Глава 14. Черная полоса (1/1)

Я шла по длинному узкому коридору. Вдалеке виднелся ослепляюще-белый свет. Шаг, еще один и еще. С каждой секундой все сложнее и сложнее ступать по вязкой грязи. Влажная зловонная трясина затягивала, хватала за лодыжки прогнившими комьями трав. Спертый воздух давил на прогнутую спину и застревал в легких. Вокруг меня пищали каваи, увязая в болоте, а я не могла и головы повернуть, чтобы проводить их в последний путь хотя бы взглядом. И рвалась к свету, жалобно хрипя что-то неразборчивое. Поднялся ветер, разбрасывая исписанные листы, тикали часы, в моих руках материализовалась толстая грубая веревка, уже затянутая нужным узлом. Действуй.Когда горло нещадно сдавило, когда я билась в судорогах и закатывала глаза, надо мной звучал адский смех какого-то существа, и вторил ему некто смутно знакомый…. Последней мыслью было вот что: ?Я оставила след, я буду отомщена. Я иду к вам…?.… Из кошмара меня вырвал сильный удар по лбу. Я подскочила в кровати и троекратно обматерила все, по чем свет стоит. Осмотрелась. На подушке валялось яблоко. Каваи сопели под одеялом и на подушках. Не хватало только одного.- Михаэль, черт тебя дери, я тебе сейчас твои длинные лапы поотрываю и заставлю сожрать! – с рыком понеслась я к шкафу, на котором стояла корзинка с наиболее проблемным моим подопечным. Корзинка тщетно попыталась передвинуться дальше от края, но я схватила ее за изогнутую дугой ручку и, спустив на пол, сдернула полотенца. Михаэль лег на спину и поджал конечности, как котенок, требующий, чтобы с ним поиграли.- Ур? – прозвучало в утренней тишине.- Ну нет, меня этими фокусами не проймешь, - заявила я, вытягивая кавая за ногу из корзины. – Ты целился в Нэйта, маленький гаденыш. Что тебе все неймется, а?Мои опасения подтвердились – дом превратился в место военных действий, иначе и не скажешь. Михаэль всеми силами старался сделать гадость белому маленькому комочку, причем пакости его часто касались и меня, как сейчас, когда мой лоб выступил мишенью для чертова яблока, которое или было забыто на шкафу Лайтом, или утащено заранее самим корзиночным дьяволенком. Был случай недавно: я отправилась справлять нужду, а в бачке засел Нэйт и ни под каким предлогом не соглашался выходить. Мне удалось его вытянуть, отмыть без скандала (кавай оказался не просто спокойным, а полностью апатичным ко всему, будто и впрямь ватный), Михаэля же не удалось выковырять из-за шкафа, куда тот забился, боясь наказания. И подобных инцидентов было очень много. Пора было как-то вправить Михаэлю мозги, если они у него вообще имелись.- Сейчас получишь по первое число, - я положила кавая на бедро. – Нельзя, - и несильно шлепнула по заду.- Уйаааааааа!!! – этот визг, должно быть, разбудил всех в подъезде. Дремлющие каваи с встревоженным писком вскочили на кровати, кто-то даже упал на пол. Я поморщилась и шлепнула снова, на этот раз сильнее. Резкая боль, перед глазами встала темная пелена, ревущий Михаэль полетел на ковер, а я поковыляла в ванну, зажимая обильно кровоточащий укус.- Вот дерьмо, - чуть не плача, я смывала кровавые следы с ноги. Мда, нужно было помнить о том, что хоть Михаэль и маленький, зубы у него такие же острые, как и у более старших сородичей. Благо не вырвал мяска из моей костлявой конечности, с него бы сталось.- Стефан, принеси аптечку, - крикнула я. Один из немногих адекватных каваев послушно выполнил мое поручение, и я сидела на холодном кафельном полу, заматывая себя бинтами. В ванну кто-то притопал. Я подняла глаза и увидела перед собой Михаэля, тянущего за шиворот Нэйта. Мордашка кавая была вымазана в моей крови, но вид золотоволосый старался принять самый что ни на есть невинный.- Свали отсюда, иначе прибью, - прошипела я. Михаэль вытер кулачком слезы, указал на Нэйта и обиженно запищал.- Ах, значит, это он виноват?! Да он ничего тебе не делает, дурная башка! – кавай отпустил ватного человечка, громко разрыдался и полез обниматься, размазывая кровь по моей ночнушке. – И не реви! Не реви, кому говорят! Сам виноват, а не кто-то там еще, - кавай взвыл еще сильнее и высморкался прямо на меня.- Фууу! Да сколько ты будешь меня тиранить? – простонала я, отлепляя от себя малявку и, с трудом поднявшись на ноги, попыталась отмыться. Взяла обоих каваев за шиворот, вернулась в комнату, где, посадив Михаэля и Нэйта на диван, сменила промокшую ночнушку на домашнюю футболку с милейшей надписью ?Пони – мудаки!?. Присела к нарушителям спокойствия.- Ну и что мне сделать, чтоб вы прекратили из меня душу вытягивать, а?Михаэль ткнул в сторону стола, где валялся список каваев, которых нужно было спасти.- Кто на этот раз? – хмуро поинтересовалась я, протягивая каваю листок. Мне указали на некого Майла Дживаса. Того полосатого, на котором восседал Михаэль в мою первую встречу с этими поганцами.- А лет ему сколько? – Нэйт показал на пальцах. – Семь? И два малолетних преступника будут терроризировать… эээ, Нэйт, ты ведь старше, я полагаю? – снова показал на пальцах. – Шесть лет? Вы что все, издеваетесь?! Я не умею с детьми обращаться!На меня уставились небесно-голубые глазища. Такой отчаянной мольбы я не видела даже у Эла и Намикавы, когда те вымаливали возвращение своих любовников.- Хрен с вами, ладно. Посмотрим, что тут у нас.Недалеко от моего дома, что радует. Но номер дома насторожил. В нем, насколько я знала, жил Председатель Палаты представителей Национального собрания Беларуси с сыном. Будет пипец как весело, если кавай окажется у него. Я стала читать дальше и застыла.?Имя хозяина: Коноплев Вениамин Всеволодович?.- Ебаный клевер! – взвизгнула я, отбрасывая от себя список и вскакивая с дивана. В голове заметались тупые и не очень вопросы. Что этот щенок забыл за Жданах? Как его могла знать моя мамаша? И черт, неужели не нашлось более подходящей кандидатуры для него в качестве предполагаемой невесты?! Мать явно же знала, кем являлся этот хер, а он… Видимо, папочка решил пропиариться за счет сына, мол, белорусское правительство не гнушается связей с народом, живет в ебенях и вообще, белое и пушистое, а не такое, как в желтой прессе.Мать говорила о том, что тот Веня, которого я избила в подъезде за грубость, завел себе странного питомца. Других Вень в списке не было. Ну почему, почему я снова должна встречаться лично с этой тупой прыщавой рожей?!Я тяжело вздохнула и пошла собираться. Надо, Тиша, надо.***- Никитич, хэй! – окликнула я одного из алконавтов, которые гнездились под нашим подъездом. – Как жизнь?- Все так же, - угрюмо ответил мне мужик. – А чего ты спрашиваешь-то?- Да вот, хотела тебя попросить кое о чем…Я сильно сомневалась, что Веня окажется дома в такое время, и поэтому решилась на взлом квартиры. Сама я не смогла бы вскрыть замок, а Никитич в этом деле преуспел. Мы двинулись по дороге к дому председателя. Я старалась держаться подальше от алкоголика и игнорировала его вопросы по поводу того, что у меня за спиной. Михаэль уснул и сладко сопел, хорошо, что тихо и незаметно, Бяша уже умело притворялся плюшевым. Вскоре мы уже стояли в достаточно прибранном подъезде.- Давай, Никитич, действуй, - сама я спустилась на пролет ниже. Сверху послышался скрежет, потом звук открывшейся двери, ругань и удар. Все стихло, тишину разрезал вой Никитича:- Да ну тебя нахуй, Тишка, чтоб я еще что-то для тебя сделал…Упс. Похоже, дома все-таки кто-то есть. Повезло, если только охранники. Поднявшись к квартире, я отпихнула с дороги ковыляющего вниз Никитича и нажала на кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась.- Я сказал – прочь пошел! Ой… Дамочка, вы кто?Двухметровый бритоголовый верзила занимал почти весь дверной проем. Я нервно сглотнула.- Здравствуйте. А Вениамин дома?- Дома, но он никого не ждет. Вениамин Всеволодович, к вам гости!- Какие еще гости? Я никого не жду… Ладно, впусти.- Проходите, - ?шкаф? наконец открыл мне проход. Я прошмыгнула в квартиру и, не разуваясь, влетела в гостиную. Надо заметить, политик жил припеваючи, о такой квартире мечтает любой. А вот такого наследника даже самый отъявленный садист не захочет. Веня восседал на кожаном диване и что-то жрал. В ногах у него сидел маленький рыженький кавайчик в форме горничной. Что? Он его как прислугу использует, что ли?..- Привет из поднебесной, - криво ухмыльнулась я. – Надо же, какая встреча.Веня обернулся на мой голос и чуть не рухнул с дивана.- Ты что тут делаешь вообще, блядь?- Кто еще из нас блядь… Я пришла проверить, как твой кавай живет, - я проследовала к дивану и взяла Майла на руки. – Худой он у тебя какой-то. И почему он в таком костюме? Ты фетишист еще?- Я тебя не приглашал, - с подступающей истерикой в голосе выдал Веня.- Ага, конечно. Ты сказал, чтоб нежданный гость вошел, так ведь? – Майл жалобно смотрел на меня, будто в ожидании чего-то плохого, как вдруг неистово запищал и потянулся ко мне за спину. Восторженный вздох за спиной и ухватившиеся за волосы пальцы – Михаэль проснулся и отчаянно тянулся к приятелю.- Пусти их погулять вместе, - попросила я. – Друзья они.- Да мне срать! И вообще, отдай, - Веня подскочил ко мне, вырвал кавая из моих рук и поставил на пол. – Унеси, - и указал на пустую тарелку рядом с диваном.- Слушай, он тебе не служанка, - начала закипать уже я. – Он же маленький еще.- С чего это в тебе проснулось что-то человеческое? Ты ж ненормальная, наоборот, таких должна на кладбищах потрошить, - выпустил гениальный вывод Веня. – А эту мелкую шавку я буду использовать, как хочу – она моя.- Слышишь, ты, прыщавый недоросток, мне плевать на тебя и твою жалкую жизнь, но кавая я тебе терроризировать не позволю! – угрожающе воскликнула я, подходя ближе.- Гена! – заорал Веня, отбегая в другой конец комнаты. Передо мной тут же возник ?шкаф?.- Проблемы? – поинтересовался он.- Да никаких, - улыбнулась я. – Просто ваш хозяин – тупая сволочь, которая над животными измывается.- Гена, она хотела на меня напасть! И отобрать полосатого! Забери у нее этих вот! – вопил Веня.- Фу, слушать тебя противно. Как маленький разбалованный ребенок, - скривилась я и не успела среагировать, когда огромная лапа выхватила у меня из-за спины Михаэля.- Э, а ну положил на место! – рванула я к телохранителю, но тут же была остановлена ударом колена в живот. Тихо застонав, я упала на твердый дубовый паркет, приземлившись прямо на укушенную Михаэлем ногу. Попытавшись встать, я поняла, что быстро это сделать не получится. А счет шел на секунды… Но я не зря взяла с собой каваев. Точно.Михаэль вцепился острыми, как бритва, зубами в руку охранника. На светлый и чистый коврик с длинным ворсом около дивана брызнула кровь. Бяша бросился к смирно стоящему где-то в уголке Вене, заставив уродливого сына депутата с визгом убежать из гостиной. Майл подбежал ко мне и прижался к ноге, показывая симпатию. Радостная от такого поворота событий, но неспособная встать и покинуть это место, я прижала полосатого кавайчика к себе и сняла с него неудобную, совершенно неуместную форму горничной, за что он мне был явно премного благодарен. Я попыталась потихоньку встать с ковра. Как ни странно, получилось. Держа Майла на руках, я подождала, пока за спину заберутся Михаэль, воркующий с приятелем, и довольный новой победой Бяша.- Веня, сделай милость, не появляйся больше в моей жизни, - бросила я и поковыляла к двери.- Нет! – подал голос прыщавый ушлепок. – Не уноси его, пожалуйста!Я остановилась в проеме и повернулась. Харя Вени отражала полнейшую скорбь и ужас, но я давно научилась не покупаться на подобные фокусы. Что есть людские эмоции? То, что они показывают, почти никогда не отражают их мыслей и намерений, тогда какого черта я должна им верить?- Ты меня не проведешь, жалкая пародия на человека. Для развлечений и от спасения от скуки у тебя есть телохранители. А его, - я указала на Майла, начавшего дремать у меня на руках, - Я тебе не позволю терроризировать это существо, понял? Ты, ничтожная, избалованная богатством личинка, да кто ты такой, чтобы вершить судьбу того, кто тебе не принадлежит?- Я его взял себе, значит, он мой!- Он выбрал меня. Это его выбор. Он все может осмыслить сам и сделать нужный выбор тоже, - последний слог в бессмысленном, напыщенном, призванном продлить время разговоре. Нет смысла его продолжать. Я быстро вышла из квартиры, не оборачиваясь на вой Вени. Еще один кавай у меня на руках, еще одна спасенная жизнь. Еще один маленький человечек, неспособный вернуться в прежнюю форму, неспособный объяснить, что же с ними произошло, зависящий целиком и полностью от меня, Летиции Келевич. Странные мысли, пустые мысли… Из которых могут вырвать только действия.- Михаэль, что ты хочешь? – недовольно поинтересовалась я у неспокойного кавая.- Мааа! – пискнули в ответ.- Да, я все так понимаю, - с сарказмом ответила я. – Так, затих, кто-то поднимается по лестнице!Этим ?кем-то? оказалась личинка человека, судя по испачканным коленям и веселому выражению на глупой рожице, возвращающаяся со двора. Не пойму, какое удовольствие они находят в том, чтобы бегать по холодным улицам и заниматься ерундой? Я в их возрасте только и делала, что перерывала запасы скудной домашней библиотеки или бегала по крышам, силясь поймать себе голубя. Была помладше, так хотела обучить на почтового, через пару лет с совершенно другими целями – жрать хотелось неимоверно. А им, детям двадцать первого века, не понять подобного. Что смотришь, очередной результат неспособности натянуть вовремя презерватив? Кавая хочешь? Получи, тварь малолетняя. С такими мыслями я незаметно подставила малявке подножку. Девочка приземлилась носом на ступеньки и громко завыла, а я, не обращая внимания на ненавистный звук, вприпрыжку спустилась дальше. Как говорится, сделал гадость – сердцу радость.***22 октября, 14:46; Квартира Летиции Келевич.Осознание того, кто я сейчас, в каком положении нахожусь, бьет обухом по голове. Такое случается лишь изредка, но я понимаю сейчас, что до дома тысячи километров, я – домашнее животное, маленькая пищащая тварюшка, не способная сказать ни одного связного слова! Я могу рвать и метать, я могу грызть стены и мебель, ломая и кроша о них зубы, могу сесть и расплакаться, как не позволял себе уже много лет, с раннего детства. Ну и что это мне даст? Да ничего! И сейчас я, лучший ученик своей школы, одиннадцатилетний мальчишка с задатками гения, не буду делать ничего. Вообще.Вот он, тот, в ком я чувствую брата, соперника, учителя, одновременно равного мне, стоящего выше на социальной лестнице и того, кого я в любом случае обойду. Как я понял, в то время, пока он был у ?хозяина?, его успели накачать кокаином. От этого человеческий ум у него прорезался всего один раз, и я безмерно благодарен ему за то, что он указал на меня в списке тех, кого нужно спасать. Он явно слышал обо мне раньше, но откуда? Может, он работал с моим отцом? Если так, то вряд ли нужно, чтобы открылись наши несколько нестандартные отношения… Да вообще не нужно, чтобы они открылись, это, черт возьми, незаконно! Но так приятно…Нет, ну вот что он делает? Звонит телефон девушки, у которой мы живем – язык не поворачивается, в мыслях не укладывается назвать ее хозяйкой. Поднял трубку и урчит в нее, пищит-верещит, булькает… Пфф, как маленький. А ведь он старше на целых семь лет! Подхожу, спрашиваю на доступном сейчас мне языке. Отвечает, что весело, просит попробовать. Урчу в трубку вместе с ним. Слышу истеричный голос какой-то женщины, она явно раздражена. А ведь на самом деле смешно! Издаю визг, будто на ногу наступили. Женщина захлебывается криком, а мы – смехом. Эх, жаль, трубку бросила. Беру телефон в руки – какие же все-таки маленькие, с короткими толстыми пальцами, неудобные! – и ищу какой-нибудь номер, нажимаю на кнопку вызова. Отвечает мужчина. Мы хором урчим в трубку. Мужчина сначала ничего не понимает, а потом начинает причитать, просить нас отвязаться, исчезнуть из его жизни и тому подобное. Надо же, боится. Мы с хихиканьем выключаем телефон, и отголоски моего смеха тонут в его поцелуе. Мы осторожно сползаем на пол и лезем под кровать – там нас никто не потревожит.***Я не знаю, какого черта эти малолетние ебанаты трогали мой телефон, но я им еще устрою! Когда из-под дивана вылезут.Майла я искупала и переодела в заранее подготовленные вещи сразу, как только мы пришли. Михаэль постоянно крутился под ногами и мешал, запрыгивая на штанины брюк и что-то лепеча на своем наречии. После всех необходимых процедур я спросила у полосатика, будет ли он жить в корзинке с Михаэлем. Не дожидаясь ответа, золотоволосый затащил друга к себе в колыбельку и потребовал возгрузить их на шкаф. Я хмыкнула. Этого стоило ожидать от кусачей восьмилетней бестии.