Глава 4. Метаморфозы, или над Икебукуро светит солнце. (1/2)

I feel it right at the heart of meand it grips me physicallyDragging down so far belowAnd it's a violent vertigo <…><…>Something's changingRe-arranging meJust beginningmy own surgery…Шизуо проснулся от непривычного ощущения тепла на щеке. Ощущения давно забытого, но привычного. Хейваджима приоткрыл глаза и едва не ослеп от горячих, щедрых лучей благодатного солнца. Яркий, желтый диск плавно поднимался над крышами домов, лучи его проскользнули в незанавешенное на ночь окно, и теперь весело играли с пылинками в воздухе, освещая часть стола, ковер и половину кровати. Последние тучи недовольно скрылись за горизонтом, подталкиваемые сиянием солнца, воробьи весело щебетали на деревьях, купаясь в долгожданном тепле.Тело нежилось в сонной дреме, было непередаваемо уютно в мягком кольце рук, обнимавших его сзади. Спиной Шизуо чувствовал размеренное сердцебиение Изаи, теплое дыхание, и хотелось, чтобы это утро никогда не кончалось.

Хейваджима хотел повернуться на спину, как снова почувствовал эрекцию. Замерев на полудвижении, он напрягся, думая о том, как бы незаметно сбежать в ванную. Он уже почти сел, как руки с неожиданной силой повалили его обратно, а на грудь опустилась растрепанная черная голова.- Шизу-тян, куда тебе в такую рань? – сонно пробормотал Изая, уютно пристраиваясь на плече.- На работу, - процедил Шизуо, и предпринял еще одну попытку встать.- Брось, - Изая закинул ногу на ноги Хейваджимы, - Ты все равно раньше обеда никогда не выходишь.

Шизуо уже хотел скинуть с себя объятия и встать, как рука Орихара вдруг скользнула по животу и задела член. От неожиданности и волны дрожи, прокатившейся по всему телу, Хейваджима коротко застонал. Карие глаза с нескрываемым удивлением и любопытством уставились на Шизуо, сна в них как не бывало. Решив, что с него хватит, Хейваджима решительно скинул с себя руки и ноги Орихара, и уже почти встал, как был тут же повален обратно, да еще Изая ловко его оседлал. На мгновение у Хейваджимы перехватило дыхание: утреннее солнце запуталось в черных, как смоль, волосах, украсило золотистыми бликами тонкое гибкое тело, задорно подмигнуло из глубины теперь чуть прищуренных глаз. Изая был так красив, так притягателен, что все внутри до предела натянулось пружиной, отдавшись дрожью в руках.

- Шизу-тян, ты сбегаешь, потому что… это? – рука медленным, тягучим движением обласкала пах. Хейваджима слегка выгнулся от жара удовольствия, окатившего неожиданно сильно и остро.

- Изая…- Тсс. Смотри, - прохладная кисть обхватила руку Шизуо и прижала к стояку Орихара. Ощутив под рукой характерную выпуклость, Хейваджима слегка сжал пальцы, и томный полувздох - полустон влился в звенящую тишину квартиры. Что-то сжалось в низу живота от этого стона, в голову ударил сладкий хмель от близости желанного тела, искорки возбуждения тонко запрыгали на нервах, заставляя кровь бежать быстрее, разнося похотливый яд.- Надо что-то делать. Вряд ли нам полезно держать напряжение в себе, - прищур по-кошачьи хитрых глаз. Изая медленно двинул бедрами, и Шизуо стиснул зубы, медленно теряя последние силы для борьбы. Рука ловко проскользнула сквозь белье, огладила вздыбленную плоть, сорвав с губ Хейваджимы неприлично громкий стон.

- Всего лишь прикосновение, Шизу-тян, а что будет, если…Изая наклонился, чуть мазнул губами по щеке Хейваджимы, странно изогнулся, и Шизуо едва не лишился рассудка, когда к его члену прижалась плоть Изаи. Та же прохладная кисть сдавила оба члена, сразу задав сумасшедший темп. Голова закружилась от острого, животного удовольствия, Шизуо вскинул руку и прикоснулся к гладкой белой коже, ахнул от ее гладкости и от резкого движения бедер Орихара. На лице последнего слабо разгорелся румянец, глаза блестели шальным блеском, дыхание, тяжелое, сорванное, и вдруг гибкий язычок восхитительно-развратным движением облизал пересохшие губы, и не в силах выдержать всего этого, Шизуо кончил. За его рыком, низким, гортанным, последовал тонкий стон, больше похожий на всхлип. Несколько минут Шизуо возвращался к реальности после опустошающего оргазма. Было так хорошо; казалось, сама расслабленность текла в венах вместо крови. А потом понимание хлестнуло по разуму крепким кнутом здравомыслия, глаза сами собой распахнулись и уставились в белый потолок, украшенный бликами солнца.- Зачем?Орихара устроился удобнее, положа подбородок на грудь Шизуо и глядя прямо в глаза.

- Захотелось.- Ты… все усложняешь…- А по-моему, все усложнилось давным-давно, не так ли, Шизу-тян?Сердце пропустило удар. Значит, Орихара понял? Хотя чему тут удивляться, он же хорошо разбирается в чувствах людей, но Хейваджиме казалось, что он достаточно хорошо скрывает свои эмоции.- Если ты думаешь о том, как я просек, что ты ко мне неровно дышишь, это было проще простого. Все. Больше ничего не скажу.

Хейваджима посверлил взглядом невозмутимо улыбающееся лицо и столкнул с себя тушку Орихара. Шизуо сейчас хотел одного: в душ. Желательно холодный, чтобы подумать.***Упругие прохладные капли с шипением падали вниз. Шизуо сидел на дне ванны, подставив тело жалящими холодом струям. Однако сколько ни размышлял Хейваджима, в голове яснее не становилось. Тяжелыми рваными тушами жирные мысли в голове текли вяло, оставляя после себя лишь склизкий след раздражения. С чего бы он ни начинал, все размышления сводились к воспоминаниям о прохладной руке на члене, стонах, и в паху разливалось что-то тягуче-сладкое. Хейваджима тряхнул головой, и прозрачные капли метнулись по сторонам. Снова по кругу. И как себя после этого вести? Раз Изая в курсе того, что Шизуо отнюдь не равнодушен (и с каких пор?) к его персоне, он наверняка начнет играться. Это не он, если так не будет. И что теперь делать? Имеют ли для Изаи эти … ?игры? двойной подтекст? Шизуо фыркнул. Да по-любому. Ведь для него открылись замечательные перспективы вдоволь наиграться с заклятым врагом.

Неожиданная злость опалила огнем. Стиснув зубы, Шизуо крутанул ручку душа, делая воду еще холоднее. Ледяные струи немного потушили пожар ярости, бушевавший на душе. И как он так был беспечен, а? Надо было просто оставить его у него же дома, эта Намие, или как ее там, придумала бы что-нибудь. Нет же, притащил домой, заботливо ухаживал, ей-богу и впрямь мамочка.

Взгляд неожиданно упал на трещину от удара на белой плитке. Злость стремительно отхлынула, оставив после себя усталость и равнодушие. Нет. Он не смог бы просто его оставить. В конце концов, в это отхожее место якудза он не по чужой дури пошел. Ну не смог бы он без этого вредного, хитрого лиса, будь он трижды истекающей желчью ходячей язвой, не смог бы и все.Шизуо потянулся к гелю для душа. И что делать, делать-то что, черт подери? С одной стороны потерять его равносильно лишению жизни одного из ярчайших оттенков, с другой – не хотелось быть пешкой на поле, которой можно развлечься, но без сожалений расстаться и удалить с игры. Какой найти компромисс?Ваниль искорками аромата запрыгала во влажном воздухе. Было в этом запахе что-то непередаваемо летнее, свежее, мгновенно очистившее голову от шлака ненужных эмоций. Стало вдруг необъяснимо легко, что даже губы дрогнули в едва заметной улыбке.Выходил из душа Шизуо почти в хорошем настроении. Вытираясь полотенцем, он подумал, что, если приспичит, то он выскажет все прямо в лицо. И неважно, что будет потом. Главное – здесь и сейчас. Хейваджима замер. Непередаваемое чувство дежавю. Похоже, совсем недавно Шизуо также об этом размышлял…***Едва он успел выйти из ванной, как туда прошмыгнул Изая.

- Я думал, ты оттуда никогда не выйдешь,- буркнул он и заперся.

Шизуо налил себе чай и включил ноутбук. До обеда все равно решительно нечего делать. Ноутбук подарил ему Касука, но это было так давно, что Хейваджима начисто забыл о присутствии такой вещи. Заметив в углу яркий ярлычок, он кликнул, появилась цветная заставка. Пазлы? Ну ладно. Экран мигнул, и открылось поле с кучей перемешанных разноцветных кусочков. В углу была целая картинка: породистый лабрадор, красивого золотистого цвета с развалившимся на его лапах черным котом.

Хейваджима водил мышкой, подбирая кусочки один к одному. Если бы со своими мыслями да чувствами было бы так легко разобраться! Но, к сожалению, только в этой бесхитростной игрушке легко из разрозненных кусочков составить полноценную картину.

Раздалось треньканье мобильника.

- Привет, Шизуо.- Том-сан? Доброе утро.- Слушай, Шизуо, сегодня, а может даже и завтра, мы можем не работать, - усмехнулся босс, - Ты вчера так расстарался, что на мой счет упали денежки даже от самых злостных неплательщиков. Отдыхай!- У-угу, - пробормотал Хейваджима и отключился. Зашибись. Два дня в одной квартире с Орихара.

***День перевалил уже за половину, как в дверь Хейваджимы кто-то громко и уверенно постучался. Парни насторожились. Шизуо встал, распахнул двери и обнаружил на пороге мальчишку, лет пятнадцати. Белые длинные патлы наполовину скрывала большая кепка с надписью какой-то фирмы. Полный, грузный, из-за коробки, которую он держал в руке, он казался еще более неуклюжим.

- Фирма доставки. Вы заказали у нас одежду вчера, мы доставили. Получите, распишитесь, - пробубнил мальчуган.- Я ничего не…- А я думал, вы уже сегодня не приедете! – прервал Хейваджиму Орихара, появляясь из комнаты. Отпихнув Шизуо от двери, Изая ловко схватил коробку, быстро расписался, сунул чаевые мальчишке в пухлую руку и захлопнул дверь. А потом с довольной улыбкой прошествовал обратно в комнату. Мучимый любопытством, Шизуо поспешил за ним и уселся около стола, пока Орихара потрошил коробку на кровати.

Зашуршали пакеты, полетела на пол тонкая белая бечевка, следом - темные джинсы, черная кофта, и, увидев, что держит в руках Орихара, Хейваджима непроизвольно сглотнул. Тем временем Изая с безумно довольным видом натягивал обновку: куртку с меховой оторочкой, почти точно такую же, какая у него была раньше, но цвет нынешней был немного светлее. Орихара любовно погладил белый пушистый мех.- Это прекрасно, я так скучал! – и натянул на голову капюшон.Хейваджима помимо воли усмехнулся, и под покровом капюшона чересчур знакомо сумасшедшим блеском сверкнули глаза. И в этот момент Шизуо понял: все будет как раньше. Они так же будут гоняться по всему Икебукуро на потеху остальным, вымещая друг на друге злость и стресс, так же будут страстно ненавидеть и так же страшно в друг друге нуждаться. Почему-то осознание вместе с облегчением принесло легкую душевную боль. Одновременно хотелось и вернуть прошедшие удалые деньки, и чтобы в их ?отношениях? хоть что-то поменялось. Но одно взаимоисключает другое, поэтому…поэтому…а что поэтому, Шизуо не знал. И лишь молча наблюдал, как Изая с детской радостью меряет новую обувь.

***Совсем быстро прошла еще одна неделя. Орихара уже почти выздоровел, пропив целый курс лекарств, и с радостью наверстывал упущенное время, методично выводя Шизуо из себя. Хейваджима злился, сатанел, замахивался какой-нибудь мебелью, но тут в разуме что-то щелкало, злость отступала, и Шизуо спокойно ставил шкафчик или стол на место. Спать ложились они всегда раздельно, но утром на футоне всегда было тесно от посапывающего рядом Орихара.О том почти позабывшемся инциденте утром никто не вспоминал. Шизуо – чтобы понапрасну не раздражаться и не ковырять рану, а Орихара… а черт знает, что у него на уме. Он лишь притворно улыбался, изо дня в день развлекался, дразня Шизуо, да сидел в интернете. Хейваджима поскорее уходил на работу, и каждый раз, возвращаясь, обнаруживал различные сюрпризы. Однажды на футоне под одеялом нашел породистого щенка золотистого лабрадора, тут же обоссавшего его подушку, когда Шизуо недовольно рыкнул. Под смех Изаи он вынес его за шкирку, отдал первой попавшейся школьнице и заставил-таки Орихара отстирать холлофайбер. В другой раз на столе обнаружился свежеиспеченный торт, и Изая самоотверженно читал монолог о том, как важно чье-то внимание недолюбленному в детстве парню, пока Шизуо жевал довольно вкусную выпечку, и что испеченный его руками торт есть знак внимания и привязанности к Хейваджиме, и что с того, что в тесте вместо соли лошадиная доза слабительного?.. А однажды вся квартира оказалась увешана трусами Шизуо, и в середине комнаты икал от хохота Изая, держа в руках лимонно-желтое белье с надписью I’m sexy.

В общем, скучать Шизуо не приходилось. Но однажды вечером, когда уставший Хейваджима вернулся домой, его встретила непривычная тишина. На столике рядом с кроватью не было пачек с таблетками, на шкафу не висела куртка, на пороге Шизуо не запнулся о разбросанную обувь. Изая Орихара ушел, прихватив ноутбук.

Хейваджима сел на опустевшую кровать. Все вокруг неожиданно показалось чужим, незнакомым. Шизуо снял очки и положил их на тумбочку, прикрыл уставшие глаза рукой. Тотчас нос уловил тонкий аромат кардамона с нотками талого снега. Хейваджима повернул голову и уткнулся носом в подушку, глубже впитывая запах Орихара. Не хотелось ничего: ни думать, ни анализировать, ни вставать, а только лежать так вечно, баюкая ноющую рану где-то в глубине души. В мертвой тишине Шизуо начал улавливать различные звуки: сухое тиканье часов, гул загазованной улицы за окном, чей-то смех за стеной, лаянье собаки этажом ниже, механическое ворчание холодильника, шум вентиляционного люка, стрекот цикад... Тишины не стало, она заполнилась сотнями звуков чужой жизни, вытесняя молчание комнаты. Тишины не стало, но пустота осталась.

Хейваджима рывком встал и обулся. Оставаться тут не хотелось, поэтому, привычно нацепив очки с синими стеклышками, он запер дверь и отправился на прогулку.

На улице было тепло и уютно. Летний вечер постепенно укутывался сумраком, на самой темной половине неба уже появилась мелкая россыпь звезд, хотя горизонт по-прежнему был алым. Золотые облака медленно плыли на север, пачкая небо оранжевыми разводами. Красоту вечернего неба перебивали неоновые вывески с названиями клубов, ресторанов, магазинов, отелей; на огромном блеклом экране что-то говорил диктор, но его слова глушил шум транспорта. Решительно не зная, чем заняться, Хейваджима прикурил. Тонкая струйка дыма витиевато поднялась в воздух и растворилась. Взгляд упал на какой-то бар. От скуки все средства хороши, не так ли? Немного подумав, Шизуо направился к банкомату около здания банка, в кои-то веки, собираясь использовать его по прямому назначению. Затолкав в щель пластиковую карточку, Хейваджима набрал код и снова затянулся, пока машина проверяла правильность набора кода и выводила меню на экран. Запнувшись взглядом о цифры, Шизуо поперхнулся дымом. Глаза заволокло слезами от натужного кашля, но Хейваджима упорно вглядывался в сумму. Откуда столько денег? Нет, конечно, у него были кое-какие запасы на черный день, но не на столько нулей! Что за хрень? Может Том? Глупости какие, откуда у босса столько, и зачем ему давать такую зарплату Шизуо? Тем не менее, Хейваджима достал сотовый, собираясь позвонить, как увидел на экране значок нового сообщения. Оно пришло еще два часа назад, видимо, Хейваджима просто не услышал сигнала. Вместо номера шел IP-адрес, кто-то послал смску с интернета.

?Потрать их благоразумно. Например, купи халупу побольше?

Горький смешок до чертиков перепугал проходивших мимо детишек. Едва не рассыпав леденцы в пакетиках, малыши стремительно убежали, оглядываясь на Хейваджиму, застывшего около банкомата с леденящей душу усмешкой. Орихара, чертов же сукин сын! Решил откупиться, значит.

Вместо злости Хейваджима с удивлением почувствовал незнакомый привкус разочарования. А чего он, собственно, ожидал?.. Решив не отвечать на этот вопрос, Шизуо снял небольшую сумму, запрятал карточку глубоко в карман и направился к бару. Пластик, казалось, обжигал кожу даже через одежду. Вот-вот карман воспламенится, ткань свернется обугленными струпьями, а кожа от ожога покроется болезненными волдырями.… Шизуо помотал головой. Иногда он удивлялся своей фантазии.Дверь заведения легко поддалась и открылась, и на Хейваджиму обрушился коктейль из различных запахов и звуков: алкоголь, духи, запах свежевыкрашенного дерева, пот, пластик; крики людей, оглушительные электронные биты из мощных динамиков, смех. Обычная атмосфера питейных заведений. Хейваджима сел в самом углу стойки, надежно укрытый полумраком, до сюда не долетали даже лучи лазерных мини-прожекторов.

- Что будете заказывать?Перед Шизуо вырос бритый налысо парень. Он был такой высокий, что блестящей макушкой доставал до верхней полки стеллажа с бокалами.- Что покрепче, - буркнул Хейваджима и уставился на беснующуюся толпу. Пьяные и полупьяные люди двигались в такт музыке. Все они были такие разные, но в этот момент были такими одинаковыми: парни и девушки, мужчины и женщины, одетые так однотипно, что было даже скучно на них смотреть. Девушки, женщины, накрашенные, как индейцы, с жуткими начесами и локонами, застывшыми от избытка лака для волос, в блестящих платьицах различной длины: чем моложе девушка, тем платье короче, босоножки со шпильками, при взгляде на высоту которых Хейваджиме становилось нехорошо. Мужской же род в джинсах, кедах, туфлях, в широкой рубашке, с часами на запястьях и одинаково тупым выражением на лице.Звякнуло стекло. Бармен поставил перед Шизуо стакан, полный виски со льдом, кивнул и ушел протирать стаканы на другой конец стойки. Подержав в ладони холодный алкоголь, Хейваджима немного отпил. Жидкость мгновенно обожгла рот и гортань, и Хейваджима едва не выплюнул виски обратно. Шизуо никогда раньше не пил, и крепче кефира ничего не употреблял. Не понимал он, что находят в алкоголе люди, напиваясь до беспамятства, от этого ведь проблемы не решаются, если ты пьешь от горя, а празднество омрачается наутро похмельным синдромом. Он вспомнил, как однажды тащил Тома до его квартиры, надравшегося в стельку на какой-то вечеринке, как выворачивало его в сортире наизнанку, как потом Шизуо пришлось слушать вопли о жизни-матушке, пока Том не провалился в сон. И как на следующее утро синюшный от похмелья босс поминутно прикладывался к бутылке с водой, пытаясь затушить бушующую внутри жажду. Сигареты – другое дело. Мало кто знал, но Хейваджима любил их вовсе не из-за вкусовых качеств. Вдыхая и выдыхая дым, Шизуо контролировал свое дыхание, стараясь унять злость и ярость, терпкий дым мало-помалу отвлекал от происходящего, кусая за язык и горло.