Глава 9. Чужие (1/1)

Сергей так распсиховался перед встречей с братом, что даже подменился на этот день со сменщиком. И с самого утра ходил по квартире из угла в угол, мысленно репетируя предстоящий разговор. Эл?— человек непростой, и если уж не захочет о чём-то рассказывать, выудить из него это будет нелегко. Врать он обычно не врёт?— не любит. Но уходить от ответа, не говорить прямо?— умеет. Хотя иногда и прокалывается. Взять эту историю с Макаром?— так он Серёже вроде в лоб и не лгал, но в заблуждение ввёл. По факту?— всё равно обманул. Что он наговорит ему сегодня? Серёжа в волнении схватился за волосы и чуть не выдрал из своей шикарной шевелюры приличный клок. Вот возьмёт братец и опять запудрит ему мозги, что тогда? Придёт он после этого к Гусю, ляпнет сдуру какую-нибудь бестактность, и Макар его с лестницы спустит. Нет, определённо, надо о нём всё-всё узнать. Чтобы деликатно (а когда это Серёга деликатностью отличался?), чтобы не спугнуть, чтобы доверие вызвать… Серёжа резко развернулся и посмотрел на дверь, ведущую в комнату отца. Папа часто катался в Германию и, поскольку общаться немцами в процессе выбора и покупки нужных запчастей, приходилось много, он на досуге учил немецкий. А чтобы себя проверять, записывал новые слова и фразы на маленький карманный диктофон. Потом прослушивал, исправлял ошибки и наговаривал на него заново. Серёжа порылся в отцовском столе, нашёл чистую кассету, вставил в диктофон и сунул его себе в карман. Теперь по крайней мере у него будет возможность ещё раз в спокойной обстановке прослушать их с Элеком диалог, всё хорошенько обдумать и понять, если что-то не дойдёт с первого раза. Ну и ткнуть потом Эла носом, если тот вздумает опять вводить его в заблуждение.*** Когда брат позвонил и сказал, что хочет поговорить о Гусеве, и как можно скорее, Эл без раздумий согласился, даже с работы ради этого с обеда ушёл. Если речь о Гусе, Серёжа может что угодно учудить, и вряд ли из этого хоть кому-то польза выйдет. ?Так что,?— благоразумно рассудил Эл,?— от любых активных действий его надо отговорить. И чем раньше, тем лучше?. ?— Проходи, садись, чаю хочешь? Чего покрепче не предлагаю?— ты за рулём. Да и я не пью сейчас,?— сказал Серёжа, усадил Элека на диван в большой комнате, но сам не сел?— остался стоять, сверля брата взглядом. ?— Да?.. А чего не пьёшь? —?спросил Эл, уцепившись за последнюю фразу. Всё-таки, как ни уговаривал он себя, что надо побыстрее покончить с недосказанностью между ними, а начало неприятного разговора хотелось оттянуть. ?— Не могу, Эл! —?Серёжа развёл руками. —?Сначала сам не понимал, что со мной?— почему это вдруг меня от спиртного воротит. А потом сообразил! —?Он постучал костяшками пальцев себе по макушке. —?Я же почему пил, братик? ?— Почему?.. —?слегка занервничав, переспросил Элек. Серёжина ?прелюдия? настораживала. ?— С горя, Эл, с горя. Потому что Гусь меня бросил. Я даже поклялся себе, что вот, был бы Макар рядом, мне бы никакая выпивка не понадобилась, никаких стимуляторов! И прикинь, бухло теперь вообще в горло не лезет! И курево. —?Брат сел рядом и пристально посмотрел Элу в глаза. ?— Макар… причём здесь? Я не понимаю,?— откашлявшись уточнил Элек. ?— А притом, что сработало оно, обещание это. Я не понял сразу, почему так произошло?— только недавно догадался. Серёжин взгляд стал вдруг холодным и колючим?— Элек невольно поёжился. ?Значит, первого шага ты ждёшь от меня?,?— подумал он с досадой, немного помедлил и сказал: ?— Что ж… Вы с Макаром встретились… И ты, наверное, ждёшь от меня каких-то объяснений. ?— Почему ты обманул меня, братишка? Почему скрыл, что он давно вернулся, что работает у тебя? Ты ведь знаешь, как мне важно было это знать! Как он мне важен… —?выложил всё как есть Серёжа. ?— Вот поэтому и скрыл. —?Элек вздохнул. —?Ты ведь не узнал его, когда вы встретились. Как, кстати, ты вообще его нашёл? ?— Неважно. Проследил за тобой в пятницу. Ну так?.. —?Серёжа повысил голос. ?— Что именно ты хочешь знать? —?прикрыв глаза, сказал Эл. Сейчас главное постараться донести до брата, что оттого что Макар вернулся, в его жизни в сущности ничего не поменяется. ?— Всё, Эл, всё. Как вы встретились, почему он вернулся, где он был всё это время, что… —?голос у Серёжи сорвался,?— с-случилось… с ним. ?— Ладно… —?Эл опять замолчал, собираясь с мыслями. —?Я всё расскажу тебе. Но, пожалуйста, постарайся понять прежде всего самого Макара. Не думай только о себе: жертва в этой истории не ты. ?— Не тяни, Эл!.. —?взмолился Сергей, и Эл начал. ?— Итак, встретились мы с Макаром не случайно и не здесь, а в Санкт-Петербурге. В конце этой зимы. ?— Он позвонил тебе? Попросил приехать? —?перебил Серёжа. ?— Нет. —?Эл покачал головой. —?Он и не думал обо мне. Наверное. Я сам его нашёл. ?— Как? —?удивился брат. ?— Как? —?Элек невесело усмехнулся. —?Так. Все эти два с лишним года, как он исчез, я искал его. Точнее копил деньги, чтобы заплатить нужным людям, и они уже нашли бы его по своим каналам. И, заметь, я бы сделал это значительно раньше, если бы мне не пришлось решать кое-чьи финансовые проблемы. ?— Почему ты мне не говорил ничего?! —?возмутился Сергей. ?— И что бы я тебе сказал? Что я хочу найти Макара, но из-за твоего пьянства и раздолбайства не могу этого сделать? —?вспылил Эл. —?В общем,?— он немного успокоился,?— я, может, и не стал бы скрывать от тебя правду, если бы… если бы Макар был здоров. ?— Что с ним произошло? —?болезненно скривившись, спросил Серёжа. ?— Когда Макар уехал в Ленинград,?— продолжил Элек,?— то хотел начать жизнь заново?— в другом городе, с другими людьми, с другой работой. Он порвал все старые связи и общался только с родителями. И вроде всё у него как-то начало складываться?— работа на ТЭЦ, жильё отдельное, но… Через пару месяцев он попал в аварию. Разбился на том самом Москвиче, который у Маши купил. Переломался весь, порезался, когда его на обочину выкинуло… Это поздно вечером было, на какой-то глухой дороге… В общем, его только утром нашли, всю ночь он пролежал в холодной канаве. То, что ты видел, результат травм и обморожения,?— Эл замолчал, чтобы перевести дыхание. Серёжа глядел на него огромными от ужаса глазами и едва дышал. ?— Всю ночь… —?через силу произнёс Сыроежкин. —?Гусик… ?— Туго ему пришлось, сам понимаешь,?— согласился Эл. —?Две недели в реанимации, ещё несколько месяцев восстановления, операции, пластика… И пожизненная инвалидность в итоге. ?— И… как же он… потом-то? Один, в чужом городе!.. ?— Родители его приезжали, были с ним, ухаживали. Помнишь, их дом долго заколоченным стоял? —?Серёжа в ответ кивнул. —?А потом, когда вернулись, ты повздорил с ними, да и мне досталось. Понимаешь теперь почему? ?— Они думают, я… виноват,?— с горечью произнёс Серёжа. —?Что это из-за меня с ним такое… случилось. ?— Да. И в каком-то смысле это правда,?— не смог удержаться от злого сарказма Эл?— он тоже вопреки логике и здравому смыслу винил брата в беде, постигшей любимого человека. —?Макар долго переживал ваш разрыв, сел за руль в расстроенных чувствах, оказался невнимателен, не смог вовремя среагировать в трудной ситуации, не справился с управлением… Результат тебе известен. ?— Если б я знал, Эл!.. —?простонал Серёжа. —?Если б я только мог предполагать, что так будет!.. —?Он уронил голову на руки и минуты две сидел так, не шевелясь. —?А потом? —?спросил он наконец. ?— Потом оказалось, что на прежней должности Макар работать уже не может, другой работы на станции для него не нашлось, своего жилья в Ленинграде тоже не было… А возвращаться к родителям и сидеть на их шее он сам не захотел,?— Эл остановился, ожидая реакции брата, потом сказал:?— Когда я нашёл его, он работал дворником. ?— Дворником? Макар? —?Серёжа встрепенулся: гусевский страх таскать помойные бачки он помнил ещё со школы. ?— Да. И жил в квартирке, где даже ванной не было. ?— И ты ему предложил работу? —?брат впервые с начала их разговора посмотрел на него с уважением и благодарностью. ?— И нашёл жильё, чтобы Макару не приходилось ездить в общественном транспорте,?— дополнил Эл. Сергей опять замолчал?— сидел, понуро опустив плечи, переваривал полученную информацию. ?— И теперь, после всего этого, Макар не хочет меня видеть… Тоже считает виноватым во всех своих несчастьях? —?сделал он совершенно неожиданный для Элека вывод. ?— Что? —?Эл даже не понял сперва о чём тот говорит. —?Нет. Макар не такой! —?Стало обидно, что возлюбленного подозревают в таких низких мотивах. —?Он никогда тебя не винил в этом. ?— Но он же не хочет со мной общаться,?— растерялся Сергей. —?Иначе бы он тогда, у дома, признался мне… ?— Ты совсем дурак, братик? —?Элу показалось, что он ослышался. —?Я же сказал тебе, постарайся думать не только о себе! Причём здесь ты? Макар просто стесняется своего тела, своего лица. Он не хочет, чтобы таким его видели люди, которых он знал раньше. Да в принципе он всех избегает, из дому только по необходимости выходит! Даже на работе, где к нему уже привыкли, и то старается лицо спрятать. А ты говоришь!.. ?— А… тебя? —?Серёжа недоверчиво на него покосился. —?Тебя он тоже стесняется? ?— Меня?— нет,?— не без гордости ответил Элек. —?Я?— другое дело. У нас доверительные отношения. Но поначалу?— да. Поначалу он вообще со мной на контакт идти не хотел. Мне больших усилий стоило заново сблизиться с ним. ?— Чёрт, Элек, я поверить не могу… В голове не укладывается… Ты как будто про другого человека мне рассказываешь. Да, я понимаю, что то, что с ним случилось, это ужасно, и вообще… Но чтоб Гусь, мой Гусь кого-то стеснялся, прятался, боялся из дома выйти, общаться не хотел?!. Да и когда я встретил его… Знаешь, никакой он не зашуганный. Я ему заплатить хотел?— он меня подальше послал. Типа у него работа хорошая и в подачках он не нуждается! Сбежал, правда, от меня потом… Но как сбежал! Ему и палка эта его ни к чему. ?— Серёж… —?Элек взял брата за руку. —?Я всё пытаюсь тебе объяснить, и ты, кажется, начал понимать… Макар изменился. Очень. И я не только о внешности говорю. Ты помнишь сильного, здорового, уверенного в себе мужчину, красивого и весёлого, готового всегда подставить тебе плечо, защитить и направить на путь истинный. Который не полезет за словом в карман и не даст в обиду ни себя, ни друзей. Так вот, Серёжа,?— Элек с силой сжал его ладонь. —?Того Макара больше нет. Он умер. Погиб, разбился на машине три года назад. Серёжа выдернул свою руку. ?— Эл, прекрати… —?тихо сказал он. —?Макар жив, мы оба это знаем. ?— Жив,?— Эл с жалостью посмотрел на брата, так упорно не желающего признать очевидное. —?Но для тебя он умер. Того, кого ты любил, больше нет, Серёжа. Есть замкнутый, глубоко травмированный, несчастный человек. Не видящий никаких перспектив в своей жизни, недоверчивый и одинокий, постоянно ждущий очередного удара судьбы и из последних сил держащийся за остатки собственной адекватности. Макар почти не способен на полноценные отношения с кем-либо, он живёт в своем мире. Помнишь Митю, Серёжа? ?— Митю?.. —?Серёжа растерялся. —?Какого Митю? ?— Митю Савельева, друга Макара. Он погиб, когда мы ещё в средней школе учились. Макар переживал очень,?— напомнил Элек. ?— Д-да… —?Серёжа кивнул. —?Был такой. Влюблён был в Гуся, а потом того… Из окна выпрыгнул. Причём здесь он? ?— Притом, что Макар его видит. С некоторым болезненным удовольствием Элек посмотрел на побелевшее лицо брата. ?Так-то, Серёженька, привыкай к мысли, что Гуся своего ты навсегда потерял,?— пронеслась в его голове гаденькая мысль. —?Или, скажешь, ты будешь счастливо жить с обезображенным инвалидом, который того и гляди совсем спятит? Кишка у тебя тонка, братик. Так что не суйся ты к Макару. Он мой?. Серёжа откинулся на спинку дивана и бездумно уставился в потолок. Эл решил его не трогать?— в конце концов, брату нужно время, чтобы как-то свыкнуться с мыслью, что прошлого не вернёшь. Жаль, конечно, Серёжу, но что поделать? Он-то здоровый и красивый, перед ним все дороги открыты. И в профессиональном, и в личном плане. А Макару каково? Почувствуйте разницу, как говорится. ?— Знаешь, Эл… —?всё ещё не выйдя до конца из своего оцепенения, сказал Сыроежкин. —?Я встречусь с Макаром. Мы поговорим… Я думаю, он ещё любит меня. Не может не любить. И… мы будем встречаться. Я не знаю, как получиться у нас с сексом, но… я что-нибудь придумаю. Ему ведь наверное не хватает этого. Не хочу, чтоб он был один и сходил с ума. Что-то в словах брата неприятно царапнуло Громова. ?— Ты что, с ним… из жалости общаться собрался? —?не поверил Элек. ?— Ну, и это тоже. Мне его жалко, ещё как! —?Серёжа посмотрел на него с удивлением. —?А тебе нет, что ли? Ты, вон, вернуться его уговорил, на работу устроил, квартиру нашёл… Элек даже не сразу сообразил что ответить. Он любил Макара, сильно любил. Но жалость и сострадание к нему тоже испытывал, не мог по-другому. Кроме того, если когда-то Элека до крайности заводила мысль, что он подчинил себе такого сильного и независимого человека, как Гусев, который мог сам, если что, уделать его одной левой, то теперь это ощущение власти, так и не исчезнув полностью, трансформировалось. Эл получал удовольствие от заботы и поддержки измученного и почти что сломленного мужчины, всё ещё гораздо более сильного духом, чем он сам. Макар без его опеки, конечно, не пропадёт совсем, но будет страдать гораздо сильнее?— это Эл отлично понимал. Так или иначе, а любимый опять зависел от него, и сознание этого факта кружило Элеку голову. А потом до него дошло, что брат говорит о сексе. ?— А спать с ним ты тоже из жалости собрался?! Серёжа, казалось, никакого осуждения в его словах не услышал. ?— Если он физически способен к этому… Я не знаю, конечно, насколько сильно он в этом плане пострадал, но думаю, Макару тяжело без секса,?— на полном серьёзе принялся рассуждать Серёжа. —?Он столько времени был один… Другое дело, что я не уверен, что сам смогу… —?Он сокрушенно покачал головой. —?Мне… больно будет его таким видеть. Даже сейчас, как вспомню… нехорошо становится. Но я что-нибудь придумаю. ?— Знаешь, это уже ни в какие ворота, Сергей! —?Элек поднялся со своего места. —?Не вздумай приближаться к нему, да ещё с такими предложениями! Твоя ?благотворительность? унизительна, неужели сам не понимаешь? ?— Чего ты кипятишься, Эл? —?Серёжа будто бы и не понял, что так задело Элека. —?Никакая это не благотворительность, я люблю Гуся, и хочу убедить его снова съехаться. Ну нельзя ему без меня! И мне?— без него… Только если я к нему с этим прямо подвалю, он меня нахер пошлёт, и дело с концом. Тем более, ты сам говоришь, что он изменился очень… А через постель проще будет: как бы он на меня ни злился за прошлое, от секса он не сможет отказаться?— ему ведь всё равно больше не с кем. Что? Разве я не логично рассуждаю? Серёжа говорил так искренне, что Элек даже отказался от острого желания встряхнуть его хорошенько, чтоб перестать уже слушать этот бред. ?— Идио-от!.. Какой же ты идиот, братик!.. —?Схватился за голову Эл. —?Ты ведь даже не хочешь его. И не любовь это, а простая блажь! Ну не сможешь ты жить с инвалидом, не сможешь! И спать с ним не сможешь, сам же сказал?— не встанет у тебя. Но, допустим. Допустим, вы всё же съедетесь. Что дальше? Потом-то что, Серёжа? Когда ты устанешь, когда тебе надоест, когда ты разочаруешься. Бросишь его? Чтобы он руки на себя наложил или окончательно головой поехал? Он и так на грани, пойми ты это! ?— То есть ты считаешь, что мы не заслуживаем даже шанса?! —?Серёжа тоже встал и стоял теперь напротив него, скрестив на груди руки. —?Ладно на мои чувства тебе похуй, но ты ведь и ему не хочешь дать возможности пожить нормальной жизнью. Половой в том числе! ?— Да есть у него половая жизнь, есть! Чего ты так к этому привязался?! —?не выдержал Элек. ?— Он что… проституток снимает? ?— Никого он не снимает! Я с ним сплю! Я! —?выкрикнул Элек и резко замолчал: вот ведь довёл братец?— из-за его глупости сболтнул лишнего. ?— Ты? Спишь с Гусём?.. Серёжа стоял, разинув рот, и во все глаза на него таращился. Элек даже не понял, что больше поразило брата?— то, что он спит с его бывшим любовником или тот факт, что он в принципе способен заниматься сексом с человеком, имеющим серьёзные дефекты внешности. Эл уже мысленно приготовился услышать в свой адрес целый поток истеричных обвинений и ругательств, а может, и в морду получить, но Серёжа повел себя странно. С минуту где-то он молча стоял, внимательно его разглядывая, а потом вполне спокойно спросил: ?— И давно вы вместе, Эл? ?— С зимы. С того момента, как я нашёл его в Питере. —?Элек с облегчением выдохнул: выходит, неправ он был, Серёжа может вести себя цивилизованно даже в таких обстоятельствах. ?— И твои эти командировки всю весну чуть ли не каждую неделю… Это ты к Макару ездил? ?— Да,?— кивнул Элек. Скрывать что-либо от брата уже не было смысла. ?— И по пятницам теперь после работы ты тоже к нему ходишь? —?Серёжа подошёл чуть ближе. ?— Да. —?Элек внезапно почувствовал себя таким усталым, что плюхнулся обратно на диван. Ещё и голова разболелась. ?— Ты занимаешься с ним любовью… —?задумчиво произнёс Серёжа и вдруг задал совершенно идиотский вопрос:?— Почему, Эл? Скажи, почему ты это делаешь? ?— Ну уж не из благотворительности! —?усмехнулся Элек. —?Я люблю Макара. Ещё со школы?— ты это знаешь. Серёжа улыбнулся в ответ, но весёлого в этой улыбке не было ничего. Злой торжествующий оскал?— вот что увидел Элек на лице брата. Былая расслабленность и усталость в миг испарилась, даже голова перестала болеть?— Эл весь подобрался, словно в ожидании удара. Но Серёжа и не думал драться. По крайней мере кулаками. ?— Вот что, дорогой братик,?— не скрывая злорадства, сказал Серёжа,?— считай, что с этой минуты ваш с Гусевым трогательный роман закончен. Больше ты с ним спать не будешь. ?— Ещё чего! —?Эл неосознанно сжал кулаки. —?Ты собрался мне указывать с кем мне спать, а с кем?— нет? Не много ли на себя берёшь, Серёжа? ?— Нет, ты, конечно, можешь проигнорировать мою скромную просьбу,?— продолжил издеваться Сыроежкин. —?Но тогда твоя драгоценная супруга очень быстро и во всех подробностях узнает о твоей большой и чистой любви. Не к ней. ?— Ч-то?.. —?Эл не поверил своим ушам: брат пытается его шантажировать! —?Она тебе не поверит… ?— Да ну? А так? —?Серёжа вытащил из кармана диктофон, отмотал назад и нажал на воспроизведение. Это был единственный шанс отнять у него диктофон и уничтожить плёнку, но Элек остолбенел: его брат, его собственный близнец, которого он так любит, для которого столько сделал, цинично шантажирует его! У Элека словно почву из-под ног выбили. Как могло такое случиться, что человек, ближе которого у него не было долгие годы, которому он доверял, которому готов был отдать последнее, предал его? Немного придя в себя, Элек огляделся?— диктофона в Серёжиной руке уже не было, он успел его спрятать. Время было упущено, да и сама эта мысль?— бить родного брата из-за плёнки?— была Элу глубоко противна. Серёжа дёрнулся, заметив его движения, как-то неправильно истолковал их себе и схватил валявшийся на журнальном столике, видимо, забытый со вчерашнего ужина перед телевизором, кухонный нож. ?— Даже не пытайся отнять у меня кассету, Эл! —?пригрозил Сыроежкин и наставил на него своё оружие. ?— Серёжа… —?прошептал онемевшими губами Элек. —?Что ты творишь?.. Убери нож, опомнись! Я же твой брат… я люблю тебя! ?— Значит, тебе несложно будет сделать, как я говорю,?— холодно ответил Сергей. ?— Но почему?! За что ты так со мной поступаешь? Это подло, Серёжа, я ведь доверился тебе… —?Элек попытался воззвать к его совести. Очевидно, встреча с Макаром и новость о том, что его брат и бывший возлюбленный теперь любовники, произвела на Серёжу слишком сильное впечатление, и у него не выдержал рассудок?— объяснить себе происходящее по-другому Элек не мог. Но Серёжа был не пробиваем. ?— Изменять жене тоже подло. Если ты вдруг не знал, братик,?— Серёжа только ухмыльнулся на его слова. —?Не пытайся быть белым и пушистым, Эл: ты?— такое же дерьмо, как и я. ?— Зачем ты так? Зоя никогда не страдала от моих отношений с Макаром,?— не смог согласиться с ним Элек. —?У неё и детей никогда не было ни в чём недостатка?— ни в моей любви и внимании, ни в деньгах. А ты хочешь причинить боль мне и Макару… ?— Кстати о детях, Эл,?— проигнорировал его оправдания брат. —?Как думаешь, она даст тебе с ними видеться после развода? ?— Какой развод, Серёжа?! Послушай что ты несёшь! —?простонал Эл. —?Ты с ума сошёл! ?— Она разведётся с тобой, когда узнает, что ты изменяешь ей, да ещё и с мужиком,?— не преминул уточнить Сергей. —?Готов к этому? ?— Нет… Я не смогу без неё, ты знаешь. —?Элек покачал головой. ?— Отлично! —?Сергей искренне обрадовался. —?Тогда слушай внимательно, как именно тебе следует сообщить Макару о вашем расставании. Домой Элек ехал медленно, прижавшись к обочине. Глаза застилали слёзы, его самого трясло как в лихорадке и чувствовал он себя больным и разбитым. Может быть ему было бы немного легче, ненавидь он Серёжу, но никакой злости к брату Элек не испытывал. Он не мог даже обижаться на него. И не только потому, что слишком сильно любил. Сейчас Серёжа стал лишь инструментом судьбы, которая спустя столько лет решила взыскать с него все долги. Когда-то давно, ещё в школе, Элек, зная о любви между Серёжей и Макаром, сам не гнушался шантажа и манипуляций, чтобы только не дать им быть вместе. И у него тоже был компромат. Не плёнка, а целая папочка с фотографиями, которые, кстати, он тоже получил не совсем честным путём. Он заставлял Гусева трахаться с ним! Одно время даже платил ему деньги, как шлюхе, чтобы унизить ещё больше. Серёжа прав?— он действительно никогда не был белым и пушистым. И сейчас, будь у Эла выбор, он не прекратил бы изменять жене?— у него просто не было бы сил отказаться от Макара. Серёжа сделал это за него. Но если с собственной незавидной судьбой Эл ещё мог как-то смириться, то осознание того, что ему придётся сделать больно любимому человеку, просто убивало его.*** Макар, как чувствовал, что впереди какой-то подвох. А то больно уж хорошо всё у него в последнее время складывается?— и работа хорошая, и квартира удобная, и любовник, о котором только мечтать можно. И даже бывший его не узнал. Ну не может быть такого. Только не с ним. И тут вот оно, случилось! Как добрался до дому, он даже не заметил, всё повторял про себя их с Элом последний разговор. Хотя ?разговор??— это сильно сказано. Так, пара фраз, брошенных ему на бегу вечно занятым начальником: ?Не жди меня сегодня, Макар. И в следующую пятницу тоже?— обстоятельства изменились, мы не сможем больше встречаться?. Эл даже в глаза ему напоследок не посмотрел?— сказал и дальше по своим делам убежал. А он… он и ответить ничего не смог. Да и нужен ли был кому-то его ответ? Кивнул?— мол, понял, не дурак, развернулся и побрёл восвояси. ?Только бы Митя был дома, только бы ждал меня!??— думал по пути Макар. Остаться сейчас одному, не имея возможности даже выговориться кому-то, было бы совсем невыносимо. Митя не подвёл. Только Макар вошёл в квартиру и бросил в прихожей сумку, как деликатно появившийся рядом призрак тут же ?обнял? его. ?— Митя, ты меня ждал!.. —?слабо улыбнулся Гусев, ?подхватил? невесомого бесплотного духа на руки и опустился с ним на диван. Митя отрицательно замотал головой. ?— Ты рядом был и всё слышал,?— догадался Гусев. Митя кивнул. —?Ну, значит, ты в курсе?— Элек меня очередной раз бросил. —?Макар невесело хмыкнул и вздохнул. —?Только ты ему ничего за это не делай, ладно? Макар с надеждой заглянул призраку в глаза?— Митя ?сидел? у него на коленях и с упрёком взирал на него из-под нахмуренных бровей. ?— Эл не виноват ни в чём,?— начал оправдываться за теперь уже бывшего любовника Гусев. —?Просто не смог больше. Он и так, вон, сколько продержался! Думаешь, легко ему с таким как я было? Вот то-то… А ведь не обязан был… Он вообще никак не обязан был мне помогать… Я должен благодарен быть, Мить. И я благодарен ему, честно! И за постель, и за работу… Сказав про работу, Макар задумался. ?— Знаешь, Мить… —?Внезапно слова начали даваться ему с трудом. —?А ведь с работой того… тоже. Распрощаться придётся. Митя как будто дёрнулся и посмотрел на него с испугом. ?— Ну сам подумай… Кто я? Ценный специалист? Нет… Так, говно на лопате. Родственник? Тоже нет. Лучший друг хозяйского сына? Не друзья мы с Элом уже давно… Чего себя обманывать? —?Макар тяжело сглотнул. —?Эл устроил меня туда как своего любовника, Мить. А теперь я им быть перестал. Так что, не сегодня-завтра меня попросят… Митя шмыгнул носом и стал тереть глаза. ?— Тебе жалко, что меня, как собаку вышвырнут? —?Макару стало немного совестно, что он своим нытьём расстроил и без того несчастное существо. —?Не, Мить, не плачь, чего ты, ну? Я этого всё равно не допущу?— у меня ещё есть гордость, ты не думай! Пойду и в понедельник сам напишу заявление. Уволиться по собственному?— это же совсем другое дело! А работу я новую найду. В крайнем случае опять дворником пойду… Дворники, они всегда нужны! Митю его слова почему-то совсем не успокоили, он уже не стесняясь лил слёзы и рукой размазывал их по лицу. ?— Митя, всё, хватит, не плачь,?— Макар попытался придать своему голосу строгий деловой тон. —?У нас дело есть. —?Призрак с недоверием на него покосился. —?Да-да, не смотри на меня так. Через неделю очередной месяц аренды заканчивается. Я теперь такое дорогое жильё снимать не смогу, и за новый месяц платить не буду. Мне надо какую-нибудь комнату найти, пока с работой всё не уладится. И, сам понимаешь, много я с собой взять не смогу?— только самое необходимое. Вот мы и будем сейчас с тобой моё барахло разбирать?— у меня его чего-то столько накопилось за эти месяцы! Ума не приложу, откуда. Призрак ?встал? с его колен и в недоумении осмотрел комнату. На лице его читалось явное неодобрение гусевской идеи. ?— Нет, выбрасывать мы ничего не будем,?— поспешил успокоить его Макар. —?Всё, что лишнее, сложим в коробки, и я это в ближайшие дни у метро продать постараюсь. Остальное, то, что нужно, но не прямо сейчас, будем упаковывать для переезда. Ну, давай, поможешь мне! —?сказал Макар почти бодро и принялся за дело. Как и чем именно может он помочь другу в этом занятии, дух, видимо, не понимал, поэтому просто крутился рядом и хвостиком ходил за Макаром по квартире. Через два часа работа по разборке вещей была закончена, Гусев глянул на часы и выругался?— время своего вечернего чая они с Митей благополучно пропустили. ?— Сейчас чаю попьём и спать ляжем,?— устало сказал Макар и достал из коробки только что упакованный электрический чайник?— с ним быстрее, чем на плите. Митя согласно кивнул и сел на своё место ждать чаю. Разговор, однако, не клеился?— дух и так говорить не мог, а у Макара как-то быстро кончились все силы: и моральные, и физические. Даже двухсот граммовую чашку с чаем донести до рта стоило ему трудов. ?— Знаешь, Мить,?— Макар охнул и со звоном поставил чашку на блюдце. —?Я тут подумал… Ну чего я трепыхаюсь в самом деле? Сколько можно уже? —?Он внимательно посмотрел призраку в глаза?— сейчас больше всего ему хотелось увидеть в них поддержку и одобрение. —?Ну не будет у меня уже ничего хорошего в жизни, не будет… Чего зря небо коптить?!. Махну-ка я к тебе, Мить? Дух, как услышал это, из-за стола вскочил, головой затряс, руками, словно регулировщик, замахал. Не понравилось такая перспектива. Но Макар так просто сдаваться не собирался?— очень уж хотелось ему хотя бы самому себе расписать пусть и иллюзорное, но светлое будущее в следующем мире. Раз на этот никакой надежды нет. ?— Ты погоди протестовать, Мить! Может, у вас там житуха и не сахар, но зато мы вместе будем. Ну да, я знаю, что вы там не красавцы все, и ты тоже… Но вот к этому мне не привыкать! Что здесь урод, что там буду?— пофиг. Будем с тобой вместе, два страшилища, по помойкам шариться, харчки подбирать. И от этих твоих, которые жрут всех, бегать,?— Макар грустно улыбнулся. Митя метался по кухне и чуть ли не волосы на себе рвал. ?— Митенька,?— Макар решил немного отвлечь духа от этого занятия. —?А духи друг с другом трахаются? Митя резко замер и посмотрел на него, как на дурачка. Потом опять активно замотал головой. ?— Нет? Ну и не надо! —?Макар от этого факта ни капли не расстроился. —?Самое важное что ли? Нам и без секса неплохо будет. Если вместе. Ведь правда, Мить? Митя в ответ только глаза закатил?— мол, не ведаешь, человек, о чём говоришь. Больше Макар с ним не спорил?— сил не было. ?Всё равно, Мить, я хочу к тебе…??— уже лёжа в постели, прошептал он в пустоту и сразу же заснул.*** ?— Нам нужно серьёзно поговорить,?— строго сказал Митя, растолкав его среди ночи. Макар зевнул, протёр глаза и покорно сел на постели. Раз уж призрак, обретя материальную форму, не полез к нему сразу в трусы, а решил разговоры разговаривать, значит, опять что-то удумал. И вряд ли хорошее. ?— Ты сегодня мне сказал,?— заметно волнуясь, начал дух,?— что хочешь со мной быть. Так вот, Макар, я тоже этого хочу. Очень… ?— Мить, я… У Макара мигом весь сон слетел, даже в холодный пот бросило?— всё-таки шаг серьёзный, и не факт что у него сейчас духу хватит его сделать. ?— Я… г-готов… в п-принципе. Только подумать надо… как,?— запинаясь от волнения, сказал Макар. ?— Нет,?— перебил его Митя. —?Я же тебе говорил: так не получится. Как бы я ни хотел, чтобы мы вместе были, но я должен тебя остановить. Этот способ не работает. ?— А как же тогда быть? —?не сообразил Гусев. ?— Понимаешь,?— сказал призрак,?— я иногда вижу, как существа рождаются здесь. Некоторые действительно попадают сюда так, как я. Но большинство из них проваливаются ниже или исчезают, я не знаю куда. А один человек, я видел,?— Митя посмотрел на потолок. —?Туда куда-то. Но основная масса, Макар, это обычные люди, ну и животные тоже. Так-то. Макар обнял призрака и крепко прижал к себе?— почему-то от Митиных слов ему стало немного легче. ?— Выходит, мне не обязательно… —?Макар осёкся, не решаясь произнести вслух то, о чём так часто думал,?— чтобы мы вместе были? ?— По моим наблюдениям при таком способе как раз больше вероятность, что мы не встретимся,?— Митя заявил это так важно и уверенно?— словно учёный, делающий научный доклад, что Макар невольно улыбнулся. ?— Мить, а ты насчёт Эла всё понял? —?пользуясь возможностью нормально поговорить с духом, Макар на всякий случай решил удостовериться, что Элеку ничего не угрожает. ?— Зависит от его дальнейшего поведения,?— неожиданно зло процедил сквозь зубы призрак. ?— Да уж какое дальнейшее поведение? —?удивился Гусев. Он уже всё сделал, что мог. ?— Не всё,?— заупрямился Митя. —?Завтра скажу. Или послезавтра. И ты меня не остановишь, если я решу его наказать! ?— Но ты же обещал мне, Мить! —?в отчаянии воскликнул Макар. ?— Я на счёт Зои тебе обещал, а с Громовым?— отдельный разговор! —?Митя вывернулся из его объятий и, грозно пыхтя, уставился на Макара. Потом, заметив, что тот чуть не плачет, смягчился:?— Убивать не буду, можешь не бояться. И калечить тоже. Сильно. ?— Митька же! —?одёрнул его Гусев. ?— Макар! —?в тон ему ответил дух. —?Ты тут о самоубийстве думаешь и вещи продавать собрался, чтобы в дворники идти,?— вспылил Митя,?— а мне его даже наказать нельзя?! Нет уж! Как задобрить разгневанного духа? Может быть трахнуть? Макар честно постарался удовлетворить Митю, чтоб тот и думать о всяких наказаниях забыл. В итоге сам вымотался так, что ни рукой, и ногой пошевелить не мог, а Митя улёгся сверху и знай себе: бу-бу-бу?— про грядущее возмездие Громову вещает. ?— Да плевать мне на Эла?— делай с ним что хочешь! Он мне и даром не нужен был. Убогая копия своего брата, не более того,?— Макар сказал это и прикрыл глаза, чтобы ненароком не выдать взглядом такую грубую и циничную ложь. ?— Да-а?.. —?недоверчиво протянул Митя и замолк. Подобного поворота он не ожидал. —?Но мне казалось,?— через некоторое время усомнился он,?— что ты сильно расстроился. Горевал, можно сказать. Разве нет? ?— Нет,?— Макар глянул на него из-под прикрытых век. —?Просто самолюбие задело. Я же гордый. Обидно стало, что не я его, а он меня бросил. Вот и всё. ?— Хм. —?Митя задумался. —?Не очень-то я тебе верю, ну да всё равно?— завтрашний день покажет, что с твоим Элом делать. Следующий день принёс Макару очередной сюрприз и совсем сбил с толку. С утра пораньше Гусев положил на стол секретарю детектора и кадрице по совместительству заявление с просьбой уволить его по собственному желанию и занялся своей текущей работой?— оставлять после себя незаконченные дела не хотелось. Эл всю первую половину дня отсутствовал, как услышал краем уха Макар?— в научной библиотеке был. А после обеда началось. Пришла секретарша и попросила Гусева пройти в кабинет директора. Макар этому не очень удивился?— Виктор Иванович человек вежливый и, вероятно, хочет лично поинтересоваться у друга своего сына причиной ухода. В кабинете, однако, Макара встретил не только сам директор, но и его сын, Элек. И вот он-то неожиданно наехал на несчастного Гуся танком. Как принялся расспрашивать, что его не устраивает, какие имеются у Макара претензии к зарплате и условиям труда, начал выяснять не обижает ли его кто в коллективе, и всё это с таким нажимом и даже агрессией, что Макар растерялся. Виктор Иванович всё это время, пока Элек требовал озвучить им причины столь внезапного, а главное необдуманного поступка Макара, сидел с каменным лицом за своим столом и молча за ними наблюдал. Вроде и не вмешивался, а в то же время при нём истинные мотивы своего ухода из конторы Гусев назвать не мог. В итоге Элек демонстративно порвал гусевское заявление пополам и сказал: ?— Ты же не трус Макар! И ты знаешь, чем кончается бегство от проблем. Ты обещал мне… никогда больше не поступать так. В принципе, отказ работодателя подписать заявление и демонстративное уничтожение Элеком жалкой бумажки ничего не меняло. Через две недели Макар имел полное право не являться на работу и требовать расчёт и трудовую. Но тут подал голос Виктор Иванович: ?— Макар,?— сказал он,?— ты, конечно, можешь уйти когда захочешь. В любой момент. Но уйти легко, а найти хорошую работу сложно. В наше-то время, когда столько предприятий, не выдержав современных реалий, попросту разваливаются. А у нас перспективное направление, стабильное финансирование, контрактов на пять лет вперёд хватит. Большинство заказов оплачиваются валютой?— сам понимаешь, как это важно, когда не знаешь что завтра с рублём станет. И это я не говорю про конкретно твою ситуацию?— тебе будет сложно вдвойне. А нас ты, как специалист, устраиваешь. Да и то, чем ты занимаешься, тебе, как я понимаю, интересно. Так что не стоит под влиянием эмоций делать шаги, о которых потом придётся пожалеть. Наверное, Макар выглядел полным идиотом (а чувствовал он себя ещё хуже), потому что Виктор Иванович, обращаясь к нему, словно к маленькому глупому ребёнку, сказал: ?— Давай, Макар, вы сейчас с Элеком вернётесь на рабочее место, он тебе выдаст новое задание, а про этот разговор и про заявление мы забудем. И больше, я надеюсь, к нему не вернёмся. Макар не знал что и думать?— реакция Эла на его возможный уход была совершенно непонятна. Да и профессора Громова?— тоже. Виктору Ивановичу-то разве не всё равно, что там с Макаром будет дальше? А вот Митя откровенно обрадовался. Дома встретил Макара?— чуть ли не в ладоши от счастья хлопал, а ночью, перво-наперво стребовав себе ?супружеский долг?, выдал: ?— Можешь быть спокоен, Макар?— Громов твой полностью реабилитировался в моих глазах. Я его наказывать не буду. Я бы даже наоборот?— что-нибудь хорошее ему бы сделал, но не могу: возможности не имею. У Макара от этих слов на сердце полегчало?— по крайней мере со стороны призрака (или всё-таки с его собственной стороны?) Элеку ничего не угрожает. Счастье и благополучие Громова, вообще, волновали Макара куда больше, чем он хотел в этом себе признаться. Было в Элеке что-то такое, что Макар даже не знал как точно определить?— некая обречённость, внутренняя несчастливость, жертвенность. При всём своём видимом благополучии, сильном и цельном характере, Эл не выглядел счастливым никогда. Даже когда в школе Зоя ответила на его чувства, даже когда родились его дети, он радовался сдержанно, с оглядкой, словно боясь сглазить свалившуюся на его голову удачу. За время своего тесного общения с ним Гусев понял одну важную вещь?— Эл всё время боится. Боится разочаровать папу, боится быть недостаточно внимательным к биологическому отцу, боится, что однажды от него отвернётся Зоя и перестанут любить дети, боится, что брат не будет нуждаться в нём. Эл был очень привязан к близким и в глубине души (о чём он однажды вскользь упомянул за рюмкой коньяка) считал себя не достойным их. ?Я всё ещё выброшенная на помойку кукла, Макар,?— сказал он тогда Гусеву. —?Это чистая случайность, что теперь у меня есть семья и… ты. Я как будто не заслуживаю вас?. В то, что он и сам входит в число этих особо ценных Громову людей, Макар верил слабо. Эл с одной стороны говорил о любви, относясь при этом покровительственно и собственнически, с другой?— им первым он готов был, случись что, пожертвовать. Гусев долго не мог объяснить себе такое противоречие, пока наконец не остановился на мысли, что они с Элеком просто неправильно выбрали себе формат отношений. Им бы не следовало становиться любовниками, они всегда должны были оставаться только друзьями. Возможно, это сделало бы Эла чуточку счастливее?— у него был бы хоть один настоящий друг, верный и преданный, отношений с которым не надо стыдиться и скрывать от родных. Беда была в том, что Макар понял это слишком поздно, сам уже глубоко увязнув в чувствах к Элу. И вот теперь, когда в кои-то веки раз сама судьба сделала за Гусева правильный выбор, оказалось, что быть Элеку только другом он не может, не умеет и, главное, не хочет. Из их отношений исчезла та лёгкость, которая была в студенческие годы, когда Макар был с Серёжей и ничего за рамками дружеских отношений с Громовым позволить себе не мог, а без неё какая дружба? Сейчас же разрушилась и та особая доверительность или даже интимность, которая делала возможным их любовный союз. Они стали чужими друг другу. Макар прекрасно отдавал себе отчёт в том, что сам он слишком сильно изменился с момента аварии, превратился в достаточно скучного и угрюмого человека. Что за радость в тесном общении с таким? От этого становилось неловко, и все знаки симпатии, которые Эл (не иначе как через силу и для успокоения совести) продолжил к нему проявлять, Макаром отвергались. Да и хотелось Макару от Громова совсем другого?— близости, объятий, ласки… Того, чего у них уже никогда не будет. Он так много думал об этом, что когда в пятницу вечером в его дверь раздался звонок, то целую минуту, прежде чем открыть, уговаривал себя, что это не очередная галлюцинация, и звонят на самом деле. Неужели Элек передумал и пришёл к нему? Может быть у них опять всё станет по-прежнему? Если бы это было так!.. Он бы каждую секунду их близости берёг в своём сердце как самое большое сокровище. Если бы оно только было так… Макар почти перестал дышать, когда в глазок полумраке лестничной площадки увидел склоненное знакомое лицо и падающие на него светлые вьющиеся локоны. Не раздумывая, он распахнул дверь и замер на пороге. ?— Я пришёл к тебе! Не прогоняй меня, Макар… —?глядя ему в глаза, сказал Серёжа.