Часть 1. Глава 7. Причина чтобы жить (2/2)
-Что было в письме?
-Не знаю, я только передал его мистеру Джекиллу как было велено. Это было после похорон. Вероятно, в письме было какое-то предписание, которое привело вашего отца почти в бешенство. Он бегал по комнате, пару раз порывался выбросить письмо в камин и разорвать на кусочки. После этого он сказал, что хочет говорить с вами. Но я отговорил его, и ох каких трудов мне это стоило...
-Почему же вы остановили его? Может он хотел вышвырнуть меня на улицу... - Генри снова захотелось усмехнуться.
-Он бы очень пожалел об этом, как и вы. Вот вы сидите и злитесь, а между тем вы сейчас очень похожи на своего отца. Да-да, именно такой взгляд встретил меня тем вечером, когда я сказал ему те же самые слова что и вам. Правда у вас глаза вашей матери, а им совершенно не идёт это выражение....
-Это весь ваш разговор? - нетерпеливо спросил Генри.
-Мистер Джекилл замолчал после этого минут на пять, а затем сказал, что никого звать не нужно и потом что если вдруг вам что-то понадобится, то выполнять всё.
-А письмо? От... Он сжёг его?
Пул пожал плечами.
-После этого я письма больше не видел.
Генри кивнул и молча отодвинул от себя тарелку. Ему нужно в комнату, где он сможет о многом подумать....Что было в письме в матери и почему оно произвело на отца такую реакцию? Обычно все её просьбы выполнялись беспрекословно. Что стало с письмом отца? Избавился ли он от него? Если нет, то больше всего на свете он хочет прочесть это письмо...
Размышления мальчика прервал стук в дверь.
-Генри? - не дождавшись ответа, Альберт приоткрыл дверь. - Я хотел бы обсудить с тобой кое-что, если... можно... ты не возражаешь...
Тот лишь молча уставился, это показалось Джекиллу-старшему добрым знаком, и он переступил порог комнаты.
-Я хотел предложить... попросить ... - речь Альберта путалась, и он нервно по очереди сгибал пальцы левой руки правой. - У меня очень много пациентов в последнее время... а ты совсем один ... безвылазно... что если бы ты ... ты бы мог ездить со мной... приходиться перевозить вещи в двух саквояжах и мне... в общем лишние руки не помешают.
-Вы хотите - неуверенно переспросил Генри. - хотите, чтобы я ездил с Вами?
-До Рождества твоего учителя всё равно не будет... и ты пока сможешь...
-Да. - ответил Генри. - Хорошо, я согласен.
Ему в голову пришла преинтересная мысль. Если отцу и правда была дорога мать, то то письмо наверняка при нём, и значит пока отец будет занят пациентом можно попытаться... Только бы отец ничего не заподозрил... ***-Главное - крепко держи саквояж, но не сжимай сильно, некоторые инструменты очень хрупкие и могут погнуться...Они встали очень рано, и уже в четверть девятого кэб мчал их по ещё туманному Лондону, и теперь Генри изо всех сил старался не заснуть под мирное покачивание и не выронить саквояж. Случай поискать письмо пока не представился...
Экипаж между тем остановился у старинного особняка, показавшегося Генри почти сокровищницей : так блестели начищенные до блеска крыльцо и дверь, а уж лакей, открывший её, определённо был сделан из хрусталя, но в то же время от него совершенно не веяло радушием и гостеприимством, которое было видно в каждом жесте и слове Пула.
-Доктор Джекилл? - лакей осмотрел визитку с явным недоверием. - Да-да, вас ждут.Генри с трудом поспевал с отцом и лакеем, пытаясь справиться с больно бившим по коленям саквояжем. Они прошли длинный коридор, затем поднялись по лестнице, потом прошли ещё один коридор, короче предыдущего. В самом конце коридора стоял человек примерно одинакового возраста с отцом. Несмотря на весьма безупречный костюм вид у него был очень потрёпанный - подстриженные бакенбарды обросли вокруг внушительной щетиной, один ус поник, другой топорщился почти параллельно носу.
-О, слава богу, слава богу!
Человек так тряс руку отцу, что казалось совсем оторвал её.
-Умоляю, поторопитесь, прошу вас...Джекилл-старший лишь кивнул с серьёзным видом - похоже это был не первый его визит.
-Да, простите.... Это мой сын, не могли бы вы...
-О, разумеется-разумеется, - горячо замахал руками человек. - Кэри отведёт его в гостиную и даст ему самого лучшего пирожного с чаем.
Генри молча отдал саквояж отцу, не в силах при посторонних возражать и требовать остаться.
Пирожное в сочетании с чаем казалось слишком приторным, и он отставил его через мгновение, все его мысли сейчас занимало письмо, он не знал сколько у него времени, не знал может ли письмо всегда быть при отце...
-Вы совсем не едите пирожное... - из раздумий его вывел тихий голос, почти шёпот. Принадлежал он девочке лет шести, которая совсем незаметно подошла и теперь пристально глядела на него.
-Не хочу, - ответил Генри.Она ему сразу не понравилась - маленькая, нос сливой, круглые кукольные глаза и тщательно прилизанные коричневые волосы. Ещё и не уйдёт никак...-Она умрёт... - прошептала девочка.
-Кто умрёт?
-Мама. Они мне ничего не говорят, - девочка заговорщески кивнула в сторону коридора. - Но я-то знаю.Генри молчал - он знал как это бывает... Ему стало жаль девочку.-Генри, - распахнулась дверь и в комнате появился Альберт. - Нам пора, мы уходим.
Тот послушался и поднялся с дивана, злясь про себя что бездумно потратил эти утренние часы. ***Генвил, как и было сказано Пулом, появился после Рождества, и жизнь Генри снова наполнилась привычными заботами о зазубривании уроков, разве что теперь он делал это монотонно и без всякого удовольствия. Понемногу мысли о письме отошли на второй план, а вскоре и вовсе позабылись, серость стен и вообще всего дома стало чем-то очень привычным, да и сам Генри не заметил, как ненависть к отцу превратилась в холодную отстранённость, а горячность сменилась тишиной и нелюдимостью. Генри Джекилл вырос.
Теперь по утрам в зеркале отражалось лицо шестнадцатилетнего юноши с идеальном прямым носом, мягким подбородком и правильно очерченными скулами. Брови стали гуще и совсем как отцовские - это слегка раздражало Генри, а вот выражение глаз осталось материнским - только оно было очень грустным и совершенно не соответствовало возрасту. Да ещё пролегающие тени под глазами сильно старили его - Генри практически не выходил на улицу, он предпочитал часами проводить время в своей комнате, с упоением проглатывая книги по географическим открытиям. Мечта отправиться в море по-прежнему не покидала его и кажется только она пробуждала в нём признаки молодости. Генри часами мог спорить о способах достичь Северного полюса, знал наизусть всю карту мира, и без труда мог рассказать, как были открыты те или иные территории. Вот только помимо Генвила делиться им с этим было некому - после смерти отца к ним перестали захаживать гости, а дома эти разговоры поддержать было некому - Пул был далёк от этого, а отец...
С отцом Генри решил раз и навсегда никогда не говорить на подобные темы. Они очень редко виделись и практически не разговаривали - Генри знал, что он работает. Как всегда... ***-Ты не занят? - в один из воскресных дней на пороге комнаты неожиданно распахнулась дверь и вошёл Альберт Джекилл.
-Как вам угодно, - нехотя пожал плечами Генри.
-У меня пациентка… а с ней... в общем я подумал, что ему будет одиноко в гостиной... займи его на несколько минут.
-Я не собираюсь быть гувернером ... - начал Генри, но отец уже вышел из комнаты, а спустя мгновение дверь открылась снова, и в неё зашёл молодой человек лет двадцати пяти. Несмотря на юный возраст, он уже носил небольшие усы, это придавало ему какую-то комичную взрослость, а волосы чуть длиннее положенного делали его похожим на девочку.
-Читаешь? - весело спросил он.
-А что не видно? - недовольно фыркнул Генри.
Ему не понравилось обращение на "ты", даже Пул обращался к нему исключительно на "Вы".
-На твоём месте я бы выкинул эту книгу куда подальше.
-Чегоо?!-Он пишет сказку, в которую верят лишь маленькие дети. А его изложение фактов....
-Я сверялся с географической картой! - вконец возмутился Генри.
-О, ты просто не читал последнего издания. Ох, совершенно забыл представиться! - новый знакомый Генри хлопнул себя по лбу. - Моя тётя говорит, что подобное поведение совершенно не подобает эсквайру. Гэбриэл Джон Аттерсон.
-Рад знакомству, Гэбриэл...
-О, ради Бога, только не называй меня этим проклятым именем. Оно мне нравилось ровно до того момента, как я узнал в двенадцать лет что точно такое же имя у соседского спаниеля. Джон, просто Джон.
Генри согласился что с именем исключительно не повезло, и новые приятели пожали друг другу руки.
-А я Генри. Генри Джекилл.
-Не любишь свою фамилию? - уточнил Аттерсон. - Ты как-то странно сскривился...
-Долго объяснять. Она мне нравится примерно так же, как тебе твоё имя.
-Увы тут выбирать не приходится... - вздохнул Аттерсон. - имя мне дала моя покойная матушка, а она была весьма ... кхм, необычна. Сбежала, едва мне исполнилось три года, а мой отец … впрочем, это довольно долгая история.И всё-таки, неужели ты не читал последнего издания? Половину вот этой книжки можно прямо сейчас сжечь в камине без зазрения совести!
-Мне её принесли...-Послушай, скажу честно, на углу Болтон-стрит есть книжная лавка, там можно найти вполне приличный экземпляр, но если зайти в паб на углу улицы и спросить одного старика...
-Паб?
-Да, захожу по субботам поиграть в бридж и выпить бокал бренди...
-А что это? - искренне поинтересовался Генри.-Бридж?
-Бридж, паб и вообще...
Аттерсон вытаращил на него глаза.
-Ты с Луны свалился? Да это же самое популярное место! Впрочем, пожалуй, для твоего возраста в такие места ещё рановато ... Да не сердись ты - он заметил, как помрачнел Генри и дружески хлопнул его по плечу. - успеется. А вот в лавку сходить обязательно нужно, это я тебе как эсквайр говорю. Слушай, а давай зайду завтра и покажу, где это? Идёт?-Идёт. - согласился Генри, пожимая на прощание руку своему новому приятелю.***С того дня Аттерсон стал часто захаживать в дом Джекилла, просто поболтать либо сопровождал Генри на Болтон-стрит, где находилась самая большая книжная лавка в городе. Генри по его настоянию купил обновлённое издание книги по географическим открытиям, и теперь приятели горячо обсуждали её.
Новый приятель оказался начитанным собеседником, к горячим выпадам Генри он относился скептически, но иногда не скрывал своей усталости от споров с ним, и тогда уже замолкал Генри, а Аттерсон пускался в долгие объяснения по своей любимой теме - закон и юриспруденция.
Впоследствии Генри узнал, что его новый друг буквально несколько месяцев назад блестяще окончил университет и теперь вынужден болтаться в Лондоне совершенно без дела ожидая своего назначения. Но между тем он был рад блеснуть своими знаниями, пусть и таким способом.
Аттерсон познакомил Генри с миром Лондона, которого он лишился по своей собственной воле. Теперь ему было известно, что по выходным в Гайд-парке собираются любители крокета, а по четвергам в местном театре дают пьесы Шекспира; воскресную Таймс часто хочется выбросить, потому что в ней только разговору, что про очередную забастовку шахтёров. А ещё на другую сторону Темзы вообще лучше не ездить - приличным людям там делать совершенно нечего.
-Наша служанка в доме утверждает, что там днём и ночью бродят привидения, а по ночам пляшут демоны во главе с Сатаной. - как-то оборонил Аттерсон, когда они прогуливались по набережной.-И?
-Полнейший вздор. Просто там днём и ночью открыты забегаловки всех сортов и мастей, в которые может зайти кто пожелает. И, конечно, почти каждую ночь случаются драки. Вот взгляни, - Аттерсон достал из кармана пальто свёрнутую в трубочку газету. - Сегодня ночью на тротуаре нашли труп мужчины, который выбросился из окна. Эти замечательные констебли совсем в толк не возьмут зачем тот малый выпал из окна.
Генри пробежал глазами заметку с заголовком "Убит член палаты общин".
-Видишь? Они так аккуратно пропустили этот момент с окном, совершенно не уточняя что это окно одного из публичных домов и...-А что это был за дом? - перебил Генри.
-Ээээ.... - Аттерсон неожиданно замялся. - Не приходилось мне как-то объяснять такое... Понимаешь, в наше время очень многие живут не совсем так как хотят показать. Ну вот помнишь тот паб, в который я хожу по субботам. Он самый приличный, и то в нём окалачиваются весьма престранные личности. Там - он указал на противоположный берег Темзы. - их полным-полно. Они могут зайти куда пожелают и получить что хотят, не соблюдая никаких церемоний. И некоторые джентльмены нашего круга находят такой способ … кхм... весьма привлекательным.
-Ты хочешь сказать, что они ходят туда? - Генри кивнул в сторону противоположного берега.
-Хуже. Они делают вид что не ходят туда, хотя на самом деле захаживают и очень часто. Многие мои знакомые после окончания учёбы живут именно так.
-А их не мучает … ну... совесть?
-Совесть? - Аттерсон посмотрел на Генри. - Признаюсь честно, мой дорогой приятель, до тебя я очень давно не встречал людей, которых совесть заботила больше, чем своя собственная шкура. Совесть? Забудь! Для них нет ничего святого - для кого-то больше, для кого-то меньше.
Генри замолчал на мгновение, обдумывая слова.
-Скажи, а что же там такое что все твои приятели стремятся попасть туда?
Теперь Аттерсон погрузился в молчание.
-Ты читал Библию? - вдруг спросил он слегка дрогнувшим голосом.
-Давно.
-Хммм, странно для такого человека, впрочем, я не об этом... Ты знаешь, что такое семь смертных грехов Человека?
Генри покачал головой.
-Перечти, - посоветовал Аттерсон. - Могу лишь ещё добавить, что на том стороне реки их можно осуществить по щелчку пальцев. ***Генри вернулся домой, когда уже начинало темнеть, пора было ужинать, но ему непременно хотелось прочитать тот самый фрагмент Библии. Только он не знал, где это искать - он никогда не задавал такого вопроса.
-Пул, - он не раздеваясь сразу бросился на кухню. - Где в доме Библия?-На полке в гостиной, - удивлённо отозвался тот. - я достану Вам после ужина, если хотите...
-Нет-нет, я сам благодарю... мне сейчас надо.
Не дождавшись ответа Пула, он бросился в гостиную. Полка, о которой говорил дворецкий, была довольно высоко, и пришлось встать на цыпочки, чтобы пальцем поддеть слегка потрёпанный томик и притянуть его к краю полки.
Книга была довольна стара, но судя по состоянию страниц её брали часто. Кроме того, некоторые отрывки были на латыни, что вконец затрудняло поиски. Генри наугад пробежал глазами несколько страниц. Грех человека, грех человека... Но, как назло, ничего не попадалось. Уже почти отчаявшись, он наугад открыл страницу. На ней оказалась картина человека, лежащего на земле и корчившегося от боли. Над картиной большими буквами было написано ?peccata capitalia?. Генри начал читать следующую за ним страницу.
Это оказалось то, что нужно. Каждое название впечатывалось в его сознание словно раскалённым железом. Гордыня... алчность... зависть... блуд... гнев… чревоугодие… праздность... Гордыня, алчность, зависть, блуд, гнев, чревоугодие, праздность... ***-Но это же просто не может быть! Как человек может добровольно идти на дурной поступок? Неужели он понимает, что за этим последует?!Генри со свойственной ему горячностью делился своими соображениями с другом, который, как всегда, отнёсся к этому с лёгкой ноткой иронии.
-Понимают? Генри, скорее они не думают об этом. А если подумать то, что за этим последует?
-Не понял?
-Ну что будет человеком, совершившим грех?
-То есть как это что? - вспылил Генри.
-Тише ты, не кричи на весь Гайд-парк. Ой, только не говори мне сейчас про то, что написано дальше.
-Ну он должен... раскаяться... - тихо ответил Генри.
-Честное слово, Генри Джекилл, вам следовало бы проповедовать перед Букингемским дворцом! - расхохотался Аттерсон. - Из ваших уст так и льются речи истинного христианина!
-Ты прав, Джон, - Генри перестал расхаживать взад-вперёд перед скамейкой и теперь со вздохом сел на неё рядом с другом. - Я совершеннейший дурак, и все мои доводы неубедительны.
-Глупости, - возразил ему тот и дружески похлопал по плечу. - Ты просто ещё молод и хочешь, чтобы все вокруг было как в твоей голове. Посмотрю на тебя, когда ты закончишь университет.
-А есть университет по морскому делу? - со вздохом отозвался Генри.
-А вот это, Генри Джекилл, совершенно по-дурацки. Растратить свой талант на затягивание морских узлов и дежурство на гауп вахте? Нет уж, дудки! С твоими-то аналитическими способностями тебя возьмут в любой университет мира!
-Я кажется говорил это, - раздражённо ответил Генри. - я не брошу данное обещание...
-Генри-Генри, - покачал головой Аттерсон. - а я повторю тебе - ты дал это обещание назло, в своей голове, и теперь отчаянно цепляешься за него как за воспоминание. Этот человек умер....
-Этот человек моя мать! - взревел Генри и вскочил.
-... которая наверняка желала тебе добра больше чем кто-либо. Уверен она бы сказала то же самое...
-Она ничего не сказала, - рявкнул Генри. - она...
Внезапно он замолчал - в его голове появилась мысль, которая до этого даже не приходила к нему в голову.
-Джон... - сказал он. - Ты помнишь письмо? Я рассказывал, что мать перед смертью написала письмо отцу?
-Да, что-то говорил... - задумался тот.
-Оно его ещё привело в бешенство. И как же я мог забыть про него?!
-Генри, оно наверняка уже уничтожено.
-Нет, - твёрдо ответил он. - Я хочу прочитать это письмо.
-Генри, ты даже не знаешь, где оно.
-Знаю. В его кабинете.
-Ты знаешь, что рыться в чужих ящиках и брать оттуда это воровство?
-Я хочу прочитать письмо, - повторил Генри.
-Сам тут полчаса распинался...
-Джон, мне нужно это письмо.
-Как юрист я...
-А как мой единственный друг ты обязан мне помочь.
Аттерсон тяжело вздохнул.
-Идём - Генри схватил друга за локоть и потащил его по набережной. - Дома сейчас как раз никого. Я найду это письмо и докажу тебе что я прав! ***Почему-то по пути домой Генри очень чётко и ясно вообразил себе, что делать. Все ключи в доме совершенно точно есть у Пула, и, если он ушёл из дома, значит оставил их на кухне, да, на кухне, такой большой связкой. Ну в крайнем случае связка лежит в кармане пальто, которое висит в прихожей. Пул надевает его только когда отправляется очень далеко.-На тебя страшно смотреть, - заметил Аттерсон, когда Генри ринулся к вешалке в прихожей, затем на кухню и, не найдя ключей, громко взревел. - Может закончим эти поиски?
Но Генри не собирался так просто сдаваться.
-Джон! Чем можно открыть дверь?-Ты меня спрашиваешь так, как будто я взламывал чужие двери раз сто...
-Джон! - Генри умоляюще сжал другу руку. - Чем можно открыть дверь?
-Генри, всё хорошо! Что ты так в меня вцепился? Дай подумать-то...
-Джон! - почти прорычал Генри. - Времени мало!-Ещё поймают, скажут, что я на тебя плохо влияю...
-ДЖОН!-Да не кричи ты так! Нужно что-нибудь тонкое и прочное, шпилька там, нож.…Не дослушав Аттерсона, он снова побежал на кухню; послышался грохот, и через мгновение Генри выскочил с разделочным ножом. Вид у него был такой как будто он готов немедленно исполосовать этим ножом не желающую открываться дверь.
-Ты бы сразу взял топор, - Аттерсон невольно рассмеялся. - У тебя нет поменьше и потоньше?
Нож поменьше нашёлся, и теперь Генри с яростью ковырялся им в замке отцовского кабинета. Щеколда трещала, но упорно не желала поддаваться - зато грозил сломаться нож.
-Ну довольно, - Аттерсон, молча наблюдавший несколько минут за всем действием, подошёл и отодвинул в сторону незадачливого взломщика. - Кончай замок мучить.
Он вытащил нож из замочной скважины и вставил его между дверью и стеной, затем сильно надавил. Послышался щелчок и дверь открылась.
-Закрыть теперь надо придумать как... - Но Генри уже не слушал его. Он резко распахнул дверь.Кабинет кажется везде был одинаковым - повсюду стояли бесконечные стеклянные шкафы и полки. Напротив окна возвышался массивный деревянный стол, заваленный бумагами. Одним движением руки Генри резко смёл одну кучу и теперь лихорадочно перебирал каждый листок.
-Может не стоит устраивать обыск столь яростно? - поинтересовался Аттерсон.
-Помолчи и подержи, пожалуйста, - Генри расправился с одной кипой и бухнул её на протянутые руки друга.
-А почему, собственно, ты роешься в этих бумагах на столе? Неужели ты думаешь, что письмо почти пятилетней давности...-Точно! - Генри с грохотом швырнул на пол очередную кипу и ринулся к столу. Только бы он не запирал шкафчики...
Там оказались снова тысячи бумаг, как будто отец питается ими... Генри отбрасывал каждую новую папку, мельком прочитывая медицинские термины, отчёты о проведённых операциях. Он был уже почти в бешенстве, доставая папку с дна ящика...
-Оно, Джон! - Генри победно вскинул руку с письмом. -Сейчас я докажу тебе!
Открывая конверт, он заметил, что едва дрожат руки. Наконец-то он узнает всю правду...
Бумажек в конверте оказалось две, и обе были исписаны маминым убористым, но правда слегка дрожащим почерком. Чувствуя, как к горлу подступают слезы, Генри развернул первый листок.
Мой дорогой Альберт,знаю, что читая сейчас это письмо, ты находишься в глубокой печали и может быть даже думаешь о самом страшном. Но я запрещаю (кажется впервые в жизни) об этом тебе думать. Я редко говорила тебе как много ты мне дал в этой жизни и как многое ты изменил во мне, зачастую эти слова принадлежали тебе. Но не сегодня.
Ты моё самое лучшее благословение, мой свет, мерцающий во тьме, в которой я жила до встречи с тобой. Моя болезнь превратила всё моё существование в бесконечное колесо, в которое запрыгивает белка. Только она может выскочить оттуда. Я не могла.
Лишь рядом с тобой я наконец перестала ощущать это колесо, я забыла про него совсем. Помнишь, когда мы уезжали весной на юг, ты заразительно смеялся и шутя говорил, что я еду пробуждать старую добрую Англию от зимней спячки? На самом деле от спячки меня пробуждал ты.
Но так бывает, мой дорогой, так бывает. Колесо было забыто, но оно не исчезло. Быть может я была поступала опрометчиво, забывая о всех рекомендациях. О, не сердись мой милый! Я подумала за нас двоих, но кажется я знала, что так будет.
А ты злился. Я знаю ты сердишься и сейчас. Особенно сейчас, когда там наверху в комнате сидит то, что мне не следовало бы делать. О, милый Альберт! Я точно знаю: ты неспособен ненавидеть, тем более родного сына. Твоё отношение к Генри отравляет вас обоих. Я умоляю тебя...
-Пул, почему дверь в кабинет... - появившийся на пороге Альберт, увидев происходящее, тут же оборвал фразу.
Обернувшийся Аттерсон побледнел и выскочил из кабинета быстрее чем Джекилл-старший собрался продолжить. Лицо отца Генри тоже резко побледнело, а потом стало покрываться пунцовыми пятнами.
-По какому праву... - но Генри не дал договорить, поворачиваясь к отцу лицом.
-Почему?.. - он двинулся на отца, размахивая письмом как ножом.
-Что... - тот слегка опешил и в первую секунду не нашёлся что ответить, но потом увидел, чем размахивает в руке Генри. - Тты... прочитал?
-Почему вы никогда не говорили прямо что ненавидите меня? Почему вы всегда врали? Вы обманули даже мою маму, она до самой смерти считала, что вы хороший, а вы были неизвестно где, когда она умирала...
-Довольно, - прохрипел Джекилл-старший. - Лиза тоже ошибалась насчёт тебя - ты жестокий, злой мальчишка, который хочет делать только то, что ему взбредёт в голову!
-Значит я ваша точная копия! - рявкнул Генри в лицо отцу, за что тотчас же получил такую оплеуху что еле устоял на ногах. На левом уголке губ появился солоноватый привкус крови.
-Вон, - отчеканил Альберт. - Тебе повезло что в доме посторонние. Отправляйся к себе, а с твоим новоиспечённым другом я переговорю лично – полагаю, у его тёти есть свои рычаги влияния на него. И да на следующем занятии скажешь Генвилу что будешь готовиться в университет. И это, Генри Джон Альберт Джекилл, вам ещё повезло что середина семестра.
И схватив сына за шиворот, Альберт выпихнул его из кабинета.