2. Небо на двоих (1/1)

— Никогда не видел такого яркого неба, — сказал Гай, глядя на звездные россыпи.— Ты просто никогда не смотрел на него отсюда, — откликнулся Робин и запустил пальцы ему в волосы. — Эти острова хорошо знаем лишь я и мои люди. Вокруг них воздушные ямы и встречные потоки, преодолеть которые не может никто, кроме нас.— Ты поэтому принес меня сюда? — Гай перевернулся на бок и обнял его. — А как же твои... — он хотел сказать "голодранцы", но вовремя спохватился, — разбойники? Если они узнают, что я здесь...— Не узнают, — Робин ласково провел рукой по кромке его крыла, — Локсли когда-то был моим владением, пока меня не лишили прав и не объявили вне закона. Сюда могу прилетать только я и те, кто будет лететь следом за мной.Гай прижался лицом к мягкой внутренней поверхности крыла былого врага. Теплый горьковатый запах, едва разбавленный грозовым ароматом облачной пыли, будоражил что-то внутри, заставляя отступить все мысли и желания, кроме одного.— Значит, мы тут наедине? — пробормотал он, трогая губами горячую кожу.— Мы с тобой и эти звезды, — улыбнулся Робин, ероша его волосы и подставляясь под поцелуи. — Гай, здесь мы можем быть вдвоем. Локсли теперь и твой тоже.Он откинул голову, позволяя Гаю, ошалевшему от этой дозволенности, творить все, что заблагорассудится.— Не нужен мне твой Локсли, — голос Гая плыл, срываясь в низкий стон, — мне ты нужен, Робин, ты...— Постой тогда, — Робин отстранил его и поднялся на ноги, одним движением освободившись от туники и развязывая пояс. — Я так долго ждал, Гай... это не может быть простое слияние.— Думаешь, Крылатая Мать примет наше посвящение? — Гай тоже встал, запустил руку за спину и развязал шнуры своих дорогих одежд. — Я бы хотел этого больше всего на свете.Голос его звучал хрипло от переполнявших эмоций.— Единственный способ узнать, будет ли принят наш союз, — посвятить Матери первый танец.Робин протянул руки ладонями вверх, Гай накрыл их своими, пальцы их переплелись.— Крылатая Матерь, Владычица Звезд, прими наши души и соедини их, — негромко произнес Робин, глядя в глаза рыцарю, который не был в силах сказать ни слова. Одно дело предаваться любви, утоляя телесный голод, но совсем другое — навеки отдать себя другому и принять как пару. По щекам Гая катились слезы, которые он даже не пытался скрыть. И в его глазах Робин видел отражение собственных чувств.Они взлетели одновременно, устремившись в темное небо, касаясь друг друга лишь кончиками пальцев. Ветер подхватил их, вознося все выше, раздувая крылья, словно широкие плащи.Гай первым перевернулся на спину, удерживал его лишь восходящий поток воздуха. Робин обнял его, крепко прижав к себе, а руки Гая легли ему на плечи. Ветер трепал светлые волосы рыцаря, лицо казалось совсем юным, хотя Робин знал, что Гай старше на несколько лет. И его потрясла та искренность, с которой тот предложил ему душу и тело. Даже Мариан, даря поцелуи, не открывалась до конца. Он чувствовал и знал это, как знал, что она никогда не будет полностью ему принадлежать.Гай со стоном оплел его бедра ногами и запрокинул голову, подставляясь под поцелуи. Паря на распахнутых крыльях, они отдавали друг другу всю любовь и нежность, всю жажду, которая кипела в них.Почувствовав себя готовым, Робин отодвинулся и одним быстрым сильным движением проник в партнера. Гай вскрикнул, острые когти выдвинулись и вонзились в плечи разбойника. С губ Робина сорвался протяжный стон-клекот, и он принялся осторожно взмахивать крыльями, так, чтобы толчки происходили словно сами собой. Гай прильнул к его груди, и Робин придерживал его у основания крыльев, сложенных в знак доверия.Член Робина проникал все глубже, по телу Гая пробегала слабая дрожь, он едва слышно стонал, цепляясь за его плечи и оставляя на них кровавые полосы. Но боль для обоих стала пряной приправой к слиянию.Робин двигался все быстрее, и по тому, как сжались вокруг его члена мышцы, понял, что финал близок. Сложив крылья, он устремился вниз, и лишь у самых деревьев расправил их, позволив восходящему потоку встряхнуть сплетенные тела. Гай вскрикнул и кончил, и почти одновременно с ним кончил и Робин, едва не лишившись чувств от острой судороги наслаждения. Какое-то время он лежал, раскинув крылья, позволяя ветрам нести себя и Гая. Потом начал медленно снижаться. Гай в его объятиях обмяк, голова клонилась назад. Но когда ноги Робина коснулись земли, он открыл глаза.— Робин...Тот осторожно уложил его на мягкий мох и вытянулся рядом, укрыв крылом. Гай вдруг тихо ахнул и поднял руку.— Смотри! — выдохнул он, глядя вверх широко распахнутыми глазами, в которых отражалось яркое сияние.Робин тоже взглянул и улыбнулся. Небо над ними пылало и искрилось, переливаясь лиловыми, зелеными и голубыми огнями.— Благословение Матери на нас, — прошептал он и, крепко прижав к себе Гая, зарылся лицом в его волосы.— Да будет так!