Глава 3. Монти. Джокер (1/1)

Hans Zimmer and James Newton Howard ?Why So Serious?http://pleer.com/tracks/5775134ux0Светило кардиохирургии Неаполя Нико Фарина закрылся в своём кабинете клиники ?Villa Del Sole? полчаса назад и просил не беспокоить, несмотря на предстоящую плановую операцию. Час назад курьерская почта доставила для него конверт, содержимое которого отчасти объяснило ему взрывы машин скорой помощи. Только лишь отчасти, потому что истинный смысл игры он постичь не мог. Но то, что ему не отбить ту карту, которой был сделан ход, Фарина понял очень хорошо.На столе были разложены фотографии со скрытой камеры, запечатлевшие его в момент незаконного изъятия органов и флеш-накопитель с видеозаписью этой операции. Хирург неподвижно сидел за столом. На его лице застыло выражение, наверное, характерное для человека, которому вдруг удалось заглянуть в преисподнюю. Взгляд, казалось, минуя все преграды в виде стола, пола и земной поверхности, был устремлён в самое пекло ада. Его неподвижная рука сжимала пустую упаковку от ?Мускарина?. Сердце Нико Фарины наконец-то смилостивилось и остановилось. В другой руке покоилась игральная карта чёрного джокера с надписью ?Bastard?.***Монти принял душ. Легче стало ненамного, но хотя бы смылся липкий холодный пот.Он не хотел включать телевизор.?Надо?, — включил и стал переодеваться.Надел сразу костюм — никакой домашней одежды, события развиваются непредсказуемо, нужно быть готовым ко всему. Подошёл к зеркалу, пригладил вьющиеся, почти седые волосы, изрядно поредевшие на макушке. Из-под дрябловатых век тревожно смотрели светло-карие глаза, тонкие губы вытянуты и сжаты в прямую линию, складки на осунувшихся щеках стали ещё глубже.?А ведь ничего не предвещало… — его мысль перебил экстренный выпуск новостей. — Началось?. — Монти сделал погромче. Сюжет о взрывах "скорых" был смонтирован за рекордные сроки. Не прошло и часа.?У них что — информация из первых рук? Надо бы прошерстить этот канал, — мэр собирался сделать звонок, но тут на экране появился фасад здания департамента полиции, осаждаемого репортёрами в реальном времени. — Ч-чёрт! Слишком быстро. По наводке, не иначе?.Появившегося в сопровождении полицейских Косту моментально обступили, и понеслось:— Как можете прокомментировать? Взрывы... Скорые ехали по вызову... Что с больными? Есть ли погибшие? Как это может быть связано с мэром? Взрыв личного автомобиля мэра... Нападение на его сына... Он жив? Синьор Витторио Монти жив? Какие действия предпринимаете? Почему скорые? Люди в панике… Несчастный случай... Теракт... Кто взял ответственность? — казалось, что вопросы и реплики звучали одновременно во все микрофоны.Комиссар оглядел толпу, поднял руку вверх, требуя воцарения тишины. Подождал до тех пор, пока не стихли последние возгласы, и стал говорить не без доли раздражения, игнорируя все последующие вопросы: — С синьором мэром и его сыном всё в порядке. Не все материалы дела могут быть обнародованы в целях соблюдения тайны следствия. Специалисты работают, мало что известно, но по предварительным данным в машинах были установлены бомбы с часовым механизмом. Проверяются все остальные машины. Я обещаю, — он повысил голос, стараясь перекрыть вновь зазвучавшие вопросы. — Я обещаю вам, что мы обязательно найдём того, кто это сделал.Комиссар развернулся и под усилившийся гомон голосов скрылся внутри здания. Полиция оцепила территорию, тесня представителей СМИ.Монти наспех выпил кофе, несколько раз набрал телефон Нико Фарины (тот почему-то не отвечал) и стал ждать звонка от Косты. Но другой звонок опередил комиссара. Витторио выругался, скорчил страшную рожу потолку и ответил:— Слушаю вас, синьор...— Это я слушаю вас, — перебил сухой голос.Мэр на миг закрыл глаза, но взял себя в руки:— В самые короткие сроки мы выполним ваш заказ. — У нас проблемы?— У нас форс-мажорные обстоятельства, в ближ...— Ах, у вас проблемы, — голос снова не дал закончить. — Мне это неинтересно. Пока. Где моя посылка?Монти нервно дотронулся до своего виска дрожащими пальцами:— Дайте мне время до конца этой недели.— Я вынужден распрощаться с вами...— До обеда, дайте время до обеда! — он решился перебить, хватаясь за тугой узел галстука. — Моё слово.После недолгого молчания голос ответил:— Хорошо. Если сегодня до часу дня я не получу свою посылку, ваш банк похудеет, а возможно, заболеет анорексией. А слово ваше... засуньте себе в зад — жаль, что ничего не почувствуете.Раздались гудки. Монти, покрывая ругательствами хирурга, снова набирал его номер.Минут через десять Антонио Коста появился в доме у мэра и, едва успев прикрыть за собой дверь кабинета, был тут же припёрт к стене. Монти взял его за грудки:— Знаешь кто мне сейчас позвонил?! — прошипел он в лицо комиссару.— Догадываюсь, — Тони сжал челюсти и оторвал руки Монти от своего пиджака. — А чего ты хотел?— Я? Я чего хотел?! — Монти взбеленился ещё пуще. Он шумно набрал воздуха и злобно скривил губы: — Чем там занимаются твои грёбаные ищейки? Яйца греют?! Развел, понимаешь! — глаза Витторио метали молнии. — Не полиция, а курятник с инкубатором по высиживанию! С журналюг, с журналюг пример берите! Как работают, загляденье, а! — С досадой махнул рукой и быстро зашагал по кабинету туда-сюда.— Ты хотя бы следы замёл после взрывов, я надеюсь? — Остановился напротив Косты и выставил руки перед собой ладонями вверх.— Конечно. На взрывы поехали мои люди. Но там сгорело всё практически дотла.Монти вздохнул, предложил комиссару присесть и сам занял своё кресло за столом.— Фарина не отвечает. А времени у нас нет, Тони, времени — до часу дня!— У него может быть операция. Как он, по-твоему, одной рукой шунтирование будет делать, а другой — телефон к уху прикладывать?— А ты не остри! В его интересах овладеть ещё и не таким мастерством.— Ладно, сам позвонит. Ты готов к конструктивной беседе?Мэр закатил глаза.— У меня две новости, — продолжил Коста, не испытывая дольше его терпение. — Хорошая и плохая. — Давай, не тяни кота за хвост. — Монти был раздражён до предела.— Хорошая — мне удалось разузнать про эту твою карту, Витторио. Есть такой город Готэм на Восточном побережье США, штат Нью-Джерси. А в городе этом есть один тип, который использует такие карты как визитные карточки. А ещё он любит "рисовать" улыбки ножами, — комиссар сделал паузу, глянув на главу города. — И плохая новость — он конченный псих. И если он чего-то хочет лично от тебя, то я тебе не завидую во всех смыслах. Если, конечно, это именно он, а не кто-то, косящий под него, потому что по предварительным данным прямо сейчас он должен отдыхать в психушке. Кстати, называет себя этот тип не иначе как Джокер.Коста достал планшет, открыл папку и показал фото и материалы о Джокере.— Под описание нападавшего на твоего сына подходит идеально.Глаза мэра увеличились вдвое, бегло рассматривая мелькающие картинки на мониторе, а зрачки уменьшились до точек:— Ты мне сейчас хочешь сказать, — Монти потыкал себе в грудь большими пальцами сразу обеих рук, — что у этого больного урода могут быть личные счеты со мной?! — Брови Витторио чуть ли не взлетели.— Не знаю. Я сделал запрос в департамент готэмской полиции. Посмотрим, какую байку они нам расскажут. Но то что он неспроста к тебе прицепился, сомнений нет.Мэр нахмурился и закрыл глаза.— И я тебе настоятельно советую покопаться в своём прошлом или настоящем. Слово "бастард" должно что-нибудь да означать.— Стой-ка, погоди... — Монти встал, взял себя за подбородок и прищурился, словно мучительно что-то припоминая. — Годы учебы в Стэнфорде... Витторио стал прохаживаться по кабинету, теребя пальцами губы.— Не-е, ну, так дело не пойдет. Я же не вспомню каждую, кого я... — мужчина с ухмылкой повернулся к комиссару. — Дело молодое, горячее, Тони, а я был очень даже ого-го. — Он развёл руки в стороны.Антонио Коста вскинул брови:— А если поднапрячься? Дело того стоит, Витторио. — Коста был серьёзен.— Это нереально, Тони! — почти взвизгнул Монти. — Да и потом, претензий мне никто не предъявлял и тестами ДНК перед носом не крутил.— А что если именно сейчас и предъявляют? Время разбрасывать камни, время...— Давай без проповедей, — перебил он комиссара. — Пастор нашёлся. Может, ты мне и грехи отпустишь?Антонио шумно вздохнул:— И без шуток, синьор мэр.— А кто здесь шутит, кроме этого, как его, урода этого... покера. — Монти почему-то не мог произнести "джокер".— Джокера.— Да какая, нахрен, разница! И вообще, ты хоть представляешь, где Калифорния, а где Готэк?!— Готэм. Монти раздражённо передёрнул плечами:— Тебе не кажется, что ты зациклился не на том?— Нет. После ответа из Готэма должно что-то проясниться. Кстати, сколько лет могло бы быть твоему предполагаемому бастарду? Тридцать-тридцать пять?У комиссара зазвонил телефон, он послушал, ответил: ?Сейчас буду, ни к чему не прикасаться!? и обратился к Монти:— И ещё одна новость, Витторио, — желваки Косты заходили ходуном. — Очень плохая.— Чтоб тебя, Тони! Говори уже! — заорал мэр.— Сегодня утром Нико Фарина покончил с собой. *** — Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня? ? М.А. Булгаков ***— Слушай, Тито, а ты не думаешь, что это происки обычных террористов? — спросил тот что пониже.— Террористы обычно выдвигают требования, а тут даже ответственность никто не берёт.Два швейцара у входа в самый дорогой и почитаемый элитой города ресторан ?La Perla Di Napoli?* обсуждали последние события.— Может, ещё рано?— Уж куда как рано, весь город на ушах стоит! Точно тебе говорю, это что-то политическое, — чуть склонился к напарнику тот что повыше. — Моя Клаудия имеет отличный слух, а где она убирает — ты знаешь. Так вот, сегодня утром она своими ушами слышала, как редакторы обсуждали просто зверское нападение на сына нашего хозяина! — закончил он почти шёпотом. — Говорят, что... — Ах, дьявол! — тот что пониже внезапно вытаращился на дорогу, выглядывая из-за напарника. — Тито, ты видел когда-нибудь такое?! — Лопни мои глаза, Сантино! — Тито тут же занял свой пост, с усилием закрывая рот. — О, святой Януарий, не к добру всё это! — пробормотал он одними губами.Медленно, ловя восхищённые взгляды зевак, к ресторану подъехал ?Rolls-Royce SILVER CLOUD? тысяча девятьсот шестьдесят первого года выпуска. Его кузов тёмно-фиолетового цвета сверкал на солнце, словно авто только что выкатилось прямо с завода. Минуты две автомобиль красовался, заставляя корчиться в муках от любопытства невольных зрителей. Наконец, почти одновременно открылись передняя дверь напротив водителя и задняя дверь позади него, из которых вывалилось двое амбалов в чёрных костюмах и тёмных очках. Один из них открыл вторую заднюю дверь, и оттуда медленно, даже слегка чванливо выплыл мистер с виду более чем достойный своей машины. На нём был лёгкий белый плащ, из-под которого виднелся костюм-тройка такого же белого цвета. Руки, плавно скользнувшие по вороту и бортам плаща, были обтянуты кипельно-белыми перчатками. Лишь шёлковый фиолетовый шарф и блестящие лаковые туфли в тон к шарфу обрамляли ослепительную белизну. Так же свою лепту в цветовое разнообразие облика таинственного незнакомца вносили зачёсанные назад, вьющиеся и зелёные на концах волосы.Мужчина выпрямился во весь рост, разминая спину, неторопливо огляделся по сторонам, вынуждая нехотя отводить от него взгляды. Затем смахнул невидимую пылинку со своего плеча, вздохнул, ссутулился и вальяжно вразвалочку двинулся к дверям ресторана, напевая что-то себе под нос. Амбалы в чёрном последовали за ним.Швейцары синхронно открыли перед троицей двери, в которые в итоге вошёл один лишь мистер. Амбалы встали напротив швейцаров — никогда еще Тито и Сантино не ощущали такого дискомфорта на службе.— О, мистер Джек Уайт, добрый день! — хостес приветствовала вошедшего на английском со своей самой ослепительной улыбкой. Она старалась — шёл второй её рабочий день на этом месте.Он остановился, медленно поворачиваясь к ней:— До-о-брый, говоришь? — протянул он сипловато и впился в её лицо мрачным взглядом, подтягивая губы к носу, будто всерьёз обдумывая сказанное ею.Тут белозубая хостес увидела нечто, вносящее диссонанс в общий облик посетителя — два жутких шрама, идущих от уголков его рта, и её улыбка стала походить на оскал из-за округлившихся от неприятного сюрприза глаз.— Пожа-алуй, я соглашусь с тобой... — он неторопливо дотронулся до её бейджика пальцами в перчатке из тончайшей белоснежной кожи, взглядом задерживаясь на каждой букве по отдельности. — Ма-ри-я. — И снова поднял на неё тёмные буравящие глаза. Его голос и манера говорить вкупе с насквозь протыкающим тьмой взглядом и безобразными шрамами ввергли девушку в состояние паники.Когда улыбка её превратилась в натянутую на покойника маску, а сама хостес уже была готова броситься вон из ресторана, он спросил:— А чего ты нервничаешь? Неужто из-за шра-а-мов? — сдвинул брови и приблизил к ней лицо. — Или из-за твоего жалования? М? — Злобно прищурился. — Тебе слишком мало платят, поэтому ты не выполняешь свои прямые обязанности?! — Сверля глазами, он повернул голову вбок.Хостес опомнилась, заморгала, сглотнула несуществующий комок в горле и визгливо предложила:— Пойдёмте, пожалуйста, я покажу ваш столик. — Она сделала приглашающий жест и мелкими шагами двинулась к самому уютному месту возле стеклянной стены с живописным видом на море.Джокер, не спеша, развернулся на одних каблуках, всё так же сутулясь, и проследовал за девушкой. Когда он уселся, та сообщила, что заказ готов и собралась поспешно ретироваться. Он вдруг сжал её руку и сказал:— У тебя ужасный акцент, — поморщился с отвращением, облизнулся. — Жаль, ты так и не сможешь его исправить, Мэ-э-ри. — Заглянул ей в глаза.Джокер внезапно широко улыбнулся, демонстрируя ряд ровных жёлтых зубов и разжал пальцы.Девушка сделала было шаг по направлению к своему рабочему месту, но вдруг на мгновенье замерла и повернула в другую сторону, быстро скрывшись в глубине ресторана. Через минуту на её место пришла другая хостес, обойдя далеко стороной столик в самом уютном месте.А мистер тем временем, вместо того чтобы любоваться красотой залитого солнцем моря, закинул ногу на ногу, развернувшись на стуле боком и положив одну руку на спинку стула, а другую на стол, принялся изучать местную публику. Ничуть не стесняясь и не беспокоясь о самых примитивных рамках этики, он разглядывал присутствующих в зале ресторана.Через несколько минут к мистеру подошёл управляющий:— Добрый день, мистер Уайт. Меня зовут Андреа Амато, я — управляющий этого ресторана. — Солидный и представительный человек в очках слегка нервничал.Джокер нехотя и пренебрежительно поднял на него глаза, будто его отвлекли от интереснейшего занятия:— Добрый-добрый, блаженное неведение. — Мистер Уайт, — управляющий переступил с ноги на ногу и опустил глаза, он был в легком замешательстве от не совсем обычного для местных посетителей поведения. — Я приношу вам наши глубочайшие извинения. Дело в том, что мы не смогли достать для вас "Chianti Classico" DOCG Riserva тысяча девятьсот девяносто девятого года, производимое в центральной части области Тоскана. Дело в том, что...Боковым зрением он заметил — мистер полностью развернулся к нему, подпёр голову рукой и с интересом его разглядывал — и начал почему-то говорить совсем-совсем не то:— В тысяча девятьсот девяносто девятом году весь урожай сорта этого винограда был...Управляющий вдруг, сам не зная зачем, поймал взгляд мистера. Стараясь не спуститься глазами чуть ниже — на то, о чём ему уже поведала хостес Мария, — и никак не мог продолжить: речевой аппарат постиг какой-то паралич.Джокер щёлкнул языком и как-бы напомнил:— Ты говори, говори, не останавливайся. О, это так увлекательно, но твой рассказ, ты знаешь... — он вдруг оживился и откинулся на спинку стула. — Тебе не хватает оптимизма. Только представь, — мечтательно возвёл глаза к потолку, — что это твоя последняя публичная речь. И тебя запомнят именно таким — псом, преданно служащим своему хозя-яину!Джокер критически оглядел мужчину: — Нет, ты посмотри...Он провёл рукой в воздухе сверху вниз вдоль фигуры растерянного управляющего:— Голова опущена, сутулишься, грудь впала, пузо висит, ноги косола-апишь. А самое главное, как там тебя, — глянул на бейдж, — Андреа, где твоя улы-ы-ыбка?Джокер встал. Андреа сглотнул и бросил взгляд в зал ресторана. В это время было не так много посетителей, примерно половина зала, но все они, практически разинув рты, наблюдали за происходящим.— Смотри на меня, — приказал вкрадчивый голос с интонацией, которая проникала внутрь и щекотала оголённые нервные окончания.Как загипнотизированный, Амато повернул голову и почти что уткнулся в рот посетителя, который как раз находился на уровне его глаз. Андреа непроизвольно сделал шаг назад.— Стоять, — было сказано очень тихо, но произнесённое слово удержало Андреа, сковав его тело физически. — Не бойся, ещё рано, я скажу, когда будет в са-амый раз.Ещё несколько секунд Джокер мрачно взирал на итальянца, вошедшего в стадию оцепенения, облизнулся, закивал и озабоченно поинтересовался:— Так что там, говоришь, с урожаем?Амато всё никак не мог отвести глаз от изрезанных губ, произносивших речь, столь новую для слуха управляющего этим рестораном, и вздрогнул, когда рука в белой перчатке тряхнула его за плечо:— Эй, ты оглох?— Э-э... с урожаем... его весь побило градом... в тысяча девятьсот девяносто девятом году, — промямлил он, поправляя очки, совсем потерявшийся от такого хамства. — Поби-и-ило гр-р-р-радом, — кривляясь передразнил клоун. — Врать — очень плохо, Андреа, особенно, если о-очень плохо врать.Кончик языка мистера в белом дважды показался в обоих уголках рта, и его владелец снова посмотрел в глаза мужчине, осуждающе качая головой: — В тысяча девятьсот девяносто девятом году никакого... града... в центральной части области Тоскана не бы-ло. — Он шмыгнул носом, быстро заморгал, изображая навернувшуюся слезу, и положил обе руки на плечи управляющего.— Вот так, — продолжал мистер, повысив тон, уже разворачиваясь к залу и теперь обнимая одной рукой ошарашенного вконец Андреа, хрипловато обратился к присутствующим: — Да-амы и господа!Джокер подошёл к соседнему столу, за которым сидела пара, взял столовый прибор и постучал им по одному из бокалов, затем вышел в ближайший проход. Воцарилась тишина, слышна была только возня оборачивающихся в его сторону людей.— Прошу меня простить, я не знаю итальянского, я, хм-м... в некотором роде американец. Но с раннего детства... надо сказать, очень нелегкого моего детства — не думайте, что я родился сразу в этом костюме, а вместо последа из кровавого чрева моей матери появилось во-от... — он вытащил толстенную пачку долларов и стопку кредиток, — это...Среди зрителей послышались понимающе-одобрительные, а кое-где и восторженные смешки. Джокер убрал предметы, вызывающие нездоровый блеск в глазах окружающих, облизнулся и продолжил:— С самого моего раннего детства я... питал нежные чувства к вашей сол-л-лнечной стране. И представляете, совсем неда-авно я нашёл разгадку этого непонятного влече-ения! — он улыбнулся и обвёл взглядом зал — внимание публики было у его ног. — Когда я это понял, то сразу же прилетел в ваш чудесный город и пришёл отпраздновать сие событие бокалом своего любимого вина в самом лучшем ресторане Неаполя.На лицах посетителей оживали улыбки. Но с лица в некотором роде американца улыбка сползла, он горестно вздохнул:— И что же, спрашиваю я, происходит дальше? — он помотал головой и непонимающе оглядел присутствующих, пожимая плечами. — Меня просто взяли и лишили праздника. А после этого ещё и вероломно обманули!Джокер кинул злобный взгляд на управляющего:— И только подумайте, всё это произошло именно здесь, в ресторане нашего дорогого и любимого... синьора Витторио Монти. Моё сердце разбито, господа. — Он сокрушённо опустил голову и приложил руку к груди.Тут практически все разом одарили несчастного, беззвучно открывающего рот, Андреа Амато осуждающими взглядами. Послышались неодобрительные возгласы и на английском, и на итальянском. Джокер пожирающе смотрел исподлобья на происходящее, и на его губах играла зловещая ухмылка, заставляя подёргиваться каждый шрам.Вдруг одна молодая особа поднялась из-за столика через проход, за которым пили шампанское, подошла к Амато и о чём-то строго спросила. Тот предоставил свои объяснения, после чего сжал губы и вздёрнул подбородок.Затем дама грациозно переместилась к мистеру и заговорила с явным акцентом:— Пр-рощу пр-рочения за этого человьека, оно разбило последнюю бутылько вашего вино и ему было стыдно сказатто, оно хотело предложитто другое вино. Но я очень хорочо знаю синьор Монти, — она кокетливо заморгала. — Я обесчаю вам, что это человьекко, — оглянулась на управляющего, — будет наказано!— О, это так любезно с вашей стороны, — в глазах Джокера вдруг вспыхнул одному ему знакомый огонь, — э-э, синьора...— Синьорина Росанна Дольчи. — Она лучезарно улыбнулась.— О-у, пардо-о-он, синьори-ина Дольчи, — Джокер шаркнул ногой в знак извинения. — Сегодня и впрямь денёк выдался на славу! Скажите мне, а какого наказания, м-м, по-вашему, он заслуживает?— О, я думаю, самого страчного — увольнения! — Синьорина звонко и непринужденно рассмеялась.Он медленно и задумчиво кивнул:— И, по-твоему, что, это и есть самое стр-рачное наказание? — Брови клоуна глумливо приподнялись.— Для него, думаю, да! Sì, signore e signori! — Она обернулась к присутствующим.Раздался гул вперемешку со смехом.Глаза Джокера излучали торжество великой насмешки. Он тоже обратился к залу:— Синьоры и синьорины, я на этот счёт имею несколько-о... иную точку зрения и в знак признательности за вашу благосклонность к заезжему мистеру намерен вас-с... развлечь.Джокер удовлетворённо повернулся к Андреа Амато, который ни жив ни мёртв стоял у гардины, и вид у него был впервые в жизни жалким: — Ну что, Андреа, — клоун вздохнул, энергично хлопнул ладонями и слегка потёр их в предвкушении, — не р-разочаруем, не подведём!? — Подмигнул ему, доставая из кармана складной нож, и вдруг моментом оказался за спиной у синьорины.— Чудесный парфюм! Подарок Пу-уси? Иди ко мне, — прошептал Джокер ей на ухо.Он быстро прижал её, не успевшую ничего изо всего произошедшего понять, приставив к шее лезвие ножа. Сначала в зале повисла тишина, вслед за этим началась паника. — Минуточку внима-ания! — продекламировал Джокер. — Никто не двигается, в ресторане заложена бомба, детонатор у меня, звонить в полицию бессмысленно — я взорву "Жемчужину". Я... предлагаю вам всем принять участие в одной увлекательной игре под названием "Страх и Благородство".В это самое же время в ресторан вошли трое амбалов с оружием и с телами швейцаров наперевес. Двое скинули в угол бесчувственных Тито с Сантино и заблокировали двери изнутри, а третий быстро прошёл в подсобное помещение.Голоса, возня и чье-то повизгивание усилились. А из-за столика в центре зала поднялся бородатый синьор и стал громко возмущаться, размахивая руками.Джокер недовольно поморщился и обратился к одному из "соратников":— Ассистент, обеспечьте больному наркоз.Амбал под два метра ростом косой сажени в плечах спортивным шагом подошёл к оратору и быстрым точным ударом в область селезёнки под пронзительный визг какой-то из дам усадил синьора на его же место, после чего воцарилась тишина, в которой бывший озабоченный оратор безмятежно уткнулся лицом в тарелки.— Хорошая анестезия, часов на восемь-десять. Молодец, Сэмми-малыш!— Босс, тут еще один, — Сэмми схватил и поднял вверх руку мужчины за соседним столиком, в пальцах которой был зажат телефон, — вот!Мужчина отчаянно трепыхался.— Мобилу разбей и обыщи, — скомандовал босс.Громила отобрал и раздавил телефон в своих пальцах, обыскал итальянца и взглянул на Джокера с мольбой в глазах:— Босс?— М-м-не-ет, пусть сидит, не люблю пустые зрительные залы!— Босс, он сопротивлялся!Джокер вздохнул, что-то проворчал себе под нос и закатил глаза:— Ну, что с тобой делать, Сэмми-бой? — он раздосадованно покачал головой и поцокал языком. — Ла-адно. Но, чур, это последний, а то ты меня совсем без народа оставишь!Амбал, не долго думая, сделал прямой хук правой в лицо бедолаги, и мужчина навзничь распластался рядом со своим столиком. Сэмми повёл плечом и оглядел другие столы с сидящими за ними и моргающими статуями.Клоун брезгливо скривился, глядя на человека в проходе, из носа которого текла кровь.— Эх, Сэмми, Сэмми. И почему я никогда не могу тебе отказать? — пожал плечами и обратился уже к синьорине Росанне, пребывающей почти без чувств в его руках: — Верёвки из меня вьёт, паршивец!Третий амбал под дулом "УЗИ" вывел всех служащих ресторана из подсобки, и они расселись на свободные места.Клоун довольно оглядел вновь прибывших:— О, Мэ-эри, привет, крошка! — увидел он совершенно обезумевшие глаза хостес. — Тебе уже лучше? Это хорошо, ты можешь понадобиться мне в качестве замены, — сказал он, кивая на бледную в его объятиях Дольчи.— Ита-ак, мы отвлеклись, — продолжал Клоун. — Ты-ы, — кивнул он Амато, — идёшь во-он туда, быстро! — указал в сторону небольшого подиума-сцены. Амато оказался в нужном месте очень быстро под кровожадным взглядом Сэмми.— Ты, — Джокер наставил указательный палец на одного, выбранного им посетителя, — туда же.Подельники психопата проконтролировали скорое перемещение второго избранного к пункту назначения.Синьоры, взобравшись на небольшую возвышенность, имели весьма плачевный вид, неуверенно топчась и вызывая весьма самодовольную ухмылку их повелителя.— Игра начинается! — объявил Джокер.Он подтолкнул ближе к подиуму вскрикнувшую от неожиданности синьорину Дольчи и обратился к амбалам:— И сейчас я попрошу своих ассистентов выдать колющий столовый прибор под названием "вилка" синьору-у... — он внимательно оглядел выбранного им мужчину из зала, — Орлиный нос.Один из здоровяков взял прибор на ближайшем столике и подал Орлиному носу. Тот с ужасом принял его, облизал внезапно пересохшие губы и уставился на Джокера.— Синьор Орлиный нос, хм, я же не просто так отдал предпочтение именно ва-ам, — обратился он, будто оправдываясь. — Вы были солидарны с Росанной, — он встряхнул её за плечи, — в намерении наказать синьора Орлиный глаз. — Глянул на управляющего.— И я не мог не отблагодарить за ваше участие в моём... неприятном инциденте и поэтому решил устроить для вас и синьорины Дольчи сюрприз!Он широко улыбнулся, ввергая в абсолютный ужас своих слушателей.— Я вижу, все заждались, и мы пр-родолжа-а-ем! — Джокер встал поудобнее: — Синьор Орлиный нос, вы можете прямо сейчас осуществить и наказание, и побыть благородным одновременно!Он многозначительно посмотрел на синьорину Дольчи:— Я перережу горло этой милой даме, если вы не воткнёте вилку в шею синьора Орлиный глаз.Тут началась истерика сразу у нескольких людей в зале, за которыми сразу "приглядели" два громилы. Третий здоровяк стоял рядом с только что узнавшими правила игры...Управляющий закрыл глаза и опустил голову, потом покосился на Орлиного носа, который как-то пространно рассматривал в своей руке вилку: именно в этот момент он увидел на ней завитушчатый узор, хотя ещё десять минут назад, сидя за столом и вкалывая точно такую же вилку в отбивную, даже не заметил его.— Вы что, шутить изволите? — синьор с вилкой вдруг поднял на Джокера такой взгляд, каким смотрят на последнее явное предзнаменование конца света.— А я что, похож на клоуна? — задал риторический вопрос клоун.Росанна Дольчи начала тоненько подвывать, зажмурив глаза, из которых уже лились слёзы.— А ну-ка заткнись! — рявкнул он ей прямо в ухо, с силой вдавил нож в шею, и она в миг вытянулась как струна, прислушиваясь к дельному совету.Управляющий, с которого лился холодный пот, поправил очки и взглянул в глаза Джокеру:— Если возможно, прошу вас, отпустите эту девушку, мистер Уайт.Джокер прищурился:— И какое же сло-ово... в твоём предложении является ключевым: "эту" или "девушку", м? — Это имеет какое-то значение, мистер Уайт? — Амато всё ещё не мог поверить в происходящее до конца.— М-м, в зависимости от слова я могу либо отпустить её, либо сразу перерезать ей глотку.— Эта девушка... она... как уже сама сказала, хорошая знакомая синьора Монти... — управляющий замялся, но обстоятельства вынуждали.— Любовница мэра? Это ты хотел сказать, м-м?— Д-да, — Андреа снова поправил очки, которые скользили по потной коже.— Значи-ит, ключевое слово было "эту"? — Джокер сдвинул брови и печально искривил губы.— Если только это возможно, — ответил Амато.Джокер вдруг резко толкнул Росанну в руки Сэмми, а сам ринулся к столу, за которым сидели сотрудники ресторана, схватил за локоть Марию, завопившую так, что самому стало тошно, притащил её к подиуму, прямо под нос управляющему и спросил:— А если эту, а? Эту можно немного покромсать?! М-м?! — зарычал он и приставил нож теперь к шее Марии, которая тряпкой повисла в его руках, потеряв сознание. Джокер недовольно щёлкнул языком, опустил руки, позволив девушке тут же рухнуть на пол, перешагнул через неё, подошёл к Сэмми и снова сгрёб Росанну.— Итак, синьо-о-о-ры, я начинаю терять терпение. — Его взгляд источал злобу и раздражение масштабно, губы превратились в тонкую, злорадно изгибающуюся линию.— Я считаю до трёх, — хрипло заявил псих. — Если одновременно с произнесённым мною словом "три-и" вилка не будет красиво торчать из глотки синьора Орлиный глаз, то-о на длинной шейке тёлки мэра появится рубиновое ожерелье. — Он сжал челюсти так, что желваки выступили на скулах. — Раз...Гробовая тишина... Женщины в зале закрывали лицо руками, отворачивались или утыкались в плечи мужчин... Кто-то начал плакать, старательно приглушая голос. Синьор с вилкой сжал её в руке до побелевших костяшек. Управляющий стоял с закрытыми глазами, очки его сползли на кончик носа...— Два-а...Некоторые завидовали четырем мужчинам и одной девушке, находящимся без сознания в этот момент. Пауза затянулась. Клоун вдруг почувствовал что-то тёплое и мокрое на своей ноге. Он опустил голову, чтобы посмотреть, и вдруг гадливо поморщился — Росанна обмочилась. — С-с-су-у-учка! — С омерзением швырнул её на пол.Тут послышался вой сирен. Джокер хмуро глянул на стеклянные входные двери, подождал, пока полицейские машины подъедут ко входу, достал из кармана детонатор и нажал на кнопку — ?Rolls-Royce SILVER CLOUD? взорвалась, задевая прибывшие автомобили и полицейских, успевших выйти наружу, взрывной волной. Затем компания во главе с мистером поспешно удалилась через чёрный ход, а Сэмми по пути обеспечил ещё нескольких, в том числе и Орлиного носа с Орлиным глазом, своим качественным наркозом....Он запрыгнул в серый микроавтобус, который тут же тронулся по направлению к выезду из города. На лице — мрак, глаза неспокойны и злобно ищущие чего-то прямо перед собой. Иногда он резко встряхивал головой и часто облизывал свои вечно не дающие покоя губы. Можно было разобрать отдельные фразы и слова изо всего бормотания, которое сыпалось с его нервного рта:— ...Итальяшки... скука... как это всё... Бэтси, Бэтси, Бэтси, Бэтси... Через две минуты после отъезда микроавтобуса ресторан ?La Perla Di Napoli? взлетел на воздух.Примечание:***