Часть 8 (1/1)

?Не позвонил, значит? Мерзавец??— подумал Дмитрий, со злостью посмотрев на телефонный аппарат. Раньше Тальков не позволял себе таких вольностей. Если был на гастролях или в отъезде?— всегда звонил и рассказывал, как добрался.В сущности, Нагиев прекрасно понимал, что их склока произошла из-за фигни. Юрка был другом Игоря. Оно и ясно, что на почве потрясения разум певца стал подкидывать разные фокусы.Дима не верил ни в фей, ни в домовых, ни в упырей, ни в мертвецов, способных позвонить кому-то из живых после своей смерти. Да он даже в Деда Мороза не верил, будучи ещё совсем мальчишкой.—?Это дядя Саша,?— громко произнёс пятилетний Дмитрий, когда в комнату вошёл добрый дед в голубой шубе с позолотой, такой же шапке на голове и с красным мешком на плече.Настала неловкая тишина. Родители Нагиева удивлённо переглянулись, а двоюродные сёстры Карина и Светка в голос заплакали. Но Диме было плевать, что он испортил праздник этим двум куклам и даже самому себе. Просто он узнал по крупным карим глазам человека, что должен был сыграть Дедушку Мороза. Почему Нагиев с малолетства был скептиком?— загадка даже для него. Но и сейчас он прекрасно помнил, как пояснял своим глуповатым одноклассникам, что никаких привидений не существует, как и гномов, как и волшебных единорогов. Это сказки. Рафинированный кусок торта, дабы скрасить детство недалёких детишек.И сейчас в Диме закипало то желание из детства?— вдолбить в голову Талькова, что он заблуждается. А то, что на часах был уже час ночи, но Игорь не удосужился (и уже не удосужится) набрать?— выбешивало.Выбросив в мусорное ведро пустую банку из-под кильки в томатном соусе, Нагиев швырнул кухонное полотенце на телефон и пошёл в гостиную. После трудного трудового дня ему хотелось лишь одного?— поваляться у телевизора и не думать ни о чём.Хотя, ещё он не отказался бы от хорошего секса, но Талькова рядом не было, а об изменах мент обычно не думал. Его устраивал действующий партнёр.Глядя в экран, где показывали какой-то американский боевик, Нагиев задремал. То и дело причмокивая губами, он лежал на спине, сложив обе руки на животе и держа ими пульт. Прошло не более получаса, как вдруг громкий скрипучий звук заставил Диму разлепить глаза.Приподняв голову, он заметил, что на экране плывёт непрекращающаяся серая рябь. Помехи становились всё сильнее и отвратный скрип буквально резал по ушам.Нащупав на животе пульт, Дима попытался выключить телевизор, но у него ничего не получилось. Тогда он стал тыкать пальцем по всем кнопкам, да и это не дало результата.Резко поднявшись, Нагиев отбросил пульт и прошёл к телевизору, ударяя его по боку чёрного корпуса:—?Работай, гад. Тебе и месяца нет.В это же мгновение случилось странное: рябь как бы расползлась, её волны стали реже и можно было разглядеть какого-то человека. Тот стоял спиной к экрану, слегка потряхивая головой. Дима заметил, что в некогда русых волосах мужчины уже во всю хозяйничала седина. Одет незнакомец был в тёмно-серый пиджак. Больше ничего не было видно: лишь голубой фон и стоящий спиной человек. И вдруг этот самый человек сделал шаг влево, исчезая из поля зрения. Шуршание стало громче, рябь то нарастала, то утихала. Какое-то время на экране не было ничего, кроме голубого фона.Нагиев подался вперёд, нажимая на кнопку на самом телевизоре, и в это же мгновение в правом нижнем углу появился глаз. Дима отпрянул от неожиданности. Глаз то фокусировался на мужчине, то начинал резко моргать. По частично заметному виску, было ясно, что это тот же человек, что только стоял к нему спиной. Зрачок принялся бездумно вращаться, а после метаться вправо-влево, иногда фокусируясь на Нагиеве. От происходящего у мужчины поползли по спине мурашки. Облизнув пересохшие губы, он рывком подался к телевизору и с силой дёрнул на себя кабель. Экран погас.—?Что за херня? —?утирая ладонью пот со лба, рассеянно пробормотал Дмитрий.Несколько секунд он рассматривал шнур в своей руке, а после отбросил его в сторону и встал на ноги.Решив, что это всё от усталости, мужчина прошёл в спальню.Стянув лёгкую чёрную кофту, он отбросил её на кресло и взялся за ремень брюк, как вдруг с удивлённым отвращением заметил на стене портрет какого-то незнакомого старика. Фонарь с улицы бил лучом прямо в злобную физиономию, оттого Дима и обратил внимание на фото. Слегка раскрыв от изумления рот, брюнет прошёл к стене, слегка задирая голову кверху. От старика веяло жутью, мраком, чем-то недобрым и странным. И это было достаточно понять, лишь один раз взглянув в пронзительные глаза.—?Кто это? —?прошептал Нагиев, невольно прокручивая в голове всю ближайшую родню любовника и понимая, что видит это мерзкое лицо впервые.?Даже если это добрый дядюшка Фёдор или дедушка Тарас из Кукуево?— такая рожа висеть на стене в спальне не должна. Ещё и напротив кровати. Тальков, блять, молодец!??— раздражённо подумал мужчина, легко вставая на тумбу и быстро снимая портрет со стены. Не глядя на него, он прошёл в коридор, открыл первый попавшийся шкаф и сунул фото туда.После чего вернулся в спальню, стянул ремень, брюки, носки, и упал в мягкую кровать. Уже через несколько минут мужчина крепко спал воистину мертвецким сном.***Тальков был, что называется, ?в ударе?. Публика принимала его очень тепло, даже горячо, а Костров за несколько часов репетиций смог понять специфику будущей работы, потому много и удачно импровизировал.Выступление проходило в ?Летнем? театре, потому приятный вечерний ветер пробирался под ткань белой рубашки и приятно холодил тело.А во время исполнения песни ?Россия? зал так возликовал, что музыкантам с трудом удавалось ?перекрыть? гвалт. За последним аккордом понеслись громкие восторженные просьбы: ?Бис!?.И Игорь спел ещё раз важнейшую для себя песню с огромным удовольствием.Два часа концерта пролетели незаметно, но в память врезались сотни рук, а также зелёные треугольники южных деревьев, растущие там, далеко за территорией театра, на холмах.Быстро прошмыгнув в машину после концерта, Тальков ?обманул? фанатов и скрылся незамеченным. Фокус был прост: те ждали его у другого входа.—?Ну, теперь-то отметим? —?радостно спросил Костров, обнимая Игоря за плечи.Тот сложил большую часть букетов в багажник, но все не вошли, потому несколько охапок роз приходилось прижимать к груди.—?Теперь?— однозначно,?— тихо рассмеялся певец.То ли морской воздух сыграл свою роль, то ли жгучий по своей энергетике концерт, но факт оставался фактом: Тальков был счастлив и думать забыл о всех тех мрачных событиях, что давили на него в столице.—?Ты справился на пятёрку. Молоток, парень,?— заметил Игорь, обращаясь к обнимающему его Кострову, а после крикнул к водителю,?— везите-ка нас на пляж!Две ?Волги? остановились недалеко от пляжа ?Ривьера?. И все музыканты, во главе с Тальковым, кинулись к морю.Стаскивая с себя сценическую белую рубаху и бежевые штаны, певец откровенно дал волю своим эмоциям и решил хоть немного подурачиться.После пары часов купаний и постройки песочных замков, кто-то съездил за алкоголем. И уже под томными рассветными лучами музыканты ?докушивали? последние порции вина и коньяка, неутомимо плюхаясь в волны. Игорь тоже откровенно перебрал. Последнее, что он помнил: Костров пытался показать какой-то сложный трюк ?на воде? и ассистировал ему в этом Лёха. В итоге оба ушли ко дну. Кажется, Тальков начал ржать, безвольно роняя бутылку от красного полусладкого, но сон накрыл неожиданно.И очнулся мужчина уже в своём номере под вечер, когда закатное солнце напоминало малиновое мороженое, размазанное по стеклу неба.С трудом поднявшись, Тальков добрался до ванной. Тошноты не было, а горячие струи душа вернули ему человеческий облик.—?Побесновался от души,?— пробормотал Игорь, прикладывая белое полотенце ко влажному лицу.Зевнув, отбросил его и рассмотрел своё отражение: вид был очень даже ничего. Куда лучше, чем в Москве.Впервые в жизни Тальков понял, что не хочет домой. Будь его воля?— он бы остался тут.?Новая квартира так ?хороша“, что за её порог даже переступать не хочется??— иронично подумал певец и вернулся в комнату. Открыв чемодан, достал оттуда голубые джинсы и чёрную футболку. Натянув это, отыскал в багаже новые кроссовки и зашнуровал их.Когда он вошёл в номер музыкантов, то не смог сдержать смеха, ибо те напоминали растрёпанных птиц: рассеянно вертели головами, искали одежду и запинались друг о друга. В норме оказался только Костров. Он протянул певцу большую чашку с горячим кофе и подмигнул.—?Хотел бы я остаться с вами, ребята, вы супер,?— произнёс гитарист мягко,?— если бы ты пригласил, конечно. Но у меня контракт с Бутусовым на три года… В качестве экстренной ситуации вот вырвался.—?Порядок,?— делая большой глоток кофе, Тальков с блаженством подумал, что жизнь прекрасна и удивительна,?— но если окажешься без работы, в чём я сомневаюсь, помни, что я всегда буду рад принять тебя.Костров счастливо улыбнулся.***Припарковав машину у дома, Игорь мрачно посмотрел на окна своей квартиры. В Сочи стояло яркое тёплое лето, а в Москве шёл дождь. И настроение у певца изменилось, стоило ему сойти с самолёта.Он ощущал себя загулявшим подростком, которому искренне и до одури не хотелось идти домой. Почему?— сам не знал.Оттого и тянул время, выкуривая сигарету за сигаретой.В какой-то момент топтаться у машины ему надоело. Он выбросил окурок, достал из салона багаж, и двинулся в сторону подъезда.Квартира встретила мужчину холодной тишиной.—?Дима? —?громко позвал Игорь, закрывая за собой дверь и кидая сумку на пол.Ответа не последовало.Расправившись с обувью без помощи рук, Тальков заглянул на кухню, но там никого не оказалось. Даже в мойке не было горы посуды.—?Ты дома? Я вернулся,?— добавил певец, откладывая ключи на столик в коридоре. Стаскивая с плеч куртку, он прошёл по коридору и заглянул в зал. Увиденное заставило его вздрогнуть: Нагиев лежал на полу, уткнувшись в него лицом и закрывая голову руками.—?Ты в порядке? —?с тревогой спросил певец и подлетел к мужчине, чувствительно трогая по спине.Тот содрогнулся и одичало обернулся, с испугом глядя на Игоря. Но спустя пару мгновений страх сменился облегчением.—?Ты приехал…—?Да. В сумке пара кило денег. Ты почему тут лежишь? —?подозрительно прищурился певец.—?А? Да я это… Упражнение делал… Медитировал,?— подавшись вперёд, Нагиев крепко обнял Талькова, утыкаясь лицом ему в шею.Это показалось Игорю крайне странным, но допрашивать возлюбленного он не стал. Лишь обнял в ответ и с изумлением задержался взглядом на телевизоре. Тот был накрыт белой простынёй.