Часть 7 (1/1)

—?Мои соболезнования,?— произнёс Костров, похлопывая Игоря по плечу, когда тот опустился на соседнее сидение.Певец рассеянно кивнул и медленно стащил с глаз солнцезащитные очки.Он добрался до аэропорта ?на автомате?, совершенно затерявшись в своих мыслях. В зале ожидания его встречал Шахов. Буркнув что-то о сожалении, он сообщил, что ему удалось договориться с Костровым и тот заменит на концерте Юру. Потом протараторил, что всё готово и их встретят в Сочи. Тальков ответил кивком, давая понять, что разговаривать больше не хочет. Посадку объявили несколько мгновений назад и мужчине пришлось поторопиться.В салоне певец невольно обрадовался, что ему досталось место у окна. Кострова он знал мало, слышал только, что тот потрясающе работает с инструментом. Талькова, как профессионала, интересовало только это.Когда самолёт принялся медленно подниматься в воздух, подобно огромной тучной птице, Игорь вдруг ощутил облегчение.?В этом небе разбиты звёзды и распито заката вино…??— строка сама сложилась в голове мужчины и он постарался задержать её в мозгу, чтобы позже, быть может, создать новое стихотворение.Чем дальше оставалась Москва, тем светлее на душе становилось. Тальков чувствовал, как жуткое напряжение последних дней улетучивается, а странное ощущение какого-то мистического присутствия растаяло, подобно пломбиру на солнце.Спустя некоторое время он уже правил одну из последних песен, уткнувшись в блокнот. Сидящий рядом Леонид Костров лишь посматривал на спутника с улыбчивым одобрением: ему всегда нравилось наблюдать за чужой работой.И когда самолёт приземлился, Лёне даже пришлось пихнуть певца в плечо, ибо тот слишком увлёкся, забыв обо всём в своём сочинительстве.—?Игорёк, прилетели, идём,?— засмеялся тот.Тальков изумлённо осмотрелся и нехотя закрыл помятую тетрадь. Поднялся и стащил с полки сумку.В зале ожидания их встретил Григорий Поплавский, начинающий продюсер. Он являлся близким другом Шахова и был рад заменить его, когда был свободен. Он повёл мужчин в сторону чёрной ?Волги?, что поджидала у выхода с вокзала.Тальков невольно заметил, что Сочи ничуть не изменился: таксисты хамовито ?подлавливают? приезжих; старушки стоят с карточками на груди ?сдам квартиру в 20 метрах от пляжа?; в воздухе стоит аромат моря и медовых дынь.Когда Игорь уже открывал дверцу машины, к нему подлетели три девушки лет тридцати. Смущённо улыбаясь, они протянули ему календарики, на каждом был запечатлён он сам. Тальков улыбнулся, достал ручку из кармана кожанки и поставил три подписи.После подмигнул подружкам и залез в салон.—?Игорь, ты как? Я слышал о гибели Юрки… Это ужасно,?— протирая лоб платком, с трудом произнёс грузный по своей комплекции Поплавский.—?Да,?— с трудом отозвался Тальков, припуская стекло и глядя на улицу,?— хороший был человек и музыкант.—?Расскажи, как у тебя с творчеством? Много написал? —?как можно мягче поинтересовался Игнат.—?Есть три новых песни. Вернусь в Москву?— займусь ими,?— Игорь взглянул на огромный золотой крест какого-то старинного храма, находящего далеко, на холме, и подумал о том, что ему надо бы посетить церковь…?Бог не может допустить, чтобы меня атаковали бесы. Это всё обман, фантазия…??— вдруг подумал он, тут же признаваясь самому себе, что некий страх перед необъяснимым и неощутимым в его душе есть.—?Будь осторожней, ладно?Неожиданный вопрос Поплавского заставил Талькова вздрогнуть и с прищуром взглянуть на спутника. И по толстому круглому лицу певец понял, что тот не имел ввиду ничего необычного: Игорь ?играл? с политиками и прочим представителям шоу-бизнеса казался сумасшедшим храбрецом.Глупых коррупционеров Тальков не боялся: он их просто презирал. На этом и строилась его гражданская лирика, как автора.—?Не переживай. Этого я никогда не боялся и бояться не буду,?— отозвался Игорь, делая акцент на слове ?этого?.Они остановились в отеле ?Звезда?, который считался одним из лучших в городе. Шахов был неприятным типом с вечно влажными ладонями и бегающим взглядом, он второй год изменял жене с бывшей ?элитной проституткой? китайской национальности, а ещё от него пахло валерьяной, смешанной с плохим кофе, но дело своё он знал и деньги отрабатывал на ?пять?.В тот день ничего не изменилось: их расселили со всеми удобствами и даже принесли в номер Игоря ледяные апельсины с клубникой и немецкое шампанское.Приняв душ и выпив пару бокалов шампанского, Тальков постучал в номер напротив, где остановились его музыканты.—?Ребята, завтра в двенадцать репетиция. Потому не напивайтесь, лады? Это всё потом,?— хмыкнул он, когда барабанщик Сенченко пропустил его в номер.Мужики подняли ладони вверх, отрываясь от игры в покер.—?И Юру надо будет помянуть,?— негромко произнёс Балашов, почёсывая лохматую рыжую макушку.Тальков решил не рассказывать музыкантам о том странном звонке. Не поверят. Не поверят, как не поверил Димон…При мысли о последнем, Игорь испытал укол раздражения. Он решил не звонить любовнику. Пусть успокоится и одумается. В чём смысл этих отношений, если в них нет доверия?—?Давай с нами? —?предложил Сенченко, возвращаясь за игровой стол и делая глоток пива из пластикового стакана.—?Нет, я схожу на пляж, пожалуй.—?Смотри не сгори под лучами луны! —?заржал кто-то вслед певцу.Тот усмехнулся и вышел из номера.Вернувшись к себе, прихватил ключ и бумажник. После чего погасил свет в своём респектабельном жилище, окна которого выходили на море.На город медленно опускала ночь своё атласное чёрное покрывало. Но туристы и не думали расходиться по номерам: отовсюду доносились обрывки музыкальных композиций, смех и споры. Кафешки за весну открылись на каждом углу, несмотря на кризис в стране.Закинув в рот пару бледно-зелёных подушечек жвачки, Игорь двинулся в сторону пляжа ?Ривьера?. Его он любил более всего. Быть может, благодаря заброшенным гостиницам, стоящим на берегу. Те выглядели столь волнующе, столь загадочно, что Тальков невольно ощущал, как закипает кровь. А в ночи эти грустные постройки с пустыми глазницами ещё прекраснее: молчаливо зовут далёкие корабли и дремлют под шелест волн лиричного Чёрного моря.Игорь вошёл на территорию пустого пляжа. Откуда-то доносились голоса и музыка уже более приглушённо. Недолго думая, певец опустился на песок и всмотрелся в темноту волн. Морской ветерок приятно ласкал кожу спины и груди, пробираясь под тонкую ткань белой футболки.Оказавшись очарованным этим вечным покоем моря, певец вдруг ощутил полную гармонию и полный покой. Это всё нервы. Просто нервы подкидывали его разуму новые загадки. Может, Нагиев-таки был прав?Тальков долго смотрел на огни далёких мощных кораблей, наслаждался близостью моря, в какой-то момент даже совершенно расслабленно закурил.И не сразу услышал чьи-то звонкие голоса, что раздавались уже совсем близко.Повернув голову, он заметил компанию из шести человек. Те сидели на песке, смеялись и пили вино из одной бутылки по очереди. Неожиданно одна женщина обернулась и улыбка её стала шире. А Тальков не видел лица: только метку белых зубов во тьме и лёгкое платье из полупрозрачной ткани, длинный подол которого развивался, подобно парусам. И вдруг эта леди встала и подошла к нему, смеясь.—?Что, старых друзей не узнаём, господин поэт? —?этот звонкий и энергичный голос Тальков не забыл бы даже в маразме.Отведя от лица руку с сигаретой, он улыбнулся, рассматривая лицо, облизанное лунный светом и синевой сочинской ночи.Клава. Его бывшая. Муза, возлюбленная и просто спутница…—?Тебя забудешь,?— шутливо буркнул он и поднялся, выбрасывая сигарету на песок.Взгляды встретились.Клавдия почти не изменилась. Всё те же лёгкие морщинки у чуть раскосых зелёных глаз, всё та же голливудская широкая улыбка, всё те же мягкие длинные волосы. Правда, в их последнюю встречу они были золотистого окраса, а сейчас стали белыми, как снег. И в этом полупрозрачном белом платье в пол женщина походила на фею. Тальков откровенно залюбовался.—?Чёрт, Игорь, я так рада тебя видеть,?— Клава обняла мужчину, обдавая его ароматом сладких духов.Она не была невероятной красавицей, но она действительно была приятной и притягательной. Игорь помнил все её слабости и сильные стороны. Помнил, как она вечно писала какую-то легкомысленную ерунду пастой на зеркале и как ненавидела готовить. Помнил, как она обожала курить на окне, потягивая джин из бутылки. Помнил её попытки выучить английский. Помнил её желание смотаться на Бали и остаться там.Что хорошего во встречах с теми, кого ранее любили? Ведь это уже не человек, это призрак. И в душе не может родиться ничего, кроме эфемерных иллюзий и ностальгии.—?Ты с друзьями? —?спросил он, кивнув на компанию в стороне.—?Да, мои друзья. Мужа среди них нет,?— рассмеялась она, обнимая себя за плечи.—?А где же он? —?хрипло кашлянув, спросил певец.—?В Риме. Он у меня итальянец. Мотается между Италией и Россией. Меня так и манит сюда, надоедает сидеть в Европе.Где-то раздался эротический плач саксофона.Игорь скользнул взглядом по высоким скулам, по ровному крупному носу Клавы и розовым губам.—?А ты здесь один?—?С музыкантами. Завтра концерт. Придёшь? —?теперь настала очередь Талькова скалиться в улыбке.—?О, чёрт, нет, я днём улетаю в Липецк. У бабушки юбилей. Может, как-нибудь пересечёмся в Москве? —?Клавдия всем своим видом давала понять, что не против продолжить беседу в более интимной обстановке.А Тальков, будучи натурой творческой, мог бы сдаться. Мог бы…Да вот только обворожительность настоящего хранила свои мрачные эпизоды прошлого.Они расстались на той волне, на которой не становятся ни друзьями с редким сексом, ни врагами. Они стали… никем. И если кокетливая женщина могла позволить себе поменять решение, принятое энное количество времени назад, то Игорь был человеком принципиальным. Нет?— это нет. И каким бы красивым ни был призрачный мираж, он ему не поддастся.—?Слишком много работы. Но в наши дни это хорошо, нежели плохо,?— бодро ответил певец,?— может, и удастся пересечься. Здорово выглядишь, кстати.С этим словами Игорь поднял ладонь вверх и с лёгкой улыбкой двинулся в сторону выхода с пляжа.—?Эй, Тальков! —?крикнула со смехом Клава, скрывая уязвлённость, и заставляя певца обернуться,?— ты всё такой же засранец, запомни!Тальков расхохотался и ничего не ответил. Мираж растаял.