You can't hide (1/1)

Алое пламя слабо трепетало в камине, согревая просторную комнату своим призрачным теплом. Редкие лучи солнца, с таким трудом пробившиеся через полотно серых туч, украдкой заглядывали в окно. Их едва хватало для того, чтобы осветить письменный стол, но меня это совсем не волновало.Я сидел перед чистым листом, держа в руке перо с давно высохшими чернилами. Узорчатый ковёр, расположенный в центре гостиной, был буквально усыпан скомканной бумагой, однако готового текста всё ещё не было.И вроде ждал, ждал письма… А теперь, получив весточку, не мог написать на неё ответ. То ли просто не получалось подобрать нужных слов, то ли я и в самом деле не знал, что сказать. Впрочем, я никогда не был силён в выражении своих мыслей на бумаге, в отличие от Уотсона. Ему вполне под силу было стать настоящим писателем.Мой взгляд упал на позолоченные часы, лежавшие на углу стола. Сколько же времени прошло? Я, кажется, давал себе обещание не трогать их до возвращения товарища, но в этот момент только они оказались под рукой…Четыре часа дня. Отлично, ещё немного, и за окном начнёт темнеть. А мне, признаться честно, совсем не хотелось бы ехать на почту в сумерках. Всё-таки дорога была неблизкой*.И вновь я отошел от мыслей о письме. Так продолжалось весь день. Любая фраза, которую я хотел написать, любое слово невольно отзывались в моей памяти каким-то событием из прошлого.Сейчас, пытаясь выдавить из себя хоть пару предложений, что могли бы стать ответом, я задумался. Как же часто я уходил в свои размышления и не реагировал на слова друга? Будто бы забывал о его присутствии. Так было проще, да? Я пытался сконцентрироваться и терпеть не мог, когда меня отрывали от работы. Пусть не сразу, но со временем Уотсон понял это и перестал тревожить меня пустыми разговорами во время дел. Однако теперь мне ужасно не хватало таких простых бесед ни о чём.На самом деле мой товарищ был намного наблюдательнее, чем я думал. Вспомнить хотя бы то, как много всего он смог отыскать, когда мы расследовали дело о собаке Баскервилей. Да, что-то Уотсон упустил, чему-то не придал должного значения, но зато сколько другого сумел обнаружить! Мог ли он… заметить моё чрезмерное беспокойство или догадаться о нём? Я не понимал, чем оно было вызвано, но всё же нисколько не хотел показывать свои истинные эмоции другим людям. Пусть даже и самым близким.Только к ужину письмо, наконец, было закончено. Оно получилось до неприличия коротким, я даже чувствовал стыд за такой сухой ответ. Пара слов о себе, о стране… И вопросы, снова вопросы.***Мне удалось отправить послание лишь следующим утром, после чего я решил прогуляться по продрогшим от осеннего ветра улицам. Весь город, казалось, дышал острым, обжигающим горло морозным воздухом. Узкие дороги были покрыты едва заметным серебристым инеем, а на лужах красовался прозрачный, но местами уже потрескавшийся лёд.Я давно заметил, что даже самые простые размышления помогали мне отвлечься от мыслей. В такие моменты у меня банально не оставалось времени на что-то другое, а потому сейчас подобная деятельность становилась единственным выходом из сложившейся ситуации.Неспешно прогуливаясь по дорожке, я провожал взглядом случайных прохожих. Навстречу мне зачастую попадались люди, спешащие по своим делам. И вроде все такие разные, но в то же время чертовски друг на друга похожие. Практически о каждом из них я мог что-то сказать, а потому старался не упускать возможности освежить в памяти былые навыки.Вот, к примеру, дама. На каблуках и в нарядном платье она торопится… скорее всего, на встречу с любовником. Да, она замужем и уж точно изменяет своему супругу. Просто обратите внимание на её духи! Шлейф приторно-сладкого аромата тянется по всей улице. За таким запахом становится легко скрыть чужой одеколон, не так ли?Помимо этого женщина носит кулон, подаренный любовником, но определённо снимает его дома. Почему не мужем? Достаточно сравнить его с обручальным кольцом. Слишком уж разнится стоимость этих украшений, не находите? А ещё…Хотя нет, вот персона поинтереснее. Мужчина, холостяк, лет, предположим, сорока. Явный любитель выпить, завсегдатай дешёвых городских баров… Внешность выдает все его привычки.Такому не позавидуешь, однако что-то хорошее у него в жизни точно есть. Домашний питомец, кошка. Нет, скорее, собака. Та, кому мужчина купит еду, даже если самому придётся голодать.Или, скажем, этот молодой человек…***Я побродил по городу ещё пару часов, после чего всё же отправился домой.Моё возвращение после такой прогулки ознаменовалось некоторыми переменами. Отныне я старался не погружаться в ожидание ответа, а заниматься своими привычными делами. Мои попытки едва ли можно было назвать удачными, хотя попробовать стоило.И вроде бы всё шло хорошо. До первого письма, пришедшего в апреле.***Дорогой Холмс!Мне было приятно получить от вас ответ, хоть, признаться честно, я и не надеялся на него. Почта на войне отнюдь не всегда работает исправно, порой весточки не находят своих адресатов… И всё же я искренне рад был узнать, что вы находитесь в добром здравии!Так мне ещё, оказывается, повезло вообще получить этот конверт через несколько месяцев?Знаете, друг мой, на полях сражений я не раз становился невольным слушателем различных разговоров, пусть временами даже и обычных сплетен. Я никогда не придавал им большого значения, но сегодня одна из новостей действительно потрясла меня.Наверняка вы слышали о ядовитых газах, способных убивать сотни солдат разом. Весть об их использовании уже должна была дойти до Англии. Жуткое оружие, Холмс, просто чудовищное! И наши противники применили его в сражении близь Ипра…Вы думаете, была ужасающая битва? Ох, как бы не так… Солдаты умерли практически мгновенно. Хотелось бы мне, чтобы подобной атаки никогда не повторилось. Но, стало быть, увидев результат, наши враги не остановятся ни перед какими потерями как со своей, так и с другой стороны.Похоже, я совсем перестал следить за обстановкой в мире, раз узнал об этом только после получения письма с фронта. Однако ужаса происходившего это ничуть не уменьшало.Как вы живёте, Холмс? Пишите, мне за счастье будет получить весточку из родных краёв, находясь вдали от дома.Искренне ваш, Джон УотсонЯ отложил письмо и прикрыл глаза, не зная, что ответить. Уставшему разуму было не под силу собраться с мыслями, а потому я решил, что всё это могло бы подождать до утра.Бессонница мучала меня на протяжении нескольких месяцев, но сегодня я нашёл в себе силы мало того, что отправиться в постель пораньше, так ещё и практически сразу же уснуть. Впрочем, лучше бы я вообще не ложился.***Снег не спешил покидать безмолвные поля и леса, его морозные клочья рвали оттаявшую землю на части. Воздух был холодным, пар от дыхания легко поднимался в нем.Было раннее утро. Солнце слабо выглядывало из-за туч, дул сильный ветер. Все ждали вражеской атаки… Но её не последовало.Вместо этого с позиций противника на солдат понеслось зеленоватое облако. Сначала едва заметное, но с каждой секундой всё стремительнее набиравшее силу. Хлор.Никто, совсем никто, казалось, и не подозревал о том, что оно несло с собой смерть. Солдаты готовы были идти вперёд, но… Газ парализовал ряды. Те, кто ещё мог бежать, бросились назад, не слушая приказов командира.Остальные… А остальные задыхались, хрипели, в безумии хватаясь за горло.Среди них был Уотсон. Он пытался оттащить других, не думая о себе, но с каждым разом дышать ему становилось всё тяжелее. В череде болезненных криков раздался последний стон…Я проснулся в холодном поту и резко сел на кровати. Сон… Всего лишь сон. Вот только отчего-то эта сцена показалась мне такой жуткой, что я не смог больше сомкнуть глаз.Утренние сумерки за окном постепенно рассеивались. Природа начинала пробуждаться. Снег таял, на чёрной земле появлялись первые бутоны смелых цветов. Им не страшно было замерзнуть, они упорно шли вперёд. А я боялся. Боялся признаться себе в том, чего до конца осознать не мог.Я никогда не был сентиментальным человеком, но что теперь? Да, я тосковал по Уотсону. Очень сильно. Но ведь так и должно быть? Он мой друг.Мир постепенно терял для меня краски на протяжении всей зимы, но с приходом весны ничего не изменилось. Если не стало хуже. Поначалу, списывая это на последствия одиночества, я выбирался в Лондон. Пытался проводить время с другими людьми… Но это не могло заглушить какое-то другое чувство. Эмоции всегда были для меня помехой в работе. Сейчас же, когда я отошёл от своих дел, у меня было время обо всём подумать. И порой такие мысли пугали меня не на шутку.Я взял бумагу и уже отправился было писать ответное послание… Как раздался глухой стук в дверь. Кто мог прийти ко мне в столь ранний час? О том, где я живу, знали лишь самые близкие люди.Сердце бешено забилось в груди. Я наделся, что мне просто послышалось, но стук повторился ещё раз, теперь с новой силой.Немного помедлив, я всё же подошёл в входной двери. В плохо смазанной замочной скважине скрипнул серебристый ключ…