Глава 2 (1/1)

Пуберт отлично себя чувствовал после того, как с него соскребли потроха. Более того, от подобной стирки он стал ничуть не хуже, да и хорошее кипячение очистило его кожу от сыпи. Сейчас же он, как обычно, шатался за Мортишей, маленьким утенком болезненного вида среди разноцветных пушистых костюмов других дошкольников. – Нам обязательно присутствовать, Мама? – сказала Уэнсдей с многострадальным вздохом, ежеминутно вздрагивая, когда облаченные в блестки феечки слишком близко подбирались к ее зоне комфорта. – Это все так… ангельски.Гарри улыбнулся. Его дорогая младшая сестра могла произнести слово так, словно оно означало наихудшую вещь со времен изобретения пенициллина. – Ну же, дорогая, мы все должны сыграть нашу роль. В конце концов, кем бы был охотник без жертвы?– И мы должны показать Пуберту нашу поддержку, – сказал Гомес, ухмыляясь с зажатой в зубах сигарой. – Я уверен, это будет так же захватывающе, как и Шекспир в твоем исполнении несколько лет назад. Ты сразишь их наповал, не так ли, мой мальчик?– Mon cher, – предостерегла Мортиша. – После спектакля.– Эм… Миссис Аддамс?Гарри посмотрел через плечо своей матери. Это была мисс Фиркин, старый классный руководитель Уэнсдей. Похоже, она сильно нервничала, ее руки вились между собой, как змеи в масле, когда женщина, второй раз в жизни, попросила Мортишу сопроводить ее. Смелая мадам, подумал Гарри. Большинство людей после первого раза были слишком травмированы.– Приветик! – прощебетал счастливый голос. – Ваш брат тоже участвует в постановке? Гарри вцепился в руку сестры, прежде чем обернулся, чтобы предотвратить возможность скорой смерти около них. Когда он узрел говорившую девушку, прошло полсекунды, прежде чем парень почти ослеп.По сути больше подошло бы ?осветился?, чем ?ослеп?, и не из-за какого-нибудь приемлемого цвета белого савана как у Драко, а того раздражающего, чрезмерно жизнерадостного блонда, что несомненно являлся результатом соития солнечного света, исполненных желаний и перекиси, количества которой вдоволь хватило бы, чтобы отравить маленькую страну. На девушке были блестящие браслеты и платье, которое, по-видимому, целиком и полностью состояло из страз, как будто того, кто его создал, совершенно не волновала сетчатка глаз других людей. А холл освещался флуоресцентным цветом, что делало ситуацию намного хуже. Разумеется, слишком яркое сияние должно быть запрещено. По мнению Гарри, этого хватало, чтобы пронзить ее его зонтиком. – Кто выпустил освященное солнце? – пробурчал Пагсли, пытаясь сморгнуть танцующие перед глазами пятна.Уэнсдей скрестила руки. Она уже вытащила пару солнцезащитных очков, которые уменьшали ее лицо и придавали ей вид выбеленного черепа. – Моя младшая сестра – Фея Тисльдаун, – сказала совершенно не раскаивающаяся сверкающая юная девушка, поправляя на голове повязку, которая, по убеждению Гарри, была похожа на украшенный драгоценными камнями пляжный мяч. – Мама была так горда, что она получила главную роль, что заказала нам платья прямиком из Сиэтла, – Она лучезарно улыбнулась им всем, а потом посмотрела на Пуберта со смущенной улыбкой. – А кем должен быть он?– Гнойной раной на лице человечества, – ответил Гарри, брезгливое выражение на лице которого исчезло, как только тот погладил младшего брата по голове. – Но в пьесе, я думаю, он просто один из жителей деревни.***Никто из тех, кто видел Мортишу Аддамс, даже не мог подумать, что она была сценической матерью. Ее тонкая облаченная в черное фигура стойко замерла среди шума, который предшествовал спектаклю в начальной школе. Пальцем с красным ногтем она постукивала по подбородку, подняв одну бровь. Такая позиция была стандартной, когда женщина рассматривала что-нибудь странное, как например, кого-то, кто добровольно носил пастель. Гарвесте стоял рядом с ней с Пубертом на руках, также смущенно наблюдая, как одна из таких сценических матерей плюет на носовой платок и энергично вытирает им лицо своей дочери. Лицо девочки выражало такую муку, будто та прошла войну и в этот момент проживала ее вновь. И она не была единственной. На самом деле, все истерики и слезы были вызваны родителями.Это было похоже на пытку для малышей. Гарри почти посочувствовал им.Пуберт, уже в костюме деревенского жителя, довольно посасывал свои пальцы. Уэнсдей все же не удалось его сдержать, и он продолжал красть ее закладки, независимо от того, как много медвежьих капканов она ставила в своей комнате. Похоже, его младший брат растет настоящим вором, и Гарвесте не мог не гордиться. В их семье не было воров уже многие годы.Хотя… конкретно эти пальцы не выглядели так, словно провели две недели в формальдегиде. Они выглядели свежими. На самом деле, очень свежими.– Эй, кто-нибудь видел мистера Афферти? – спросил один из работников сцены, заглядывая в комнату. – На его стороне мешки с песком распределены неравномерно.– Я проверю, где он, – сказала мисс Фиркин с усталым вздохом. Она встала и вышла из комнаты.Секунду спустя раздался ошеломляющий испуганный крик, за которым последовал глухой удар. Несколько родителей, те что не вцепились в своих детей, посмотрели друг на друга и храбро последовали за ней. Раздался еще один глухой стук и звук рвоты. К этому моменту большинство людей стало достаточно любопытными, чтобы пойти взглянуть. Гарвесте моргнул и посмотрел на Мать, как только запах свежей рвоты начал проникать в атмосферу, почти, но не полностью, скрывая характерный медный запах крови.– Это вина твоего Отца: он подбрасывает идеи ему в голову, – вздохнула Мортиша, когда им удалось выбраться из гардеробной. – Я же сказала – после спектакля, не так ли, Пуберт? Пуберт?– Куда подевался этот маленький дьявол? – поинтересовался Гарри, наблюдая за массой тел, что сейчас мчалась помогать покойному мистеру Афферти. – Секунду назад он был здесь… Ты здесь, мой могильщик. Где же ты был, ммм? Пуберт протянул руки, чтобы Гарри подобрал его. В одной из его пухлых маленьких ладошек был зажат пустой спичечный коробок.Пожарная бригада прибыла спустя двадцать минут, но к этому времени все, что они могли сделать, так это стоять в сторонке и смотреть, как здание школы исчезало в голодных языках пламени.***Блейз с рассеянным видом жевал свой тост, разворачивая Свиток Трикстеров чуть дальше. Читать его было почти также захватывающе, как и Мирддина. – Передай джем, дорогой, – сказала Сирена с другого конца стола.Блейз, не глядя, толкнул горшок клубничного варенья. Менады, читал он, буквально переводились как ?те, что буйствуют?, они бродили по лесам Древней Греции в своем пьяном безумии, убивая животных голыми руками и возлегая с каждым без разбора. Таким образом, женщины отдавали дань уважения Дионису, и в обмен на их непоколебимую верность, Бог Вина благословлял поля и горы там, где они жили.– Передай другой джем, дорогой.Он поднял взгляд от пергамента и перевел его на другой горшок. Субстанция внутри была густой, красной и свернувшейся – похожей на клубничное варенье, - но парень никогда бы не допустил такой ошибки, как положить это месиво на свой тост. – Извини, мам. Я просто немного отвлекся.– Я в состоянии об этом сказать, дорогой, – сказала она, вежливо улыбаясь и помешивая хорошую порцию ?джема? в своей овсяной каше, окрашивая ее в розовый. – Это важное решение – совершение Глубинного Зова.– Надо полагать.Домовой эльф материализовался около его локтя без характерного хлопка, что обычно предшествовал появлению одного из их вида. Черная Вдова не любила внезапные звуки. Блейз пришел к выводу, что его мать была куда больше похожа на Аддамсов, чем он думал.– Для Вас письмо, Мастер Забини.– Спасибо, Руни, – Блейз взял пергаментный конверт кремового цвета с деревянного подноса и открыл его. – Мой новый список книг. Кто-то еще читает о защите в теории?Серебряный значок выпал из конверта и зацокал по столу. – О нет.– Значок Старосты! О дорогой, я так горжусь тобой.Уголок рта дернулся против его воли. – У Драко будет припадок. – Он всегда был конкурентоспособным молодым человеком.– Ты не представляешь насколько, Мама.Дедушкины часы в холле начали отбивать час. – Как время летит, – Сирена привередливо вытерла губы салфеткой. – Пойдем, дорогой. У меня встреча с адвокатами в девять тридцать, и я просто не могу опоздать. С удрученным вздохом он встал и засунул значок и Свиток в свою мантию. Руни появился снова, на этот раз с лопатой и парой перчаток. Блейз взял их. Рытье, особенно на таком большом участке, всегда сказывалось на его ладонях.Затем он последовал со своей матерью в виноградник.***Фабрика скрючилась на земле словно большая металлическая ракушка, извергая в небо едкие черные пары. Густая зеленая слизь капала с одной из его многочисленных канализационных труб, приземляясь среди ржавых консервных банок и использованных подгузников, что плавали на поверхности озера. Относительная тишина нарушалась только унылым гулом машин и сиреной проходящей мусорной баржи, которая медленно со зловонием пересекала воду. Гомес сделал глубокий вдох и широко развел руки.– Чуете этот воздух, дети?! – воскликнул он с безумной улыбкой. – Аромат цивилизации!Гарри улыбался, даже когда пробирался через булыжники и камни к берегу озера. Счастливый Отец всегда готов к захватывающему дню.Его пятнадцатый день рождения был несколько дней назад, и теперь его Совершеннолетие маячило ближе. Он не чувствовал чего-то особенного, что было ожидаемо от того, кто с самого рождения посвятил себя специфическому ответвлению магии. Какая жалость, в самом деле. Он слышал, что физические изменения могут быть мучительными. Благосклонность Уэнсдей была очевидна даже в пустыне. Она двигалась, словно висельник в петле, следующий за каждым порывом ветра. С другой стороны, Пагсли был похож на неуклюжего медведя и с каждым вторым шагом натыкался на низко висящие ветки. Будто делал это нарочно. Следы дыма привлекли внимание Гарри, и он посмотрел вниз. – Пуберт, дорогой, ты должен положить другой конец в рот. – Посмотри на это с другой точки зрения! – радостно сказал их отец, жестом охватывая удушающий смог и покрытый мусором берег озера. – Рыбалка в это время года, ничто не сравнится с ней! У всех есть рыболовное снаряжение? – Гомес поднял древнюю удочку и выжидающе посмотрел на них. Пагсли сунул трехконечный гарпун в модифицированное гарпунное ружье и усмехнулся.Уэнсдей скрестила руки на груди, с одной ее руки свисала черная бутылка.Пуберт рыгнул, и из его ушей повалил дым.Гарри положил ящик, который нес, на землю. Что-то запищало и засуетилось в нем, и парень почувствовал, как нечто чешуйчатое коснулось кончиков его пальцев, прежде чем он нашел то, что искал.Динамит.***Позже, после того, как они вытащили рыбу из воды и сняли с нее куски пластика, они зажгли огонь. По краям он горел синим пламенем, и Пуберт пытался сунуть в него руку. – Но почему шестнадцать? – сказала Уэнсдей. – Мы приносили жертвы целую вечность. В любом возрасте.– С таким же успехом ты могла спросить, почему мы не выскакиваем в мир уже взрослыми. Большинство матерей считают, что достаточно мучительно выдавливать из себя ребенка нормального размера.– Ах, прелести родов, – промолвил Гомес, закуривая еще одну сигару. – Ваша мать сказала, что это агония.– Тем не менее, и ты, и Пагсли скоро достигнете Совершеннолетия…– Мне уже восемнадцать, Уэнсдей.– … и я останусь позади, просто потому что я младше всех.– Самый младший Пуберт, – указал Гарри.Уэнсдей подняла бровь.– Это не навсегда.Пуберт, радостно грызущий рыбную косточку, поднял голову, когда затрещал огонь.– На самом деле это не имеет значения, – сказал Гарри, поднимая младшего брата за ногу и таща его обратно. – Магическое совершеннолетие – для других людей. Это что-то типа возраста, когда тебя могут осудить за убийство, потому что тогда правительство думает, что ты достаточно взрослый и способен осознать все последствия совершенного деяния.Пагсли поднял взгляд от своей двуглавой форели. – А есть последствия?– В любом случае, Мама рассказала мне все, что нужно знать. Ты еще недостаточно взрослая, – Гарри аккуратно забрал у Пуберта вытащенный рыбный скелет и, повернув его вверх и влево, поймал зазубренную головку хлыста, когда тот засвистел в воздухе. Натянутая плеть слабо блестела под лунным светом. – В свое время она скажет и тебе, Валькирия.– Я хочу быть готовой, – настаивала она, взмахнув кистью, чтобы распутать кнут. Тот взвыл стальной нитью, и Гарри отпустил рыбий скелет. – Нужно ли мне читать о зельях или старинных заклинаниях? Потому что я думаю, библиотека сожрала нашу копию Некрономикона. – Все будет нормально, – сказал Гарри, когда Пуберт нашел запасную палку динамита и начал грызть кончик. – У тебя полный набор с Седриком и близнецами.– Что ты имеешь в виду? – внезапно ее глаза вспыхнули, становясь похожими на отцовские. – Мне придется пожертвовать кем-то из них, верно? О, это так жестоко. Должна ли ждать, пока мне не исполнится шестнадцать?Гарри погладил запал, когда тот оказался перед лицом. Он затрещал и ожил. Пуберт быстро сунул его в рот и зашипел. – Ты, определенно, более взволнована, чем я. И, скажем так, это не ?жертва?. Не совсем. Ну, в основном. – Что это значит? Как можно в основном кем-то пожертвовать? И я не понимаю, как это связано с… О, – парень наблюдал, как осознание медленно появлялось на ее лице. – О. Теперь понимаю. Вот почему Мать… И у тебя все в очереди, как свиньи на убой. Как умно.– Вряд ли. Это умно только в том случае, когда свиньи сами идут на скотобойню.– И как ты справишься с этим?Гарри не ответил, но его медленно и зловеще изогнувшиеся губы над головой их брата заставили их отца рассмеяться.Уэнсдей склонила голову в сторону, задумчиво глядя на него. Свет от огня танцевал, заставляя тени мерцать, и на мгновение показалось, что половина ее лица растворилась в ночи. – Они не знают, да? Кого из них ты выберешь, Гарри?– Нам надо просто смотреть, не так ли?***– Секс!Тишина сгустилась как рвотный суп, прерываясь шипением, плевками из котла на огне и звуком подавившегося глазным яблоком Ремуса. Уэнсдей замерла, топор в ее руке остановился в дюйме от головы Пагсли. Даже их завтрак остановился на середине крика. Каждый за столом повернулся посмотреть на высокий стул.Пуберт оглянулся на них и широко улыбнулся, стуча ложкой.– Секс!Мортиша подняла бровь.– Твое первое слово, мой маленький могильщик! – сказал Гарри, наконец, нарушая тишину. – Молодец!***Гестия Джонс откинула голову назад. Над ней возвышался старомодный, но все еще устрашающий дом, и она едва видела шпиль на самом верху крыши. В то же время в воздухе стоял пыльный и болотный запах с оттенком плесени, от которого женщина сморщила нос.– Ты уверен, что это правильный дом? – крикнула она своему компаньону через плечо.– Чт…? –заорал в ответ ?Грозный глаз? Муди. Полы его пальто застряли во въездных воротах, когда те закрылись за ними и по какой-то причине отказывались их отпускать. Рыча от разочарования, он размахнулся своей тростью над ржавыми металлическими прутьями. Ворота затряслись и оскалились на него. – Пусти, ты, ублюдок!– Я просто… Я просто постучу, да? – нервно сказала Гестия, робко постукивая по двери. Приблизившись, она смогла услышать нечеткие звуки, словно кто-то боролся. Женщина постучала громче. – Э-э, привет? Кто-нибудь есть? Она чувствовала, как крыльцо дребезжало под ее ногами, еще до того, как открылась дверь. Скрип петель походил на гулкий стон, что являлся неотъемлемым спутником всех старых страшных фильмов ее брата, и от этого сердце Гестии застряло в ее глотке. На мгновение она закрыла глаза. Такое поведение не достойно Аврора.Прогудел глубокий, будто из скрепа, голос:– Вы. Стучали?Ее глаза резко открылись. Только одна эта вещь могла вызвать вопросы.Вдалеке что-то разорвалось, будто пальто резко дернули в спешке, и послышались неровные шаги ?Грозного глаза?, когда он быстро заковылял по гравийной дорожке. – Тебе нужно осмотреть ворота, дружище.Зомби, гигантский по любым меркам, безучастно смотрел на него. – Это Кладбищенский переулок 0001? – резко спросил Муди, стряхивая пыль с изодранного пальто. Он обернулся к Гестии. – Да что с тобой, девочка? Она тряхнула головой, отчаянно зажимая рот, чтобы не дать крику вырваться наружу. Зомби – зомби! – кивнул. Женщина практически слышала, как скрипят его древние шейные кости. Взрыв потряс колонну крыльца, и Гестия ухватилась за плечо Муди, чтобы устоять на ногах. За ним последовал еще один, и среди разносившихся с удвоенной силой звуков лязга металла и беготни кусок потолка отломился и упал на голову зомби. На них троих осыпалась штукатурка. Так здесь жил Гарри Поттер?***Пагсли умирал от желания испытать свою новую модифицированную пушку, и теперь шанс у него появился. Пуберта бы размазало по всей соседской стене, если б на нем не было импровизированного парашюта, сделанного из его одеяльца.Гарвесте был впечатлен. Никто не говорил Пуберту о парашютах. Вероятно, это были гены Аддамсов в действии. Что ж, если он достаточно взрослый для убийства и поджога, то нет необходимости сдерживаться, да?Сенбон на мгновение сверкнул в желтоватом свете лампы, проделав в одеяле несколько дырок. Оно сердито взвыло, и его младший брат вторил этому звуку. Гарвесте увернулся от горящей стрелы и откатился за кресло.Топор рассек хлопковую набивку подушки всего в нескольких миллиметрах от его щеки. Ему не нужно было слышать тиканье, чтобы узнать, что Уэнсдей заминировала кресло. Он развернулся и пнул его с такой силой, что оно пролетело через всю комнату и ударило Ларча прямо в коленную чашечку.БУМ!К тому моменту, как дым рассеялся, Гарвесте уже завернул Уэнсдей в ковер и привязал Пуберта к люстре.– Время обеда, Ларч?Дворецкий покачал головой и молча шагнул в сторону, открывая взгляду худую молодую женщину с широко раскрытыми глазами и крупного угловатого мужчину, чьи грубо подстриженные волосы все еще не отросли. – Профессор Муди, как приятно видеть Вас лично, – вежливо склонил голову Гарвесте. – А кто ваша прелестная спутница?– Аврор Гестия Джонс, – хрипло сказал мужчина, махнув рукой в сторону женщины. Она уставилась на Пуберта, который суетился, болтаясь высоко над полом. – Мы здесь по делам Министерства. – Неужели? Должен сказать, это весьма необычно. – Этот ребенок, – произнесла дрожащим голосом Гестия. – Этот ребенок задыхается!– Он? – Гарвесте посмотрел вверх. – Он это переживет. Не хотите ли чаю? ***Как и предсказывал Гарри, Пуберт быстро справился с узлами и выглядел все также бодренько, когда ковылял на кухню. Мать и Отец вышли в гостиную, чтобы поприветствовать гостей. Гарри наклонился в сторону, позволив опасно загнутому ножу просвистеть мимо него.– Я смотрю, ты снова заходил к Финуччи. Славный орнамент. – Кто эти люди внизу?Он отступил в сторону, освобождая место для Пагсли на узкой лестнице. Комната Дяди Сириуса находилась в Восточной башне, и в ней было много окон. Он сказал, что с утра первым делом любит смотреть на солнце, и, так как по той же самой причине никто не использовал эту комнату, она стала его.– Авроры. Похоже, поблизости видели волчью стаю, и Британское Министерство подозревает, что Альфа может быть сбежавшим с Островов оборотнем, – вдохнул Гарри, когда они продолжили подъем. – Лично я думаю, что они просто пришли проконтролировать меня. Они воняют магией Света. И фениксом. Она оба поморщились.Пагсли первым шагнул на лестничную площадку и с любопытством склонил голову. – Эй, ты чувствуешь этот запах? – Ты должно быть шутишь. Мне придется провести полчаса в подземельях, чтобы просто избавиться от зловония корицы, – Гарри распахнул дверь, ведущую в комнату его Дяди. Он моргнул. Затем моргнул еще раз. Когда дверь была открыта, он явно почувствовал тот запах, о котором говорил Пагсли. Комната пропахла процессом энергичного размножения. – О. Я приношу свои извинения, – брюнет сделал паузу. – Ну, во всяком случае, так как я уже здесь, то могу рассказать вам. Там внизу два Аврора, один Аластор Муди и другая Гестия Джонс, и они следят за тем, чтобы поблизости не завелись оборотни. Я уверен, что глаз Муди не способен видеть сквозь бабушкино зелье, но для вас двоих будет безопаснее принять еще половину дозы. Но, конечно, сначала вы можете закончить то, что делаете.– Что ты стоишь? – сказал Пагсли, заглядывая Гарри через плечо. – О. Я говорил тебе…В дверном косяке завибрировал нож. – Твоя мать не учила тебя стучать? – спросил Сириус своим веселым и бесстыдным баритоном. Простыни вокруг него захихикали. – У них есть мины-ловушки, – отозвался Пагсли, глаза которого расширились, когда он попробовал заглянуть дальше в комнату.– Тогда мы просто возьмем лист из их книги. А теперь, если вы не против, закройте дверь. – Конечно, – сказал Гарри, наконец, вырубив своего старшего брата и отправив его катиться вниз по лестнице. – Развлекайтесь, Дядя Ливерворт, Дядя Люмено, дамы.***Гарри, Драко и Блейз сидели в гостиной дома Грейнджеров, беседуя за чаем с печеньем, а Живоглот дремал перед камином. Это было до странности обыденно, или настолько обыденно насколько это возможно в присутствии Аддамса. Гермиона переживала, что ее мать спросит, почему один из ее друзей, будучи мальчиком, носит юбку и корсет, но один взгляд на мантии Драко и Блейза заставил Монику рационально отнестись к этому как к моде волшебников. Гарри очень интересовался стоматологией и принес список вопросов о пораженных коренных зубах и гингивите. Он даже спросил про траншейный рот*. У Моники раньше никогда не было такого страстного слушателя, и она подробно рассказывала о своей работе. Её мать была довольна тем, что, хотя бы один из ее друзей серьезно относился к гигиене полости рта. Драко и Блейз только морщились, особенно когда разговор зашел об операции. А потом появилась Дейдре. Черная Мамба, по-видимому, разбуженная их голосами, высунула свою изящную головку из-под воротника рубашки Гарри. Это удивило бы какого-нибудь неподготовленного человека, но её мать была очевидцем многих неожиданно прорвавшихся гнойников и превосходно себя контролировала. Гарри еще больше разрядил ситуацию, проявив свою обескураживающую искренность и каким-то образом очаровал женщину, заставив не обращать внимания на то, что в ее доме находилась ядовитая змея. И прелесть всего этого была в том, что Моника ни разу не упала в обморок, и даже казалась совершенно увлеченной Гарри. Гермиона выросла, думая, что дантисты умны и практичны, но только сегодня она осознала, что они также должны быть немного сумасшедшими. А так как оба ее родителя были дантистами, то, пожалуй, это передавалось на уровне генетики. Так или иначе, эта мысль успокаивала ее.Девушка прокашлялась, на время прогоняя эти мысли, и просияла, когда трое ее друзей обернулись посмотреть на нее. – В этом году я стала одним из Префектов Гриффиндора, – с гордостью объявила она, доставая из кармана маленький золотой значок и демонстрируя его.– И не говори, – Блейз сделал паузу, откусывая печенье. – Я тоже, мать была на седьмом небе от счастья. Она начала рыдать над могилой мистера Смитсона и все такое. Драко моргнул и решил проигнорировать последнее замечание в пользу первого. – В смысле, ?Я тоже?? В этом году ты Префект Слизерина? – Ну, я этого не хотел. Быть Префектом значит, иметь дело с первогодками и со всем их нытьем и бессмысленными капризами. В любом случае, это решение факультета. – Но ты не можешь быть Префектом Слизерина. Я больший слизеринец, чем ты. Гарвесте больший слизеринец, чем ты.– Не говори глупостей, дорогой, – Гарри, как и ожидалось, не обращал внимания на тарелку с печеньем, а принялся за принесенные к чаю Моникой ломтики лимона, покусывая их со всяческими признаками удовольствия, – Я полагаю, они не хотели, чтобы их первогодки находились на попечении кого-то, кем интересуется дорогой Том.Драко поморщился.– Это звучит так, будто он ухаживает за тобой или что-то в этом роде. Как только эти слова были сказаны, его рот захлопнулся сам собой. Гарвесте весело усмехнулся, и Гермиона прикусила губу, сдерживая смех. Она была уверена, что знает Гарри лучше, чем Драко и Блейз, и не упустила задумчивого и заинтересованного взгляда, который на мгновение появился на его лице. Кроме того, была причина почему Гарри дал ей первой прочитать Нимуэ. Это было весьма поучительно.– Это не смешно, Гарвесте, – сказал Блейз, не подозревая о ее мыслях. – Это просто… бррр.– Да, ты мог бы сделать все гораздо лучше, – не подумав, ответил Драко. Его лицо еще раз помрачнело, но он стиснул зубы и процедил, – В любом случае… Ты не можешь быть нашим Префектом, Блейз. Я этого не потерплю.– Хватит ныть, Драко, и передай мне сахар.– Я уверен, преподаватели рассмотрели всех и каждого с пятого курса и выбрали исходя из этого, – сказал Гарри с умиротворяющей улыбкой, проглотив очередной ломтик лимона и потянувшись за следующим. – Они не могли подобрать никого лучше, чем ты на эту должность, Гермиона. Она улыбнулась ему и убрала значок.– Спасибо, Гарри.А вот рот Драко приоткрылся от такого намека.– Блейз не лучше меня, – оскорбился парень. – Он просто выше и все. Выше – не значит лучше. Блейз закатил глаза. Гарвесте наблюдал за ними тремя. Было слишком рано говорить, извлекли ли они уроки из очаровательно трагического эпоса о Лорде Мирддине и Серебряной Леди, но это не имело значения. Он улыбнулся, его дрогнувшие губы скрыла чашка чая, когда Гермиона, не выдержав и засмеявшись, обняла одной рукой хмурого блондина за талию в беспечном объятии и захихикала ему в плечо. Щеки Драко надулись за мгновение до того, как он вздохнул и откинулся в кресле, оплакивая отсутствие дружеской поддержи. Блейз выглядел так, будто его это нисколько не заботило, и его на самом деле не волновали детские выходки Драко. Однако Гарри обратил внимание на язык его тела, которое стало более напряженным при упоминании дорогого Тома, и на то, как он сидел, удерживая оба выхода и окно в поле его зрения. – Вали**, – ласково сказал он, и Блейз вопросительно посмотрел на него. – Поздравляю с избранием Префектом.На щеках слизеринца появился слабый румянец, и Гермиона засмеялась еще громче.– Не хотите ли вы, дети, остаться на ранний ужин? – спросила Моника, высунув голову из кухни. Драко и Блейз, позабыв о вражде перед лицом смущения, издали звук, напоминающий одобрение, и Гарри вежливо улыбнулся. – Да, спасибо, миссис Грейнджер.– Чудесно, – сказала она. – И… Эм, что насчет вашей… Я имею в виду, что едят змеи…– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я покормил ее перед тем, как выйти из дома, – ответил Гарри. – Хотя. Может быть у вас есть какие-нибудь домашние питомцы? Возможно, пудель?– Нет, только Живоглот. Почему ты спрашиваешь? – Просто интересно, миссис Грейнджер.Дейдре соскользнула с дивана на ковер. Живоглот, кот с мордой, которую могла полюбить только Гермиона, и достаточной находчивостью, чтобы сцепиться с Дракучей Ивой, начал медленно пятиться назад. А потом он развернулся и со всех лап помчался к выходу.***Поскольку это был их последний выходной перед возвращением в Хогвартс, Грейнджеры любезно предоставили свое гостеприимство и свой дом друзьям дочери.Мистер Грейнджер был из тех дантистов, что радостно тараторили, даже если вы не в состоянии им ответить. У него была склонность приносить домой в маленьком мешочке наихудшие образцы своей работы. Излишне говорить, что он и Гарри прекрасно поладили. На ?Ночном Рыцаре? до Косого переулка всего полчаса езды. Однако, Гарвесте с улыбкой сообщил им, что на всех Аддамсов распространялся постоянно действующий запрет на все виды стандартного волшебного транспорта, за исключением школьных поездов и траурной повозки. На траурной повозке полчаса шли, действительно, очень долго.***– Мама постоянно рассказывает мне о Темных семейных Богах. Она и в правду, на самом деле, хочет, чтобы я выбрал одного из них.Драко вздохнул, уже отягощенный тем количеством книг, которые Гермиона снимала с полок. На кассе и без того лежала внушительная куча денег, с греющейся на солнце Дейдре на самом верху. Кассир выглядел так, словно не знал радоваться ему или бояться до смерти. – Не все ли равно какой Бог? – пробормотала девушка с пышной гривой, пытаясь достать книгу, что лежала слишком далеко. – В конце концов, все останется по-прежнему, особенно если это Магия Кро… Спасибо, Блейз. Блейз подал ей книгу и отошел в сторону. Драко с благодарностью вздохнул, когда он взял несколько книг из стопки в руках блондина и добавил к тем, что держал в своих. Продолжая разговаривать, они направились к выходу из магазина. – Боги, которым ты решил служить… Фактически, это улица с двусторонним движением. Боги сами выбирают своих последователей, если и когда Они отвечают на Глубинный Зов. В любом случае, выбор Бога изменяет проявление твоей магии и то, как ты ей управляешь. Большинство ведьм и волшебников со временем изучают беспалочковую магию, хотя они лучше контролируют ту особенность, что роднит их с Богом, – объяснял Блейз, пытаясь вспомнить все, что говорила ему мать. – Вот поэтому они дают нам палочки, потому что эта часть нас еще не созрела.– Если вдумываться, то там полный бардак. Слишком много истории, чтобы сделать разумный выбор всего за один год. Греческие Боги, Славянские Боги, Индейские Боги, Карибские Боги… – Гермиона нежно ткнула Черную Мамбу новым пером, и та вяло поползла вниз. – Я не понимаю, почему в школе нет предмета, посвященного изучению только этого направления. – Потому что это то, что ты знаешь с детства, по крайней мере, если растешь в семье волшебников. Гарвесте появился из-за книжной полки, молча и резко. Если бы они не привыкли к этому, то попросту выпрыгнули бы из собственной кожи. А вот кассир взвизгнул и споткнулся о свою же ногу. – Тех, кто не обладал роскошью этого знания, действующий опекун, тот, кто должен курировать твое обучение магии, должен проинформировать и соответствующим образом обучить. Эта привилегия должна принадлежать Дамблдору, хотя, так как ему, похоже, не удается справиться с Томом, это слишком – ожидать от старика, будто он помнит хотя бы данное отдельное правило. Ну, или, например, то, что он понимает, насколько уязвимой делает тебя.С прошлого года мнение Гарри о директоре не улучшилось. Этот мужчина был слишком сфокусирован на своей ошибке с Томом, и его страх перед неизвестным проявлялся в его пренебрежении любыми обычаями и ритуалами, которые он считает слишком темными, а, следовательно, и не обязательными. Глубинный Зов был естественной частью магического мира, и его значение, как и, фактически, значение других чистокровных традиций, уменьшилось, ибо это учение почти никем не практиковалось. Дамблдор не понимал, что, игнорируя это, он порождает невежество и оставляет своих подопечных маглорожденных неподготовленными. Смотря на Гермиону, самую умную девочку на их курсе, совершенно сбитую с толку тем, о чем она должна была знать…Плеча коснулись в тот же момент, как чья-то рука обвила его локоть. – Успокойся, Гарвесте. Ты напугал кассира.– Он, что, потерял сознание? – спросил Драко, перекладывая книги в руках так, чтобы появилась возможность осмотреться вокруг. – Черт возьми. Дай ему пинка, чтобы он проснулся, Блейз, эти чертовы штуки тяжеленные.***– Мне придется сделать татуировку, если я выберу Славянского Бога, – сказал Драко, как только они бросили свои книги в Дырявом котле. – Интересно, это больно?Гарри перегнулся через Гермиону и ущипнул блондина за руку. Сильно.– Ау! Какого черта ты творишь?– У тебя низкий болевой порог, – с улыбкой пояснил Гарри. – Полезно знать, дорогой.– А почему ты должен сделать татуировку? – спросила Гермиона, не обращая внимание на подрагивающего друга. – Просто еще один обряд посвящения. Некоторые чистокровные семьи настаивают на этом, когда их детям исполняется шестнадцать. Они говорят, что так происходит привязка силы, но это всего лишь миф. В этом нет необходимости. – Я бы так не сказал, – пробормотал Блейз.– У меня такое чувство, что тебе не нравятся татуировки, – повернул голову Гарри и посмотрел на него. Затем поднял глаза. – Боги, ты стал выше. Блейз, успевший порасти за лето и теперь возвышавшийся над ними на целую голову, по непонятным причинам покраснел.Уголок губ Гермионы приподнялся.– Чем они выше, тем сильнее падают.– Исконно, татуировки наносили морякам так, чтобы, если их во время шторма смыло за борт, их тела все равно смогли бы опознать, насколько бы сильно их ни раздуло, – непринужденно сказал Драко. Он моргнул, когда все обернулись к нему. – Что?Гарри спрятал улыбку за веером. – В любом случае, Гермиона, если ты хочешь следовать традиции во время празднования своего Совершеннолетия, тогда ты и Драко можете сделать татуировку вместе. Лично мне нравится эта идея.– Это излишне варварская процедура, – закатил глаза Блейз. – Конечно, тебе это нравится.– На самом деле, я предпочитаю клеймение. Это быстрее и прекрасно гноится, – поправил Гарвесте с улыбкой. – Но татуировка – это очень романтично.У сидящего позади него Драко отвисла челюсть. – Что он сказал? – недоуменно изрек он, глядя на Гермиону.Она пожала плечами.– Эм… Что ты хочешь этим сказать?– Это очень интимный акт, – ответил Гарри. – Символ вечной любви в моей семье. Поэтому у Отца на ноге вырезаны инициалы Матери. Знаете, он сделал это собственными руками. – Ауч.– Он подхватил инфекцию, – сказал Гарри со счастливым вздохом. ***Дырявый котел гордился своим богатым и сытным меню, состоявшим в основном из вареного мяса, вареной картошки, вареных яиц и брюссельской капусты. Компания безоговорочно проголосовала за менее правильную пищу и пошла искать другие варианты. Зная, что Гарвесте любит немного – в основном – экзотическую еду, они довольно успешно избегали маленький азиатский рынок на Вертикальной Аллее. К сожалению, они не учли тот факт, что, из всех них, именно у Гермионы, были эклектичные вкусы, поэтому они позволили затащить их в тот ресторан, что выбрала она. Ресторан оказался индийским.Блейз сдержанно обмахнул рот и потянулся за стаканом. Драко отказался пробовать и вместо этого предпочел простой йогурт. Ее рот, должно быть, отлит из железа, – подумал Блейз, наблюдая, как гриффиндорка разговаривает с Гарри за луковым карри. Когда тарелка с адской смесью появилась на столе, парень учуял запах и его глаза тотчас же заслезились. – Но, Гарри, девятнадцатого сентября мне исполнится шестнадцать. По всем правилам, я должна была бы уже пройти порог своего Совершеннолетия.– Не совсем, дорогая, – сказал Гарри. – Думай об этом, как о менструальном цикле.Блейз поморщился и поставил стакан, не выпив ни капли. – Твоя магия совпадает с длиной волны магии окружающих тебя сверстников, так что, поскольку в этом году будет наше Совершеннолетие, тоже ждет и тебя.– А этот Глубинный Зов, что именно он делает? – Это очень личный опыт, – раздался тихий голос из-за спины Драко, который тут же подавился йогуртом. – У многих семей есть используемый ими ритуал, который передается из поколения в поколение. Тебе повезло, что ты можешь создать свой собственный, Гермиона. Гарвесте посмотрел вниз. Гермиона схватила его за рукав прежде, чем он успел пошевелиться. Он улыбнулся про себя. Она становилась быстрее и даже не осознавала этого. – Луна, – поприветствовала она девушку, белые волосы которой затмили Драко. – Что ты здесь делаешь? – Разношу экземпляры ?Придиры?. Их только что напечатали. О, привет, змейка.Дейдре соскользнула с воротника Гарри вниз по руке, серая, как металл оружия, на фоне накрахмаленной белой скатерти. Она приподнялась и уставилась на незнакомку. Луна, как и следовало ожидать, вытаращилась в ответ. Блейз назвал бы это жутким, если бы уже не сталкивался со слишком многими подобными случаями. Это было совершенно естественно – создать что-то типа ментального барьера от подобного рода вещей. Ему просто хотелось, чтоб кто-нибудь уже моргнул. Даже если бы это означало, что кого-то накачают ядом и он умрет мучительной болезненной смертью.Блейз уловил окончание мысли. Три года назад это бы его обеспокоило. Сейчас же была смутная тревога, что этого не произошло. Конечно же, девушка сдалась первой. Никто не мог ?пересмотреть? змею, особенно змею Аддамса.– Прекрати, Дейдре. Ты уже ела. Поторопись и перестань беспокоить эту юную особу. Черная Мамба зашипела, немного раздраженно на взгляд Блейза, однако послушно опустила голову и поползла прочь между стаканами с водой. К ее чести, Луна даже глазом не моргнула оттого, что змея поняла команду, хотя Гарри говорил не на парселтанге. Но, с другой стороны, Луна Лавгуд редко моргала. У нее были слегка выпуклые глаза человека, который редко пользовался веками, ибо мир слишком удивителен. Ее большие жемчужные глаза остановились на Гарри, и она задумчиво склонила голову набок. – Гарвесте Аддамс.Она посмотрела на него по-совиному, затем протянула Гермионе газету, прежде чем уйти так же тихо, как и пришла. – Какая странная девушка. – Если ты думаешь, что она странная, значит, с ней серьезно что-то не так, – криво усмехнулся Драко.***Гарри нахмурился. Нельзя оставаться Аддамсом, если не можешь узнать, когда за тобой следят. В раннем возрасте Аддамс очень сильно развил чувство личного пространства.На мгновение серебро ярко сверкнуло на солнце. Раздался визг, за которым последовал сильный запах чьего-то мочевого пузыря, взявшего выходной. Если бы они не были в проходе вниз по Лютному переулку, кто-нибудь мог бы заметить.Блейз вздохнул, наблюдая, как его друг приближается к успешно сдерживаемому преследователю. – Гарвесте, обычные люди не пришпиливают мимоходом других людей острыми предметами к стене.– Как лестно, что ты думаешь обо мне, как об обычном человеке, – сказал Гарри, улыбнувшись ему, прежде чем повернуться к кривоногому небритому бродяге, которого в данный момент удерживали над землей очень точно очерчивающие контур ножи. – Невежливо подслушивать чужие разговоры, Наземникус Флетчер. Мужчина вздрогнул.– Откуда т-ты знаешь мое имя?– Я знаю всех, мистер Флетчер. Каждого, – изумруды сияли над красным шелком китайского веера. – Как поживает Ваша матушка? Блейз вздохнул и достал из кармана носовой платок.– Если ты собираешься пытать его, Гарвесте, хотя бы приглуши его. Солнце еще высоко и все такое. – Ч-что? П-пытать… Н-нет! Пожалуйста, н-не…– Блейз! – потрясенно воскликнула Гермиона.– Что? Я просто стараюсь быть практичным.– П-пожалуйста, пожалуйста…Гарри усмехнулся.– О, я не думаю, что в этом есть необходимость. Вы расскажите мне все, что я хочу знать, не так ли, мистер Флетчер? Начиная с того, почему Вы воняете фениксом?***Солнце уже садилось. Они только что закончили ужинать, и Гермиона предложила немного прогуляться и посмотреть окрестности, прежде чем утром они отправятся на станцию. В воздухе вечернего сумрака витал неприятный ветерок, приносящий с собой запах свежескошенной травы и петуний. – С какой стати Дамблдор шпионит за тобой? – сказал Драко, пока они шли. – Если ему так сильно нужен Темный Лорд, то он может просто свалить и самостоятельно убить его, нет?– Может быть он не хочет рисковать, – предположил Блейз, пожимая плечами.– Феникс… Феникс… – пробормотала Гермиона. – Я слышала о группе с фениксом в качестве талисмана, только вот название не могу вспомнить. Возможно, это не имеет никакого отношения к Дамблдору. – Феникс директора принадлежит к особой породе, известной как финикийский ясногривый. Они пахнут корицей, анисом, тмином и жасмином, – изящно сморщил нос Гарри. – Я бы узнал этот запах где угодно. Эти люди контактировали с Фоуксом. Подул холодный ветер, поднимая вверх выброшенные газеты и заставляя старые деревья глухо стонать. Гарри небрежно вытащил веер.– Я вспомнила! Орден Феникса, вот как они называются, – сказала довольная собой Гермиона. – Если они следят за тобой, Гарри, то это похоже на людей из заговора Ротфанга. В ?Придире? всегда о них пишут.– Да? Как странно. Еще одно тайное общество. Волшебный мир просто кишит ими. Ветер подул сильнее. Гарри раскрыл веер.– Дорогие, возможно, вы захотите пригнуться.Двенадцать дементоров в развевающихся изодранных плащах налетели на них, вызывая пронизывающий холод и кошмары. Они быстро взяли ребят в кольцо, успешно заблокировав все пути отступления. Блейз стиснул зубы, пытаясь заглушить крики в своей голове, и поднял палочку. Хватит с него и третьего курса.Гермиона схватила его за плечо.– Мы не можем использовать магию, – крикнула она, перекрывая вой ветра. – Нас исключат из школы!Она огляделась по сторонам, когда ей что-то сунули в руку.– Жуй, но не глотай! – сказал Драко, уже работая челюстью.– Это жвачка! – воскликнула она. – Что мы будем делать со жвачкой? – Делай, как я говорю, вот что! Сражаясь с бурей, Драко прикрыл рот ладонями. Вспыхнуло желтым, а затем наружу вырвался сгусток пламени, сопровождаемый шипением и треском горящих тел. Гермиона открыла рот, однако времени на удивление у нее не было. К ней потянулась сероватая гниющая рука, и она увернулась. Ей не было известно, что случится с тем, кто прикоснется к дементору напрямую без какого-либо барьера, но выяснять это сегодня Грейнджер не собиралась. Рукой, обернутой в край рубашки, девушка схватила протянутую конечность и резко дернула, одновременно пиная вверх. А потом достала из кармана нож-бабочку. Глаза Блейза сузились, когда два дементора начали приближаться к нему. Слава Богам, что он догадался захватить с собой подарок матери.***– Ну, вы, трое, конечно, удивили, – сказал Гарри, когда они избавились от дементоров и все зачистили. – Мне почти не нужно было ничего делать. – Ты не должен постоянно защищать нас, – совершенно спокойно сказала Гермиона. – Что было в этой жвачке, Драко? – Это секрет, – самодовольно ответил блондин. – Я не для того работал над формулой все лето, чтобы так просто разболтать ее. Некоторым людям не нужно все время читать.– Я не все время читаю. – Да, конечно. Мне пришлось послать Стигиуса, чтобы он отобрал у тебя Нимуэ, Гермиона. Стигиуса! Этот ублюдок чуть не оторвал мне ухо!Гарри улыбнулся, когда они продолжили спор. Стигиус – это злой и вспыльчивый филин, который слушался только Люциуса. – Гарвесте.– Да, Блейз?Подросток с волосами цвета красного дерева снял с пальцев пару кастетов и начал вытирать их носовым платком.– Дементоры находятся под контролем Министерства. Они могли оказаться здесь только в том случае, если их кто-то послал. Они хотят заставить тебя замолчать, чтобы ты не болтал о Волан-де-Морте. – Я и не знал, что ты сторонник теорий заговоров, дорогой, – усмехнулся Гарри. – Министерство не имеет никакого отношения к этому нападению.– Откуда ты…– Это было приколото к капюшону одного из дементоров, – сказал он, раскрывая ладонь, чтобы показать квадрат зеленой ткани. На нем был выжжен контур черепа со змеей, торчащей из его разинутой пасти. – Старый добрый Том, – улыбнулся Гарри. – Ну и характер.____________________________________________________________________От автора kyaru-chan: В данный момент я растворяюсь в Даррене Криссе. Я бы сказала, что он мой Блейз, но... нет, не совсем. Все еще в поисках той великолепной ухмылки, я нашла свое нынешнее вдохновение для Гермионы – Елена Анайя, которая сыграла милую Алиру в Ван Хельсинге. На самом деле, я поняла, что моя характеристика этих троих вполне соответствует невестам Дракулы из этого фильма. Причем во многих отношениях… *тянет Бабулю и хихикает*