Пятница (1/1)

Всякий раз после разговоров с отцом Вектор чувствовал себя ничтожеством.— Виктор, я недоволен.Поднимает глаза на папу: крупный, высокий человек, устрашающие черные баки, и глаза такие пугающие-пугающие, суровые и строгие. Мировая справедливость в лице одного человека. Вектор нервно сглотнул.— Чем, па? – спросил он, болтая – казалось бы, беспечно – ногами: быть самым низким в классе удобно ещё и тем, что можно спокойно болтать ногами, а это действительно здорово и весело…— Твоим поведением в школе и, соответственно, твоей успеваемостью. Прекрати болтать ногами, пожалуйста.Отец встал и заходил по комнате. Ну хоть яблока не держит в руке, это не так страшно, может, даже обойдется. .Потому что когда у папы яблоко в руке – это всегда страшно: папа – очень сильный человек, намного сильнее Вектора, и может сжать в руке до мякоти целое огроменное яблоко. Но страшно даже не это, а то, как он при этом смотрит – безжалостно, жестко, с каким-то особенным упреком и разочарованием. Последнего Вектор боялся больше всего: если и существовало что-то, что приводило Вектора в натуральный ужас, то это как раз боязнь того, что отец в нём может разочароваться, страшнее этого и не придумаешь ничего…— Пятьдесят баллов по зарубежной литературе. Неслыханно! Наследник Перкинсов получает пятьдесят баллов из ста и неаттестован! Как ты это объяснишь?Вектор вжался в стул, и очки съехали на самый кончик носа. Вот, знал же, знал, что отец пристанет к нему с этими пятидесятью баллами…— Но ведь до конца четверти ещё две недели, десять раз исправлю, — Вектор старается пожать плечами максимально беспечно, однако у него это получается пока не очень. Надо бы ещё дома потренироваться.— Неужели?Вектор старательно закивал.— Эта училка! Мне не зачли сочинение, хотя я…— Я читал твоё сочинение, — отец сел обратно в кресло, и то жалобно заскулило под тяжёлым весом мистера Перкинса. – И говорил с миссис Крори о нём.— И что она? – Вектор оживился: ведь он действительно написал это сочинение на отлично, да и папа вроде не обвиняющее ему говорит, значит, он, может, и не будет его ругать. Хотелось бы в это верить, в самом деле.— Ну что: в понедельник твоим сочинением займётся более квалифицированные преподаватели, я уже обо всём договорился, — он откинулся на спинку кресла. – Виктор, но, между нами, в некоторых ситуациях надо быть… гибче. Более изворотливым. Ты же понимаешь, что иногда надо писать не о том, что ты думаешь, а то, что от тебя хотят услышать.— Но это скучно, папа!— Виктор, не кричи. Я понимаю, скучно, но таковы правила жизни. Твоё мнение очень любопытно, и в частности для меня, но, когда имеешь дело с начальством, лучше идти ему в угоду, чем пытаться изобретать велосипед. Я понятно выражаюсь?Вектор мрачно кивнул. То, что говорил ему отец, было для Вектора диким и ужасно неправильным. Ну как так можно, они в свободной стране учатся или где?! Как же хваленая свобода слова и самовыражения? Почему ему за самое лучшее в школе сочинение убавляют баллы, тогда как каким-то лахудрам ставят по семьдесят, хотя они все скатали у друг друга? Это несправедливо!— Виктор, я просто пытаюсь тебе помочь.— Знаааю…— Вот и хорошо. Надеюсь, мы к этой теме больше не вернёмся. Теперь что касаемо твоего поведения в школе… — Отец вновь встал. – Что за драка между тобой и этим старшеклассником, Грю?— Это не я! – возмущенно крикнул Вектор. – Это… это все он!— Я, он – что за детский сад?— Я клянусь тебе! Он мне подножку поставил, а я на полу растянулся…— …но перед этим стащил у него школьный дипломат. – Встретившись с недоуменным взглядом сына, мистер Перкинс слегка улыбнулся. – Виктор, я не идиот и обо всём знаю.— Как, совсем обо всём?— Совсем. И я тебе, кажется, уже говорил…— Да, знаю. – Вектор вздохнул. – Если воруешь, делай это быстро, бесшумно и качественно.— Именно! – Отец показался ему крайне довольным, и он сел обратно. – Я рад, что ты это понимаешь. Надеюсь, с твоей стороны больше не будет таких… промашек.— Не будет! – Вектор подпрыгнул на стуле: он был дико счастлив, что нынешний разговор с папой обошёлся ему малой кровью, а ведь мог и по стенке размазать, папа такой… — Обещаю тебе, пап, я больше тебя не подведу!— Хорошо, — мистер Перкинс казался довольным. – Ступай, мне надо работать.И, глядя в спину убегающему по лестнице сыну, мистер Перкинс улыбался самому себе: бывшая жена, мать Виктора, часто упрекала мужа в излишней строгости к сыну, но ведь – какой результат! Ещё годика два, и Виктором, пожалуй, можно будет гордиться полностью…А пока – работать. И ему, и самому Виктору, если он, конечно, хочет что-то представлять из себя в этой жизни.…Спрятавшись на первом этаже в углу, между мальчишеским туалетом и буфетом, Вектор отчаянно пытался справиться с собой. Он кусал губы, не давая слезам хлынуть из глаз, бил стену кулаком, и ходил кругами: школьный совет отказался утвердить Вектора на первом месте математической олимпиаде, и его присудили ненавистному Грю – уродливому отвратительному старшекласснику, молчаливому и наглому, с насмешливым взглядом и ужасным носом, ублюдок, ублюдок… Да ещё их поведение с Денни будет обсуждаться в ближайшее время, папа за такое точно голову снимет.В чём он, собственно, провинился? Учится на пятёрки. Шефствует вроде как над Денни. Что ещё? Дерзит? Хулиганит? Ну он же не виноват!... Разве непонятно?Никто и никогда не видел Вектора растерявшимся и испуганным. Бывало, что в моменты сильных эмоций, он краснел, но это организм, а его разве обманешь? К тмоу же потом он сразу начинал защищать себя и действовать активнее. А теперь вот он ходит тут, как дурак, и старается заткнуть в себе позорные для мальчишки слёзы…От людей Вектор быстро уставал: в большинстве своём они были дураками и не представляли из себя ничего интересного. Даже папа мешал ему порой сосредоточиться на самом главном, на его цели. А ещё он искренне не понимал, когда его обвиняли в эгоизме и самодостаточности: ну а что тут такого? или у всех на побегушках, как собачка бегать? хватит, папы дома достаточно… И когда его звали в бойскауты, раздраженно отказывался, тут его даже папа поддерживал: все эти робингудские тупые рейды, ?поможем ближнему своему?… ха. Себе бы помогли, неудачники.Но тут – сам неудачник. Не справился. Сочли дерзким, вызывающим и высокомерным, и из двух зол выбрало то, которое старше и тише. Хотя – вот почему ему первое место досталось? Почему не кому-то ещё, девчонкам, например? Он бы даже от девчонки поражение признал менее болезненно, чем от этого урода, так Вектор его ненавидел…Но тут в его голове родилась блестящая идея.

Кажется, папа был не так уж неправ, когда говорил, что взрослыми можно управлять. А уж их делами — тем более.Вектор вытер лицо рукавом: надо было обратиться к Денни, он-то наверняка помнил пароль от школьного компьютера. А уж найти там папку с результатами олимпиады и вовсе труда не составит…Жестоко? Эгоистично? Не порядочно? Ну, может быть. Но для Вектора это было единственным спасением. И потом, не расстраивать же отца плохими результатами…