Февраль (1/1)

Папка: Рабочие копииОт: [email protected]Для: [email protected]Линочка,так мне без тебя пусто, так невыносимо. Снова ходил по мосту Миллениум. Это меня успокаивает. Наверное, потому, что можно посмотреть на людей. Они такие чужие, но посторонние кажутся приятнее, чем вроде бы знакомые в лицее. У меня нет здесь ни одного близкого человека. Встречался с Джил и сказал ей, что ничего не будет. Что в Польше у меня есть девушка. Я боялся, как она отреагирует, но она или очень смелая, или она действительно ко мне безразлична. Ты и не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы то, что у меня есть девушка, было правдой! Я так скучаю по тебе и по родным. Отец звонил мне, похоже, мама плохо себя чувствует. Я волнуюсь за нее и часто думаю, что Ты, может, была права. Жаль, что я так далеко. Даже, если она действительно ходила на какую-то работу, чего в ее положении делать категорически запрещено, может, она бы мне сказала. Может, если бы я остался, она бы не делала таких глупостей. Понимаешь, отца целыми днями нет дома, у него ночные дежурства, он мог и не заметить ее отсутствия. Но может, это было лишь похожее лицо. Надеюсь, что у Тебя все в порядке. Что Ты как-то с этим справилась. Что ты счастлива.Какой же я сентиментальный болван, счастье, что ты никогда не прочитаешь этой писанины! Хорошо, что Ты не видишь, как я сижу и чуть не плачу… Хочется бросить это все к черту и вернуться в Варшаву. Ужасно скучаю по тебе.Адриан***Линка сидела в учительской, ожидая, пока физик вернется с какими-то задачами для нее, и трепетала от волнения. Уже не только за себя и свою единицу, но и за то, что ее ждет, если она не пересдаст. Как переживать Адам. Как ему будет обидно. Сразу заметила, что физик дал ей самые сложные задания, с тремя звездочками. Для одаренных, а не для каких-то гуманитариев.—?Легкие задачи у меня закончились,?— пояснил он. —?Да, и если ты говоришь, что так прекрасно подготовилась, то, наверное, справишься, да? Надеюсь, мы не будем тратить зря времени.Линка похолодела. Но, может, все получится? Выполняя второе задание, она уж точно знала, что сдаст. И вдруг физик, который краем глаза следил за ней, показался ей каким-то симпатичным. Кажется, он даже ей улыбнулся?А потом во время перерыва быстро позвонила отчиму.—?Адам! Я сдала! Решила все задания, хотя они и были сложные, со звездочками! Долой все! Сдала на пятерку и за семестр у меня тройка! Представляешь, тройка!—?Никогда еще не слышал, чтобы кто-то так радовался тройке! —?засмеялся Адам. Он тоже радовался, явно радовался, она чувствовала это в его голосе. —?Я тобой горжусь, слышишь?Так приятно было это от него услышать.—?Знаешь, что я сейчас нашел? —?риторически спросил Лукаш, разглядывая свои ладони. Сразу бросалось в глаза, что он работал в саду, потому что под ногтями была земля. Он как-то пытался вычистить ее оттуда, и в конце концов махнул рукой и надел перчатки. —?Можно без конца мыть, одинаково безрезультатно,?— сказал он, оправдываясь, а потом спросил: ?Ты видела вблизи качели??—?Нет, но я на ней качалась. Пока господин Антоний меня не согнал!—?А ты чего такая веселенькая нынче?—?Физику сдала. Ну, скажи, что такое ты нашел?—?На сиденье, снизу, вырезана надпись.—?Какая надпись?—??Антоний и Оливия. Навсегда вместе?.—?Шутишь?—?Нет, честно,?— улыбнулся Лукаш.—?Интересно, видела ли это его жена… Потому что, кажется, эта Оливия?— его таинственная любовь, что о ней он иногда вспоминает. Жену как-то по-другому звали. Когда-то он мне говорил…—?Наверное не видела. Надписи не видно, надо хорошо поискать, чтобы найти. Редко кто заглядывает под качели.—?А ты зачем смотрел? Ты же не сажал там цветы?—?Теперь не сажают никаких цветов, еще слишком холодно. Я чистил качели от грязи и старой краски. Правда, красить ее тоже не время, но лучше уж я почищу, чем буду бездельничать. Кроме того, мне кажется, что на твоего господина Антония это хорошо действует… И шпатель упал вниз.—?Видимо, он очень ее любил… —?задумалась Линка, удивленно снимая с лица сухой листок. Пожалуй, еще прошлогодний. ?Странно,?— подумала она. —?Он будто ждал всю зиму, чтобы приклеиться к моей щеке? Линка взглянула на прожилки, которые образовывали на листочке что-то похожее на сеть, какую-то карту… Похожую, на карту лондонского метро, которую они когда-то разглядывали на уроке английского… Лондонского… Девушка почувствовала, как ее пронзила печаль и боль. Почему любовь не может быть счастливой? Почему? Смяла листок в ладони и швырнула на траву.—?Были, были каникулы?— и нет! —?философски заметила Инес.—?А ты только теперь заметила, что они закончились?—?Нет, просто теперь я чувствую себя так, словно их вообще не было.Девушки сидели в коридоре на одной из старых лавок. Был большой перерыв. Линка решила съесть бутерброд, чтобы немного сэкономить. Инес целенаправленно ничего не ела, потому что худела. Вдруг Линка заметила в коридоре Азора. Может, это возможность его спросить? Хотя он казался разъяренным.—?Азор! —?крикнула Линка. —?Что там с моей статьей?—?Будет твоя статья. Но пришлось ее сильно сократить.—?Сократить? Почему?—?Ты что, с Луны упала? Не знаешь, что случилось?—?Нет, а что? —?покачала головой Линка. —?У тебя компьютер сдох?Азор пояснил, что умер некий актер. Линка даже не слышала никогда этой фамилии, но, кажется, он был очень известен.—?Ну, знаю, я слышала, но как это связано…—?Как, как… Спроси своего приятеля-мужика, у него же большой медийный опыт. А так, что вчера пришлось быстренько писать о нем статью на память, просидели всю ночь.Конечно, ей никто не сказал о внеочередном заседании редколлегии. Им такое и в голову не пришло. Линке сделалось обидно.?Сократить?— это было мягко сказано?,?— подумала Линка, когда на следующей неделе Азор принес свежие номера газеты. Ее статья занимала, может, с четверть страницы. Фотку он, конечно, выбрал классную, однако лишь одну. Но под фотографией?— всего несколько предложений. Линка с трудом узнала свой текст. И это не был исправленный, а старая версия! К тому же, не хватало отрывков, которые Оскар считал лучшими.—?Ты издал старый текст,?— сказала она.—?Какой еще старый?—?Я давала новый на диске, ты должен был заменить.—?Слушай, в чем дело? Есть текст, есть фотка, не жалуйся. Некоторые считали, что лучше его вообще выбросить. Если бы не Мариска, которая убеждала, что про Оркестр тоже что-то надо издать, то ничего вообще бы не было… в конце концов, написано так себе…—?Я же говорю, что это не та версия… Кроме того, зря ты его обрезал.—?Слушай, в этот раз ты точно перебрала. Но у меня нет времени с тобой ругаться. Не нравится, так и не надо. Сделай себе собственную газету. И отстань от меня, наконец.Что ж, спорить было бесполезно. Теперь Линка вообще жалела, что согласилась на какое-то сотрудничество с Азором. После этого разговора ей аж нехорошо сделалось.В конце концов, была и другая проблема, рядом с которой не стоит беспокоиться о статье. На которой Линка, в конце концов, уже поставила крест. Проблемой была, конечно, Каська. Она вернулась из Египта, и невозможно было дольше делать вид, будто ничего не произошло. Линка пыталась дозвониться до нее, и все безрезультатно. А просто пойти к ней домой?— боялась. Боялась встретиться с ее родителями, которые тоже, видимо, не хотели ее видеть. Написала сестре эсэмэску. Каська не ответила. Она явно не хотела с ней общаться.***—?Знаешь, что я сильнее всего ненавижу? —?спросила Линка у Натальи, грызя охотничью колбаску, которую только нашла в ее холодильнике.Линке наконец удалось встретиться с подругой, вписаться в ее график. И она поняла, что у Натальи чувствует себя как дома, кроме того, холодильник подруги всегда был приятно заполнен, поэтому у Линки не возникло угрызений совести, что она съедает из него разную вкусную. Родителей Натальи дома не было, они пошли в театр. Пожалуй, именно пытались завести машину. Несколько дней назад хватанул мороз, казалось, февраль решил наверстать отсутствие зимней погоды в декабре и январе.—?Ну, что? Лицей?—?Нет, к нему я уже привыкла. Детские капризы.—?Рано вставать?—?И это тоже. Но больше всего я ненавижу день святого Валентина. Эти все сердечки ненавижу, эти чертовы цветочки на каждом углу, розочки крашеные, позолоченные, всю эту рекламу, а больше всего ненавижу влюбленных…—?Если бы ты сама была влюбленной…—?Ну и что, если бы была? Я уже была и, честно говоря, ничего хорошего мне это не дало. Всех этих влюбленных, которые везде обнимаются, целуются… —?продолжала она,?— и носятся с этими цветами, как с добычей, как с трупами, выдранные трупы, выросшие на пепелище…—?Ты совсем с ума сошла.—?Это я сошла? Это люди с ума посходили, все начали вести себя, как идиоты, присылают эти открыточки с мишками, покупают шоколадки на распродажах… кстати, я бы съела что-то шоколадное, у тебя нет?—?К сожалению, нет,?— грустно вздохнула Наталья. —?С тех пор, как мать села на диету, мы все голодаем вместе с ней. Я уже похудела на три килограмма, потому что вечерний перекус орешки, чипсики кончились, их она покупала, чтобы заедать плохое настроение… Теперь у нее новая жизнь, понимаешь, новый расцвет старых супругов.—?А она?—?Что она?—?Похудела?—?Нет, мать не похудела. Потому что теперь она покупает мясо, много мяса, отец любит его, поэтому она жарит ему все эти стейки и отбивные. Сама, кажется, разве что пробует.—?Слушай, пойдем за каким-нибудь шоколадом, ну, пожалуйста. Лучше всего молочным, с орехами… —?замечталась Линка. —?Завтра день Валентина, а у меня сейчас разорвется сердце, если я не съем чего-нибудь шоколадного.Наталья зевнула.—?Чего не сделаешь ради дружбы. Однако сейчас разве что круглосуточный открыт, не знаю или мы там что-то купим. Но это по крайней мере недалеко.—?И это ты называешь близко? —?буркнула Линка. —?Ты, наверное, пошутила.Повернули на Железную. После нового микрорайона, где жила Наталья, эта улица была как из другого мира. Точнее?— из другой эпохи. Магазин увидели уже издалека, под ним толпились пьянчуги, которые предпочитали потреблять напитки возле места покупки. Потому что в самом магазине пить было запрещено. Очередь тянулась аж на улицу. Может, это тоже из-за дня Валентина? Люди, видимо, хотели как-то веселиться. Девушки разглядывали полки, пытаясь высмотреть какие-то сладости, и казалось, их там вообще не было. Все покупали водку или бормотуху. Реже вино, но разве что ?Софию?, потому что она была самая дешевая.—?Пойдем отсюда? Не похоже…—?Ой, пожалуйста, уже если пришли, то стоим, по крайней мере, согреемся,?— Линка и до сих пор на что-то надеялась.Хорошо было хотя бы несколько минут постоять в тепле, потому что на улице?— минус двадцать, бррр! ?Отличная погода для праздника влюбленных, вот пусть и целуются по подъездам и мерзнут?,?— мстительно подумала Линка. Как раз дошли до прилавка.—?Простите,?— заговорила Наталья. —?У вас есть какой-нибудь шоколад?Вся очередь переглянулся.—?Сейчас, минутку… —?продавщица осмотрелась магазин, а затем начала что-то искать на полке. —?Были такие хорошие конфеты, праздничные, но, видимо, все раскупили… Сейчас поищу,?— и нырнула под прилавок так, что наверху виден был только широкий зад, обтянутый голубым халатом. Из-под халата выглядывали леггинсы в леопардовые пятнышки.—?Скорее там, госпожа Халина! —?бросил раздраженно какой-то из пьяниц.Линка аж подпрыгнула. ?Халина?, это же надо!—?А чего там волноваться, господин Гена, некуда так спешить. Позже купите?— на дольше хватит! —?успокоила продавщица, но господин Гена явно не оценил шутку. Наконец владелица пятнистых ног вылезла из-под прилавка, победно держа в руке шоколадку.—?Ну! Последняя, вот, пожалуйста.Девушки быстренько заплатили и вышли из магазина, даже не разглядев, что именно купили. На упаковке виднелись темно-коричневые квадратики, пожалуй, горький. Ну и пусть. Они оценили старания госпожи Халины, которая теперь осталась одна, брошенная на растерзание нервных с перепоя бродяг.—?Чтобы нас только не постигло проклятие господина Гены. Так что, едим?Наталья сняла на мгновение перчатки и отломала по кусочку шоколада.—?Пхе… —?скривилась Линка. —?Какой-то он странный.—?Наверное, лежал там кто знает-сколько… но и дорогой был, чуть ли не восемь злотых.—?То у них, пожалуй, наценка такая. На водке не поднимут, потому что никто не будет покупать, так и набрасывают на продукты.—?Я вообще не очень люблю черный,?— поморщилась Наталья. —?Но как распробуешь, то он не кажется таким плохим. Зато становится… жгучим?Линка тоже почувствовала остроту на языке. Как будто к шоколаду добавили перца.—?Дай еще кусочек,?— попросила Наталья.—?Мням! Вкуснятина! Вот, чего мне не хватало. Даже, если я теперь заболею. Там еще есть?Наталья зашелестела оберткой.—?Не. Мы все сожрали.—?Не может быть!—?Честно. Жди-ка, здесь есть фонарь.—?Зачем тебе фонарь? —?с подозрением спросила Линка.—?Нет, не думай, мы не будем зарабатывать на вторую шоколадку,?— захихикала Наталья.—?Хочу посмотреть, что это было. Что именно мы сожрали наперегонки за какие-то три минуты. ?Шоколад с чили?,?— прочитала она.—?С чем там шоколад?—?Ну, с чили, серьезно, я же не слепая,?— Наталья вглядывалась в обертку, как будто хотела вычитать оттуда какую-то тайную информацию. —?Я слышала, что это афродизиак. Убегаем отсюда быстро, потому что еще прицепимся к какому-то бомжу!—?Афродизиак, ничего себе, как раз на день Валентина! —?засмеялась Линка.—?Тьфу, гадость, вот свинью подложила нам эта госпожа Халина! —?Наталья не могла поверить, что чили добавляют не только к мясу.—?Лапы прочь от госпожи Халины. По крайней мере хорошее имя,?— Линка принялась хохотать. —?Просто удивительно, что в водочном продают такие деликатесы! Извращение какое-то!<center>***</center>Линка действительно ненавидела праздник влюбленных. Ей казалось, что весь мир сговорился ныне против нее. Хорошо, по крайней мере, что это вторник, будний день, а не, к примеру, суббота. Зато в субботу можно было просто целый день сидеть дома, слушать себе Адель и метать шоколадом. Хоть бы и с чили. А сегодня пришлось выйти из дома и уже по дороге в лицей наблюдать за ребятами, которые с непонятными улыбками на лице направлялись по Хмельной, прижимая к груди только что купленные розы… честно говоря, они выглядели так, словно за эти цветы заплатили собственным умом. ?Все равно эти розы сейчас сдохнут,?— мстительно подумала Линка. —?В такой мороз даже не донесут их своим любимым, или же девушки сами пошлют их к черту с этими уцененными цветочками?.В лицее тоже было не лучше, девушки носились с сердечками, мишками и прочим хламом, а те, которые еще ничего не получили, мечтали о романтический ужин или уединенной встрече. Линка подумала, что когда ее еще раз спросят о планах на вечер, ее просто стошнит. Просто на этого кого-то и на все их потребительские трофеи. Девушка возвращалась домой, собираясь завалиться в кровать с книжкой. Наконец можно будет на все это наплевать.Его Линка заметила еще издалека. Конечно, убеждала себя, что ей лишь показалось, это просто кто-то похожий. В конце концов, сколько вокруг парней среднего роста, в черной куртке и серой шапке. Пруд пруди. Но это был он. Адриан. Сердце застучало как сумасшедшее. Приехал на день Валентина? К ней? Никогда еще дорога от магазина на углу до подъезда не казалась ей такой длинной. Линке казалось, что она преодолевает снежные сугробы, словно полярники, которые покоряют полюса, боясь не дойти до цели. Он был все ближе, стоял и смотрел на нее, а потом шагнул вперед, и еще раз. Линке казалось, что она не выдержит буханье собственного сердца.—?Привет, Линка,?— проговорил он наконец. —?Я вернулся в Польшу и хочу, чтобы ты узнала об этом от меня. А не от кого-то еще.—?Вернулся? —?слова образовали в морозном воздухе белое облако, которое подхватил ветер. Однако Линка уже не чувствовала холода, она вообще не чувствовала ничего, кроме обычной радости. Даже если последние полгода все было не так, как надо, то он все-таки вернулся, он здесь, и пришел в первую очередь к ней! Да еще и в день Валентина! Конечно, она не покажет ему, как на самом деле радуется, ведь это он ее бросил. Но даже если ей и хотелось выглядеть невозмутимой, Линка все же не выдержала и улыбнулась. И Адриан не улыбнулся в ответ.—?Моя мама в больнице. В тяжелом состоянии.Вот оно что, теперь понятно, почему он приехал. Линка почувствовала, как в животе что-то неприятно кольнуло.—?В тяжелом состоянии? —?спросила она.—?Да, у нее снова был инфаркт. Однако на этот раз тяжелее,?— голос Адриана дрожал. —?Хуже всего, что все это моя вина.—?Как это твоя вина? Она же просто больна, ведь…—?Ты ничего не знаешь, не понимаешь! —?он вдруг расплакался. —?Ты была права, а я тебя не послушал. Я был таким самоуверенным, уж слишком! Почему я тебе не поверил?—?Она действительно была тогда там, в типографии,?— тихо сказала Линка.—?Тогда и не только тогда. Она ходила туда месяцами, никто об этом не знал! Она ходила, когда отец был на ночном дежурстве! Тайком! И возвращалась, прежде чем он приходил домой!—?Но зачем?—?Не знаю, зачем, ведь о деньгах речь не шла. У нас было достаточно средств. Может, речь шла о достоинстве. Она хотела чувствовать себя нужной… У мамы всегда были амбиции, так папа сказал. Видимо, она не смогла выдержать этой безработицы.—?Наверное,?— так же тихо согласилась Линка. —?Знаешь, как я зарабатываю деньги… Я этим горжусь,?— только сейчас она это осознала, хотя разговор этого и не касалась. Не о ней, по крайней мере точно не теперь. Если будет другая возможность.—?Сейчас не время об этом говорить,?— сказал Адриан, словно прочитав ее мысли.?Сейчас не время?! Итак, есть надежда, что будет какое-то ?потом?! Линка снова почувствовала радость. Ведь можно встретиться, хотя они больше и не вместе! Вообще лучше не иметь иллюзий, но кто сказал, что уже все потеряно?—?Потому что сейчас я иду в больницу.Вот в чем дело, речь идет только о лаконичной информации, без всякого подтекста. Линка почувствовала разочарование, однако решилась спросить.—?Ты надолго приехал?—?Навсегда. По крайней мере на некоторое время. Пока маме не улучшится.Линка надеялась, что он еще что-то скажет, может, предложит встретиться, о чем-то спросит. Но ничего такого не произошло.—?Должен идти,?— нарушил молчание Адриан. —?Я позвоню.Ни одного ?сегодня?. Или ?вскоре?. Что ж, тогда и она долго не будет ждать.—?Что ж, пока,?— сказала Линка, провожая его взглядом. Адриан исчез за домом.—?Чего это ты такая раденькая?—?Адриан вернулся!—?Вернулся? —?переспросила мама, словно не расслышав. —?Как это вернулся? Ведь…—?Его мать в больнице,?— Линка не подозревала, что она и до сих пор счастливо улыбается.—?И тебя это так радует?—?Нет, совсем нет! Но он здесь! Понимаешь? Сказал, что позвонит, сейчас поехал в больницу, но может, мы потом увидимся, может, все еще как-то наладится…—?Но разве… он тебя не бросил?—?Бросил, не бросил… может, ему надо подумать. Может, у него что-то не сложилось, может, он все обдумал и все-таки понял…—?Что любит тебя? Знаешь что, Хал?нка, в тебе есть что-то, чего я никогда не пойму. Это твой необоснованный оптимизм.—?А зачем беспокоиться заранее? Надо надеяться на лучшее.—?Можно горько разочароваться.—?Ой, мама, успокойся.Линка не могла спокойно усидеть на месте, поэтому побежала к шкафу поискать что-то подходящее, чтобы нарядиться, когда позвонит Адриан. Черт, она никогда этим не занималась. Сами джинсы, серые и черные футболки, полная лажа. Может, вытащить маму в магазин? Ведь сейчас День Валентина.—?Есть какие-то планы на вечер? —?начала издалека.—?А что?—?Как это что? День святого Валентина. Романтический ужин при свечах и так далее…—?Не дури. Во-первых, Адам никогда не помнит про день Валентина. Во-вторых… боюсь, что между нами не все так, как раньше,?— выдавила мама.—?Нет? —?Линка широко открыла глаза. —?Но тогда, в новогодний вечер… вы говорили… я думала…—?Я тоже. Но кажется, он не вернется. Все, что произошло, разъединило нас. Нельзя дважды побывать в той самой реке…—?Но Адам снова живет с нами.—?Да, но спим мы не вместе. Понимаешь?—?Ой, мама! —?Линке стало так жалко маму. —?Может, все как-то уладится…—?Я не думаю. Кроме того, мне кажется, что Адам познакомился с кем-то, а здесь живет только из-за Кая.—?Мне так жаль. Прости, я не хотела тебя расстраивать. Честно говоря, я думала вытащить тебя походить по магазинам, мы бы себе что-то купили, потому что мне совсем не в чем ходить. А ты бы себе тоже что-то приобрела по случаю праздничного ужина. Ну, но ужина не будет…—?Это тебе не в чем ходить? Полный шкаф вещей,?— мать вдруг рассердилась.?Ну конечно, сейчас опять услышу, что нам не хватает на хлеб??— подумала Линка.—?Да оно так, но вся эта одежда такая… обычный. Понимаешь, еле женственная, а мне хотелось… Давай пойдем по крайней мере в секонд…—?Знаешь, что? —?вдруг оживилась мать. —?Честно говоря, мне и самой хочется походить по магазинам, это всегда поднимает настроение. Пойдем!—?А Кай? Разве его не надо забрать?—?Успеем, до пяти еще куча времени.?Что это с ней такое???— думала Линка, когда они несли с мамой домой тяжелые пакеты. Такой щедрости она не ожидала. Дома надела новую тунику с индийским узором, шоколадные леггинсы, шаль, серьги. И ждала. Мама тоже ждала в прозрачной фиолетовой блузке с вырезом. Так и ждали вдвоем, одна?— звонок на телефон, другая?— звонок в дверь. Кай, которого они успели забрать, слонялся между ними со своими бакуганами. Время от времени бросал какой-то из них на пол, и тогда цветная шарик раскрывался, а Кай превращался в чудовище, что сидело внутри.—?Убегайте, потому что стреляю! —?кричал малой. —?Вы должны бежать! —?предупреждал он маму и сестру, потому что те явно не понимали, в чем дело.?Нет, не так я себе представляла день святого Валентина?,?— подумала Линка. Видимо, что мама, которая каждые несколько минут устало поглядывала на часы, тоже надеялась, что все будет по-другому.Было почти восемь. Кай заснул, а они включили себе какую-то слезоточивую мелодраму. Конечно, в день Валентина даже телевидение делало все, чтобы кого-то добить. И тогда Линка решила, что позвонит сама. Нет, конечно, может, она и не должна этого делать, и с другой стороны… Мать Адриана в больнице, неизвестно, что там произошло.—?Состояние вроде бы стабильное… —?сказал Адриан. —?Но у меня плохие предчувствия.И замолчал. А она так хотела его увидеть!—?Не хочешь поговорить? —?спросила Линка.—?Поздно уже…—?Я могу зайти к тебе.Ладно, гордость можно пока спрятать в карман.—?Но уже почти девять.—?Ничего. Я на минутку.—?Ну хорошо. Жду,?— только и сказал Адриан.Она не чувствовала радости в его голосе, но объясняла это тем, что он, видимо, волнуется за мать.—?Я не уверена, что ты поступаешь правильно,?— заметила мать.Стояла в дверях кухни и смотрела на Линку с грустью в глазах.—?Ты подслушивала!—?Невозможно было не услышать. Мне пришлось бы разве что выйти на балкон. Ну, иди, может, ты и права. Может, иногда лучше самой сделать первый шаг.Линка не шла, а бежала. Новые серьги погремели в такт шагов. Остановилась у лестницы, пытаясь дышать размеренно. Все будет хорошо, должно быть хорошо!—?Может, это и хорошо, что ты пришла,?— сказал Адриан уже на пороге.—?Наверное. Тебе нужно… с кем-то поговорить. Я бы в такой ситуации чувствовала себя ужасно. Больница, мама… Как она себя чувствует?—?Так, как я и говорил. Вроде бы все должно быть хорошо. Но она какая-то такая… маленькая, бледная, слабая, не знаю…Провел Линку в комнату. Посередине лежали не распакованные чемоданы.—?И что теперь будет с твоим обучением?—?Еще не знаю,?— вздохнул он. —?Все очень сложно.—?Мне так обидно.—?Если ты уже пришла, я хочу тебе кое-что сказать.?Если? —?подумала Линка. —?Что это значит??Адриан сел, потом снова вскочил. Не предложил ей чаю, даже не пригласил сесть, поэтому Линка сама сняла с кровати стопку газет и присела на краешке.—?Так что ты хотел мне сказать?Видимо, речь идет о том случае с типографией.—?Я понимаю, тебе неудобно, что ты мне не верил. И что все так получилось.Вдруг он поднял голову, и Линка поняла, что ошиблась. Было что-то еще.—?Черт, я и не думал, что это будет так трудно.—?Ну, давай, говори.—?Я… познакомился с девушкой.—?Когда? —?спросила Линка.Вопрос повис в воздухе, как холодная морось.—?В ноябре,?— потупившись, сказал Адриан.А тут все потекло как с горы.—?Это все тот новый лицей. Я пошел в бар с одноклассниками, а там все такие ужасно развратные. Ну, и там была такая девушка. Не знаю, как это произошло… Это был только один раз, нас ничто не объединяет, такое одноразовое знакомство… Приключение без продолжения.—?Приключение? —?Линка не могла перевести дыхание. —?Так ты бросил меня из-за приключения? Из-за какой-то девки, которая, напившись, спит со всеми подряд? —?Почувствовала, что на глаза набегают слезы. Старалась не расплакаться, но было поздно. Бывают такие слезы, что их невозможно остановить. —?Поэтому и сказал, что мы разные? Потому что она оказалась лучше?—?Нет, просто после того, что произошло, я подумал, что мы больше не можем быть вместе. Не хотел тебе говорить, хотел, чтобы это все просто как-то угасло… Чтобы тебе не было больно.—?Больно? А ты знаешь, как я себя чувствую?—?Это ничего не значило, Линка. И я думал, что после такого ты не захочешь со мной знаться. И не ошибся, правда?—?Конечно, нет,?— прочитала Линка каким-то чужим голосом. —?Ты же не надеялся, что я тебе прощу?—?Не надеялся. И я рад, что рассказал тебе. Теперь ты все знаешь.—?Рад? А ты знаешь, какой нынче день?—?Сегодня?—?Да. Сегодня день святого Валентина. Я ухожу отсюда. Подальше.—?Я знал, что ты так отреагируешь.—?Вот и прекрасно. По крайней мере я тебя ничем не удивила.Линка вскочила, выбежала в прихожую, содрала куртку с вешалки и распахнула дверь. И тогда раздался телефонный звонок. В дверях стоял отец Адриана.—?Это может быть из больницы,?— сказал он каким-то потухшим голосом. —?Подождите, я сам возьму.Он слушал молча и все бледнел.—?Поехали,?— бросил сыну. —?Кажется, что-то случилось.Они почти вытолкали Линку из квартиры.—?Простите,?— сказал отец Адриана,?— но жена…—?Да,?— прошептала Линка. —?Надеюсь, все будет хорошо.Но ее слова заглушил грохот дверей. Линку оставили на коврике у двери. Она села, в куртке и шапке, оперлась о дверь и расплакалась. За мгновение лицо было мокрое и соленое. А немного опомнившись, поняла, что на свете есть один-единственный человек, которого она хочет увидеть. И что она уже ничего не боится. И что не переживет дня Валентина без этой встречи.Вытирая и до сих пор опухлые от плача глаза, Линка сбежала по ступенькам и помчалась по безлюдной улице. Даже цветочницы уже убрали свой товар. Только возле открытых в эту пору круглосуточных магазинов бурлила жизнь, потому что праздник?— это таки праздник. Вскоре Линка оказалась возле нужного дома и нажала кнопку домофона.—?Простите, я знаю, что сейчас очень поздно,?— обратилась она к заспанному голосу. —?Но это очень важно, я должен поговорить с Каськой.—?Уже одиннадцатый час,?— отметил голос.На мгновение сделалось тихо, а потом раздалось жужжание. Линка толкнула дверь и вошла в дом.—?Что случилось? —?спросила Каська.Видимо, у Линки действительно был плохой вид, потому что сестра смотрела на нее сочувственно. Несмотря на все.—?Неважно. Много всего произошло, но это не имеет значения. Я пришла не рассказывать тебе об этом все. Я здесь… потому что сейчас день святого Валентина. И я осознала, что мы должны проводить с теми, кто нам близок… —?она снова расплакалась. —?И я хотела попросить у тебя прощения. Помнишь, как тогда мы ели мороженое и пообещали друг другу…—… что нас ничто не разъединит.—?Да. Пожалуйста, прости меня. Я не хотела ничего плохого, действительно.И вдруг Каська ее обняла. А Линка разрыдалась еще сильнее. Девушки стояли на пороге, и Линка чувствовала, как сквозняк дует по ногам. И еще кое-что. Чей-то взгляд. Открыла глаза и встретилась с глазами Каськиной матери.—?Уже действительно очень поздно. Это не слишком- гулять в такой час? —?язвительно спросила она Линку.—?Простите. Надеюсь, я вас не разбудила.Если Линка и рассчитывала на какое-то ободряющее слово или улыбку, то она ошиблась. Касьчина мать стояла, как на страже, и строго смотрела на нее.—?Я уже пойду. Еще раз извиняюсь.Отвернулась и краем глаза увидела, как женщина закрывает за ней дверь. Слышались какие-то врываемые фразы, повышенные голоса. Все это было неприятно, но не имело никакого значения. Потому Каська, кажется, её простила.<center>***</center>—?Ты уже с ним разговаривала? —?спросила Наталья через несколько дней. Линка забежала к ней поговорить, потому что до сих пор не знала, что делать.—?Не могу. Я просто безнадежная трусиха. Кроме того… Я тебе соврала. Я видела его… прежде чем его мама… ну, понимаешь. И он мне сказал, что в Лондоне переспал с какой-то девкой. Понимаешь? А потом позвонили из больницы, и они должны были ехать.—?Теперь понимаю.—?Нет, не понимаешь. Сейчас это неважно, могло быть пятьсот девиц, какая разница. Я просто хочу сказать ему, как мне жаль. И не могу.—?Линко, я тебя понимаю. Знаешь, у нас есть такие соседи… У них была дочь, примерно моя ровесница. Она погибла в автокатастрофе, когда мне было двенадцать. Этих соседей я всегда любила, общалась с ними, а после этого… как их видела, убегала, представляешь?—?Да, как несчастье заразно.—?Итак. Знаешь, я только год назад как-то пересилила себя, чтобы с ними поговорить. И они мне сказали, что никто им не звонил, когда это произошло. Будто они были прокаженные! Завтра похороны. Пойдешь? Для Адриана это важно.—?Думаешь, можно? Как-то неловко мне…—?Конечно, можно, не будь глупышкой. Это не вечеринка, никто никого не приглашает.—?Тогда пойду.Линка еще никогда не была ни на одних похоронах. Разве что совсем маленькой… Как это происходило, мама несла ее на руках, или с кем-то оставила? Если она вообще была на похоронах собственного отца, потому что никаких фотографий никогда не видела.Адриана заметила уже издалека. Боялась подойти ближе. Он был с родственниками, но она знала, что парень ее заметил, даже, кажется, улыбнулся сквозь слезы. То вон как выглядит это последнее торжество. Все идут в черных куртках и пальто, однако даже не заметно, что это траур, потому что зимой все равно все ходят в черных или серых пуховиках. У могилы близкие, им действительно больно. Отец Адриана как-то сгорбился, уменьшился. Адриан обнимает его за плечи. Он еще успел увидеться с мамой, попрощаться. Что было бы, если бы он не прилетел тогда из Лондона? А так по крайней мере был здесь, хоть какое-то утешение.Линка остановилась, потому что процессия замерзших плакальщиков перед ней тоже не двигалась. Трое мужчин в черных костюмах и белых перчатках подняли гроб и опустили его в могилу, а тогда накрыли серыми камнями. Кто-то бросил горсть земли, как в кино.А если бы Адриан ее послушал? Она не могла избавиться от этой мысли. Может, тогда бы его мама была жива? ?Инфаркт?. ?Сердце не выдержало?,?— долетали до нее обрывки разговоров. ?Кажется, на Сольце, там ее муж работал…?. ?Говорят, реанимировали, но ничего не удалось сделать…? Неужели если бы Адриан… Или… Линке пришла мысль еще хуже: а если бы она сама сделала что-то больше? Но что, что она могла? Сразу появилась другая мысль, чтобы преодолеть, смягчить предыдущую. Пойти к отцу, почему бы и нет? ?Это не твои дела, нечего вмешиваться. А может, как раз следовало вмешаться??На засыпанную могилу кто-то бросил озябшую красную розу. Увяла, не успев расцвести.—?Давайте цветы! —?сказал копач.Процессия двинулась с венками.Может, подойти к нему? Что сказать? Ей аж плохо сделалось от собственного бессилия. Наталья была с родными, Линка чувствовала себя неловко, она стеснялась подойти и к ним. Отец Адриана пригласил всех на поминки. Однако Линка видела, что большинство людей подходит к родным, произносит слова сочувствия и прощается, видимо, эти поминки только для ближайших родственников. В конце концов, она не могла понять, почему люди едят так на похоронах? Она и кусочка не способна была проглотить. Поэтому решила просто уйти, так, чтобы никто не заметил. Воспользовалась моментом, когда люди столпились вокруг родных, положила на могиле букет и быстро пошла, сворачивая в боковую аллейку. Сердце безумно колотилось, она понимала, что повелась как дура. Линка и не подозревала, что ее это так взволнует, но она знала маму Адриана. Видела ее несколько раз, это была очень милая женщина. Как-то испекла им блинчики с яблоками и сахарной пудрой… На глаза навернулись слезы.Линка осмотрелась кладбищем и вдруг представила себе всех этих людей, точнее то, что от них осталось, как они лежат в гробах. Скелеты, или хуже-тела, текущие червями… и она когда-то так будет лежать… впервые в жизни почувствовала себя смертной. И вдруг, напуганная этой мыслью, двинулась быстрыми шагами, а затем, в панике, побежала. К счастью, она уже далеко отошла от похоронной процессии. Никто не видел, что она делает. Надо как можно быстрее добраться до выхода.Вернувшись домой, взволнованная Линка мечтала лишь об одном. Прижаться к маме. Рассказать ей о похоронах, об Адриане, о страхе. Сказать, как хорошо, что она у нее есть. Если бы она не преодолела ту болезнь, навсегда исчезла в какой-то психушке или… еще хуже? Линка вздрогнула и подумала, что иногда лишь чья-то смерть позволяет нам осознать важность ближайших. ?Спешим любить людей, так быстро нас покидают…? Эта фраза могла бы казаться банальной или избитой, но не тогда, когда мы сами сталкиваемся со смертью.Мама сидела за лептопом.—?Может, надо было мне пойти с тобой? —?сказала она, почувствовав, что происходит.?Может,?— подумала Линка. —?Может и надо. Может, тогда все было бы проще?. Но она не сказала этого, только прижалась к маме, вжавшись лицом где-то между ключицей и шеей и разрыдалась. Уже в который раз в этом месяце. Даже счесть невозможно.—?Спасибо, что пришла на похороны.Адриан позвонил через неделю.Линка прижала трубку к уху. Видимо, из-за ветра его было плохо слышно.—?Это… ну, нормально,?— прохрипела она.—?Линка, я… у меня сейчас нет силы, но прошу тебя… Мы можем еще как-то поговорить?—?О чем?Ей вдруг стало неприятно. Все снова вспомнилось.—?Ты знаешь, о чем. Я хотел попросить у тебя прощения, как-то тебе все…О чем он только думает? Ей казалось, что теперь, когда у него умерла мать, он вообще не должен ни о чем думать, кроме этого. Если бы такое случилось у нее, она точно не могла ничем другим заниматься.—?Я понимаю, что всему конец,?— грустно сказал он. —?Но мне так тяжело. Ты и не представляешь, каких усилий мне стоил этот звонок.Она не хотела, действительно не хотела быть такой жестокой. Сама не понимая, что с ней происходит, Линка прокричала в трубку:—?Наверное, больше, чем переспать с какой-то девкой! Ты такой же, как и твой отец. Ты сам когда-то мне рассказывал, что он ее предавал! А я не хочу кончить жизнь, как твоя мать!Адриан разъединился. Оно и не удивительно. У Линки горела щека, как будто собственная желчь отбилась от трубки и пекла огнем.