Глава 8 (1/1)

С трупами на улице надо было что-то сделать. Если оставить их валяться, то они, еще свежие, привлекут зомби, и стадо рискует остановиться перед убежищем. Хаосюань и Лунлун все еще не вернулись, дело было ближе к вечеру, а одному справиться со всеми телами за оставшееся время было практически невозможно, так что решили спуститься все втроем, включая сяо Шаня.С начала они с Фаньсинем обыскали тела и собрали в одну кучу около дома все, что может в будущем пригодиться. Эти мародеры были на редкость бедны. Единственным действительно стоящим лутом оказалось оружие. Его набралось много, как огнестрельного, так и холодного. Сяо Шань носился вокруг Цзияна, засовывая свой любопытный нос во все находки и беспрестанно подлезая под руку.— Защекочу, — пригрозил Цзиян.Сяо Шань сделал испуганные глаза и с удовольствием закопался в один из тощих мародерских рюкзаков. Проверив все карманы последнего трупа, Цзиян выпрямился. Мимо, благоговейно прижимая к себе винтовку, прошел Фаньсин.— У меня теперь будет целых две, — сказал он с улыбкой.Цзиян улыбнулся и подумал, насколько же сильно они все изменились. Он бы и не смог себе представить милого и немного стеснительного Фаньсина, обнимающегося с оружием, из которого может хладнокровно перестрелять всех противников. Да и сам Цзиян теперь легко рубит головы как мертвым, так и живым.— Давай перетащим трупы на середину, — сказал Фаньсин, утерев лоб. — Чтобы точно ничего не поджечь.Цзиян кивнул, и они принялись стаскивать трупы в одну кучу. Даже для двоих это было нелегкой работой. Они обливались потом, вынося тела из магазина. В очередной заход они обнаружили сяо Шаня, играющим с безвольной ногой. Бросив ношу, Цзиян подбежал к брату и оттащил, строго наказав больше так не делать. Сяо Шань смотрел большими влажными глазами и явно не понимал причину брани. Цзиян вздохнул и потер переносицу.— Я за последним, — сказал Фаньсин, с усилием скинув предпоследний труп в общую кучу.— Сейчас приду.Цзиян сел перед братом на корточки и потрепал за грязную щеку.— Ну, кто тут плачет?— Я не плачу, — шмыгнул носом брат.— Хорошо. Кто тут не плачет?— Я.— Вот и молодец. А мертвые люди детям не игрушка.— Почему?— Ну, — Цзиян задумался, как бы так получше объяснить, — ты же с зомби играть не будешь?— А они зомби?— Нет. Мы их надежно убили.— Ладно тогда, — вздохнул сяо Шань. — Но почему нельзя?— Это плохо.— Почему плохо?Цзиян почти схватился за голову. И вот как объяснить? Сяо Шань смотрел на него с очаровательным любопытством.— Потому что плохо. С мертвыми и зомби играть нельзя. Хорошо?Сяо Шань нахмурился, все еще не понимая причину, но принимая слова обожаемого старшего брата на веру, и кивнул. Облегченно вздохнув, Цзиян потрепал его по голове.— Все, мне нужно помочь братцу Фаньсину. Далеко не убегай.Получив от брата еще один кивок, Цзиян выпрямился и направился к магазинчику. Фаньсина он заметил сразу: тот стоял за прилавком и смотрел на тело главаря. Что-то было не так. Во всей его позе, в шумном дыхании — не так. Цзиян насторожился.— Фаньсин, что такое?Фаньсин поднял на него глаза и тихо сказал:— Я его знаю.Это всегда было хуже всего. Узнавать в противниках и зомби кого-то из прошлой жизни. У Цзияна тоже такое было — еще до того, как они встретились, когда и зомби, и выживших было больше. Цзиян пошел к Фаньсину медленно, как к опасному зверю.— Это наш сосед, — он резко втянул воздух. — У него был сын и две собаки. Он иногда играл на гитаре, а мы с мамой слушали.Цзиян положил руку ему на плечу и почувствовал легкую дрожь. Профиль Фаньсина был белее мела; он часто-часто моргал. Цзиян понятия не имел, что говорить в такие моменты.— Жаль, — наконец глухо выдавил он.— Да.Фаньсин не двигался, и торопить его не хотелось. Наконец он быстрым движением отер глаза и сказал:— Давай к остальным, иначе не успеем.Главаря они отнесли к куче в напряженном молчании.Позже, стоя недалеко от занимающегося костра, Цзиян прижимал к себе зачарованно наблюдавшего за огнем брата и искоса поглядывал на Фаньсина. Тот стоял напротив тела бывшего соседа и смотрел себе под ноги, перебирая руками край куртки. Что он вспоминал? О чем думал? Едкий дым и неприятный запах уносились вверх, к практически чистому синеющему небу.Вскоре вернулся с рюкзаком Хаосюань. Оставив его в убежище и спустившись к ним, он осмотрелся и спросил:— Лунлун не возвращался?Это как будто перещелкнуло что-то во всех них. Фаньсин поднял чуть влажные глаза и покачал головой; Цзиян же обеспокоенно нахмурился. Лунлун уже давно должен был вернуться. Куда он мог деться? Хорошо бы не наткнулся на мародеров.— Он придет, — уверенно сказал Хаосюань и отвернулся от костра. — Давайте пока перенесем добычу и воду в дом.Это была не бравада и не попытка успокоить себя. Весь вид Хаосюаня говорил о том, что он уверен в своих словах. И эта уверенность почему-то вызывала у Цзияна глухое раздражение. Повернув голову, он зачарованно смотрел, как закатное солнце отливает красным на темных волосах и мягко окутывает фигуру. Это было красиво. Хаосюань был таким красивым. Раздражение таяло, уступая теплому чувству в груди.— Старший брат, я помогу.Цзиян вздрогнул, сгоняя с себя наваждение, и опустил голову к сяо Шаню. Тот преданно смотрел ему в глаза.— Конечно, поможешь. Мы будем тебе передавать, а ты будешь убирать все подальше в дом. Хорошо?— Да.Цзиян оглянулся на Фаньсина. Тот перехватил его взгляд.— Отнесешь сяо Шаня наверх?Фаньсин моргнул, возвращаясь мыслями в настоящее, и ответил:— Конечно. Ну-ка, егоза, иди ко мне.Цзиян хотел бы разделить эту ношу с другом, как делил еду и оружие. Но они не спрашивали друг о друга о прошлом, если кто-то не рассказывал сам, — так было проще. У них у всех остались за спиной дорогие сердцу трупы.Цзиян наблюдал, как сяо Шань со счастливым визгом седлает плечи Фаньсина, когда к нему с бадьей воды подошел Хаосюань.— Что случилось?— Кое-что из прошлого, — ответил Цзиян.— Оу.Они немного помолчали.— Ты правда не беспокоишься о Лунлуне? — спросил Цзиян. — Он же мог…— Нет, — быстро сказал Хаосюань. — Нет. С ним все в порядке. Его задержало что-то, но сам он цел.Почему-то на эту уверенность Цзиян разозлился. Его самого обуревало огромное количество эмоций, одной из которых было беспокойство за Лунлуна, что тоже раздражало. А Хаосюань стоял здесь спокойный.— Почему ты так думаешь? Откуда ты можешь знать, что с ним все хорошо?Не ожидавший вспышки Хаосюань отпрянул и удивленно заморгал. Цзиян сделал шаг вперед.— Ну?— Ну… — пробормотал Хаосюань. — Я в него верю.Как же это раздражало! Цзиян рассержено цыкнул и направился к дому, чтобы взять еще дождевой воды. Он прекрасно понимал, что злится не на Хаосюаня, а на самого себя. За всю свою неуверенность, за страхи и сомнения. И то, что кто-то может быть вот так уверен… Где бы взять эту уверенность?*** Они заканчивали с переносом вещей и воды, когда наконец услышали это. Гул, издаваемый огромным стадом, приближающимся к их убежищу. Такое не спутаешь ни с чем. Цзиян слышал его чаще, чем хотел бы, и по спине от узнавания каждый раз пробирал морозец. Счастливы те, кто не узнавал этот гул. Но те, кто был с ним знаком, могли лучше подготовиться.Костер уже давно погас, и обгоревшие останки залили водой, которую не смогли переместить в убежище. Все было готово к тому, чтобы пережидать прохождение стада. Только Лунлун все еще не вернулся, и Цзиян нервничал все больше.Хотя бы не он один.— Братец Лунлун скоро вернется? — шептал сяо Шань, прячась от гула в объятьях брата.— Скоро,— успокаивал всех сразу Цзиян, но толку от этого было мало.Да где же он?! Уже было довольно темно, небо на западе едва теплело, и все превратилось в серые и чернильные тени. Фаньсин молча зажег свечу и против всех правил поставил ее прямо на подоконнике. На улице плясала желтая оконная тень. Тени вились и подрагивали в убежище. От этого становилось только жутче.Свеча будет стоять до последнего, пока есть возможность.— Что могло случиться? — спросил пустоту Фаньсин.— Что угодно, — ответил Хаосюань, и уверенности в его голосе не убавилось. — Многое случалось, но он возвращался. Не сегодня, так завтра.— Мне бы твою уверенность, — вздохнул Фаньсин, обнимая винтовку.Он явно немного успокоился. Цзиян же наоборот разозлился еще сильнее. Он был зол на Лунлуна за то, что тот заставил переживать, на Хаосюаня — за эту дурацкую уверенность, на себя — за все сразу, особенно за нелогичную злость. Только сяо Шань, его тепло немного заземляло и не давало вновь сорваться. Где же?..— Знаете, — начал Хаосюань, обнимая колени, — однажды я сильно простудился, и Лунлун ушел в соседний анклав мне за лекарствами. У него там девушка, дорожка протоптана, так что проблем возникнуть не должно было. Меня сильно лихорадило, все время спал. Но точно помню, что прождал его почти сутки. А он все не шел и не шел. Я весь извелся, чего только не придумал себе. Ведь Лун-гэ никогда не опаздывает. Мне даже снилось… всякое. Ну, как его разрывают зомби или убивают бандиты. Всякое, в общем.А на следующий день он вернулся. Весь в крови и грязи, ужас просто! На анклав пришло большое стадо, и он помогал отбиваться. А когда понял, что это надолго, обмазался внутренностями зомби и в таком виде прошел ко мне.Это было самое жуткое и лучшее, что я слышал. Вот с тех пор я в Лунлуне уверен.В нарастающем гуле Фаньсин издал звук отвращения.— Фу! Ну и воняло от него, наверное.Хаосюань коротко хохотнул.— Страшно. Не сразу его отмыли.Из-за окна раздался скрип шифера, а затем по мостку застучали шаги. Явно больше чем одного человека.Они отреагировали быстро. Цзиян не успел задвинуть сяо Шаня за спину и достать свой пистолет, как Фаньсин уже направил на окно винтовку, а Хаосюань достал обрез и отошел в тень. Кто бы это ни были, так просто они не войдут. Цзиян прицелился. Шаги затихли около окна.— Расслабьтесь, это я.Голос Лунлуна. Облегчение, которое испытал Цзиян, было сравнимо с цунами. Опустив пистолет, он шумно перевел дух и позволил сяо Шаню выскользнуть из-за спины.— Братец Лунлун?— Ждал меня? — окно было закрыто, и его голос звучал приглушенно.Фаньсин издал тихий нервный смешок и поднялся. Поднялся и Хаосюань.— Кто с тобой?— Всеобщий знакомый.В свете заметавшейся свечи появился сначала массивный силуэт, а затем лицо Ли Бовэня. Взобравшись на подоконник, он распахнул окно, гася и сбрасывая на пол свечу.— Чудесный сегодня зомбиапокалипсис, правда?