться в сторону рынка. Высушенной белой глины нужно было совсем чуть-чуть. И красящего порошка – тоже. Торговец никак не прокомментировал её появление, хотя, несомненно, узнал певичку – ему не раз доводилось отдыхать в таверне под её песни, - молча положил на весы два мешочка, забрал протянутые рыжей серебряные монеты, и та припустила обратно из города. Как показалось Эльге, сделала она всё очень быстро.Для Белки и Ланселота же минуты ожидания тянулись, как начавший засахариваться дикий мёд.Плачущий Монах присел над кромкой волн и принялся отмывать кровь с обуви. Белка прикорнул рядом, задумчиво любуясь тем, как пляшут солнечные лучи на быстрой воде: - Я очень скучаю по своей семье.Мужчина покосился на мальчика и уточнил: - По той, которую убил я, или ты говоришь о сопротивлении? - Вот сейчас это было очень жестоко с твоей стороны, - Персиваль заметно скис, - Наверное, я имею в виду и то, и другое.Ланселот вздохнул, ополаскивая руки: - Я не знаю, мелкий, сколько ещё буду раскаиваться. И не знаю, оправдывает ли меня тот факт, что я был просто орудием в руках отца Кардена. Ведь мне была Богом дана своя голова на плечах.Белка обнял Плачущего: - Просто не дай нам сдохнуть, хорошо? Этого будет достаточно.*Папа Авель не любил, когда его тревожили за обедом. Но начальник его личной стражи был очень настойчив.Длинноволосый крепкий блондин в рясе, сняв золотую маску, поклонился великому понтифику. Тот, поправив монокль, отозвался: - Штефан, дитя моё, что за срочность?Гость выпрямился, и тяжело глядя в глаза Папе, молвил: - В Вестгейтсе погибли наши люди. Аббат Уиклоу просто посылает моих братьев на смерть.Понтифик совсем не по-христиански выругался, отставляя суп: - Снова Плачущий Монах? Тот самый? Почему он все ещё жив?!Штефан отвел взгляд, опуская голову: - Если пожелаете, я сам отправлюсь в край бриттов и решу эту проблему… - Нет уж! – Папа перебил своего военачальника, - Ты нужен мне живым, и ты нужен мне здесь! Скоро Братьев Троицы не останется вообще! Мы будем отсылать их на эту дикую охоту снова и снова, а этот отступник так же снова и снова будет оставлять их гнить в земле! Нет, - глава католической церкви встал из-за стола и нервно заходил туда-сюда, - Нет. Я больше не дам людей Уиклоу. Пусть справляется силами Красных Паладинов! - Не то, чтобы я считал их плохими воинами, - украдкой заметил Штефан, - Но я сильно сомневаюсь, что паладины сумеют взять опасного беглеца. Папа Авель уселся обратно, сердито прогрохотав стулом по мраморному полу: - Ты прав, сын мой. И это все ещё наша проблема. Вот если бы Уиклоу решил её бескровно, то… - и понтифик отправил в рот ложку супа, давая понять, что аудиенция окончена.Начальник личной стражи вновь поклонился, делая несколько шагов назад, надвинул золотую маску на лицо и направился вон.*Кусты над берегом затрещали, и Ланселот выхватил меч, попутно вдыхая во всю грудь. Знакомый запах защекотал обоняние, и мужчина убрал оружие, поспешив навстречу. Эви выскочил первым, и тут же побежал ласкаться к Белке. Эльга распутала подол платья, зацепившийся за ветку, и улыбнулась встречающему её Монаху: - Всё хорошо, всё хорошо. Я не видела ни Айрис, ни паладинов, никого. - И за тобой точно никто не шел? – Плачущий придирчиво вгляделся в гущу леса, прислушиваясь. - Совершенно точно никто не шел, - Гюнтер подвернула край платья и сбежала по осыпающемуся песку к пещере, где её ждал костёр, - Теперь мне нужно, чтобы ты посидел спокойно. Хорошо?Ланселот послушно опустился у огня, наблюдая за тем, что делает миннезингерша.Та подобрала большой плоский камень, высыпала на него измельчённую в порошок белую глину, добавила щепотку охры и перемешала тоненьким прутиком. Итог получился бледно-телесного цвета. - Пока я буду маскировать следы на твоём лице, - Эльга шагнула к мужчине, все ещё перемешивая порошок, - Расскажи о своём народе?Белка тут же поддакнул, тоже подбираясь ближе, чтобы видеть процесс перевоплощения: - Да, расскажи?Ланселот вздохнул, и позволив нежным пальцам Гюнтер порхать по его щекам, нанося порошок на кожу, заговорил*: - Мы были такими же фэйри, как Небесный народ. До самого последнего из нас. И так же, как Небесный народ умеет управлять растениями, землёй и водой, мы могли управлять любым проявлением стихии огня. Поэтому, - Плачущий закашлялся, случайно вдохнув немного импровизированной пудры с рук рыжей, - Поэтому, когда паладины пришли в мою деревню, нас не сжигали. Либо обезглавливали, либо топили. - Ты можешь управлять огнем? – глаза Белки засияли от восторга, - Вот здорово! - Эй, - Ланселот усмехнулся, - Я никогда этого не делал, и если честно, то и не знаю, что для этого нужно. - Ну, как же? – Эльга сделала шаг назад, любуясь своей работой, - Разве это не то, что должно идти от сердца?Плачущий Монах покачал головой: - Нельзя просто щелчком пальцев заставить поле полыхать. Да, это то, что идет изнутри. Но все из нас обучались управлять силами нашей природы у жрецов, чтобы наши умения не обернулись нам же во вред. Понимаешь? - Понимаю, - Гюнтер оглянулась на Белку, предлагая мальчику оценить её труды, - Ну-ка, что скажешь?Персиваль кивнул, одобрительно ухмыляясь: - Вот теперь он вовсе не страшный. - Дайте посмотреть! – не выдержал Ланселот, следуя примеру девчонки и заглядывая в лезвие своего меча. …Чтобы не узнать собственное отражение. От родимых пятен не осталось и следа.*