Глава 63 (1/2)
Лицо Юйжэнь Шу было чернее тучи, кулаки плотно сжаты. Несмотря на его попытки сохранить инкогнито перед Сысы, все же весть о смерти императора спровоцировала внутри принца бурю различных эмоций, от гнева и стыда до сожаления и горя, утаить подобное от чужих глаз оказалось не так-то просто.Сысы, конечно, был немного диковатым и прямолинейным юношей, но далеко не глупым. Совершенно ненормальная реакция Шу на весть о кончине императора вызвала у него немалые подозрения. Но принц все это время ловко скрывал свои серебряные волосы под плотно замотанным тюрбаном, иначе тайна его происхождения уже давно вышла бы на свет.
Цзян Чаогэ в два шага преодолел расстояние, отделяющее его от Юйжэнь Шу, резко схватил принца за предплечье и потащил прямиком к своей палатке. На полпути он повернул голову к Сысы и не терпящим возражений тоном приказал:- Ложись спать пораньше, завтра чуть свет отправляемся в путь!Сысы с сомнением оглядел двоих мужчин и хотел было что-то спросить, но Цзян Чаогэ уже впихнул Шу в свою палатку, скрываясь за пологом, следом молча зашел хмурый Тянь Жун.Цзян Чаогэ усадил Юйжэнь Шу и немедленно протянул ему один из кувшинчиков Сюаня. Когда принц никак не отреагировал, Чаогэ осторожно позвал:- Шу?Некоторое время принц, точно тряпичная кукла, безвольно сидел на подушке, низко опустив голову и не издавая при этом ни звука, но затем резко выхватил кувшин из рук Чаогэ и одним глотком осушил не меньше половины содержимого. Вино тонкими струйками стекало по подбородку мужчины, смешиваясь с прозрачными слезами принца. Оказывается, Шу уже некоторое время беззвучно плакал.У Цзян Чаогэ вдруг перехватило дыхание, он понятия не имел, как же утешить Юйжэнь Шу в подобной ситуации.Тянь Жун тоже во все глаза смотрел на своего духовного воина. Протянув руку, чжэн вдруг дотронулся до проворно бегущей по щеке принца слезы, а затем, хмурясь, долго рассматривал каплю на кончике пальца. Досконально изучив прозрачную жидкость, Тянь Жун высунул кончик языка, пробуя жидкость на вкус. Зрачки чжэна немедленно расширились, а сам он весь будто окаменел.Юйжэнь Шу никак не реагировал на происходящее вокруг, полностью замкнувшись в себе. Принц в отчаянии отбросил кувшин с вином в сторону и закрыл глаза рукой. От взгляда окружающих не укрылось, что плечи молодого человека слегка задрожали.Тянь Жун перевел взгляд на Цзян Чаогэ, и мужчина не без удивления отметил, что в глазах чжэна отчетливо читалась полнейшая растерянность. Видимо, зверь впервые видел слезы своего воина и не знал, как ему помочь, что сделать. Юйжэнь Шу всю свою жизнь был образцом человеческих достоинств – героический, сильный, справедливый, даже получая серьезные ранения или удары судьбы, этот юный принц не давал слабины, ни разу и слезинки не проронив. Сейчас же травма оказалось иной, душевной, но очень глубокой и не менее болезненной. Шу не смог сдержать эмоции, являя спутникам свою слабость, чем поверг своего зверя в полнейшее смятение. Желая как-то поддержать принца, Цзян Чаогэ протянул руку, намереваясь хотя бы похлопать его по плечу, но задумке не суждено было воплотиться в жизнь.Ведь Чжи Сюань в свою очередь тоже неотрывно следил за всем происходящем в палатке и остался явно недоволен зрелищем. Поджав губы, он холодно сказал:- Император не обращал на тебя внимания, с какой стати ты так горюешь?Цзян Чаогэ оказался так сфокусирован на состоянии принца, что не успел вовремя остановить тираду цилиня. Жестокие слова будто бы ударили принца, от чего он даже вздрогнул. Затем, глубоко вздохнув, он тихим голосом ответил Сюаню:
- Да, ты совершенно прав, но наследный принц не заслужил подобного. Он всегда находился подле императора, а я… Я навлек позор на семью, пренебрег обязанностями, сбежал… Сейчас, когда второй брат тоже пропал, я не знаю, хватит ли у старшего брата сил на поддержание авторитета императорской семьи Юйжэнь.Цзян Чаогэ успокоил принца:- Однако на тебе нет греха. Я убежден, что священный император верил в твою невиновность и понял твой поступок. Ты рискнул жизнью ради всех жителей континента Тяньлин. Ты вовсе не навлекал позора, напротив, имя Юйжэнь Шу повсеместно должно стать нарицательным как идеал храброго и самоотверженного принца!Руки Юйжэнь Шу безвольно опустились, глаза покраснели от слез, а красивое лицо наполнилось грустью:- Но теперь я даже не смогу присутствовать на похоронах отца…Цзян Чаогэ схватил Юйжэнь Шу за руки, сильно встряхивая мужчину:- Шу, послушай меня, твой старший брат умен и рассудителен. Он станет прекрасным императором, вдумчиво справляясь с задачами своего отца. Но перед тобой лежит иной путь и иные цели. Твоя задача – не допустить мирового хаоса, вызванного древними мифическими зверями. Однажды, увидев императора, ты сможешь рассказать, что спас сотни тысяч живых существ континента Тяньлин.Юйжэнь Шу молча кивнул, все еще выглядя до ужаса грустным и потерянным.
Тянь Жун протянул руку и вытер остатки слез с лица принца, а затем как-то неловко промолвил:- Я никогда не видел, чтобы ты плакал. Больше не плачь, я к этому не привык.Юйжэнь Шу поднял взгляд на Тянь Жуна и, видимо, устыдившись своей слабости, резко вытер лицо и решительно произнес:- Я хочу спросить Сысы о подробностях.- Не ходи, он и так уже что-то заподозрил, - остановил принца Цзян Чаогэ. – Я сам завтра прощупаю почву.- Хорошо, - тихо сказал Юйжэнь Шу. – Теперь отдыхай.После того, как принц с чжэном покинули палатку, Цзян Чаогэ и Чжи Сюань переглянулись. Когда с уст мужчины сорвался полный сожаления вздох, Чжи Сюань спросил:- Продолжительность жизни человека такая короткая, зачем тратить драгоценное время на грусть?- Да, но это заложено в человеческой природе – жить, стареть и умирать от болезней.- Человек живет всего несколько десятилетий! Это же ужасно мало! - сказал Чжи Сюань.Цзян Чаогэ с грустью промолвил:- Но для меня это целая жизнь.- Не знаю, как так получается, но когда я рядом с тобой, то чувствую, что время течет очень неспешно. Будто бы оно замедлило свой ход, - за свою долгую жизнь Чжи Сюань никогда не пытался понять или ощутить время. Когда люди говорили о днях, он говорил о годах или столетиях, это никогда не имело для него особого значения, ведь цилинь день за днем, год за годом делал одно и то же. В итоге вся необъятная по своей величине жизнь древнего зверя слилась в одно мутное пятно одинаковых серых дней, поэтому-то и вспомнить о прежней жизни было нечего. Но с появлением Цзян Чаогэ все изменилось. Каждую минуту, проведенную с человеком, цилинь помнил и лелеял в своей памяти. Если люди проживают свои короткие жизни именно так, то даже жалкие сто лет окажутся гораздо более насыщенными и полными событий, чем десять тысяч лет.
Цзян Чаогэ с улыбкой сказал:- Это потому, что сейчас ты живешь среди людей и следуешь их ритму жизни. День за днем, год за годом – для человека это очень долго!- Мне по душе подобная неспешность, так я проведу с тобой больше времени, - озабочено ответил Чжи Сюань.Цзян Чаогэ провел рукой по волосам малыша:- У нас с тобой впереди целая жизнь.
- Но размера человеческой жизни недостаточно! – Чжи Сюань пламенным взглядом смотрел в глаза мужчины. - Я хочу, чтобы Инь Чуань рассказал мне о способе сохранить тебе жизнь. В противном случае, если ты умрешь, я сделаю из тебя сосуд души! Ты станешь духовным оружием!- Но я вовсе не хочу быть сосудом души, - сказал Цзян Чаогэ.- Почему?Цзян Чаогэ растерянно почесал голову, немного задумавшись. Точного ответа на этот вопрос в его душе не оказалось, но интуиция подсказывала, что духовным инструментом лучше не становиться.- Со смертью человека наступает конец всему. Таков закон природы, нарушать его не стоит.- Тогда что же мне делать? Мне все равно каким способом, но ты должен остаться со мной! Несмотря ни на что, слышишь?!Мужчина криво улыбнулся:- Если мы все поголовно сделаемся духовным оружием, кто же будет нашими воинами?
Чжи Сюань нахмурился, видимо, подобная проблема не посещала его голову.Цзян Чаогэ сжал пухленькое лицо цилиня между ладоней:- Хорошо, давай пока не заглядывать так далеко. Может быть, тебе и вовсе наскучит годы напролет наблюдать мое лицо. Я ведь сделаюсь стариком когда-нибудь.
Чжи Сюань окончательно растерялся:- Да?..- Вот-вот! Состарюсь и Цзуцзун больше не пожелает смотреть на меня.- Тогда следует как можно скорее убить тебя и сразу же сделать духовное оружие, тогда останешься молодым и красивым, - задумчиво, но предельно серьёзно, рассуждал ребенок.
Цзян Чаогэ поспешно пресек опасный ход мыслей малыша:- Не надо, не надо! Не говори так! Лучше подумай, если я умру, то и ты тоже вернешься в меч. В итоге нас обоих не станет в этом мире.Чжи Сюань кивнул:- Да. Но мне не важно, как ты выглядишь, - Цилинь сделал паузу, - однако, молодой все же лучше, кожа такая гладкая!Цзян Чаогэ одобрил:- Достопочтенный очень наблюдателен, - с этими словами мужчина быстро юркнул в импровизированную постель. - Я ложусь спать, а ты давай тоже поскорее закрывай глазки и помалкивай.Чжи Сюань немедленно подполз к мужчине, поднял одну из его рук и забрался в объятия. Цзян Чаогэ рефлекторно обвил руками свой маленький аналоговый обогреватель, крепче прижимая его к себе. Все же малыш Чжи Сюань был прелестен, Цзян Чаогэ больше всего любил именно эту его форму. Ребенок не приставал к нему с извечными поцелуями, не трогал в неположенных местах и, самое главное, выглядел бесконечно мило.
В этот момент Чжи Сюань вдруг приподнял маленькую головку и быстро чмокнул мужчину в подбородок. Так и оставшись в таком положении, он долго хлопал огромными влажными глазками, как будто ожидая что-то в ответ от Чаогэ. Но мужчина оставался глух к его невербальным просьбам, потому маленький негодник в итоге не выдержал и пнул его в живот. Только после этого довольно очевидного послания человек наконец уразумел, что от него хотят и, вздохнув, поцеловал дитя в лобик. До предела довольный цилинь свернулся калачиком и тихо засопел.На рассвете следующего дня Чаогэ пробудился от громкого крика Сысы возле палатки:- Поднимайся, ешь и марш собираться!Юньси наполовину выполз из палатки и, вяло указывая на небо, невнятно пробормотал:- Солнце еще даже не встало.Сысы бросился к нему, крича:- Я сказал всем проснуться, значит всем проснуться! Все должны меня слушаться! Так что вставай и топай готовить еду!Юньси со вселенской скорбью на лице все же вылез из палатки и, точно юная невестка, начал старательно готовить завтрак.
Вскоре остальные участники похода тоже один за другим проснулись, собрали палатки и принялись за еду. Сысы указал куда-то в сторону, самонадеянно заявляя:- Дорога впереди – это путь к холму Сюань-юань, я прошел по нему, когда мне было всего пятнадцать лет. Я – единственный, кто может в одиночестве бродить среди бесчисленных древних животных и вернуться живым.- Как же тебе это удалось? – с любопытством спросила Жуань Цянсю.Сысы наморщил нос и гордо сказал:- Есть только один выход – спрятаться.
- Спрятаться?!- Да, стоит мне только схорониться, так ни один зверь не может меня отыскать! А коли меня не видно, то и есть нечего. Ха-ха-ха, - юнец весело засмеялся.
Цзян Чаогэ недоуменно спросил:- А нам-то как спрятаться? С таким количеством людей…
Сысы посмотрел на мужчину:- Да, ребятушки, вас так много, что в воздухе не раствориться. Что же, вы можете сражаться, а я пока хорошенечко спрячусь.
Рот Цзян Чаогэ непроизвольно дернулся:- Хорошо.Сысы потянулся, разминая гибкое тело, а затем крикнул:- Отправляемся!Так началось их новое путешествие.К всеобщему облегчению выбранная Сысы дорога оказалась без малейшего признака тумана. После пережитого путники действительно куда охотнее встретились бы с дикими животными, чем сидеть в ловушке в каменном лабиринте, регулярно подвергаясь издевательствам со стороны стаи обезьян.
Создавалось впечатление, что в природе Сысы просто не заложена функция ?сидеть на месте?, потому что паренёк беспрерывно прыгал со спины Цуйю на спину Тянь Жуна и обратно, а иногда и вовсе поднимался на деревья, шныряя меж ветвей. Его присутствие выдавало лишь шуршание листвы и веселый смех.
Цзян Чаогэ, некоторое время понаблюдав за совершенно обезьяньим поведением провожатого, покачал головой и заключил:- У этого ребенка СДВГ? (1)
- Что такое СДВГ? - заинтересованно спросил Юньси.- Недуг, милок, недуг. Ты только посмотри на него и все поймешь, - вздохнул Чаогэ.Юньси перевел взгляд на Сысы, который в данный момент свисал кверху ногами с ближайшей ветки, энергично махал руками и улыбался во все тридцать два зуба. Оглядев паренька, Юньси вновь повернул к Чаогэ голову и понимающе кивнул.
Когда звери с хозяевами на спинах очутились как раз под висящим провожатым, паренек покачнулся и радостно заявил:- Вы такие забавные в перевернутом виде. Ха-ха-ха!Взрослые дружно проигнорировали его глупости.Но стоило Юйжэнь Шу оказаться в зоне досягаемости Сысы, как подросток ловко уцепился хваткими руками за тюрбан принца и резко сдернул его с головы.