Экстра к главе 41 (1/1)

Предисловие: Это флешбек, мало связанный с основным сюжетом, но всё-таки он важен. Новая глава почти готова, на днях скину.Поздравляю всех фанатов с выходом сериала, который должен выйти в 2017 году. Мы в группе информацию отслеживаем, кто не являет собой образец враждебности, заходите,милости просим.- А потом она такая: ?Мракос, милый, да я бы…? - сидя за барной стойкой, начинающий пьянеть Мракос заливается счастливым смехом, от которого начинают трястись полки и звенеть бутылки. Макс неторопливо выпускает струю дыма, неодобрительно глядя на посетителя. – Ах-ха-хах, не могу вспоминать это без смеха! Так вот, она сказала мне, что скорее сдохнет, чем будет танцевать со мной. Пьяные слушатели послушно заливаются смехом вместе с ним. Сидящая поодаль вечная троица наблюдает, и каждый выглядит так, чтобы становится понятно, как конкретно он относится к данной ситуации. Селения глубоко вздыхает, отстукивая ногтём указательного пальца по столешнице в ритм музыки. Глядя на бравирующего Мракоса, её одновременно раздирают гордость и досада – в связи с его историей. Она украдкой смотрит на мрачного как туча брата, залпом выпивающего третий стакан еще дымящегося Огненного Джека, и, почувствовав как от этой картины сжимается её сердце, поспешно смотрит на Артура и успокаивается. С видом внимательнейшего слушателя Артур внимает известную давно ему историю и, подперев подбородок кулаком, улыбается во весь рот. Это настолько воодушевляет, что следующие слова Мракоса Селения сносит довольно легко. - Она это сказала, а в итоге: шум, разбитый вдребезги бар, мои люди побиты, а это только из-за того, что Его Величество Селения сказала ?нет?! И, несмотря на всё это Артур таки смог взять её в оборот. Да здравствует король Артур! Сегодня ему тысяча семьсот лет, пусть же он проживет до ста тысяч! Его слушатели, которым он заказал выпивку за свой счёт, искренне подхватывают тост и шумно чокаются друг с другом. Не глядя в сторону Селении, виновник торжества решает высказать общее мнение: - Он сегодня в ударе больше, чем когда либо. - В оборот значит? – бормочет девушка почти равнодушно. Отсутствие поблизости её подданных расслабило её в достаточной степени, чтобы её не расстроила реплика Мракоса. Она прочищает горло. – Всё это, конечно, прекрасно, но нам скоро надо уходить, - Селения глядит на брата, мутно смотрящего на зеленую плёнку жидкости на дне стакана, и поворачивается прямо к Артуру. – И как мы их отсюда вытащим? - О, что касается Мракоса, это будет проще простого, - легко откликается Артур, как будто ожидавший этого вопроса. Он вдруг порывисто поднимается и кричит в сторону Мракоса, перекрикивая шум музыки: - Мракос, гуляем до утра! В ответ раздаётся дружное горловое ?да?. У Селении чуть волосы дыбом не встают. Она поднимается вслед за Артуром. - Ты что творишь?! – почти испугано шипит она, не понимая, что происходит. - Секунду, - Артур на манер фокусника, пообещавшего вернуть золотые часы его владельцу после номера, делает успокаивающее движение рукой. Он снова набирает в лёгкие побольше воздуха и кричит ещё воодушевлённей. – Мракос, идём домой, высыпаться! К полному недоумению Селении в ответ им снова слышится ?да?, при чём ещё более твёрдое, чем раньше. - Вот, - после одного Огненного Джека Артур позволяет себе не скрывать, как он доволен своей выходкой и усаживается обратно. Ухмыльнувшись, Селения тоже возвращается на прежнее место и не больно щёлкает его по носу. - Ну надо же, какой ты манипулятор. Начавшуюся было идиллию разрушает полный сокрушённости вздох Барахлюша. Кажется, что вокруг него собралась чёрная туча в намерении разразиться громом и молнией. За всё это время он не произнёс ни слова, хотя поначалу был вполне весел. - Бюш, ты как? – осторожно спрашивает Селения, слишком встревоженная непривычным для брата поведением, чтобы строить из себя строгую старшую сестру. Впрочем, она могла и не задавать этого вопроса: ответ довольно очевиден. Барахлюш даже не поднимает взгляда на сестру. По-прежнему безучастно разглядывая дно своего стакана, он говорит: - Селения, ты думала когда-нибудь о смысле жизни? Издав нечто вроде понимающего ?угу?, Селения видит краем глаза, что Артур делает Мракосу движения руками, чтобы тот подошёл, и, долго глядя на брата со всё нарастающей тревогой и недоумением, усилием воли она заставляет себя оставаться спокойной хотя бы внешне. - Разумеется, думала. Об этом все думают рано или поздно. Видишь ли, Бюш… - Конечно, не думала, - издав патетический смешок в духе непонятого гения, очевидно, не слушая её, качает головой Барахлюш. Прервав свою речь на полуслове, Селения тихо скрипит зубами от досады. - Да, как скажешь, - сквозь зубы отвечает она, сдерживая нарастающее раздражение. Он даже не дал ей шанса! Покуда девушка безуспешно пыталась разговорить Барахлюша, к их столику твёрдой походкой подходит улыбающийся во весь рот Мракос. Его улыбка как и прежде больше похожа на оскал крокодила, чем на добродушную ухмылку простого паренька, но теперь вместе со ртом улыбаются и глаза, а это уже более действенно для привлечения людей. Бесплатная выпивка за его счёт, впрочем, тоже: за ним идёт шумная и весёлая толпа, ожидающая новых историй. - Привет, именинник! – теперь, когда он подошёл совсем близко, видно, что от недавнего смеха у него выступили слёзы, которых он ещё не успел стереть. – Присоединяйтесь к нам, чего вы тут сидите одни. Скажи, Бюш? Всё ещё смеющийся великан смотрит на друга, и только что от уха до уха улыбка быстро исчезает, как будто все это время она была шариком, который только что лопнул под давлением атмосферы тленности бытия. - Ого, - бормочет Мракос уже серьёзно. Он с размаху водружает длинную узловатую ладонь на плечо друга. От неожиданности тот подскакивает на месте, и мгновение назад почти физически ощутимая угнетённость исчезает, словно бывший мрачный принц собственноручно припечатал ее своей лапищей. - Привет, - уже совсем другим тоном говорит Барахлюш, выглядящий так, точно его застали на месте преступления. Голос у него чистый и ясный: просто поразительно, с какой скоростью он протрезвел. - Привет, - мрачно отзывается возвышающийся над ним широкоплечий почти черный в освещении того места, где они сидят, мужик со звериным оскалом. - Пойдем-ка поговорим. Он без особого усилия заставляет вяло сопротивляющегося Барахлюша подняться: телом, видать, парнишка протрезвел еще не окончательно - и вместе с хвостиком следующей за ним компанией, уводит его куда-то в полностью противоположенную сторону. Проследив за ними взглядом, Селения обращается к Артуру. - Ты? Артур изображает невинность: он чувствует себя разыгравшимся мальчиком, и выпитый стакан этому способствует. - Что я? - Ну, ты, - она делает круговое движение ладонью в ту сторону, где скрылись Мракос с Барахлюшем. - Ты ведь...Она замолкает, понимая, что несет бред. Она что, только что хотела сказать, будто Артур заранее знал, что Мракос так подействует на Барахлюша. Девушка с укором смотрит себе в стакан, где на дне еще растекается тонкая плёночка Огненного Джека. - Ты потанцуешь со мной? Селения моргает, поворачиваясь к нему, и чуть не сталкивается с ним носами. Артур уже встал и склонился к ней, видимо искренне полагая, что она согласится. Прислушавшись к своим ощущениям, девушка и впрямь не может найти повода отказаться. Ощущение, что Артур пробудет здесь всего несколько часов еще не пришло, и, когда возможные проблемы с Мракосом и Барахлюшем устранены, она больше ничего не хотела бы, кроме как хорошо провести остаток отведенного времени. Пожав плечами, Селения вкладывает руку в его протянутую ладонь. - Разве что один танец, - качает она головой, невольно улыбаясь. - Иначе мы опоздаем. На танцполе довольно просторно и в целом не слишком людно: к девяти утра клёвочуваки предпочитают уже начинать расходиться по домам. Медленная музыка в это время играет обычно максимально бодро: дабы расшевелить оставшихся сонных посетителей. Но им как будто снова везет. Селения уже начинает думать, что бесконечно поражаться можно трем вещам: человеческому безрассудству, его мудрости и их везению сейчас, настолько происходящее маловероятно. Продолжая расточать добродушие и счастье, Артур выводит девушку недалеко от периферии вертящейся пластинки-танцпола и тактично позволяет ей расположить руки так, как ей самой заблагорассудится. Сохраняя все приличия, она сокращает расстояние между ними до предельно допустимого. - Ты учился танцевать? - тихо спрашивает девушка, поняв, что ей не наступают на ноги. - Какая странная мысль, - мурлычет Артур, улыбаясь во весь рот. Сощурившись, Селения с подозрением смотрит на него. Да, они выпили немножко, но оттого ли ей кажется, что он ведет себя сегодня особенно странно. То есть она совсем не против: ей нравится, что Артур все время улыбается, даже как-то безрассудно счастлив, и все, что попадает в зону его воздействия, идёт как надо, но... - Ты такая милая сейчас. Это выводит ее из задумчивости. О, значит он хочет поиграть. Ладно. - В смысле "сейчас"? - сдерживать улыбку трудно, но игра есть игра, чтобы соблюдать правила. - В смысле сегодня особенно милая. - Да неужели, - уголки губ сдерживать не представляется больше возможным, она прикрывает довольную улыбку, ироничным смешком. - Разреши спросить, от чего. - Улыбаешься постоянно и совсем не притворяешься. Люблю тебя особенно сильно, когда ты такая, - не дожидаясь её ответа,в котором она почти наверняка сменила бы тему, Артур продолжает. - Когда собирался к тебе, ужасно хотел, чтобы ты позволила это себе сегодня. "Собирался к тебе". Не сюда, не к вам, а к тебе. У Селении кружится голова, и она поспешно поводит ей из стороны в сторону. - Если уж на пошло, то сегодня ты как-то необыкновенно удачлив, - не найдясь с ответом, говорит она. - Мы успели сделать всё, что запланировали, Барахлюш выведен из апатии, Мракос приобрёл популярность, музыка хорошая, а тут еще и я отвечаю твоим запросам. Артур смеётся и при этом прижимает Селению к себе ещё ближе, а она не сопротивляется. - Пока получается, что это не моя удача, а Мракоса, Барахлюша и твоя. - Моя? - чувствовать его тепло приятно, и она сама не может сдержать смеха. Ей так хорошо, спокойно. - Почему моя? Отсмеявшись, Артур смотрит на неё и перестаёт танцевать. - А ты разве не счастлива? В его глазах появляется недоумение, плечи опускаются, улыбка начинает медленно увядать. Запаниковав, она сжимает его вложенные в её ладони пальцы. - Что? Нет, конечно же я счастлива! - выпаливает она, приподнимаясь на цыпочки от волнения. - Я... Она не успевает закончить: начинается шумиха, музыка останавливается. Не вырывая рук друг у друга, они поспешно крутят головами, ища источник паники: в этом задымлённом помещении это не так просто. - Макс! Несильно встревоженный до этого Макс, лениво тянущий голову и раскуривающий сигару, разом превращается в туго натянутую струну. Не глядя, он отбрасывает только начатую сигару в сторону и, в один прыжок перемахнув через барную стойку, вклинивается в толпу и начинает расталкивать всех локтями. Нахмурившись, Артур сжимает руку Селении крепче и, не теряя ни секунды, быстро идёт в сторону столпотворения. Даже не думая вырывать руку, девушка, не понимающая, что происходит, едва поспевает за ним. - Расступитесь, - вдруг совсем другим тоном прикрикивает Артур: грозно и зло, почти с презрением. Потревоженная им толпа зевак, в чьих глазах читается страх и любопытство, расступается. Вдвоём они рассекают её, точно нож масло, и их глазам предстаёт неровный круг грязного пола клуба. На нем, свернувшись в позе эмбриона, обхватив себя руками, содрогается в кашле маленькая девочка. Каждый вздох ее сопровождается надрывным свистящим звуком, лицо в меняющемся свете лампочек кажется тёмным. Там же находится и Макс: он, стоящий перед ней на коленях, раскинул над ней руки, очевидно не имея ни малейшего понятия, что делать, и оттого этот высокий и обычно расслабленный парень выглядит особенно жалко. Не спрашивая ни у кого разрешения, Артур подскакивает к распростёртой на полу девочке и, подхватив её на руки, выскакивает на улицу. Селения, встревоженная и серьёзная, не отстаёт от него ни на шаг. С шумом распахнув двери бара, Артур с ребёнком на руках взбегает по лестнице на поверхность. В девять часов утра росы уже нет, но земля еще дышет влагой, и воздух тут действительно пропитан влагой. Однако девочка по-прежнему силится выдохнуть и не может. - Тихо, тихо, - бормочет Артур, быстро оглядываясь в поисках места, где её усадить. - Ну же, успокойся. Нужно просто успокоиться. Он присаживает содрогающуюся в непрекращающемся кашле девочку на торчащий из земли камень и заставляет ее упереть в него руки и наклониться вперёд. Это всё еще не помогает, и девочка, которой очевидно с каждым кашлем становится всё хуже и хуже, начинает крениться набок. Тогда Артур распрямляется и уверено положив ладони ей на заднюю часть шеи в том месте, где она сочленяется с головой, замирает так. И кашель прекращается. Девочка начинает медленно и глубоко дышать, дрожа от пережитого стресса и напряжения. Селения шумно и с облегчением выдыхает. За все это время она не произнесла ни слова. Снизу доносится шум шагов взбегающего по лестнице человека, и на поверхности показывается Макс. - Она?.. - Тц, - коротко шикает на него Артур, не оборачиваясь. Дыхание девочки постепенно выравнивается, становясь все более близкому к обычному темпу, хотя хрипота никуда не пропала. С очень усталым видом Артур отрывает руки от её шеи и, почти валясь с ног, идёт в сторону боящихся пошевелиться Макса и Селении.- Ты кретин, - выдыхает Артур, и Селения замечает, как нездорово он выглядит в дневном свете. Лицо у него сероватого оттенка, глаза запали, и под ними синяки, размером с пятиселинную монетку, сам же он едва перебирает ногами. - У твоей дочки астма. Какого чёрта ты притащил её в бар, где абсолютно все травят друг друга, чем попало. - Дочка? - тихо переспрашивает Селения и смотрит на маленькую девочку уже внимательнее. Теперь, когда Артур об этом сказал, сходство и впрямь могло обнаружиться, хоть по сравнению с отцом девочка была гораздо красивее и правильнее сложенной. - Я... Вид у Макса несчастный и обескураженный, но ни это, ни ухудшающееся на глазах самочувствие, не мешает Артуру продолжать поучения: - Постойте вы еще некоторое время над ней, как истуканы, и она бы умерла в твоём прокуренном баре на грязном замызганном полу. О чём ты думал вообще? - Я думал ей всё показать... Она только вошла... - лепечет клёвочувак. Артур, даже повзрослевший и возмужавший, всё еще ниже этого длинного и гибкого парня, но сейчас он, будучи очевидно не в самом добром здравии, как будто на целую голову выше. - Ей нельзя дышать ничем подобным, - отрезает Артур сухо и зло. - Ей почти запрещён спорт, запрещены сильные и раздражающие запахи. Ты понял? - готовый согласиться на всё Макс кивает. - И вот ещё что, - продолжает Артур тоном более жёстким. Если я узнаю, что она появилась у тебя в баре, если узнаю, что с ней обращаются, не учитывая её недуг, то я тебе обещаю, что лично займусь тем, что заберу её на Первый. В глазах Макса при этих словах вспыхивает нехороший огонёк. - Ты? Ты не пос... - Я, - грубо осаждает его Артур, и не моргнув. - И тебе лучше не знать, что я смею делать, а что нет. Это ты лучше себя спроси, как смеешь подвергать её жизнь хоть малейшей опасности. Тебе напомнить, сколько раз вы пробовали завести детей? То, что у тебя родился ребёнок - почти чудо. Я уверяю тебя, что другого такого удачного случая уже не предвидится. Моргнув, Макс поджимает губы. - Да, но откуда... - Ей понадобится ингалятор и специальные препараты, - не слушая, говорит Артур, оборачиваясь на девочку. - Первое я предоставить не могу, но я сделаю чертежи и передам Мракосу, второе принесу уже завтра. Отвези её на Первый, пусть поживёт там некоторое время, пока и то, и другое не будет готово. Да, кое-что я скажу сразу, - он поворачивается обратно, и не вмешивающаяся Селения видит, что он стал еще серее. - Забудь даже мысль, что она может владеть твоим баром. Да, хватка у неё есть, и её нужно развивать, но её и на пушечный выстрел нельзя подпускать к этому заведению. Начни ей искать занятие по душе прямо сейчас, учитывая всё, что я тебе только что сказал. Не дожидаясь реакции, Артур снова поворачивается и идет к девочке. - Привет, - он с усилием садится на корточки. - Можешь звать меня дядей Артуром. Тебя как зовут? - Мими, - голос ребёнка похож на щебет. - Ты слышала всё, что я сказал твоему папе? Девочка заминается, поводит плечами, но всё-таки кивает. - Избегай всего этого, - произносит Артур, медленно выпрямляясь, - и тогда переживёшь всех нас. Выпрямившись, он опирается на колени и совершает пару медленных вдохов, мучительно сведя брови и выгнув спину. - Чувак, - Макс переглядывается с Селенией. - Ты чего? Выглядишь нездорово. - Сам...- Артур сглатывает накопившуюся пресную слюну, от которой возникает рвотный позыв, который он поспешно подавляет. - Сам не знаю. Волнение и страх, нарастающие с того момента, как ему начало становиться плохо, переполняют Селению, но девушка заставляет себя не паниковать. - Его надо отвезти к Миро, - решает она. - Макс, доставь нас на Первый как можно скорее. Барахлюшу и Мракосу передай, что мы вынуждены были их оставить позади. У входа в домик Селении толпится народ: все, от мала до велика. Новость, что принц Первого на самом деле прибыл в эту десятую луну и теперь безумно болен, взволновала всех и каждого. Богатые на эмоции минипуты не сдерживают своих переживаний: девушки плачут и бьются в истерике, взрослые женщины тихонько переговариваются друг с другом и сплетничают о произошедшем, мужчины меряют шагами ближайшую площадь и прикрикивают на остальных. Кто-то хлопается в обморок, кто-то приводит других в чувство. Внутри не находит себе места Селения. Если бы к её ноге была привязана ниточка с клубком, то путь, ею оставленный, был бы огромной кривой с отрезками длинной не более трёх шагов. Она беспрестанно потирает подушечки пальцев большим пальцем другой руки и издаёт короткие вздохи, похожие на всхлипы. - Селения, не волнуйся так, я... - Если ты мне скажешь, что ты в порядке, я тебя ударю, - бросает девушка почти отстранённо. - Сейчас придёт Миро. Надо только немного подождать. - Сядь. - Что же делать...неужели ты останешься? В таком состоянии тебе уходить нельзя. А если ты останешься? - Ты со мной сейчас разговариваешь? - А вдруг ты умрёшь? - она обхватывает себя руками, точно в ознобе. - Вдруг это результат частого использования элексиров? - Селения, сядь. - Почему я такая эгоистка? - её лицо кривится в истерическом оскале. - Мне не стоило подвергать тебя опасности, нас ведь предупреждали, нам запрещали. - Селения, сядь ко мне на колени. - Что? - точно очнувшись от сна, говорит девушка, останавливаясь. - Присядь рядом со мной, пожалуйста, - Артур, чьё лицо преобрело уже зеленоватый оттенок, отчего синяки под глазами стали казаться чёрными, выдаёт бледную улыбку. Он слабо похлопывает по месту рядом с собой. - Давай будем просто ждать Миро, - предлагает он терпеливо. - Умирать я точно не собираюсь, так что бы ни случилось, все будет к лучшему. Несмотря на то, что вид Артура оставляет желать лучшего, Селения верит ему - возможно просто потому, что ей хочется верить. Она, все-таки нервничая, садится рядом. - Дай мне свою руку. Не имея ни капли сил, чтобы вспомнить о всех своих принципах, Селения послушно протягивает ему ладонь Рука Селении мягкая и тёплая. Это успокаивает, и Артуру как будто даже становится лучше. - Полагаю, я выгляжу неважно, раз ты так взволнована. - Ты выглядишь так, словно собираешься уйти на тот свет с минуты на минуту, - мрачно отзывается Селения, поражаясь, какие холодные у него пальцы. - Как так вообще получилось? Ты ведь чувствовал себя хорошо. Артур слабо поводит плечами. - Та девочка...Мими, верно? - он морщится, словно что-то вспоминает. - Она всё никак не могла успокоиться. Она была в такой панике, что даже не слышала меня. Астма...в вашем мире ведь её практически нет, верно? Любопытно, почему она у неё есть. В любом случае, она должна была умереть довольно мучительной смертью.- Ага, - кивает Селения, напрягаясь. - И что ты сделал? - Не имею ни малейшего понятия, - тут же честно отвечает он, прикрывая глаза. - Я впервые сталкиваюсь со случаем, когда астматик остаётся наедине со своей болезнью без лекарства. Я действовал интуитивно. Глядя на её руки, он перебирает её пальцы, задумчиво и слабо. - Я как будто забрал её панику. И просто знал, как сделать так, чтобы она почувствовала себя лучше. Но это я умею столько, сколько себя помню. - Странно, - медленно произносит Селения, не останавливая его манипуляции с её руками. - Ты хочешь сказать, что с самого детства можешь... - Да это все умеют, - отмахивает Артур устало. - Я просто хорошо понимаю чувства других, только и всего. Даже немного сам переживаю их. - Мы не виделись с Максом несколько сотен лет, - медленно произносит девушка, складывая всё в единое целое. - Но ты откуда-то знаешь, что у него нет детей, что он долго пытался их завести, что эта девочка - его дочь... - Я просто догадался, - устало откликается Артур, закрывая глаза и медленно откидываясь на подушки. - Это была очень сильная волна страха, беспомощности, желания защитить и злобы на жизнь. Я просто сложил два и два. - Ты давно так можешь? - очень равнодушно спрашивает она. Её сердце бешено стучит, шумно отдаваясь в висках. - Что именно? Селения, это все могут. - Никто не может просто взять и забрать чьи-то чувства, - качает она головой. - Это я просто так выразился, - он открывает глаза и продолжает играть с её пальцами. - Это...это было не так по-волшебному, а как бы... Не слушая его, Селения сжимает его руки и садится ближе. Артур поворачивает голову к ней и, наткнувшись на её лицо рядом с ним, замолкает. Тень в домике Селении мягкая, подрагивающая в свете свечи. Смерив его взглядом из-под полузакрытых глаз, она прижимается к нему губами. Мир преображается. Становится яснее и чётче. И всё же в этом поцелуе нет ничего интимного. Конечно, будь ему десять, он бы с жаром отстаивал обратное, но сейчас ему уже семнадцать, и у него всё-таки теперь есть опыт. Этот поцелуй имеет общего с чувственностью столько же, сколько вода - с кузнечиком. То есть не так уж много. Дело немного сдвигается в иную сторону, когда Селения прижимается к нему крепче, но это длится всего лишь мгновение. Девушка отодвигается от него и смотрит с видом врача, сделавшего инъекцию. Артур смотрит на неё во все глаза. - Вот сейчас, например, я даже предположить не мог... - Это бывает, - кивает Селения, внимательно глядя ему в лицо. - Ты бы видел, что сейчас творится с твоим лицом. - А что с ним? - тупо спрашивает он. - Оно на глазах цвет меняет, - полунасмешливо отвечает девушка. Артур с недоумением прислушивается к своему состоянию. Да, он чувствует себя лучше. Гораздо лучше. Осталась лишь лёгкая головная боль, и тело ещё по-прежнему слабо, но откуда-то он знает, что это скоро пройдёт. - А что с ним? – по-прежнему тупо повторяет Артур - Ты словно из мёртвых восстаёшь, - от неё веет таким количеством радости и облегчения, что в этом потоке чувств можно умыться. - Не смей больше меня так пугать. - Да погоди, - Артур с удивлением проводит пальцами по своим губам, но там всё как будто по-прежнему. - Ты ведёшь себя так, будто знаешь больше меня. - Да ну? - насмешливость становится веселее и более вызывающей. - Так прочти мои мысли или как ты там это называешь, и объясни, отчего я такая всезнающая. Артур мотает головой. - Ты глупости говоришь. Я не читаю мысли. Я просто вижу, что ты что-то поняла. - Это твоя способность, - она оглядывается на дверь и понижает голос. - Вот, что творится прямо за этой дверью? С сомнением посмотрев на Селению, Артур смотрит на дверь и хмурится. - Нас пытаются подслушать, но вокруг слишком шумят, и у них не получается, - пожимает он плечами. - Но это ведь и так очевидно, разве нет? - Что-нибудь можешь рассказать про тех, кто подслушивает? - мягко спрашивает Селения, выжидательно разглядывая его. - Какие-нибудь детали. - Ну, - Артур наклоняет голову, точно прислушивается к какой-то мелодии. Беспокойство. Симпатия. Любопытство. Жажда увидеть что-то запретное. Досада и вдруг резкое приподнятие духа, как от новой идеи. Лёгкое раздражение. - Закрой окно поплотнее для начала, - советует Артур, выпрямляя шею. Селения послушно подходит к круглому окошку и поправляет шторку на нём. - Итак? Артур морщится и, оторвав взгляд от двери, смотрит на неё. - Разве ты сама всё это не понимаешь? - Ты мне сначала расскажи, что ты понял, - по-прежнему мягко предлагает девушка, снова усаживаясь рядом с ним. Цвет лица Артура стал абсолютно здоровым, и его веснушки теперь не кажутся чёрными точками, как если бы ему в лицо брызнули грязью. На щеках даже появляется румянец. - Ну... - Артур задумывается, подбирая слова. - Там стоят три человека. Все три девочки возрастом около пятисот лет. Наверное, подруги. Они толкают друг друга, им одновременно любопытно и боязно, и при этом они действительно переживают, - он пожимает плечами. - Да в общем-то и всё. Селения внимательно разглядывает его и приходит к выводу, что он совершенно искренен в своём неведении. - Артур, - проникновенно говорит девушка, кладя ему руки на плечи. - Неужели ты действительно не понимаешь, что то, что ты сейчас сделал, почти невероятно? Более того, такого у тебя точно не было, когда мы только познакомились. - Почему? - тупо спрашивает он. - Потому что иначе ты бы знал, что я была неравнодушна к тебе с самого начала, - она с невольным вызовом смотрит на него. Артур невольно хлопает глазами. - А ты была? - Была, - нарочито равнодушно кивает девушка. - Но ты был тогда дурачок и ничего не видел, - она не даёт ему времени на размышления: щёлкнув его по носу, она кивает в сторону двери. – Пойдём успокаивать народ. У нас как раз остался час до твоего ухода, проведём его с пользой. Набрав полные лёгкие воздухом, пропахшим сырой землёй, Артур выдыхает. - У меня чувство, будто мы снова от кого-то скрываемся. - Так и есть, - Селения безошибочно протягивает ему руку в темноте и помогает сесть рядом. – Я же сказала, провести время с пользой. А какая польза будет в том, что наши с тобой впечатлительные подданные будут расточать направо и налево восторги по поводу твоего неожиданного выздоровления? - Твой отец будет недоволен, - качает головой Артур. – Мы переполошили весь город своим появлением, да и вообще скрыли от них мой приход. Я ведь знаю, как ты не любишь его расстраивать. - Возможно, - пожимает плечами девушка. – Но у нас с тобой слишком мало времени, а мне надо тебе рассказать обо всём с самого начала, - она вдруг смеется. – Ты не находишь ироничным тот факт, что ровно двести лет назад я рассказала тебе о том, что у тебя должна быть способность, и вот теперь мы сидим на этом же самом месте и радуемся, что всё получилось? Она счастливо смеётся, и Артур жалеет, что не видит её лица. - Да, время имеет свойство закручиваться подобным образом, - кивает он, думая о другом. – Но только обещай, что ответишь мне на один вопрос, когда закончишь со своим рассказом, хорошо? Девушка задумывается на мгновение, но у неё слишком хорошее настроение, чтобы острить. - Как скажешь, - легко откликается Селения. – Тем более, что тебе толком и не надо ничего спрашивать, - она игриво толкает его плечом. Селения настолько счастлива, что ей и в голову не приходит та часть его способности, которой впоследствии она будет так опасаться: её полная от него незащищённость. Она важно прочищает горло. – Мне об этом рассказывала мама, ещё когда я была совсем маленькой. Тогда она хотела подчеркнуть важность первого поцелуя принцессы, и ей это удалось. Первый поцелуй не даётся первому встречному по той простой причине, что он несёт в себе силу, которая поможет в будущем новому королю. Обычно это способность, в которой король был хорош и до этого, но поцелуй усиливает её во сто крат, превращая её в почти в оружие. Она так же сказала, что дарительница поцелуя, то есть я и моя мама, - она делает едва заметную паузу, подчёркивая всю важность происходящего, - являемся регуляторами этой силы, без нас сила ослабевает, или носитель попросту теряет её. - Регуляторами? – задумчиво переспрашивает Артур, снова найдя её руку и переплетясь с ней пальцами. – Интересная формулировка, но в целом я понял тебя. Иными словами, тот поцелуй?.. - Да, я вспомнила, что говорила мама и догадалась, что можно сделать. Наверное, когда ты имеешь дело с эмоциями только на расстоянии, ты совершенствуешься, но стоит тебе столкнуться с ними физически, как вышло с дочкой Макса, и тебе становится плохо, ведь ты вбираешь их в себя. Откинувшись всем телом на свод прохода, Артур глубоко вздыхает. - Любопытная теория, но всё же это не совсем так. - Да не уж то? – почувствовав себя задетой прозвучавшим в его голосе скепсисом, девушка пытается забрать руку, но Артур не даёт. – А как же тогда обстоит дело, Господин Всезнайка? - Большая часть её как будто бы верна, - проигнорировав её вызывающий тон, отвечает он. – И всё же поглощённая мною паника не была тем, отчего мне стало плохо. Было что-то ещё. Но вот что это… - по звуку девушка определяет, что он качает головой. – Проследи, пожалуйста, чтобы эта девочка и близко не подходила к Ямабару, хорошо? Вообще нужно переселить её на Первый, покуда я не принесу лекарства. Девушка хмыкает. Второй рукой она как бы невзначай накрывает их скрепленные пальцы. По сердцу её растекаются нежность и новая толика уважения к этому доброму и отзывчивому человеку, который чуть было ни ценой своей жизни спас маленькую незнакомую девочку и продолжает о ней беспокоиться. - Он уже это сделал, - качает головой Селения, тихонько прижимаясь к нему теснее. – Как только отвёз нас на Первый, сразу же заселил её в чей-то дом, - осмелев, она кладёт ему голову на плечо. - Никогда не думала, что он будет слушать кого-то хоть в чём-то. - Тут у него не было выбора, - чувствуя её голову у себя на плече, Артур замирает и боится пошевелиться, точно на него села диковинная бабочка. – Ты и представить себе не можешь, как сильно он дорожит этим ребёнком. Именно поэтому я так и разозлился, что он позволил ей туда придти. Селения так уютно примостилась к нему, от неё веет счастьем, от которого улыбаются от уха до уха, и Артур даже предполагает, что улыбка примерно такого размера сейчас и значится на её лице. И всё же он спрашивает: - А теперь вопрос: почему ты думала, что я – не первый, кого ты поцеловала? В голову ему как удар приходит мощная волна удивления и испуга. Девушка пытается отстраниться от него, но он крепко держит её руку. Поняв, что сбегать не просто бесполезно, но и глупо, Селения нарочито небрежно пожимает плечами: Артур, разумеется, не видит этого, но догадывается, зная её повадки. - Это…это глупая история, - она решает сделать попытку избежать ответа. - Нестрашно, - мягко говорит Артур. – Мне интересно. Она нервничает, и это отчасти передаётся и ему. Она была влюблена раньше? Почему он об этом не знал? Неужели эта влюблённость была настолько серьёзна? Что если она всё ещё думает о своём прежнем объекте воздыхания? - Но она действительно, глупая, - голосом твёрже отвечает девушка. Послушав в ответ молчание, она издаёт усталый вздох. Будь сейчас другое время и место, она бы попрепиралась хотя бы из чувства собственного достоинства, но сейчас сил на это уже нет, и девушка смиряется. - Когда мне было двести, я довольно сильно провинилась перед родителями, и мама решила наказать меня и отправить поработать на моль-молью ферму. - Да, - от напряжения Артур охрип, и он прокашливается. – Я помню, она в черте города. И что потом? - Ну, я естественно упрямилась, из принципа не слушалась и всеми командовала. А ты ведь знаешь наших подданных: они и не думали мне возражать. Так продолжалось бы и дальше, но в конце концов, мне стало интересно и я, наплевав на гордость, стала там работать. Мне разрешали везде ходить и делать всё, что только заблагорассудится, поэтому очень скоро я оказалась в той части фермы, где держались особенные экземпляры моль-молей. Там они летали свободно, вне клеток. - Та-ак? – тянет Артур вопросительно. Он всё никак не может понять, где связь между этой историей и его вопросом. - Моль-моли там летают свободно, и… - Селения вздыхает, видимо заново переживая детские заботы. – Один случайно налетел на меня. Попал прямо на лицо. Она замолкает. Ожидающий развязки Артур, хмурится. - И? - Что ?и?? – немного резко говорит девушка. – Вот и вся история. Это произошло как раз после нашего разговора с мамой о важности первого поцелуя. Я через всю жизнь пронесла страх, что первый поцелуй отдала зверьку, мозгами размером с фалангу пальца. Да ещё так глупо. Повисает молчание. Затем Артур начинает тихонько трястись, и очень скоро Селения понимает, что его душит смех. - Ох, прошу, не сдерживай себя, - ядовито откликается Селения. Впрочем, теперь ей становится и самой смешно, и она изо всех сил сдерживается, чтобы тоже не начать смеяться. - Погоди, - Артур преостонавливает приступы смеха. - А в чём же тогда была так называемая сила? - В том-то и беда, что она будто бы была, - она всё-таки издаёт пару-тройку смешков. – От него пошли поющие моль-моли. - Ого, невероятно, - смех облегчения содрогает всё его тело, и он утыкается носом ей в плечо. – Да вы прямо-таки владеете великой силой видообразования, Ваше Величество. - Да-да, мы все поняли, какой ты забавный, - она всё-таки смеется и обнимает его за голову, прижимая к себе. – То же мне шутник. Они блаженно замолкают, замерев друг у друга в объятиях. Земляные своды тайного прохода скрывают их от любопытных глаз и не дают проникнуть посторонним звукам, чтобы хоть как-то помешать идиллии. Запахи мяты, шалфея, корицы и цветов смешались друг с другом, воздух стал теплее и влажнее. Сложно сказать, сколько они стояли там на коленях, обнимая друг друга. Должно быть, долго, потому что когда Селения со вздохом отпускает его, Артур чувствует, как сложно ему даётся отпустить её. Впрочем, тому може быть и другая причина. - Пора в Зал Перемещения.