Март (1/1)

Папка: Рабочие копииОт: [email protected]Для: [email protected]Линка,мне нечего было сказать. Ничегошеньки, потому что после того, что я услышал, остается разве что молчать. Я такого не ожидал, Ты меня просто добила. Смела с поверхности земли. Давно мне не было так плохо. Я знаю, что поступил плохо, но не думал, что Ты так меня воспринимаешь. Ты и не представляешь, как мне больно. Ага, мне жаль, но я не буду переводиться в другой лицей. Меня как-то приняли обратно, придется только пересдать несколько предметов. До выпускного как-нибудь выдержишь. Я решил не возвращаться в Англию, чтобы остаться с отцом. Так как он, представь себе, очень тяжело это пережил.Адриан***Хуже всего было то, что она иногда видела Адриана в коридоре. Правда нечасто. Но ей не очень и хотелось ходить по лицею, а может, и он чаще просиживал в классе. Нет, она тоже не будет переводиться в другой лицей только из-за того, что все так произошло. Черт, самым большим парадоксом было то, что благодаря Адриану она здесь и оказалась.В конце концов, его тоже впервые увидела именно в этом лицее. И именно он убеждал ее принять участие в конкурсе… А теперь они обходят друг друга, как чужие. Или?— хуже?— враги. После того разговора Линка написала к нему, оправдываясь, что не хотела всего этого говорить. Она так даже не думала. Слова, высказанные в эмоциях, казались ей теперь отвратительными, жестокими, не своими. И все-таки она их произнесла. И назад дороги не было.Неизвестно, когда начался март, и уже прошла половина. Такая причудливая Луна. Уже не зима и еще не весна. Давно закончились каникулы, до лета далеко. Никаких тебе праздников или важных событий. Странная Луна. Линка начала писать ту статью, на которую её подбивал Оскар?— но без всякого энтузиазма, просто, чтобы скоротать время. Она не надеялась, что кто-то захочет её напечатать, и уж точно не этот клан Азора в лицее. После истории со статьей об оркестре ей расхотелось участвовать в редакционной жизни. Даже в таких скромных масштабах. В конце концов, чем ближе Линка сдружилась с Оскаром, тем больше отдалялась от остального класса. Теперь она была на его стороне, они подружились. Иногда ходили где-то после уроков, бродили по центру или Праге. Оскар показал ей места, которых Линка никогда до сих пор не видела, хотя это же она родилась в Варшаве, а не он. Вот и теперь они стояли у старой водочной фабрики и искали интересные ракурсы.—?Как так случилось, что ты нашел все эти классные места, о которых я и не подозревала? —?громко спросила Линка.Дул такой ветер, что приходилось почти кричать, чтобы услышать друг друга. Оскар подошел ближе.—?Когда я сюда приехал в июне, то места себе не находил. Всю Варшаву перемерил пешком, с фотоаппаратом. Постоянно волновался из-за матери. Боялся, что вернусь домой, а отец скажет, что с ней что-то случилось. Пока я был там, то по крайней мере был в курсе. А так я даже не знал, покупает она себе что-то есть. Понимаешь, мама много денег пропивала, и когда я жил с ней, то по крайней мере время от времени что-то покупала. Заботилась обо мне, как умела.—?Ты не должен чувствовать ответственность за нее!—?Но я чувствую, понимаешь? Не могу сидеть в спа и жрать икру, а она там будет голодать! Теперь мне спокойнее на сердце, каждый месяц присылаю ей немного денег.—?Денег? Откуда?—?Из карманных,?— пожал плечами Оскар. —?Знаешь, сколько мне дает отец? Ежедневно стало бы на обед, и на кофе в кафе, еще и на кино! Папина блондинка тоже постоянно что-то подкидывает, чтобы я, как она говорит, немного развлекся. А я на глупости не трачусь.—?А ты не боишься, что мать…—?Все это пропьет? Боюсь, но что делать? Сейчас ей звонил, кажется, она была трезвая. Сказала, что сварила себе какой-то суп. Я каждый день ей звоню.—?Капец.—?Полный. И лучше сменим тему. Как твоя статья?—?Ну… пишется. Точнее, не пишется.—?Почему?—?Почему, почему… А зачем мне ее писать? Я не из тех, кто пишет в ящик.—?Слушай… У моего отца есть связи. Может, и он наконец на что-то сгодится. Недавно у нас был его знакомый, жена которого работает в каком-то молодежном журнале, ?Выпускник? или что-то такое. И я подслушал их разговор. А потом спросил того чувака, не взглянул ли он на твой текст.—??Выпускник?? Никогда не читала.—?Ну, выпускные у нас всего за два года. Кроме того, там, по-видимому, преимущественно речь идет об экзаменах и различных учебных заведениях. Тебе не кажется, что тема твоей статьи как раз для выпускников?—?Ну, вообще… Оскар, а может… Почему мне только сейчас это пришло в голову?—?Что именно?—?Может, напишем это вместе? Ты же знаешь, у меня нет опыта, а ты все равно к этому уже причастен.Оскар улыбнулся так, что у него прямо глаза поехали вверх.—?Честно? Знаешь, я не хотел тебе этого предлагать, ведь это твоя тема, а тем воровать нельзя. По крайней мере не следует.—?Да что ты, надо было сразу сказать, я почему-то не подумала…—?Если честно, то я рассчитывал, что ты сама предложишь.—?Черт, я твоих мыслей не читаю. А еще говорят, что женщины считают, будто ?мужчины сами догадаются?. То есть, я не это имела в виду…Линка запуталась. И вся вспыхнула. Оскар взглянул на нее и захохотал.—?Эй, я впервые вижу, как ты смеешься! —?обрадовалась Линка.Группа студентов, знакомых Лукаша, жила в наемном доме в многоэтажке. Линка была немного напряжена. Оскар немного посмеивался над ней, особенно, когда увидел кучу листиков и ручек, а еще?— список вопросов, которые Линка старательно набрала на компьютере и теперь в автобусе просматривала, записывая что-то на полях.—?Ты не жалуйся, потому что сейчас нас самих высмеют,?— ворчала она, углубившись в свои заметки.—?Отнюдь. Все любят рассказывать о себе, вот увидишь.Как оказалось, он был прав.—?Потому что хуже всего-это постоянное отсутствие бабок,?— сказала коротко стриженная девушка, та, которая училась с Лукашем. —?Ничего не можешь себе позволить, а в этой проклятой Варшаве все такое безумно дорогое. И тебя черти берут, потому что не имеешь ни на кофе, ни на что.—?Или покупаешь себе тот кофе, а потом жрёшь макароны с солью и маслом из дисконтного магазина, за злотый пятьдесят, потому что совсем денег нет.—?Ну, это так достает… Все ждут, что кто-то поедет домой, или чья-то бабушка приедет с запасами. Иногда кажется, что если бы не Марек, то мы бы тут с голоду сдохли.—?Я когда-то немного подрабатывал на стройке, товарищ мне эту работу посоветовал, но нелегально, без контракта, я носил там разные вещи… И как-то возвращаюсь такой замученный, десять вечера, а я знаю, что в холодильнике порожняк, и меня аж мутит. А тут Марек сидит, словно какой-то король, а на столе полно разной всячины, котлеты, отбивные, фасоль по-бретонски в банках… И говорит, что мама была. И всем с нами поделился.—?Тогда расскажите мне об этой работе на стройке,?— решилась вмешаться Линка.—?Ого, а чего это мы на ?вы?! Слышишь, Магда, мы уж какие-то старики точно, молодые пришли и выкают…—?Окей, расскажешь?—?Да нечего рассказывать. Я был за этакого помощника, принеси-подай. За неделю руки были такие, что я не выдержал. Никто не предупредил, что работать надо в перчатках!—?А теперь?—?Теперь лучше. Работаю в кофейне, варю кофе, подаю пирожные, как в раю.—?Ну, и как? —?поинтересовался Оскар.—?Что как?—?Как чувствуешь себя после первого в жизни интервью?—?Божественно. Прекрасно. Как в той кофейне, как в раю.—?Все свои вопросы задала?—?Не смейся надо мной. Этот разговор… как-то пошатнулась сама. Это плохо или хорошо?—?В зависимости от того, узнала ли ты о том, что хотела.—?Что мы хотели.—?Я только помогаю. Шучу. Я просто тебя подкалываю. Может, ты немного нерешительна, да вообще было хорошо. Теперь так: ты пишешь, а я собираю статистику. Пришлешь мне то, что имеешь, я добавлю свое и подредактирую, окей? Но сначала поищи немного в интернете, может, еще с кем-то поболтаешь.—?Ладно.Вроде бы они должны были делать все вместе, и Линке казалось, что Оскар хочет командовать, а большинство работы ложится на нее. И все-таки решила не сдаваться. Он еще увидит, как она умеет работать, и удивится, прочитав всю статью.Ей удалось отыскать еще нескольких человек, согласившихся пообщаться с ней. Линка поняла, что это действительно захватывает. Поиски собеседников, формулировка вопросов, и больше всего ее интересовали все эти рассказы. Линка осознала, что каждый человек?— словно сезам, полный сокровищ. Фотографировала тех, кто согласился. В разных ситуациях, не очень связанных с работой, о которой они рассказывали. И это тоже было классно, потому что фотографии им нравились, их бросали на Фейсбук, а потом, когда ее ?лайкнули? несколько десятков человек, Линка аж загордилась собой.—?Что делаешь? —?спросила мама, заходя в комнату, не постучав. По-прежнему.—?Можно стучать,?— буркнула Линка, однако не слишком решительно. —?Статью пишу. О молодых людях, которые ищут работу.—?Интересно! Дай прочитать.Линка пододвинула маме лэптоп и освободила стул, а сама села на постели. Сердце у нее аж екнуло, потому что это действительно странное чувство, так сидеть и смотреть, как кто-то читает твой текст.—?Ну, и как?—?Жди… Это прекрасно! Но откуда вы знаете все эти истории о девушках, танцующих на корпоративах? Небось, выдумала? Невероятно!—?Журналист не выдумывает!—?О, еще и как! Купи себе какой-нибудь бульварный журнальчик и почитай. Но серьезно, откуда? Кто тебе рассказал, какая-то подружка? Всегда… —?мама уставилась в экран. —?Магда. Кто такая эта Магда? Это же не твоя одноклассница? Это явно неподходящая для тебя компания, девушки, которые пытаются так зарабатывать,?— мать говорила все быстрее, все более возмущенно. —?Я понимаю, что она бедна, но такое и представить невозможно! Такая работа?— это почти проституция! Как шлюха!—?Что ж, в таком случае я шлюха.—?Халина!—?Потому что Магда?— это я. А что тебе известно про нищету? Ты когда-нибудь ела макароны с солью? Пыталась заработать хоть что-то любым образом?—?Тебе не приходится есть макароны с солью.—?Нет, потому что холодильник полный, хотя ты постоянно повторяешь, что у тебя нет денег. Я же должна была зарабатывать на лицей!—?Немедленно дай мне номер телефона того, кто взял тебя на эту работу!—?Нет. В конце концов, его у меня больше нет.—?Как это так,?— мать действительно разнервничалась,?— чтобы несовершеннолетняя девушка выступала как гостья на корпоративе! Это же подсудное дело! Вот увидишь, я его найду и в суд подам!—?Подай на меня, потому что я подделала твою подпись, если ты уж так позарез хочешь знать. Я была уверена, что ты на такую работу не согласишься, а мне были нужны деньги. Чтобы тебе не пришлось есть макароны с солью!—?Ты подделала мою подпись?—?Конечно. А теперь оставь меня в покое. И может, ты наконец прекратишь меня поучать? На себя глянь!—?Что здесь происходит? —?в дверях стоял Адам с Каем. Они как раз вернулись из школы.—?Ничего. Я только что узнала, что моя дочь подделала мою подпись, чтобы танцевать как шлюха на корпоративе для похотливых типов где-то под Варшавой. Заявляет мне это напрямик и совсем не стесняется!Линка закрыла ладонями уши и ждала, пока они уйдут.—?Сделай что-то,?— только и сказала мать, однако Адам молчал. Линка улыбнулась ему. Может, Адам все-таки на ее стороне?Линка встала и, зевая, поплелась в ванную. По дороге раздумывала: мыть голову или нет. Она напрочь забыла о вчерашней ссоре. Думала лишь о встрече с редакторшей ?Выпускника?. Оказалось, что это очень популярный журнал. Минуя кухню, услышала тихий разговор. Но увидев ее, мама и Адам сразу замолчали, и Линка догадалась, что говорили они о ней. Конечно, не надо было вчера ругаться, лучше бы смолчала и что-то придумала. Мать сидела за столом выпрямившись, как будто ждала ее. Адам нервно мыл посуду.—?Ты очень плохо поступила, дочка,?— отозвалась мать.Она почти декламировала, будто участвовала в каком-то спектакле.—?Я решила… мы решили, что ты будешь наказана.—?Наказана? —?кажется, это впервые в жизни ее накажут. Ну-ну, интересно, что же это будет.—?Тебе запрещено куда-либо выходить.—?Что это значит?—?Будешь сидеть дома,?— вмешался Адам.—?То есть?—?Никуда не будешь ходить, никаких встреч, никаких вечеринок, кино, ничего такого. Лицей?— и сразу домой.Линка едва заметно улыбнулась. Она чувствовала, что в ней просыпается какая-то неповиновение, но остановиться не могла.—?Простите,?— сказала она. —?А этот запрет с каких пор? С сентября? Семь или восемь месяцев уже действует? Я с начала года ни разу не была в кино, на вечеринках была, конечно, трижды, а что касается встреч с друзьями, то их можно пересчитать на пальцах одной руки. После уроков я обычно работаю, в выходные тоже. Мы же об этом говорили, мама! Не уверена, знаете ли вы, но кроме того, что я сижу с этим пожилым господином, я и убираю в его доме. Я еле перебиваюсь, потому что если бы не то, что обедаю через день, мне бы вообще не хватало. Так что это прекрасное наказание, вы просто хэппи, но в моей жизни это ничего не меняет.Мать и Адам переглянулись как-то неловко.—?А теперь позвольте сварить себе кофе, ибо меня ждет напряженный день. У меня лицей, потом встреча в редакции ?Выпускника?, а вечером должна идти на Нобеля, потому что я пообещала господину Антонию. Я так понимаю, что на одно из этих развлечений ваш запрет не распространяется?Линка пошла в лицей с тяжелым сердцем. Иногда она чувствовала, что нрав у нее сложный. В таких ситуациях, как вот утром, недостатки ее характера вылезали как шило из мешка. Тогда она становилась безжалостной даже к родной матери. С другой стороны, девушка знала, что в этом виновата и усталость. Вечером она редактировала статью и прислала ее госпоже Мазур только после полуночи. Журналистка пообещала, что прочтет текст еще сегодня и сразу с ними встретится. Все потому, что текст должен был пойти к следующему номеру. Им повезло. Оказалось, что тема очень актуальна, к тому же, статью надо было опубликовать весной, а не летом, когда читатели таким не интересуются. Линка чувствовала возбуждение и одновременно страшную усталость, которая постоянно грозила такими взрывами. На уроках девушка сидела как на иголках, так боялась, что скажет редактор журнала.Редакция ?Выпускника? находилась в мрачном доме на Лазенковском шоссе. Конечно, Оскар сказал ей, где именно, потому что она никогда там не была и не знала даже, как называется эта длиннющая улица с пешеходными мостами, что аж гудела от автомобилей. Линку снова поразило, как хорошо Оскар изучил Варшаву.За оконным стеклом сидел портье, попивал чай из стакана и закусывал охотничьей колбаской. Он вглядывался в маленький телевизор, где показывали какой-то фильм о войне. На экране беззвучно передвигались танки, звук был выключен.—?Вы к кому? —?буркнул он.—?Редакция ?Выпускника?, шестой этаж, так? —?ответил Оскар.Портье кивнул головой, проглотил последний кусок колбасы и пробормотал:—?Лифт на шестом не останавливается. Или на пятом, или на седьмом.Это действительно было странное место. Раньше Линка представляла себе, что редакции выглядят очень изысканно.Когда они поднялись на пятый этаж допотопным лифтом, в котором оба с трудом поместились, настроение у Линки немного улучшилось. Они прошли сквозь застекленную дверь в свежевыкрашенный коридор. В комнате номер одиннадцать их ждала редактор.—?Оскар, я боюсь,?— отозвалась Линка. —?Сейчас меня высмеют.—?Вообще нас. Не высмеют, вот увидишь, что статью примут. Поверь мне, я в этом разбираюсь.Бегом спускались по лестнице, потому что лифт, похоже, вообще отказался работать и не приехал.—?Вот видишь? Я же говорил, что это примут.—?Невероятно! Мне аж слов не хватило. Я еще никогда так не чувствовала!—?Как?—?Не знаю, у меня как крылья выросли.—?Создадим крылья и бежим щелкать фотки.Оказалось, что сделанных Линкой фотографий было мало. Не хватало уличных фоток, людей с флаерами, к примеру. Но таких, где не будет видно лиц, лучше сбоку, или самих рук, раздающих рекламки, чтобы немного оживить рассказ. Редакция не хватало средств, и денег на фотографа не было.—?Сейчас я не могу, мне на работу надо.—?Тогда я сделаю. Ведь это наш общий проект, а мне кажется, что ты больше приложилась.Оскар сразу сел в автобус, ехавший в центр. Линка стояла на остановке, ожидая свой, и вспомнила утреннюю ссору с мамой. Она знала, что переборщила. Может, позвонить?—?Мама… Это я,?— по ту сторону царила тишина. —?Я хотела извиниться за то, что произошло. И вообще за все. И сказать, что статью напечатают! Да еще и заплатят нам, представляешь? Не сердись за ту подпись, хорошо?Молчание. Линка уже пожалела, что вот так выскочила. Что ж, это не в первый раз. Надо было позвонить к Каське и Натальи, они бы точно радовались вместе с ней. И по крайней мере Линка попыталась помириться. Мама молчала. Линка уже подумала, что связь прервалась, и она все это выдала в глухую трубку. Но послышался вздох, а затем голос:—?Ладно… Поговорим позже.Линка не знала, не прозвучал ли этот ответ зловеще.Калитка была открытой, входные двери, однако что-то было не так, Линка сразу это почувствовала. Господин Антоний, то есть его сын, иногда оставлял открытую дверь. Если пан Дарек выходил, а пани Стаси не было, господину Антонию приходилось спускаться сверху, чтобы открыть ей. Было тихо. Слишком тихо. Речь шла не о том, что не слышно было звуков радио наверху или никаких других звуков. Уже и раньше случалось, что перед ее приходом господин Антоний дремал или выключал радио, если музыка его раздражала. Линка интуитивно чувствовала, что произошло что-то плохое. На цыпочках поднялась по лестнице, как будто боялась нарушить эту тишину.—?Господин Антоний,?— прошептала.Толкнула дверь в его комнату. Внутри никого не было. Но коц, лежавший на полу и помятая газета на стуле указывали на то, что кто-то очень спешил, покидая помещение. Линка облегченно вздохнула. Только сейчас она осознала, что боялась увидеть без сознания или и мертвого старика! Уфф, наверное ничего не произошло. Выглянула сквозь окно в саду, но там тоже ни души. Может, всем надо было куда-то пойти и они оставили дверь открытой, зная, что Линка придет? Пожалуй, сейчас вернутся. Вдруг девушка почувствовала, как устала. Ночью сидела над двумя произведениями польского, которые давно надо было написать. Села в кресло господина Антония и, кажется, заснула.Разбудили ее шаги на лестнице. Господин Дариуш был явно взволнован.—?Что случилось, где господин Антоний? —?спросила она.—?Я не смог тебя предупредить, твой номер у меня в мобильном, который вчера сломался. Отец в больнице.Линка вдруг испугалась, больница вызвала у нее плохие ассоциации. Вспомнила, как Адриан сказал, что мать в больнице, а потом…—?Чего ты так побледнела? Все не так серьезно. Камни в почках напомнили о себе. Его оставили под присмотром, хотят оперировать.—?Боже…—?Не расстраивайся, в самом деле. Отец хорошо себя чувствует, врачи уверены, что все будет хорошо. Я тоже стараюсь не нервничать. А вообще он очень хочет, чтобы ты его навестила. Папа лежит на Волошской. Сейчас уже поздно, но может, завтра заглянешь к нему, а? Это ему точно поднимет настроение. Ага, и придется немного схитрить. В случае чего, ты его внучка. Потому что они там с подозрением относятся ко всем не-родственников, а отец уже сообщил медсестре, что к нему придет внучка.Линка не любила больниц. У нее они вызывали самые плохие воспоминания. Девушка до сих пор помнила свою панику, когда бежала до приемного покоя на улице Солец с братиком на руках без сознания…Поднялась на третий этаж на широком лифте, видимо, им перевозят больных. Железная дверь была такой тяжелой, что с трудом открывалась. ?Интересно, как больные справляются с ними???— мелькнуло в голове. Видимо, не ездят сами больные, кто-то их должен возить.Господина Антония не узнала и уже хотела было выйти в коридор, но старик махнул ей рукой. Теперь, на постели, он словно съежился. ?Так вот как выглядит болезнь,?— подумала Линка. —?Человек будто уменьшается, наконец совсем исчезает? Не слышно было музыки с радио, зато монитор, к которому господин Антоний был подключен, поминутно издавал какой-то странный писк. На запястье старика была рурка от капельницы. Господин Антоний улыбнулся.—?Садись, садись, детка. Это моя внучка,?— громко сообщил он трем старушкам, которые любопытно выглядывали из-за своих одеял.—?Ого, ничего панна,?— покачал трясущейся головой один из них, чье лицо напоминало печеную картофелину.—?Они сейчас позасыпают,?— шепотом пояснил господин Антоний. —?Они очень больные, не то, что я. Меня тут положили, потому что другой палаты не было, к счастью, операция уже скоро. Если честно, то больниц я очень не люблю.—?И я нет.—?И вообще, я здесь ужасно скучаю.—?Оно и неудивительно, что же тут делать. Телевизора нет.—?Есть,?— господин Антоний кивнул на экран под потолком. —?Надо бросать монеты. Но лучше, когда не включают, потому что он меня раздражает. Мне радио хватает, но, кажется, нельзя, иначе Дарек бы принес. Ну, ничего, это всего несколько дней, как-нибудь переживу.—?Может, принести вам что-нибудь почитать?—?Вот-вот. Я бы хотел… Дома лежит такая синяя папка, в моей комнате за книгами. Прошу тебя, привези ее.—?Папка?—?Да, там такие разные… документы. Они мне нужны.Двое пожилых господ действительно заснули. Возле третьего суетилась какая-то женщина, видимо, жена.—?А как там сад? —?спросил старик.-Ну, Лукаш должен прийти завтра. Так приходить ему или нет?—?А почему нет? Думаете, что я отсюда не выйду и сад мне не понадобится?—?И понадобится, но если вы больны, то как-то оно бессмысленно.—?Глупо будет тогда, если растения не высадят вовремя. Дитя, мне иногда кажется, что только этот садик меня и поддерживает. Я тебе о ней рассказывал, правда? —?старик неожиданно сменил тему.—?Немножечко…—?Ты когда-нибудь влюблялась?—?Вы уже меня об этом спрашивали.—?Так-так. Не знаю, почему, но эта больница ухудшает мне память, я только здесь почувствовал, что у меня склероз… Я тогда так влюбился… как никогда. Такое лишь раз в жизни случается, дитя. Только раз. А хуже всего, что это я все испортил. Не она, я всегда думал, что она. Но это не так.—?Вы хорошо себя чувствуете? —?Линка забеспокоилась, потому что он говорил все быстрее, все невнятнее. Девушка боялась, что остальные больных сейчас попросыпаются, а она была уверена, что этот монолог не предназначен для них. Кажется, он и не к ней обращался, скорее к самому себе.—?Я хотел об этом, дитя, кому-то рассказать перед смертью. Сыну не могу, он очень любил мать, и любое упоминание о той, другой, его раздражает… Я уже и не пытаюсь. Тебе могу. Кроме того, когда ты села на ту качалку… —?лицо господина Антония словно просветлело, а может, это весеннее солнце проникало сквозь жалюзи.—?Только не волнуйтесь. Ведь вам ничего не грозит… Говорят, что это несложная операция…Но господин Антоний ее не слушал. Погрузился в свои воспоминания.—?Ты выглядишь так, как она в тот день… Ждала меня на той качалке, чтобы мне сказать. Знаешь, она была такая красивая, что позировала разным художникам. Я ничего против не имел, даже гордился этим. Если бы я знал, чем все кончится… Понимаешь, они там пили вино, развлекались, и она с тем художником…Линце аж нехорошо сделалось. Она совсем не хотела этого слушать.—?Может, воды попьете?—?Нет. Она плакала, говорила, что не знает, почему, что все это глупости, что только раз. И что это никогда больше не повторится. Я был тогда молодым парнем, мне трудно было такое пережить. А она потом все время приходила, умоляла простить.—?Она вас любила.—?Да. И я ее любил. Всю жизнь любил, а простить?— не смог. А ты бы простила? —?поднял на нее глаза, мокрые от слез.—?Я?..—?Так. Не сердись, деточка, что я тебе рассказываю такие вещи, но я весь день ждал, пока ты придешь. Видишь, никто этого не знает. Потом я разное людям говорил, что она уехала, потому…—?Вы были слишком беден…-…что покинула меня. Даже моя жена не знала, что произошло на самом деле. Понимаешь, когда оказываешься в больнице, хочется как-то все исправить. А если исправить нельзя, то хотя бы поделиться с кем-то. А теперь дай мне воды.Линка поднесла бутылку к устам старика. Пан Антоний жадно глотал.—?Да и голоден же я после этого рассказа! —?засмеялся он. Господин Антоний казался счастливым. Видимо, за то, что наконец-то кому-то рассказал, как все было на самом деле. Лукаш был прав, не был это ни один мезальянс.—?А вы знаете, что с ней случилось?—?Теперь все равно поздно.—?Почему?Старик махнул рукой, и капельница покачнулась.—?Осторожно!—?А как там мой сад?—?Придет Лукаш…—?Это твой парень, тот Лукаш?—?Нет, просто друг.—?Друг, друг, все так говорят.—?У меня действительно друг. А парень… в конце концов, какая разница.Засмотрелась в окно. Был погожий солнечный день. Когда Линка снова перевела взгляд на господина Антония, тот уже спал. Девушка на цыпочках выскользнула из палаты, в последний раз взглянув на спящих стариков. Все дремали с открытыми ртами, откуда в разном ритме вылетали похрапывание и посвистывание. Тихо закрыла дверь.Мало того, что у нее совсем не было сил после этого полного впечатлений дня, то она еще и не знала, чего собственно ждать. Нотаций? Крику? От самой мысли Линке становилось плохо. Она была усталая и сердитая. Мать ждала на кухне. Кай, видимо, уже спал, Адам сидел у себя и работал.—?Я оставила тебе обед,?— сказала мама.—?Что-то мне не хочется.—?Твои любимые макароны с тунцом.—?Супер.Линка действительно не хотела, чтобы это вырвалось с таким сарказмом. Ну почему всегда, когда она боялась, то нападала первой? К счастью, мать не обратила внимания на ее тон.—?Я сегодня много думала про все это. Ты много работаешь у этого господина…—?Антония.—?Так. По нескольку часов ежедневно. Три или четыре раза в неделю. В последнее время практически ежедневно. Тебе платят?—?Ну, мама, если бы не эти деньги, то мне бы нечем было заплатить за лицей.—?Тебе хватает?Линка сдержалась от какого-то цепкого замечания.—?Я получаю десять злотых за час. Хватает и на лицей, и на мелкие расходы.—?Ты довольна?—?Этой работой?Разговор начал напоминать Линце какое-то интервью.—?Ну, да… Мама, мне очень повезло. Не приходится раздавать флаеры на улице или клеить пробники в типографии. Кроме того, мы с господином Антонием подружились.—?Подружились? Чтобы он только не оказался каким-то…—?Кем? Извращенцем? Педофилом? Ведь ему восемьдесят лет, мама, что ты такое говоришь! Кроме того, неизвестно, что теперь будет с моей работой. Господин Антоний лежит в больнице, его будут оперировать. Конечно, пан Дариуш, его сын, сказал, чтобы я приходила и дальше, но в больницу, но я же не могу брать деньги за то, что его навещаю…Линка вдруг почувствовала страшную усталость. У нее не было сил отвечать дальше.—?Это что-то серьезное?—?Неизвестно. Мама, я просто падаю от усталости.—?Я горжусь твоей статьей. И… еще я хотела тебе сказать, что ты очень мужественная.Мужественная? Ничего себе. И так, следующего скандала не будет. Может, это слово, которого она еще никогда в жизни не слышала, а может, какая-то кротость в мамином голосе вызвали у Линки чувство покоя, словно она снова была ребенком, такой, что принесла домой пятерку, а родители ее хвалят.—?Ты что-то говорила про какие-то макароны? Знаешь, если честно, то может, я немного бы подъела?***Адриан разложил на письменном столе книги и тетради. Старательно, надеясь, что это поможет ему сосредоточиться. Потом ручки, рядочком. И еще карандаши. А потом вздохнул. Ему так ее недоставало. Он мечтал о том, чтобы коснуться Линкиных волос, перебирать их, как прежде. Но это, конечно, было невозможно, нечего и мечтать. Хуже всего, что даже поговорить об этом не мог. Отец после маминой смерти словно провалился в какую-то черную пропасть. Адриан иногда задумывался, или это любовь, или скорее угрызения совести. Папа не мог себе простить, что ничего не заметил, что мало интересовался тем, что происходило дома. Что не смог предотвратить.У Адриана не было ни одного друга, которому можно было рассказать о случившемся. Весь последний год его лучшим другом была Линка, это с ней он делился всеми своими делами, тем, что его волновало или огорчало. Поэтому он продолжал писать к ней мейлы, которых никогда не вышлет. В папке ?Рабочие копии? их собралась чуть ли не сотня…