Часть 3 (1/1)

Солнце только-только начинает подниматься над горизонтом, когда Джордж просыпается.Вчера вечером, сделав уроки за несколько часов, он лег на кровать и сразу же уснул. Должно быть, слишком много чувств пришлось пережить за один лишь день, потому на его организм свалилась смертельная усталость. Вот только в тот момент всё, что парень ощущал внутри себя, было зияющей черной дырой, высасывающей все его эмоции.Ещё вчера Джордж едва ли не впервые в жизни дал Томасу слабый, но все-таки отпор: парень заставил свою сущность сопротивляться влиянию отцовской ауры. Вполне возможно, тот почувствовал сопротивление, и потому усмирил свою собственную. Но отчего-то на данное действие, по ощущениям, ушел весь запас сил юноши, и это… настораживало.Даже сейчас, выспавшись, Джордж продолжает ощущать слабость во всем теле. Отчего же это? Неужели так на его выдержку действуют блокаторы, или дело в многолетнем подавлении воли личности со стороны родителя?Мысли переворачиваются в голове как-то медленно и заторможенно, но воспоминания о вчерашнем в конце концов полностью достигают его сонного разума. Кажется, благодаря тому договору, согласно которому парня собираются выдать за самого ненавистного человека, родители наконец исполняют то, чего так долго желали.Избавляются от него.Не открывая глаз, Фаунд тихо, вымученно усмехается. Так значит, скоро у него будет родной брат. На самом деле… Он ведь всегда хотел братика или сестренку.Но тогда он не знал, что взамен на это его самого продадут, словно какой-то ненужный товар. Ради получения прибыли. Люди, которые, в сущности, должны быть ему самыми близкими, в конечном итоге предали, не моргнув и глазом.Впрочем, он никогда не чувствовал близости ни к отцу, ни к матери. Они оба были для него смутными фигурами, до которых кажется, что протяни руку?— и дотянешься, но на деле с каждой твоей попыткой эти фигуры лишь становятся всё дальше и дальше. Ванесса либо вела себя так, словно её собственного ребенка не существует, либо оброняла пустые фразы, не несущие в себе никакого смысла. Томас же всегда видел в нём ошибку, из которой нужно было выжать все соки для собственной пользы. Именно поэтому такой поступок с их стороны даже не являлся чем-то, сбивающим с ног. Это просто было… слишком неожиданно, как снег на голову.Однако, в его жизни все-таки были по-настоящему дорогие люди. Его любимая няня, Шарлотта, которую он в детстве прозвал ласковым ?Лотти?, рассказавшая ему, что такое добро и что такое зло, научившая писать и читать. Сейчас её уже не было в его жизни, да и отец, когда он был маленьким, уделял на воспитание только два-три ничтожных часа в день. Но эта милая, ласковая женщина с очаровательными ямочками на пухлых щеках осталась так глубоко в сердце того маленького одинокого мальчика, что каждое воспоминание о ней до сих пор отдавалось в нём теплотой.А ещё был Сапнап.В самый первый день в новой школе Джордж, наслушавшийся отцовских наставлений, зашел в класс с гордо поднятым подбородком и, наверное, крайне вызывающим выражением для миловидного детского лица. Он сел за самую первую парту и так и не дождался человека, готового сесть рядом с ним. Практически все остальные дети были знакомы с подготовительной школы и уже дружили, а на него, незнакомого пришельца, смотрели с опаской и недоверием. Они знали уже тогда, кто он такой и кем являются его родители, но тем не менее его вид вселял в них нежелание заводить разговор. О, Джордж помнил, как горько и грустно было на его душе. Он чувствовал себя ненужным и одиноким.Но на следующий день в класс зашел Ник. По какой-то причине он не смог присутствовать в первый, так что пришел во второй, и теперь мог выбрать куда ему сесть лишь из нескольких мест. Недолго думая, мальчик в исключительно белой одежде и с нелепой черной повязкой на голове опустился за парту рядом с Фаундом, улыбаясь ослепительно искренне.?Давай дружить??С тех пор они стали неразлучны. Сапнап выручал его из передряг великое множество раз, защищал от Клэя и его дружков и являлся единственным человеком, которому Джордж осмелился доверить свою тайну.Теплые воспоминания о людях, подаривших ему возможность быть тем, кем юноша является сейчас, согрели его сердце окутывающим пламенем. Нет, он совсем не слабак. У него есть смысл жить, доказывать свою правоту, быть тем, кто он есть на самом деле. Он всё ещё кому-то нужен. Слабая улыбка против воли расцветает на губах Фаунда. Сапнап… Ох. Должно быть, он сильно волновался.?Чёрт!?Парень соскакивает с кровати как был, в одежде, и принимается искать свой телефон. Он помнит, что вчера, когда писал своему другу, заряда практически не оставалось. Должно быть, мобильник уже сел…Да, так и есть. Отыскав в глубинах шкафов зарядник, юноша дожидается первого процента и тут же включает аппарат. Тридцать шесть пропущенных вызовов и сто восемьдесят пять непрочитанных сообщений.Джордж обреченно дотрагивается до лба ладонью. Ник точно его убьет.Совесть съедает изнутри, и парень как можно быстрее набирает нужный номер. Голос на том конце провода всё ещё сонный, но, судя по всему, Сапнап уже успел подняться с кровати.—?Алло? Это… —?в трубке ненадолго повисает молчание, и, когда Фаунд уже собирается рассыпаться в извинениях, друг продолжает,?— ДЖОРДЖ?! Ты, маленький чертов маффин, какого хрена не отвечал на мои звонки и сообщения?! Хоть представляешь, как сильно я волновался?!—?Д-да, Сап, прости, вчера у меня сел телефон и…—?Так, подожди. —?прерывает его Ник, сам останавливая разговор ещё на несколько молчаливых секунд,?— Для начала дай мне вдоволь накричаться на тебя, потому что вчера я испытал такой стресс, что тебе даже не снилось.Джордж собирается пробормотать что-то сожалеющее в ответ, но в это время Сапнап устало добавляет:—?Можешь отключить звук на пару минут, всё же я беспокоюсь о твоих ангельских ушах.Фаунд тихо смеётся, следуя совету друга, и, о Господи, он?— самый лучший на всём чёртовом белом свете.***Он сидит в машине отца, окидывая пустым взглядом знакомые районы Манхэттена. Они проносятся мимо, оставаясь где-то там, позади, и в его уме возникает мысль, что вскоре с ними придется распрощаться навсегда.Томас восседает на переднем сидении, о чем-то негромко переговариваясь с водителем. Удивительно, но он даже не стал трогать Джорджа за то, что тот сделал и наговорил вчера. Отец просто постучал в его комнату, известив строгим: ?Мы выезжаем через двадцать минут. Чтоб был готов?. И на этом всё. Более он не сказал ему ни единого слова.Честно, Джордж уже устал от всего этого. Его словно в одно мгновение скрутили и выжали, как лимон, так что сил на выражение хоть какого-то сопротивления не было никаких. И всё же… В груди юноши кольнуло слабым раздражением, когда он не нашёл в своём столе упаковки блокаторов. Это значило, что отец намеренно забрал их, дабы во время подписания контракта в случае чего беспрепятственно подчинить его волю.Это было подло и низко. Но Фаунд неожиданно даже для самого себя… смирился.Он с самого детства привык к тому, что слёзы и слабость?— главнейшие ошибки, после допущения которых ему будет очень плохо, так что со временем научился терпеть в буквальном смысле всё. Его лицо не отражало никаких эмоций во время криков отца, а когда тот применял физическую силу или подавление аурой, Джордж просто мужественно терпел. Даже вчера, когда новость о предстоящем лишении свободы в виде брачных уз с подонком Тэйкеном свалилась на его голову, он не проронил ни слезинки.Тот маленький мальчик, до смерти напуганный собственным родителем, все еще продолжал жить в нём. Просто… возвел вокруг себя непроницаемые стены, с каждым новым наказанием лишь укрепляя их.И он смирился. Смирился даже с тем, что в скором времени больше не будет владельцем в собственном доме, с тем, что, вполне возможно, станет лишь куклой в руках этого избалованного мальчишки, который и ранее, не взирая на наличие за его спиной влиятельного отца, умудрялся причинять ему боль. Почему? Да потому что ничего не мог сделать.Он никогда не мог ничего противопоставить Томасу и его влиянию.Ну допустим, он сбежит из дома. И что дальше? Сына миллиардера знают все вокруг благодаря прессе и папарацци, и если его объявят в розыск?— шансов скрыться нет никаких. Лишиться жизни только из-за этого дерьма, которое того нисколько не стоит? Ну уж нет.Да, разумеется, он будет за себя бороться. Но это уже потом, с Тэйкеном, потому что, не делай он этого, Клэй наверняка возомнит себя неизвестно чем и решит, что ему все дозволено. В конце концов, он боролся с ним всю свою жизнь, поэтому не так уж это и страшно, разве нет?Джордж справится, обязательно. Именно так и сказал Сапнап в том телефонном разговоре. Разумеется, после того, как выпустил пар и выслушал весь его рассказ.Ник был замечательным другом, и хотя бы ради него Фаунд собирался сражаться до последнего.***Когда машина останавливается возле одного из самых больших и внушительно выглядящих мегаполисов этого района, Джордж еле сдерживает язвительную насмешку. Ну да, а где же ещё проживать великим и могущественным Тэйкенам?Томас выходит из салона, сразу направляясь к зданию. Видимо, отец понимает его настроение, а также то, что сопротивляться сын не намерен, потому никак не торопит.Младший Фаунд вздыхает, собираясь с духом. Не всё же так плохо, да? Он ведь даже не читал этот чёртов контракт, так что не знает, какими именно будут условия. Вполне возможно, их с Клэем поселят в разных комнатах, квартирах, а быть может, и районах?— однозначно самый лучший вариант. Их родители же должны понимать более чем прекрасно, что в обратном случае они просто перегрызут друг другу глотки, не так ли?Поняв, что задумался, парень-таки заставляет себя открыть дверь, чтобы выйти из автомобиля. Отец ждет его перед входом, и на лице его явно читается раздражение. Снова.—?Веди себя достойно, сын.?Как видишь, я уже стою тут, рядом с тобой, и до сих пор не вымолвил и слова. Куда уж достойнее??Отогнав от себя язвительные мысли, Джордж первым заходит внутрь. Ему кажется, что он не чувствует совершенно ничего, когда они поднимаются в лифте, а затем проходят чуть дальше по коридору. Но стоит его руке замереть над завитой ручкой двери, он все-таки замечает это.Пальцы предательски дрожат, а всего его словно бьёт озноб.Фаунд слегка изумленно смотрит на свою конечность, будто не веря, что она действительно принадлежит ему. Абстрагировавшись от собственных эмоций, парень даже не заметил состояния тела, их выдающего.Сзади слышится кашель, не терпящий промедлений.Вздрогнув, парень едва заметно хмурится и выдыхает, а затем всё же нажимает на ручку, отпирая дверь. Ему следует просто прийти в себя. Ну же, давай, Джордж, ты справишься.Взгляду открывается коридор с серого цвета стенами, разветвляющийся по бокам. Разувшись, Фаунды терпеливо ожидают хозяев, чьи шаги уже доносятся не так далеко. Юноша рассматривает белую плитку на полу, когда, наконец, слышит обращение.—?Добро пожаловать, дорогие гости! Проходите, не стесняйтесь! Чувствуйте себя, как дома. —?голос Ричарда Тэйкена, наверняка знакомый ему с каких-нибудь крайне важных конференций, где он пребывал с отцом, звучит сдержанным, но приятным баритоном.?До чего же похож…??— не удерживается от проскользнувшей в голове мысли Джордж.У Ричарда блондинистые, с темноватым оттенком волосы, прямые, но с легким изгибом брови и тонкие, красивые губы. Даже разрез глаз у него такой же, как у сына. Единственным отличием, пожалуй, является лишь их цвет: у старшего из Тэйкенов он светло-голубой. А ещё от него так и разит аурой силы, которой тянет подчиняться.Юноша резко одергивает себя, с раздражением осознавая, что отсутствие лекарств, к которым он так привык, делает свое дело.Гости с хозяином проходят вглубь квартиры, и парню наконец предоставляется возможность полноценно осмотреться. Обширных размеров комната, в которой они находятся сейчас, наверняка является гостиной. Она заставлена резными черными диванами и такими же строгими светильниками, а на стенах висят разные картины, невольно заставляющие провести аналогию с их особняком. Слева здесь расположена витая лестница, уходящая на второй этаж, но вместо того, чтобы туда подняться, они идут направо. Следующее помещение явно представляет из себя столовую, судя по её оформлению. Она также выполнена в сдержанных тонах, и парень старается осмотреть каждую деталь интерьера, лишь бы не замечать людей, восседающих за столом.—?Добрый день, мистер Фаунд, Джордж. —?слышится мягкий, неторопливый женский голос,?— Очень рада принимать вас в нашей скромной обители.Юноша-таки переводит взгляд на источник звука?— и млеет.Возле его отца стоит прекрасная, словно сияющая красотой женщина. Её длинные локоны цвета вороньего крыла аккуратно лежат на покатых плечах, а большие карие глаза смотрят с учтивой вежливостью. Он не может сдержать себя от того, чтобы в прострации не сделать крохотный шаг назад, когда она подходит к нему, протягивая тонкую руку, усеянную браслетами.—?До чего же ты милый мальчик,?— улыбка трогает губы цвета спелой вишни, и Джордж все же вспоминает, что по правилам хорошего тона должен поцеловать её ладонь,?— Рада, что вскоре мы станем связаны семейными узами.Фаунд на секунду замирает, но быстро приходит в себя. Хватит. Можно уже и перестать так реагировать… на общеизвестный факт.Должно быть, эта женщина?— мать Клэя, прекрасная Кларисса Тэйкен. Парень был лишь наслышан о ней, ему ни разу не приходилось сталкиваться с этой красотой с глазу на глаз.—?Клэй? Не кажется ли тебе, что следует поздороваться с гостем?Джорджа словно окатывает ведром ледяной воды. Снова потерявшись в собственных мыслях, он совсем умудрился забыть, для чего стоит здесь. Спокойно, нисколько не меняясь в лице, он поднимает взгляд выше, на юношу, приблизившегося к нему. На удивление, тот также спокоен. Ни привычной язвительной насмешки, ни едкой ухмылки, ни озорных огоньков в зеленых глазах. Клэй Тэйкен почему-то кажется ему совершенно иным человеком, пришельцем из другого мира.—?Здравствуй, Джордж. —?незнакомец учтиво кивает головой, а затем как-то слишком медленно, словно растягивая момент, берет его ладонь в свою, чтобы дотронуться до кожи губами.Фаунд не дергает и бровью, но испытывает полное изумление внутри. Эту церемонию ведь следует употреблять лишь в сторону омег, как слабого пола. Неужели Тэйкену известно?.. Или, быть может, это требуется потому, что он?— его будущий старший супруг? В любом случае, парень стойко переносит пытку, все больше убеждаясь, что сейчас перед ним стоит вовсе не тот саркастичный задира из его класса, а обученный манерам, достойный сын одного из великих людей Америки.?Вот ведь чертов лицемер??— полным возмущения вихрем проносится в разуме.—?Так давайте же сядем за стол! —?раздается спасительная фраза Ричарда как раз в тот момент, когда Фаунд начинает думать, что его железная выдержка трещит по швам, а на лице вот-вот проявятся следы неприязни.Тэйкен наконец сводит с него изучающий взгляд, и Джорджу в данный момент кажется, что этот парень?— никто иной, как хищник, напавший на след своей новой жертвы. Пускай даже его оскал всё ещё никак не проявляется в уголках тонко очерченных губ.Они садятся на предложенные места. И только тогда, когда дворецкие вносят блюда, Фаунд замечает за столом ещё одну личность. Это молодая, но уже явно совершеннолетняя девушка, удивительно похожая на Клэя. Должно быть, его сестра, Дриста. Ограниченный в возможности изучать её наружность дольше, парень отмечает только то, что у неё столь же аристократичные, благородные черты лица и короткие, постриженные под каре аналогичного оттенка волосы.Трапеза начинается, но Джордж не чувствует аппетита, потому лишь из вежливости съедает несколько порций закусочного салата. Ричард и Томас обсуждают какие-то наверняка важные вещи, но юноша не считает таким уж нужным к ним прислушиваться. Его расфокусированные с самого утра мысли в свободное плавание отправляются по голове.Взгляд, холодный и незаинтересованный, поднимается на Клэя, который ест с идеально поддерживающейся осанкой. На самом деле, Фаунду не помнится, как именно тот принимал пищу в их школьной столовой: позволял ли себе вольности? Раздваивал ли свою личность и в таком ключе? Наверное, Джордж не может ответить на этот вопрос по самой, что ни на есть, простой причине.Он не наблюдал за своим одноклассником практически никогда. Не считал нужным.Да, они соревновались, в какой-то степени даже враждовали, то и дело стараясь побольнее уколоть словами настолько, что это как-то успело войти в привычку. И видеть Клэя сейчас таким спокойным и сдержанным было… странно. Они с самого первого класса невзлюбили друг друга, так уж повелось, и Джордж знал, что эту неприязнь со стороны Тэйкена тоже подпитывал его родитель. В этом не было ничего сверхъестественного: они родились конкурентами.Но что же будет теперь, когда их насильно связывают брачными узами? Едва ли отношение Клэя к нему поменяется, пускай сейчас он не похож на себя. Джордж признает и за собой то, что ведет себя иначе при родителях и друзьях?— подобное в Клэе, на самом деле, не слишком-то удивляет, ведь он тоже является отпрыском влиятельного отца.—?Теперь, когда все сыты, как насчет того, чтобы ознакомиться с текстом заключаемого между нами контракта? —?вновь раздается громогласный вопрос Тэйкена-старшего, и Фаунд внезапно ощущает, как в неясном предчувствии сжимается его грудная клетка.Сейчас что-то произойдет. Определенно.Все присутствующие, кроме Клариссы и Дристы, поднимаются с мест, и Ричард ведет их в крайний коридор. Теперь, терзаемый непонятными ощущениями, Джордж не слишком обращает внимание на окружающий его интерьер. Он видит лишь однотонные оттенки, кажущиеся неизменно скучными и однотипными. В точности, как в их доме.Быть может, именно поэтому парень чувствует себя настолько неуютно.Только когда они заходят вслед за Тэйкеном в просторный кабинет, явно являющийся его личной комнатой, Фаунд почти с интересом осматривается. Не то чтобы здесь что-то разительно отличается от увиденного ранее, но всюду, по крайней мере, разложены предметы, хоть сколько-то притягивающие взгляд.Хотя, вполне возможно, в этом убеждает себя сам Джордж, отказываясь смотреть в сторону лежащих на столе бумаг, что становятся для него символическими.Лишение свободы. Оковы. —?Я и Томас уже подписали договор со своей стороны. Наступила ваша очередь.Фаунд слышит это словно сквозь толщу воды, чуть дрогнувшими пальцами обхватывая протянутый ему документ. До чего же много… слов. Ну и каким же образом он должен ухватиться в этих заполненных от и до буквами листах хоть за что-то полезное?Однако стоит ему еле слышно вдохнуть, успокоиться и вчитаться повнимательнее… Юноша наконец разглядывает пункт за пунктом.?Младший супруг… Проживание вместе… Запрет на измены… Санкции за нарушение правил…?Что, простите? Остальное, в целом, не является для него таким уж весомым на фоне этих нескольких слов. Санкции? Проживание вместе? Запрет на измены? Всё это кажется каким-то бредом, поэтому он не сдерживает вздоха удивления, отнимая свое внимание от поверхности бумаги.И тут же натыкается на странный, почти нечитаемый взгляд изумрудных глаз по другую сторону стола.Джорджу хочется спросить: ?В чем дело? Неужели ты всем этим доволен?? Но он молчит, выдерживая испытание, затем переводит взгляд на Томаса. Тот стучит пальцами по руке, не глядя на сына так, словно всё происходящее нисколько его не касается. —?Можно задать вопрос, отец? —?вдруг разрывает тишину Клэй,?— Что значит… Санкции?Ричард тихо усмехается.—?При нарушении каких бы то ни было правил, указанных в договоре, семья потерпевшей стороны должна будет получить возмещение морального ущерба. —?он разводит скрещенные ранее руки, подходя к сыну,?— Ты, Джордж, примешь роль младшего супруга, а это значит, что ты будешь зависеть от своего мужа. Но если он нарушит хоть один пункт, указанный в контракте,?— мужчина многозначительно дотрагивается до спинки кресла, на котором сидит Клэй,?— то потерпит наказание. Таким образом, мы обеспечиваем тебе защиту.Фаунд еле удерживается от жгучего желания сглотнуть.—?Хорошо… Я понял вас.—?А теперь, если вы всё просмотрели, ваше дело остаётся за малым: всего-то поставить подпись вот тут. —?Ричард показывает на место в самом низу листа,?— Ручка лежит рядом с вами.Всё же не выдержав, Джордж выдыхает более шумно, чем планировал. Всё внутри него противится этому, мечется и кричит от безысходности. Подписавшись здесь, он, теоретически, подпишется на рабство.В груди резко просыпается знакомое давление.Джордж с неконтролируемым изумлением смотрит на отца. Тот не глядит на него в ответ, но юноша уверен в том, что именно сейчас происходит. Пальцы сами тянутся к пишущему предмету, а затем ставят инициалы Фаунда в правом нижнем углу.—?Вот и славно! —?доносится до него воодушевленная речь Ричарда,?— А теперь, Клэй, мой мальчик, будь добр сопроводить Джорджа по особняку, пока мы с моим коллегой обсудим вопросы по поводу предстоящего мероприятия.Боже. Только не это. Только не сейчас.Он и без того морально опустошен. Кроме того, очередное подавление воли отцом отчего-то всё ещё ощущается фантомной слабостью, хотя со стороны Томаса незаметно никаких усилий. Господи, да он же после всего этого не выдержит ещё и нахождения бок о бок с этим человеком!—?Ты идешь или нет? —?слышится учтивый оклик, и Джорджу хочется удариться головой об твёрдую поверхность.