Глава 80 (1/2)
Словно по расписанию, на горизонте показался прекрасный белоснежный зверь, облик которого затмевал красоту окружающего мира. Без сомнения, это мог быть только Инь Чуань.Жэнь Ван с трудом поднялся на ноги, опираясь на мощный ствол дерева, и, насилу распрямившись, взирал на приближение старого знакомого. В этот момент на прекрасном и твердом лице мужчины мелькал целый калейдоскоп противоречивых эмоций. Серые глаза в ожидании неминуемой встречи слегка потускнели от страха.
Перед Жэнь Ванем байцзэ предстал уже в человеческом обличии. Длинные пальцы трепетно обвили запястье раненого мужчины с пегими волосами, после чего Инь Чуань тихо выдохнул всего два слова:– Мой друг...Острые брови Жэнь Ваня слегка нахмурились, в его больших серых глазах отразилось что-то наподобие стыда, когда он мрачно произнес:– Инь Чуань, десять тысяч лет назад…– Что было десять тысяч лет назад, то давно прошло. Более не стоит упоминать об этом, – Инь Чуань с нежностью провел белоснежной ладонью по окровавленным волосам раненого. – Теперь мы возвратились в этот мир, чтобы предотвратить ошибки прошлого.По телу Жэнь Вана прокатилась волна дрожи, и он вдруг шумно выдохнул, после чего на его прекрасном лице отразилось такое облегчение, как будто он вовсе не дышал все эти бесконечно долгие мириады лет.Инь Чуань отвез их обратно в город Кунсан, помогая Жэнь Вану и Лю Цинмину с выздоровлением. Эта небольшая передышка дала Юньси достаточно времени для производства различных духовных инструментов и всевозможных снадобий, Цзян Чаогэ же посвятил все свое время практикам и совершенствованию.Юньси творил в одиночестве, запершись в своей отдельной комнате на целых две недели. Когда же он вновь выполз на свет божий, юноша напоминал маленького городского сумасшедшего. В жутком волнении подбежал он к Чаогэ, вручая искусно сделанный кинжал.– Готово! – гордо возвестил Юньси. – Это твой эксклюзивный кинжал, только ты сможешь призвать заключенный внутри дух зверя.Цзян Чаогэ с радостью принял заказ. Кинжал оказался насыщенного темно-синего цвета и длиной около фута. Лезвие было острым и холодным. ?Хорошее оружие?, – подумал Чаогэ, играясь с ним одной рукой и с удовольствием отмечая, что вес кинжала был просто идеальным. Его отношения с этим типом оружия начались еще в десятилетнем возрасте, а теперь он получил идеальный экземпляр, сработанный для него и под него. Юньси провел тщательное исследование, измеряя длину тела молодого мужчины и размер его ладони, а также силу удара. В тот момент Цзян Чаогэ впечатлялся умениями юного мастера, но в даже самых смелых своих мечтах не ожидал он, что Юньси способен на подобный шедевр оружейного искусства. В итоге с уст Чаогэ сорвалась искренняя похвала:– Юньси, я раньше не видел, как ты изготавливаешь оружие. Вот уж не думал, что ты создашь такой потрясающий кинжал!Смутившись, Юньси коснулся кончика носа и с долей гордости произнес:– Хороший мастер духовного оружия должен знать абсолютно все. Я действительно преуспел в производстве индивидуального оружия и полудуховных инструментов.– А хранилище ты сделал? – тут же поинтересовался Чаогэ.– Я возьму выходной на восстановление духовных сил, а завтра возьмусь за изготовление мешка-хранилища. Для многих мастеров полудуховное оружие – что-то из области фантастики, темный лес, куда никто не хочет заходить. Но на самом деле оно проще в изготовлении, чем, например, индивидуальное оружие. Не нужно учитывать столь много факторов, – Юньси засветился искренним счастьем, смущенно продолжая: – Я рад, что тебе понравился кинжал.А уж как был рад сам Цзян Чаогэ, словами не передать! Если бы в данный момент они не находились в таверне, то он немедленно призвал бы фейи, чтобы испытать мощь нового оружия. Конечно, его кинжал нельзя было даже близко сравнить с мощными железными когтями Шэнь Янсуя, однако свирепость и токсичность любой особи фейи впечатляла.
Чаогэ похлопал Юньси по плечу:
– Спасибо!Юньси в ответ протянул руку:– Триста золотых.– Прямо сейчас?– Сейчас, – кивнул Юньси.Цзян Чаогэ просто ушам своим не поверил, поэтому, слегка прибавив громкости, с нажимом спросил:– Ты что же, боишься, что я могу тебя обмануть?Юньси скривил рот и прошептал:– Брат, ты ведь помнишь нашу первую встречу?..Цзян Чаогэ немедленно захлопнул рот, молча отсчитал триста золотых монет и сложил их перед Юньси аккуратной стопкой:– Возьми, вымогатель.Юньси радостно присел на землю, сформировал свой духовный мешочек-хранилище, вынул из него безукоризненную деревянную коробку и осторожно сложил золотые монеты в пазы, одну за другой.Цзян Чаогэ с прискорбием заключил:– Юньси, ты теряешь былую очаровательность. Раньше ты так мило стеснялся по поводу и без…Юньси не поднял головы, он сосредоточился на размещении золотых монет таким образом, чтобы герб императорского монетного двора на каждой из них смотрел в одном направлении.– Я и раньше не стеснялся.– Если это было не стеснение, то что же?– Я немного побаиваюсь разговаривать с незнакомцами, – хотя тон голоса Юньси оставался спокойным, Цзян Чаогэ отчего-то стало жаль юношу. О своем детстве Юньси не рассказывал, но по всем признакам становилось очевидно, что с ним обращались не очень-то хорошо. Юноша даже не смел упоминать о своем прямом родстве с могущественным кланом Фань.
Подсчитав и аккуратно разложив все золотые монеты, Юньси с довольным видом удалился. Однако перед уходом он не забыл напомнить Чаогэ: – Я все еще жду от тебя сто золотых монет за хранилище, не забудь, пожалуйста, их принести, когда я закончу работу над заказом.
Цзян Чаогэ махнул рукой:– Иди уже, вымогатель! Своего не упустишь!
Вернувшись в комнату, Цзян Чаогэ аккуратно бросил кинжал прямиком в руки Чжи Сюаня. Цилинь немедленно схватил оружие и начал играться с ним, в итоге порезавшись.– Ты с кинжалом играешь или с собой? – с улыбкой поинтересовался Чаогэ, проводя ладонью по порезу Сюаня и добавляя в прикосновение немного духовной энергии. Одного мимолетного движения хватило, чтобы рана исчезла без следа.– На этом кинжале остался запах фейи. Фу, он такой противный! – в сердцах пробормотал Чжи Сюань, комично наморщив нос.– Да уж, тут и не поймешь, хорошее обоняние – это дар или проклятье. Твой нюх настолько чувствителен, что ты ощущаешь все запахи вокруг, тогда как обычные люди даже понятия о них не имеют. Как ни пытайся, а проигнорировать что-то неприятное не получится.– К этому можно приспособиться. Я стараюсь нюхать только то, что мне нравится, но если запах слишком сильный, конечно, абстрагироваться от него трудно, – с этими словами Чжи Сюань обнял мужчину за талию, слегка притягивая к себе. Его прямой нос потерся о впадину на шее Чаогэ. – Твой запах лучший в мире!Цзян Чаогэ ухмыльнулся:– О, неужели? И чем же он тебе так нравится?
– Ну, он теплый, успокаивающий, приятный. В этом весь ты. Только у тебя такой запах.Цзян Чаогэ решил слега поддразнить негодника:– Но ведь я все еще храню остатки крови древних уцзу в себе, а ты не переносишь их запаха.Нахмурившись, цилинь недовольно проворчал:
– Вот зачем ты это сказал? Я уже почти забыл об этом, а ты снова напомнил!
– Эй, хорошо, я был неправ, – весело засмеялся Чаогэ.– Если ты поцелуешь меня, то, так уж и быть, я прощу тебя, – губы Чжи Сюаня тут же растянулись в улыбке.– Нет, ты продолжай пить, а я лучше потренируюсь.Но Сюань вопреки ожиданиям не отпустил мужчину, а, напротив, чуть сильнее сжал его в объятиях:– Нет.– В чем дело?
– В последнее время мы вообще не проводим времени вместе. Я соскучился!Цзян Чаогэ вновь улыбнулся:– Хорошо, тогда что ты хочешь? Только не говори, что любви.– Но я… – начал Сюань умоляющим тоном.– Я, кажется, уже говорил тебе проявлять сдержанность в этих вопросах, – Цзян Чаогэ все еще ощущал некий дискомфорт в спине – последствия их взаимодействия трехдневной давности. Желание, страсть, а также физическая сила Чжи Сюаня были почти безграничны, что нельзя было сказать о Чаогэ и его организме. Да, безусловно, он уже не был обычным человеком, каким попал в этот мир год назад, но все же он оставался простым смертным. Больше всего его удручало, что вся страсть и инициатива шла только со стороны цилиня.Один раз он оказался настолько истощен от неутолимого желания Чжи Сюаня, что в итоге не выдержал и в полузабытьи отправил цилиня обратно в оружие. Хотя он моментально понял свою ошибку и выпустил обиженного духовного зверя наружу, маленький Цзуцзцун не разговаривал с ним целых три дня после инцидента. Это могло сильно испортить их отношения, поэтому Чаогэ предпочитал самый легкий способ избежать недопонимания – просто не предаваться любовным утехам.Чжи Сюань продолжал в отчаянии обнимать Цзян Чаогэ. Даже если его человек пока не позволял никаких шалостей, цилинь все равно не хотел сдаваться. Прожив столько времени в одиночестве, он вдруг обрел самое драгоценное на земле, то, что привлекало его больше самого ароматного и сладкого вина! Естественно, древний зверь страстно желал все время находиться подле своего человека. В этом случае безмерное счастье наполняло все его естество, даже без столь полюбившегося ему времяпрепровождения.Цзян Чаогэ, конечно же, все это понимал и в глубине души невольно умилялся. Легонько ущипнув негодника за подбородок, он нежно поцеловал его в уголок рта.– Почему бы тебе не послушать какую-нибудь историю из моего мира?– Хорошо, – тут же воодушевился цилинь.– Что ты хочешь услышать?– Расскажи мне, как ты в своем мире боролся с людьми.– Тогда я поведаю тебе, сколь ловко умею обращаться с кинжалом.Так незаметно прошел месяц, все это время участники команды Чаогэ ни разу не покинули место своего временного пристанища. Город Кунсан оказался идеальным местом для базирования. Да, такое скопление необычных людей в одной гостинице, которые, к тому же, жили здесь целый месяц, могло вызывать подозрения у заинтересованных лиц. Но вряд ли кто-то осмелился бы сейчас идти на открытый конфликт с командой, в составе которой наличествовало целых три Божественных зверя.
Сила души Цзян Чаогэ за это время значительно приросла, прорыв на третий уровень был не за горами. Конечно, ценой тому стало полное игнорирование одного небезызвестного цилиня, но зато прогресс был на лицо.Юньси сделал для Чаогэ новое волшебное хранилище. На этот раз животным материалом вновь оказалась рыба, которую в простонародье звали ?красным червем?. Этот мешочек оказался гораздо менее вместительным, чем предыдущий, поэтому Цзян Чаогэ складывал туда только исключительно важные вещи.После восстановления от тяжелых ранений Жэнь Ван предпочитал сидеть во дворе уютной гостиницы и обучать Лю Цинмина практике искусства владения мечом. Меч, в котором был заключен дух белого тигра, оказался во всех смыслах исключительным оружием. Гибкий, как нефритовый бамбук, и тонкий, словно листья ивы, – для Лю Цинмина, нежного и изящного молодого господина, этот меч подходил как нельзя лучше.Инь Чуань же каждый день подыскивал себе новое приятное место для чтения, где золотые лучи проникали бы сквозь листву, а легкий ветерок приятно овевал лицо. Держа книгу в изящных руках, сидел он так от рассвета и до заката, почти не шевелясь. Тихий, элегантный и прекрасный – этот беловолосый мужчина с бездонными глазами цвета голубого льда был точно нереальная в своей красоте картина.Юйжэнь Шу, Лун Сян, Жуань Цяньсю и Сысы вместе упорно тренировались, чтобы встретить следующую опасность максимально подготовленными.
Однажды в гостиницу наведался один посетитель, который во что бы то ни стало хотел встречи с Чаогэ. Когда трактирщик доложил постояльцу о незваном госте, Цзян Чаогэ наотрез отказался кого-либо видеть. Последнее, что сейчас им было нужно, – это встречи с какими-то местными незнакомцами с неясными мотивами.
Хозяин гостиницы, следуя указаниям уважаемого гостя, немедленно отослал человека прочь, но через некоторое время вынужден был вновь вернуться в покои Чаогэ:– Господин, этот человек сказал, что он ваш дядюшка (1). Неужели вы родственники?Ошеломленный, Цзян Чаогэ внезапно резко сорвался с места, в два прыжка выскакивая из комнаты наружу в попытке догнать ?дядюшку?. И сразу безошибочно вычислил его. Неподалеку от двери в его комнату стоял стройный и статный незнакомец в шляпе с черной вуалью. Что и говорить, но вид у него был крайне загадочный.
Цзян Чаогэ сразу догадался, кто прибыл к нему с визитом. Открыв двери, он приглашающим жестом позвал таинственного незнакомства в свой номер, говоря:– Пожалуйста, заходите.Мужчина молча проследовал внутрь.