Часть 6 (1/1)

Сколько Лань Ванцзи себя помнил, дядя кричал очень редко — он был для этого слишком сдержанный, слишком рассудочный. На этот раз он кричал, пока не устал. Брат сидел рядом и, держа в руках чашку с давно остывшим чаем, угрюмо кивал на каждое резкое слово.— Что ты с собой сделал, Ванцзи? — спросил он, когда дядя наконец умолк и с жадностью опрокинул в себя такой же холодный чай.— То, что было необходимо, — сказал Лань Ванцзи, и брат на мгновение прикрыл глаза.— Темный путь? Ты сошел на темный путь? — проскрежетал дядя.Да. Нет. Все было не так просто.— Я не закончу, как Вэй Ин, — сказал наконец Лань Ванцзи, но это была ложь: руки его не пятнала кровь других заклинателей, он не насылал на Поднебесную еще один День без ночи, не истреблял цвет заклинательских орденов... но стал таким, как был Вэй Ин, уже давно.Лань Ванцзи знал это — и боялся того, что влечет за собой эта схожесть. Но он справлялся.Пока.— Какова цена? — спросил брат, и уж он-то всегда знал, каких вопросов Лань Ванцзи боится больше всего. — Она не может быть дешевой. Какова цена?— Посильная, — сказал Лань Ванцзи, и брат стиснул кулаки, словно собирался его ударить.— Ванцзи.Лань Ванцзи на мгновение прикрыл глаза. Там, снаружи, был день, теплый и яркий. Полуденное солнце врывалось в комнату сквозь высокие окна, проказливые солнечные зайчики танцевали на стенах и длинных братовых одеждах.Но Лань Ванцзи видел совершенно другую картину.Темная, почти черная комната была заткана тенями. От угла и до угла ее заплетала дрожащая черная паутина, с которой гроздьями свисали мелкие демоны — пауки-трупоеды. Тела их были мохнатыми, глаза светились красным, словно не до конца погасшие угли.На месте дяди, облаченный в расшитые облаками одежды Гусу Лань, сидел гниющий труп. С его лица и костлявых рук лохмотьями свисала кожа. Он говорил, и с распухших губ срывался знакомый строгий голос.Брат выглядел и того ужаснее — бесформенная, копошащаяся масса белых червей.Лань Ванцзи закрыл глаза, но это не помогло.— Я умру, — сказал он, умолчав о том, что давно уже сходит с ума. По большому счету, это был не обман: они не спрашивали, он не говорил.Его Золотое Ядро уже давно перестало быть по-настоящему золотым, но Лань Ванцзи влил в тонкий, шелушащийся слой позолоты все силы, всю свою волю, и терзавшее его безумие ненадолго отступило.Комнату снова залил свет. Дядя и брат снова стали собой.Возможно, он видел их — такими — людьми в последний раз.Лань Ванцзи смотрел на их встревоженные, побледневшие лица и не мог наглядеться досыта.Дядя закашлялся, машинально вытер повлажневшие от чая лицо и бородку и уставился на Лань Ванцзи. В глазах его был страх, а ведь дядя никогда — никогда! — ничего не боялся.Брат медленно, словно его не слушались руки, поставил чашку на стол, и в наступившей тишине стук ее был оглушительным.— Когда? — спросил он сдавленно.— Скоро.— Оно того стоило? — спросил дядя, и его голос звенел от ненависти, горечи и бессилия. — Твой ?Призыв? того стоил?— Не знаю, — сказал Лань Ванцзи. — Я все еще не знаю.Он звал — годами напролет, потратив на это годы собственной жизни, пожертвовав рассудок и самую душу — но Вэй Ин так ни разу и не пришел. Тогда, во время первой встречи с Абэ-но Сэймэем, Лань Ванцзи сказал правду: он не мог приказывать Вэй Ину. Он звал, просил, умолял, заманивал, даже соблазнял — как умел — но Вэй Ин не откликнулся.— Но сделаешь все, чтобы узнать? — спросил брат, и уж он-то всегда смотрел в корень.— Мм-м, — отозвался Лань Ванцзи, и из горла брата вырвалось то ли рыдание, то ли смешок.— Я не приму этого, — глухо сказал дядя. — Я отказываюсь это принимать. Вэй Ин умер и даже из могилы продолжает тебя убивать?!— Это не Вэй Ин, — сказал брат, прежде чем Лань Ванцзи успел открыть рот. — И даже не сам Ванцзи. Это наследие Лань Аня, то, что делает нас Ланями.Дядя сжал губы так сильно, что они превратились в две почти невидимые нитки. Лицо его было темным, и какую-то секунду казалось, что он в них что-то швырнет, как когда-то швырял в Вэй Ина, но затем дядя вздохнул и сник.— Иногда я жалею, что нашим предком не был кто-то вроде Цзинь Гуаншаня.С губ Лань Сичэня сорвался невольный смешок.— Мм-м, — отозвался Лань Ванцзи. Сам он жалел о многом — о смерти Вэй Усяня, о бесконечных бесчинствах Вэней, о том, что ни у кого из них, в конечном счете, не было никакого выбора — но не об этом. Об этом он не жалел никогда.Родись он Цзинем, разве сумел бы любить Вэй Ина всем сердцем — как тот и заслуживал?— Дядя, — сказал брат, — Ванцзи только с дороги и, наверное, устал.Дядя нахмурился, дважды хлопнул в ладоши, и в комнату заглянул один из младших учеников.— Чаю нам, — велел дядя. — Свежего.— Нет, — сказал Лань Ванцзи. — Только кипяток.Младший ученик кивнул и исчез. Лань Ванцзи извлек из рукава мешочек-цянкун и один за другим выложил на стол чайную посуду, блюдо сластей из Хэйан и небольшой бумажный сверток. Стоило только развернуть бумагу, и комнату заполнил тонкий, свежий, как росистое утро, аромат чайных листьев.— Я расскажу вам об одном из великих дао, — придерживая рукой рукав, Лань Ванцзи расставил чашки. — Дао чая. — Он отмерил нужное количество листьев и ссыпал в заварочный чайничек. В комнату вбежал ученик, бережно несший большой железный чайник. Кивнув, Лань Ванцзи взял чайник свободной рукой и медленно, словно священнодействуя, наполнил заварник.— Мы будем выполнять какой-то ритуал? — спросил брат.— Просто попьем чаю. По обоюдному согласию они договорились не касаться темы ?Призыва?, темного пути и Вэй Ина хотя бы несколько дней. Лань Ванцзи отсутствовал двенадцать лет — в Облачных Глубинах и вообще в Поднебесной, и ему было что узнать.Не Минцзюэ умер от отклонения ци. Не Хуайсан возглавил орден Цинхэ Не.Цзинь Гуаншань умер от невоздержанности и похоти, чуть лучше, чем собака.Цзинь Гуанъяо стал Верховным заклинателем. Сына его убили, и других детей у него не было.Таинственная гора Баошань саньжэнь дала миру еще одного заклинателя, Сяо Синчэня. Слава его оказалась громкой, но недолговечной, участь — горькой.В ордене Ланьлин Цзинь появился заклинатель, выбравший темный путь — Сюэ Ян. Совершив множество страшных, богопротивных деяний, он куда-то исчез, и участь его была неизвестна.В Юэяне вырезали целый орден заклинателей. Виновника так и не нашли. Поговаривали, что это была месть. Поговаривали, что это был Сяо Синчэнь.Цзян Ваньинь до сих пор не женился и больше не входил в список самых привлекательных молодых заклинателей. В список самых привлекательных глав орденов он тоже не входил.Цзинь Лин вырос и воспитывался сразу в двух орденах — Юньмэн Цзяне и Ланьлин Цзине.А-Юань тоже вырос. Стал идеальным младшим учеником и идеальным Ланем. Стал Лань Сычжуем.Первая их встреча после возвращения Лань Ванцзи произошла на лужайке с кроликами. Лань Сычжуй ждал его там с корзинкой салата и моркови, кролики у его ног походили на ковер — бело-черный, пушистый, живой.— Ханьгуан-цзюнь, — пробормотал Лань Сычжуй. Возможно, на его губах играла улыбка, но пальцы сжимали ручку корзины до побелевших костяшек.— Мм-м, — отозвался Лань Ванцзи и опустил ему руку на голову. Лань Сычжуй застыл, и Лань Ванцзи неловко потрепал его по волосам.В его глазах Лань Сычжуй выглядел как свернувшийся кольцами демонический змей, покрытый комками липкой, противной слизи.С последнего раза позолота на Ядре истончилась еще больше, но Лань Ванцзи все равно плеснул в нее силы. Безумие рассеялось — но неохотно и не до конца. Сквозь разинутую змеиную пасть и тупой нос проступили правильные черты Лань Сычжуя.— Ханьгуан-цзюнь! — он улыбался, широко и радостно, но губы его мелко дрожали. — Ханьгуан-цзюнь, я...Они просидели на лужайке до самого вечера — сперва кормили кроликов, потом просто их гладили. Лань Сычжуй рассказывал взахлеб, глотая окончания и целые слова, путаясь, но не переставая говорить.Лань Сычжуй говорил об учебе и дядюшке Сичэне — то есть, Цзэу-цзюне, и об учителе Лань Цижэне, и о своих друзьях, и о ночных охотах, на которых успел побывать, и о том, что хотел сделать и увидеть...Лань Ванцзи перестал различать его лицо уже через несколько ударов сердца — но не переставал еле заметно улыбаться. Вэй Ин будет рад все это услышать — если когда-нибудь Лань Ванцзи и впрямь удастся призвать его душу.Той ночью, впервые за долгие годы уединившись в цзинши, Лань Ванцзи снова играл ?Призыв? — как играл его еще до Ямато. Этого было слишком мало, чтобы Вэй Ин пришел, но Лань Ванцзи все равно играл, и его гуцинь не смолкал до утра.Он играл — и Облачные Глубины слушали.Чудовища, рассевшиеся по углам цзинши, тоже слушали. По все той же молчаливой договоренности с братом и дядей Лань Ванцзи провел следующие несколько дней, приводя в порядок свои записи для библиотечного павильона. Путевые заметки, сведения о земле Ямато, о ее людях и ее обычаях, о ее тварях и ее опасностях. Об оммёдзи и искусстве инь-ян.Это была всего лишь небольшая заминка — Лань Ванцзи не собирался сворачивать с выбранного пути — но так он мог хотя бы частично вернуть долг клану, ордену и семье.А затем, в середине совершенно обычного дня, когда они с братом пили чай в ханьши (сегодня Лань Сичэнь выглядел как безголовый труп, из горла которого росли колючие побеги терна), часть души Лань Ванцзи, умершая больше тринадцати лет назад, вдруг ожила и распустилась темным цветком.Лань Ванцзи моргнул, затем моргнул еще раз. Пальцы его разжались, чашка выпала, расплескав чай на стол и бумаги и замочив верхние одежды. По белому подолу расползалось мокрое пятно, тени по углам волновались, чудовища верещали и рвали когтистыми пальцами собственную плоть.В голове Лань Ванцзи билось только:?Вэй Ин жив. Вэй Ин жив. Теперь — жив?.Темная энергия внутри Ядра Лань Ванцзи неспокойно ворочалась и практически пела от нетерпения, остатки позолоты таяли, превращаясь сперва в крупинки, а после — в редкие искры.Лань Ванцзи рывком встал.— Ванцзи? — растерянно позвал брат.— Мне нужно идти, — схватив Бичэнь, Лань Ванцзи зашагал к выходу.— Идти? Куда идти? Зачем? Ванцзи! Ванцзи!— Вэй Ин снова жив, — бросил Лань Ванцзи через плечо, выходя из домика. Позади громко охнул брат — загремела бьющаяся посуда, закапала пролитая вода.Сборы Лань Ванцзи были недолгими: все тот же Бичэнь, гуцинь и пара походных мешочков. Он сменил верхние одежды на свежие, сунул нужные вещи в рукав, повернулся к выходу... и нос к носу столкнулся с братом.— Ванцзи, ты уверен? — решительно спросил брат, хотя наверняка был сбитым с толку.— Мм-м.— Я пойду с тобой.— Нет.— Ты ведь даже не знаешь, кто или что на этот раз вернулось!— Вэй Ин.— Твой ?Призыв??— Нет.Лань Сичэнь молчал, и Лань Ванцзи тоже молчал: если Вэй Ин и впрямь вернулся не из-за ?Призыва?, то вариантов было два. Или же он родился снова, или насильно завладел чьим-то телом — и вероятнее было как раз второе.— Иди, — сказал брат, отходя в сторону и пропуская Лань Ванцзи к двери. — Может быть, ты успеешь поговорить с ним до того, как его найдет Цзян Ваньинь.Лань Ванцзи кивнул, вышел из цзинши и вскочил на Бичэнь прямо там, на пороге. Это было против правил и против приличий, против обычаев и против много чего еще, но сейчас Лань Ванцзи было все равно. Бичэнь понесся вперед, повинуясь даже не взмаху его руки — одному желанию.Брат, цзинши, защитный барьер и Облачные Глубины — все осталось позади. Бичэнь несся вперед, оставляя позади изморозь и бесконечные ли расстояний, приближая Вэй Ина на эти самые бесконечные ли, и темный цветок в груди Лань Ванцзи распускался все сильнее.Он опоздал в деревню Мо на всего ничего. Опоздал, чтобы застать Вэй Ина, и успел как раз вовремя, чтобы спасти Лань Сычжуя и прочих учеников. Разочарование, нетерпение, спешка — Лань Ванцзи не рассчитал силы, и проклятая, злонамеренная рука едва не распалась на части под напором его ?Песни упокоения?. Едва он сошел с меча, как младшие ученики бросились к нему, словно стайка перепуганных воробьев.— Ханьгуан-цзюнь! Ханьгуан-цзюнь! А мы...Они выглядели как черные бесформенные сгустки, копошащиеся в ученических одеждах, но Лань Ванцзи уже давно не полагался на свои глаза.Он обвел учеников холодным взглядом, и те умолкли один за другим.— Сычжуй.— Да, Ханьгуан-цзюнь, мы...Лань Сычжуй рассказывал сжато, но он умел видеть главное. Его рассказ о четырех убийствах, проклятой руке и странностях, окружавших молодого господина Мо, для Лань Ванцзи значил только одно: Вэй Ин захватил чужое тело.Темные лепестки в груди Лань Ванцзи дрожали: Вэй Ин был рядом, совсем рядом. Он убегал куда медленнее, чем рассчитывал Лань Ванцзи, и можно было кинуться вдогонку и даже догнать... но на руках у Лань Ванцзи были испуганные ученики и такие же испуганные жители деревни.?Дождись меня, — подумал Лань Ванцзи. — Дождись меня, Вэй Ин?.Снова искать Вэй Ина он начал только через пару дней.