Сижу в самоизоляции и радуюсь жизни (aka часть 9) (1/1)

Дело было перед рассветом. Опять холодно. Уильям брёл по какой-то очередной дорожке этого городка-паутины, кутаясь в плащ не по размеру. ?Вам лучше уйти сейчас… Будет… очень нехорошо, если вас увидят у меня дома??— сказал ему дорогой друг мистер Мэзер, прежде чем закрыть за ним дверь. Сказал не то виновато, не то испуганно. А Уильям ведь всё ему ночью выболтал. Ха. Интересно, что понял Коттон из его печальной истории, кроме того, что Уильям превращается в кровожадное чудовище? Что даже мистер Кори, вооруженный револьвером не смог ему ничего сделать? Что же, подобный испуг действительно справедлив. Будь Уильям прежним, он бы и сам испугался. Подобные вещи отвратили бы его. Прежний Уильям не стал бы сильно раздумывать про оборотней, проклятья и магию. Всех тварей на виселицу. В глазах снова возник образ ведьмы. Женщина, при жизни, считай, ничем не выделявшаяся среди других горожанок в белых чепчиках, теперь в его голове представала исключительно с высохшей серой кожей, черными космами, свернутой шеей и глазами, полыхающими ярко-зеленым.Но Хоббс ведь не был таким, как она. Не хотел мучений никому. ?А попробуй объяснить это горожанам, весело получится!??— подумал Уильям, уставившись вдаль. Впереди него открывался чудный, почти живописный вид на площадь в целом и на эшафот в частности. Петля на виселичном столбе мерно покачивалась из стороны в сторону. Все разъяснения выйдут на славу.А ведь сегодня… да, сегодня. Ещё, может, несколько часов, и жители города, проснувшись и потянувшись, выйдут из домов на площадь. Кто посмотреть. Кто потешиться, смотря на суды. Кто попытаться узнать правду. Кто попытаться её спрятать. И Уильям со всеми своими хорошими намерениями попадает в последнюю категорию?— категорию мерзавцев и преступников. Благородный мистер Бишоп, как выяснилось, был героем из третьей. А что теперь поделать… Бежать? Надеяться ещё на какой-то городок с добросердечными жителями? Или опять леса, полуживотное существование? И надолго, на всю оставшуюся ему жизнь? Чтобы какой-нибудь путник, что забредёт в лесную глубь, увидел его чудовищем? Уильям бы, наверное, разучился разговаривать и даже мыслить, как человек. Стал бы монстром, волком в человеческом обличье. Он не хочет так. Он не сможет так. Даже если выбирать между таким существованием и смертью.Однажды, когда он был моложе, почти что мальчишкой, он встретил путешественника, объездившего, должно быть, весь свет. Такие люди были редкостью. Особенно в его Мидлтоне. Поэтому того путешественника тут же облепили со всех сторон любопытные горожане. Вопросы летели градом. Сам Уильям тогда стоял в стороне, стесняясь спросить ещё что-то и поэтому просто слушал историю за историей. Путешественник рассказывал о мастерах далёких стран, которые подчиняли людей своей воле гипнозом, лишая собственного рассудка. Многие тогдашние его соседи возмущались, пришли в ужас от подобного богохульства, но Хоббса это тогда не впечатлило?— среди историй того путешественника были и поинтересней. А сейчас, глядя на качающуюся влево-вправо петлю, вспомнил. Это, интересно, и есть тот гипноз? Помутнение рассудка? Что удерживает его здесь?..***Прошло ещё какое-то время. Светлее особо не стало, так как небо было затянуто тучами. Может, так даже лучше. Суды, устраиваемые под яркий свет солнца и пение птиц, казались ещё большим издевательством. А тем временем Уильям, обойдя дома, кольцом стоявшие вокруг площади, наверное, раз семь, решил наконец выйти в центр. Холодно, тихо, если не считать то, что ветер шелестел ветвями деревьев. Виселица стояла прямо напротив него. Мистер Хоббс отвернулся.Среди домов у площади, больше всего выделялся, конечно же, дом Эдварда Бишопа?— большое двухэтажное здание, выкрашенное в чистый белый цвет, с высоким забором и кустами каких-то желтых цветов, высаженных рядом с калиткой. А что, красиво вполне. Уильям, усмехнувшись, сорвал один цветок и посмотрел на него ближе. У Эбигейл, кажется, была какая-то подруга, разбиравшаяся в цветах…?Твари!??— раздался крик, а за ним?— хлопок двери. Вздрогнув, Уильям развернулся и посмотрел на дом Бишопа. Дверь калитки распахнулась, чуть не заехав Хоббсу по лицу, и на улицу вышел мистер Пэррис. Шёл он неустойчиво, резкими шагами, но при этом будто бы прихрамывал. Сэмюэл на мгновение остановился и исподлобья посмотрел на Уильяма. Его одежда была вся измята, плащ съехал на одно плечо, волосы растрепались, под глазами были тёмные круги.?— Твари! —?повторил мистер Пэррис. От него явно чем-то несло,?— мистер Хоббс! Я-я хотел застрелить его… У меня даже оружие было… Я бы мог застрелить его! Он бы умер! Но я не смог… Дэнфорт… Чёртов Дэнфорт! Сказал мне, это того не стоит… Он отобрал у меня револьвер, понимаете! Я мог бы застрелить и Дэнфорта, и Бишопа… А Дэнфорт, он… сказал мне отдать его… И я отдал! Просто послушался его и отдал! Я мог бы… Почему я такой трус! Мистер Хоббс!?— Мистер Пэррис, вы…?— Убейте меня, мистер Хоббс! Убейте хоть вы, я не могу так жить! —?Сэмюэл схватил его за одежду и затряс. Уильям молчал. Сэмюэл вцепился в него ещё сильнее, бормоча что-то несвязное про Дэнфорта и револьвер, и Уильям отметил про себя, что это его сейчас скорее убьют.?— Мистер Хоббс, мистер Пэррис… —?вдруг раздался знакомый голос. Сэмюэл перестал трясти Уильяма, хотя всё еще держал его дрожащими руками. Хоббс посмотрел наверх. Из окна второго этажа выглядывал мистер Бишоп.Пэррис тут же отпустил его и затрясся ещё больше.?— Ты… Спустись! Спустись сюда, сволочь!?— Боюсь, я вынужден отказать вам, мистер Пэррис, мой дом меня вполне устраивает,?— сказал Эдвард,?— а вы, мистер Хоббс, тоже решили в гости зайти??— О, мистер Бишоп, я, считай, мимо проходил.?— И куда же вы, мистер Хоббс, мимо проходили??— Не ваше дело.?— Дела города?— мои дела, мистер Хоббс, будьте уверены, а если не хотите говорить со мной сейчас, что же,?— мистер Бишоп слегка качнул головой в сторону виселицы,?— я поговорю с вами и мистером Мэзером на суде.?— В этом я не сомневаюсь, мистер Бишоп.В ответ Эдвард едва заметно поднял брови.***И суд наступил. Сколько Уильям думал об этом моменте?— днём, во время всех этих бессмысленных прогулок по спящему городу, во время бессонных ночей, когда, смотря на Коттона, всё мялся, спросить ли: ?Мистер Мэзер, а кого вы убили этой ночью? Убьёте ли??, подразумевая под ?кем?, конечно же, Бишопа. Но Бишоп жив. И все горожане живы. Стоят на площади, и, перешептываясь, смотрят на Уильям. И этот день пришёл, он стоит здесь, и менять уже-то и нечего. Все пути назад обрезаны решительной рукой человека, который даже не знает, что будет завтра.Мистер Бишоп не заставил себя долго ждать. Он, опять выряженный по последней моде, встал на эшафот и оглядел толпу. ?Мистер Бишоп!??— раздался уже вполне привычный крик из толпы, и Эдвард кивнул говорящему.?— Дамы и господа,?— начал мистер Бишоп,?— люди часто совершают преступления, а что двигает ими? Почему кто-то может думать, что уйдёт безнаказанным?Люди из толпы закричали что-то, смахивающее на ?смерть преступникам!?. Уильям поёжился. Но эта толпа готова сожрать любого из тех, кому аплодировала.?— Нет, мы что, просто позволим ему продолжить распоряжаться всем? Мы же не настолько глупы! —?прошипел стоявший рядом с Уильямом Коттон Мэзер,?— эй, Бишоп!Мистер Бишоп, поправив шляпу на голове, обернулся. На какой-то краткий миг он действительно показался растерянным, но тут же взял себя в руки. Мистер Мэзер же пробрался вперёд. Горожане, с интересом наблюдавшие за этой сценой, попытались последовать за ним, расталкивая народ. Самого Уильяма отпихнули куда-то назад.?— Послушайте меня! Сейчас Бишоп наверняка захочет обвинить меня, придумает множество якобы доказательств! Поэтому я взываю к городу! —?закричал Коттон. —?Кто вы, если станете слушать этого человека?! Сколько ещё человеческих жизней надо забрать, чтобы вы одумались? Виной всему Эдвард Бишоп, и убийства прекратятся, стоит нам повесить его!?— Мистер Мэзер, неужели вы и впрямь надеетесь, что ваша игра на чувствах добрых людей приведёт к чему-то? —?протянул Эдвард. —?Знаете, мы-то не глупцы, и на слово верить, к вашему сожалению, никто не собирается, а если же вы, мистер Мэзер, захотели обвинять меня… так в чём вините??— Казни невинных людей, Бишоп. Посмотри на кладбище?— там ли твоя справедливость? Если тебе кто-то не угодил, то что бы он ни сделал, что бы ни сказал… Ты исказишь все, слепишь доказательство из каждой мелочи!?— Раз вас так волнуют невинные люди, скажите, что вы сделали, дабы предотвратить их смерти? Ладно… —?Бишоп выпрямился,?— можете твердить этот бред сколько хотите, честным людям Салема это не нужно. Да, я ищу мелочи, так и происходят расследования, а если вы считаете, что это неприемлимо, то… тогда вы что, ожидаете, что преступники сами во всем сознаются? Почему же тогда, мистер Мэзер, не признаете то, что вы состояли в сговоре с мистером Кори, выдайте своих сообщников, а необходимости тратить время вам больше нет.?— Хватит! —?крикнул Коттон, и Уильям увидел, что Эдвард улыбнулся краем рта. Почти торжествующе. —?Кто голосует против Эдварда Бишопа??— Если вы, мистер Мэзер, вините меня, то в якобы моих поступках вы вините весь город, что голосовал со мной,?— сказал мистер Бишоп,?— на что вы рассчитываете?Коттон не ответил. Бросив взгляд, полный какой-то странной смеси эмоций в Эдварда, он поднял руку и крикнул: ?Эдвард Бишоп возомнил себя всем городом!?. Сэмюэл Пэррис тут же последовал его примеру. А толпа притихла. Люди смотрели то на Бишопа, то на Мэзера, но не решались что-либо сделать. Уильям и сам замер. Что ему сделают эти секунды? А Коттон, наверное, сейчас смотрел на него. Смотрел, может, и думал, почему Хоббс теперь сомневается.?Не голосуешь, Хоббс???— послышался голос, и Уильям, дернувшись, развернулся и увидел Томаса Дэнфорта. И затем поднял руку.?— Я голосую против Эдварда Бишопа,?— громко сказал Уильям.Это разрушило тишину. Некоторые из стоявших рядом обернулись, чтобы быстро, будто бы украдкой взглянуть на него, другие открыто показывали на Хоббса пальцами и что-то шептали своим соседям.Где-то чуть дальше от Уильяма кто-то тоже поднял руку. Медленно, неуверенно, но поднял. Стоявшая рядом молодая девушка, незнакомая Уильяму, оглянулась на него, и хотела тоже было поднять руку, но женщина постарше, видимо, мать или какая-то тётушка, перехватила её и сказала что-то. Девушка ещё раз оглянулась на Уильяма с виноватым видом.?Я голосую!??— раздался крик. Это был Деодат Лоусон. А этот голос, кажется, стал последним действием со стороны благоразумных горожан. Уильям, оглядевшись ещё раз, выругался про себя. Конечно, несколько голосов у них уже были, но неужели из-за этих нескольких голосов Эдвард покорно сунет голову в петлю? Нет, весь Салем должен кричать ?повесить Бишопа!? и тогда, может…?— Послушайте! Эдвард Бишоп?— злодей! Он не был способен предоставить никаких реальных доказательств чьей либо вины. Вспомните суд над Джоном Проктором! —?Уильям поймал на себе взгляд Коттона Мэзера,?— не Бишоп помог нам поймать его! Но Бишоп поддерживал казнь Джеймса Бэйли! Поддерживал Джайлса Кори, за якобы сговор с которым он же и казнил Бетти Пэррис!Он кричал в толпу, даже не понимая до конца, слушали ли его или нет. Кричал, пока кричать так не стало затруднительным. Уильям выдавил из себя напоследок: ?Повесьте Эдварда Бишопа!? и замолк, пытаясь отдышаться. Что-то все ещё говорил Коттон, выкрикивал проклятья Сэмюэл Пэррис.?— Не слышу уверенности покарать злодея,?— усмехнулся Дэнфорт. —?Знаешь, Бишоп может и несёт много всякой чепухи, но он прав. У Мэзера нет шансов.?— Бишоп казнит лишь тех, кто чем-то не угодил ему лично. —?тихо сказал Уильям и, вздохнув, развернулся лицом к нему.?— А Мэзер чем лучше? —?продолжил Дэнфорт. —?Я не понимаю, ты-то зачем в это ввязался.?— Я… —?Уильям замялся. Наверное, все вещи, которые он сейчас мог бы с чувством и расстановкой высказать, звучали бы нелепо. —?хочу покарать преступников.?— Неужели! Какое участие в судьбах незнакомых людей! —?Дэнфорт подошёл чуть ближе,?— если бы у меня была шляпа, то я бы её снял.Уильям вдруг заметил, что у Томаса были зелёные глаза. В голове вновь всплыла ведьма. Она смеялась, выворачивала себе шею и смотрела на него зелёными глазищами. А у Томаса были почти такие же. Уильям отошёл на шаг назад, чуть не врезавшись в какого-то незнакомого мужчину, который тут же отпрянул от него, как от прокаженного.?— Чего ты от меня хочешь, Дэнфорт? Дэнфорт шагнул ближе к нему.?— Что он пообещал тебе за помощь??— Ничего. —?пробормотал Уильям. Действительно, ничего.?— Какой ты добрый человек. Может, у Мэзера есть какие-то сообщники, которые будут поумнее Лоусона??— Он не преступник.?— Как скажешь. —?Дэнфорт кивнул ему и, неожиданно для самого Уильяма, развернулся,?— ты сам вырыл себе могилу.Глупости. Если бы Уильям сказал правду, это погубило бы их. А так… Уильям не умел врать. Даже в лицо одному Дэнфорту он едва сказал это ничтожное ?Он не преступник?. Он бы не смог защититься. В нём было меньше сил, чем в Коттоне. Меньше, чем в Джоне Прокторе. Даже меньше, чем в несчастной Бетти. Он посмотрел на верёвку. Ему не выдержать этого. Проклятая веревка постоянно лезла ему на глаза.Он помотал головой. От подобных мыслей надо было избавляться и избавляться срочно?— не время для колебаний. Он снова посмотрел на толпу людей. ?Смерть Эдварду Бишопу!??— крикнул Коттон Мэзер, но… может, даже остался неуслышанным. Что хуже?— когда твои крики, попытки донести что-то до людей не слышат или слышат, но не принимают во внимание? Игнорируют тебя, потому что то, что ты говоришь идёт вразрез с обыкновенным… А обыкновенное, даже нерушимое здесь?— Эдвард Бишоп… Эдвард Бишоп, который надменно смотрит на тебя с высоты, потому что знает?— не Коттону с Уильямом его свергать. Мистер Бишоп прекрасно знает, что всем приходит конец, но его придёт не сегодня. А вот мистер Мэзер и мистер Хоббс, несчастные глупцы, ввязались в опасную игру, и нет им за это ни спасения, ни прощения. Лишь смерть. Публичная казнь от рук тех же людей, которых они так отчаянно пытались вразумить… В этом что-то было.?— Я смотрю, город не испытывает желания повесить единственного человека, способного вести их против убийц… —?протянул мистер Бишоп,?— хорошо, очень хорошо. Тогда, мистер Мэзер, что вы желаете сказать в свою защиту??— Мистер Бишоп,?— ответил Коттон,?— я лишь надеялся, что горожане не станут терпеть лидерство человека, готового убить кого угодно.?— Вы убийца, мистер Мэзер, чем вы лучше? —?сказал Эдвард,?— кто желает отдать свой голос против мистера Мэзера?И горожане стали один за другим поднимать руки. То был конец, как понял Уильям. Неужели это и есть месть ведьмы? Заставить людей повернуться против него, смотреть на него как на чудовище… Ха. А он не хотел никому ничего дурного…Мистер Мэзер стоял на эшафоте. ?Я лишь хочу, чтобы меня судил город??— сказал он, глядя на толпу. Не отводя взгляда. Уильям не смог бы так.?— Город, мистер Мэзер, уже вас судит,?— сказал мистер Бишоп,?— примите это.?— Я не с вами говорю, Бишоп.?— Уж поверьте мне, мистер Мэзер…?Повесить его!??— раздалось из толпы. Никто больше не желал слушать. Для горожан это, может, было даже развлечением… Которое изжило себя, стало надоедать…?— Город приговаривает Коттона Мэзера к смерти,?— объявил Эдвард,?— приговор будет исполнен незамедлительно.?— Нет, стойте! —?рванулся вперёд Уильям, расталкивая толпу. —?вы не можете так поступить! Бишоп! Мистер Мэзер! Его тут же перехватили за руки, ударили куда-то в бок. Боль удерживала его на месте, но он до сих пор видел… Мистер Мэзер на эшафоте с верёвкой на шее. Это конец… Единственный ожидаемый конец. Сейчас… и всё.?— Что же,?— сказал мистер Мэзер,?— раз всё заканчивается так, то можно хотя бы встретить смерть с достоинством. Ха. Я был последним из них… Ты победил, Бишоп. Радуйся.?— Не пытайтесь отвести нас от ваших сообщников, мистер Мэзер,?— ответил Бишоп,?— скоро всё кончится.На лице мистера Мэзера выступило какое-то удивление, боль… И от этого Эдвард Бишоп расплылся в улыбке. Всё разрушилось, и даже не сама смерть стала подтверждением тому.Коттон ставил на то, что город можно было переубедить, но… Какая, по сути, разница обычному горожанину, живущему своей жизнью и своими рутинными заботами, почему Коттон Мэзер и Уильям Хоббс это делают? На одной стороне был мистер Бишоп, с которым более-менее спокойно жилось уже не один год, а на другой?— мистер Мэзер, неизвестно чего добивающийся. Человек, причастный к смертям тех, кто, может, был им дорог. Человек, переставший уже всё отрицать. Заслуживающий лишь смерти. Убийца.Убийца должен быть повешен.И добрым словом его никто не вспомнит.Смерть Коттону Мэзеру.Смерть Уильяму Хоббсу.Кара должна настигнуть убийц.Да восторжествует справедливость!Табурет выбили из-под ног мистера Мэзера. Он был ещё жив?— веревка не сломала шею, и до Хоббса доносились хрипы. Он отвёл взгляд.Почему от одного удара было так больно?.. Его и до этого били… Всё это так нереально… Может, Уильям спит и сейчас, в любой миг проснётся? Рядом с ним будут его жена и дети?— живые и счастливые. Никакой ведьмы и не было?— он проснётся и найдёт себе другую работу?— любую, лишь бы больше не злить никого… Им будет тяжело, да, но что может случится? Они будут вместе, одной семьей, а это?— самое главное… Больше никаких ошибок, никаких рисков?— теперь всё будет хорошо… Только надо проснуться, но он никак не мог этого сделать… Боль не утихала, ветер бил по его лицу.Но обманываться дальше смысла больше не было. Всё было здесь и сейчас?— из-за его ли глупости или обстоятельств, но что теперь поменять? Уже всё кончено. Они проиграли, и надежды больше нет.Насладившись вдоволь мучениями Коттона, люди повернулись к нему. ?Сообщник!??— крикнул кто-то. ?Убийца!??— проорал второй.?— Этот случай будет назиданием каждому, кто решится переступить закон! —?объявил Бишоп,?— И завтра казнь будет ждать и мистера Хоббса.Уильяма опять ударили и куда-то потащили. Наступала ночь. Холодная и тёмная ночь.