23. Встречи и визиты (1/1)

Такамацу развалился в его любимом кресле и тянул кофе из кружки. Выглядел японец сонным и уставшим, впрочем, у Вальтера вид был не лучше.– Не думал, что скажу это, но я рад вас видеть. Кто вам открыл? Как давно вы здесь?– Час назад, ваш старший сын поспособствовал, я тут неофициально, давайте без ненужных разговоров, – Такамацу зевнул, продемонстрировав острые зубы. – Я вам подарки принёс. Вы были хорошим мальчиком, Вальтер фон Бисмарк?– Да хрен его знает, – Вальтер сел на табурет. – Богохульствовал, дрался на дуэлях, возглавил мятеж и немного врал людям. Злой Вайнахтсманн нагадит в мой носок?– М-м? Ваинунахутусуману?– Рождественский дед, Санта Клаус, называйте, как хотите. У нас в Германии есть поверье, что плохим детям Святой Николай гадит в носок. В прямом смысле гадит: спускает штаны, садится на печную или каминную трубу и…– Ого, – Такамацу мечтательно закатил глаз. – Прекрасная метафора, прекрасная. Ладно, я своим произволом считаю, что вы были хорошим мальчиком, Бисмарк-сан. Тогда вот ваш первый подарок! – он жестом фокусника выудил из-за уха ампулу.– Это то, о чём я думаю? – Вальтер едва задавил желание вытереть вспотевшие от волнения ладони об брюки.– Да, Бисмарк-сан. У меня их три, все для вас.– Как применять? Внутривенно, внутримышечно, какие противопоказания?– Всё тут, – Такамацу кивнул на стол, где лежала машинописная инструкция. – Я подготовился к разговору с вами, да-а. Почитаете потом. Я хочу подарить второй подарок.– Моя благодарность…– Не будет знать границ, потому что я привёз подавители, двухмесячный запас из расчета на всё население города. А также кучу других препаратов.Вальтер встал и отвесил низкий поклон.– Что я буду должен?– Немного своей крови, крови вашего младшего сына, а также запчасти для субмарин типа IX, – Такамацу ощерился. – Вы почти готовы сказать ?нет?, вижу как наяву.– Готов, но не имею права, у меня горожане под угрозой.– Тогда со смирением примите третий подарок, он ждёт вас в спальне.Вальтер поднял брови.– Что?– Вас ждут, пошевеливайтесь! У вас так много времени, чтобы тратить его на ненужную болтовню?– Нет, – с нервным смешком отозвался Вальтер, берясь за ручку. – Такамацу, я ведь, кажется, говорил, что терпеть не могу сюрпризы.Такамацу издал губами неприличный звук.На его постели сидел японский флотский офицер и читал вечернюю газету. Со спины было не определить пол и возраст. Одет неизвестный был в синюю повседневную форму, имел тёмные волосы до плеч, фуражка лежала рядом. На погонах блестело по три цветка сакуры, и Вальтер попытался вспомнить, кто же из японских кораблей имел звание тюса, в переводе на международную классификацию – капитана второго ранга.– Добро пожаловать в Вольный город Гамбург, – проговорил Вальтер. – Кого имею честь принимать в своём доме, тюса-доно?Офицер обернулся, а после встал. Встала.– Для меня честь познакомиться с вами, корветтенкапитен фон Бисмарк, – сказала линкор Кайджо Муцу по-немецки, практически без акцента. Мягкое сопрано очаровало Вальтера сразу, кажется, её силы всё-таки в чём-то были подобны его способностям, и, возможно, в этом имелась некая закономерность!– Фрау фрегаттенкапитен Кайджо, – Вальтер взял её за руку и прикоснулся губами к ладони. – Как вы сюда попали, и чем я могу помочь?– Вы неправильно ставите вопрос, – она смотрела на него серьезно и строго, как мать на провинившегося ребенка. – Чем я могу вам помочь?* * *Некоторые чудеса случаются вовремя, правда, за них позже приходится расплачиваться, довольно дорого расплачиваться, но сейчас Вальтер смог заплатить. Он сжимал и разжимал кулак, а Кейске готовил шприцы. Сказал, что ему надо всего-то двадцать кубиков крови немецкого флагмана. Для продолжения экспериментов. Врал или нет – было непонятно, но за отстроченный лекарственный коллапс следовало отблагодарить. Благо, сейчас фрау Кайджо уединилась в ванной. После долгого перехода-перелёта ей требовалось освежиться, и Вальтер с готовностью предоставил свою ванную в её полное распоряжение. У японцев не принято говорить о по-настоящему важных делах с дороги, к ним требуется готовиться телом и душой, так сказала она.Кровь набиралась в шприц, и это Вальтера отчего-то завораживало. В детстве он боялся вида своей крови, Бог знает почему, боялся и всё тут. Сейчас он смотрел, как уровень в шприце растёт.– Меня увлекли эксперименты с кровью носителей флагманского гена. Осталось только образец крови Айовы и Ришелье добыть, – Такамацу скалился и кряхтел. Кажется, ему тоже нелегко приходилось, но эта танкетка ещё барахталась, пусть и была намного старше Вальтера по техническому счёту.– Что они вам дают?– В перспективе – лекарство от многих болезней. И если вы решили, что я шучу, то вам кажется, Бисмарк-сан.Вальтер спорить не стал, хотя ему такие прогнозы показались самонадеянными.Шприцы с кровью были со всей возможной тщательностью упакованы в специальный бокс.– Вы не испытывали мой старый подарок? Который раскрепощает?– Не доводилось. С ним что-то не так?– Нет, с ним всё прекрасно, – Такамацу насвистел несколько тактов неизвестной Вальтеру песни. – Выяснилось, что у него есть любопытный побочный эффект: помимо воздействия на центры удовольствия, он имеет контрацептивные свойства. Если вам придется его использовать, то можно не волноваться о предохранении, я имею в виду.– Надеюсь, обойдётся без этого. Тем более, когда всё устаканится, я собираюсь стерилизоваться, – Вальтер убрал ватку от сгиба локтя, раскатал рукав и застегнул манжету. – Разрешение от супруга получено, и это меня примиряет со всеми остальными минусами брака.– Очень интересно, и что именно вы собираетесь делать? Есть несколько вариантов, например… – кажется, в японце взыграло типичное врачебное любопытство. Выглядело оно несколько неприятно, поэтому Вальтер сразу пресёк тему.– Не хочу об этом говорить. Лучше расскажите, как вы добрались с фрау фрегаттенкапитеном в Германию.– А теперь я не хочу об этом говорить, – все-таки Такамацу был злопамятным сукиным сыном. – Когда я смогу получить образец крови вашего младшего сына?– Завтра утром, не раньше.Плеск воды прекратился, а вскоре по полу мягко прошуршали тапки. Настоящая леди, пусть даже она японка, имеет право на долгую подготовку, чтобы после явиться во всём великолепии. Поднести снаряд к орудию, зарядить орудие – на это требуется куда больше времени, чем длится сам выстрел.– Само собой, – заметил Такамацу, – никто не должен знать о нашем визите. Официально мы оба в Шанхае.– Само собой, – Вальтер прислушался. – Я на кухню, полагаю, вы проголодались.– Я всегда готов поесть.Ему было немного стыдно, что ужин будет таким неказистым, но из-за мятежа он остался без жалования, а в долг военного коменданта никто не кормил. Поэтому предложить Вальтер мог лишь макароны с тушенкой и яичницу. Да в вазочке осталось печенье, не доеденное Валентином. Но, кажется, гости остались довольны.Муцу вышла к ужину в повседневной матросской одежде. И если бы не волосы, собранные в хвост, и грудь, ее можно было бы принять за племянников – Ямато и Мусаши. Только глаза выдавали настоящий возраст.– Итадакимас, – сказала она.– Итадакимас, – повторил Вальтер. Гости ели с удовольствием, не отказались от вина. Ужин прошёл в молчании – как и полагается хорошему ужину. После Такамацу смылся в кабинет, заняв там раскладное кресло, а они с Муцу остались в кабинете.– Мы вылетели из Шанхая, едва узнали о мятеже. Я ждала вас в Куре, а вы преподнесли сюрприз.– Пришлось возглавить то, что нечаянно сам разжёг, – привычно оправдался Вальтер. – Значит, вы не знаете реакции официального Токио?– Отчего же? Я – сестра флагмана Нихон Кайгун. У меня всегда полная информация.Вальтер удивился, но промолчал. По его информации, Муцу никогда не допускали к настоящей власти, она была ?ямато надэсико? – прекрасным цветком Императорского флота, всеобщей любимицей и чисто номинальным командиром. Кажется, его информаторы знали не всё, далеко не всё.– Вижу ваше удивление. – Мы считали, что у вас нет реальной власти, тюса Кайджо-доно.Она улыбнулась.– Я могла бы рассказать вам об онна-бугэйся, женщинах-самураях. Не следует недооценивать японских женщин. В красивых лепестках цветка может скрываться яд, в рукаве японской женщины – кинжал.– Я понял свой урок, простите моё невежество, – поговорив пять минут с японцами старшего поколения, Вальтер начинал испытывать странную тягу к поклонам и витиеватым формулировкам. Вот же ж… – Итак, вы – полномочный представитель Нихон Кайгун. Что мы можем предложить вам, и что вы желаете предложить нам?– Официальный Токио не поддерживает ваш мятеж, но мне велено оказывать вам поддержку.– Насколько мне известно, ваш брат не считал возможным полноценное и плодотворное сотрудничество со мной в качестве главнокомандующего Кригсмарине в силу личных обстоятельств.– Между вами и Хагеном-сама он выбирает вас. Вы сохраняете способность мыслить здраво после тех самых обстоятельств, а также известны славными победами на море. Для нас воинский дух считается одним из важных качеств корабля. Поскольку вы не меняли флаг и, – она указала взглядом на ободок кольца, – состоите в законном браке, вы можете быть достойным деловым и военным партнёром.– Я понял ваши резоны. Только замужний омега может считаться достойным партнером, – Вальтер хмыкнул. – Спасибо, что не требуете присутствия моего супруга.– Мы знаем, что Рейнике-сан не имеет на вас прежнего влияния, но он законный отец вашего ребенка. И у нас бывали семьи, где омега был фактическим главой рода при слабом или неумелом альфе. Сейчас время прецедентов и изменений, моему уважаемому брату и главнокомандующему приходится мириться, – улыбка Кайджо Муцу была поистине змеиной. – Через несколько дней мне передадут официальные документы, я буду считаться японским военным атташе при вас.– Поверенный в военно-морских делах, – поправил Вальтер. – Мы тут подумали, и я решил, что пора возродить некоторые старые традиции, которые удачно впишутся в стиль Вольного города Гамбурга.Они снова обменялись улыбками.– При Хагене военного японского атташе не было, – чёрт знает зачем брякнул Вальтер.– Он не был нужен, поскольку у нас был ваш сын, а при вашем сыне – Яйей-кун. Всё очень просто.– Я знал, что он работает на военную разведку, – Вальтер поморщился. – Вернее, они оба. Кстати, возможно, за моим домом следят, и ваше прибытие не осталось незамеченным.– Исключено, мы проверяли. Такамацу-сан проверил окружающие здания. И наш человек всегда настороже.– У вас припрятан карманный ниндзя? – весело спросил Вальтер, отчего-то представив кого-то из японских танков в черной облегающей одежде с метательными звездочками в зубах. – Или вы об Ито?– Нет, Яйей-кун имеет свои задачи, и с моими они не пересекаются. Можете не беспокоиться о моей безопасности в вашем доме.– Я приму необходимые меры в любом случае. Что ж, теперь поговорим об условиях? Подать вина?– Вино скорее затуманивает разум, обойдёмся чаем. Вы угостите меня чаем по-европейски?Вальтер был равнодушен к женщинам (к мужчинам теперь, впрочем, тоже). Но было в Кайджо Муцу что-то, что его задевало, цепляло, что заставляло вести себя так, словно он пытался казаться лучше. Да, пытался изо всех сил, словно хотел добиться её одобрения, и не как представителя Нихон Кайгун, не как военного представителя, а как… Вальтер про себя рассмеялся: ларчик просто открывался, он видел в ней сейчас не женщину и не линкор, а борца с альфами, флагман движения за права омег.* * * Вальтер проспал от силы час. От неудобного положения всё тело затекло, и он с завистью подумал о Кайджо, которая сейчас спала в его двуспальной кровати. Он с Такамацу делил кабинет. Такамацу на правах гостя занял раскладное кресло, а Вальтер кое-как улёгся на полу. Но долг звал, Гамбургу было плевать на желания своего военного коменданта. И Вальтер, приведя себя в вертикальное положение ударной дозой эрзац-кофе, потащился в ратушу: узнать, насколько уменьшилось гражданское население города за ночь и чего от него хочет МКК.Его новый адъютант поспешно отдала честь. Барышня явно нервничала, и Вальтер приветливо ей улыбнулся.– Я люблю крепкий чай с двумя ложками сахара и лимоном. Если лимона нет – чёрт с ним. Вы быстро бегаете?– Быстро, не так быстро, как Мессершмитт, но…– Этого достаточно. Будьте добры, чай и сегодняшнюю почту. Герр Рейнике вам всё объяснил?Она закивала.– Вот список тех, кто желает вас видеть. И список дел на сегодня. Полчаса зарезервировано на посещение Валентина фон Бисмарка в больнице.Вальтер забрал списки, не глядя. Когда мятеж закончится, он возьмет отпуск. Если его не убьют к тому времени, конечно. Господа члены совета были бодры и свежи, за что их хотелось придушить, исключительно из банальной зависти. Особенно Тирпиц, которая потребовала уделить ей пять минут наедине.– Тяжелая ночка, герр комендант? – она прошла мимо, задела Вальтера бедром и застыла в паре десятков сантиметров, делая вид, что рассматривает карту. – Исполнял супружеский долг?– Угу, завидуй, – Вальтер едва подавил зевок. – Когда мне ждать сватов от Хиппера?– Я свободная женщина, сплю, с кем хочу, без обязательств, – её улыбке позавидовала бы акула. – Передо мной не стоит проблема продолжения рода, ты за нас обоих постарался.– Напомни мне, что я не бью женщин.– Напоминаю, Бисмарк. Не завидуй. И на твоей Фридрих-штрассе перевернется грузовик с правами и свободами для угнетаемых линкоров, – она тихо рассмеялась. – Ладно, я знаю, что вы не спите с Рейнике, и искренне не понимаю, почему. Он красивый, с генетикой всё в порядке, как и с боевыми качествами, ребенок у вас красивый получился, опять же…– Вот это тебя точно не касается, госпожа член совета, – Вальтер всё-таки зевнул, но поспешно прикрыл рот рукой. Чёрт возьми, он так долго не протянет – на нервах, не высыпаясь и не следя за питанием! Ему уже не год по корабельному счёту, увы, когда молодость списывала перенапряжение.– Считай это сестринской заботой о тебе, – тон её был странным. – Ладно, ты просил рассчитать расход топлива. Это приблизительные цифры, но мы можем организовать ровно один рейд танковых войск в Штаде. В Штаде…– Химические заводы, – с Вальтера разом слетела сонливость. – С Фаустом говорила?– Нет, решила обговорить с тобой для начала, – она поправила прическу, поменяла пару шпилек местами. – Есть проблема с портом.– Штаде-Бютцефлет*, принимает суда с максимальной осадкой в четырнадцать метров, а значит, ты или я можем войти в…– Это новый порт. В старый ты не влезешь. И даже наши крейсера туда не пройдут, вот в чём проблема. Было бы красиво встать на рейде и держать город под прицелом, но увы.Вальтер вперил взгляд в карту.– По фарватеру пройдёшь, а там страх и паника сделают за тебя половину работы. Вся Германия знает, что ты, в отличие от меня, никогда не терзаешься угрызениями совести. Нам нужен Штаде. Скоро пойдут поставки из Сенегала, и нам нужен Штаде. И все порты в верхнем течении Эльбы.– Вот и подумай над этим, герр военный комендант, – она вдруг провела ладонью по его лбу. – Ты думай, а я посчитаю. И да, у тебя жар, Бисмарк.– Ну да, зачем ещё нужна младшая сестра, – Вальтер перехватил ее руку и поднёс к губам. – Спасибо за заботу, но я уже большой мальчик.– Шкаф большой, а антресоль пустая, – эта шутка ей не надоедала с сорокового года. – Держи меня в курсе.После Тирпиц его захотел Фауст. Он доложил обстановку в танковых войсках, посетовал, что на блокпостах не хватает строительных материалов и рабочих рук, Вальтер пообещал отправить пару самолетов в помощь. За сутки на западном выезде из города случился инцидент: один не в меру возбужденный автомобиль пытался напасть с ножом на дежурного офицера, голося что-то о грядущем конце света, предателе Бисмарке и о зеленых облаках ядовитого газа, которые скоро накроют бунтующий город.– Кораблист, наверное? – со смешком предположил Вальтер.– Кораблист, и в этом нет ничего смешного, Вальтер. Кстати, крестины перенесли на 1 июля, и если ты не явишься, то я сам стану кораблистом и буду проповедовать возле твоего дома.– Боже, только не это, только не кораблизм, – Вальтер прикрыл глаза и потер веки пальцами. – Где обещанный Хагеном танковый корпус вторжения по нашу душу?– На дорогах тишина, – Фауст пожевал губами. – Мне кажется, что он ограничится бомбардировками, потом пустит танки. Возможно, он боится за лояльность танков. Ведь я здесь, а не в Берлине.– Помимо тебя у Хагена есть и другие танковые командиры. Припоминаю некоего Фрица Порше, из Пантер, его так хвалили за Африку, так хвалили…Фауст ухмыльнулся, но промолчал.Следом пришёл Гнейзенау с рапортом о суточном потреблении и списании продовольственных запасов с кораблей.– Вам необходимо принять альт-форму, чтобы произвести списание, – Гнейзенау кашлянул. – Герр комендант, я также вынужден вам напомнить о более тесном сотрудничестве с гражданскими властями, точнее, с тем, что от них осталось.– Пусть этим займется представитель от субмарин, Унтерзеевольф которая, народ любит субмарины, – Вальтер поднял руку. – Секунду, секунду.Он поднялся из-за стола, замер у карты, разглядывая точки, маркированные якорями – судоходные порты на Эльбе.– Герман, вы путешествовали по Эльбе?– Нет, моя осадка и размеры не позволяют. Как, впрочем, и ваши.– Нет, не в альт-форме, – Вальтер обвёл несколько точек. Блеккеде, Нойендайх, Вишхафен, Брунсбюттель. – Жаль, жаль. Мне бы не помешала информация.– Я найду вам тех, кто знает судоходную Эльбу, – Гнейзенау наклонил голову. – Когда мне ждать вас в порту?– Через полтора часа, – Вальтер посмотрел на часы. – Тогда же и поговорим о речном судоходстве?Где-то взвыли сирены воздушной тревоги.– Я в порт, – Гнейзенау по старой привычке откозырял.– Удачи, – Вальтер спрятал все важные документы в несгораемый сейф и распорядился позвать господ из МКК.Беседа под разрывы бомб и хлопки орудий ПВО получилась впечатляющая и краткая. Нейтральные и вежливые швейцарцы, кажется, ему не доверяли.– Вы не ведете работу с гражданским населением, – сказали ему.– В городе есть две газеты и радиостанция, вся необходимая информация передается через них. Могу покричать в громкоговоритель на пристани, но не думаю, что от этого будет толк.– Чем вы руководствовались, беря город в заложники?– Это официальная позиция МКК? Я официально заявляю, что любой гамбуржец имеет полное право покинуть город через любой из блокпостов, исключение – порт, он заблокирован по моему приказу. Но любое судно вправе принять человеческую форму и выехать из города. Гамбург находится под протекцией немецкого флота, вот наша официальная позиция.– Мы посетили блокпосты, было выявлено три случая неподобающего обращения с выезжающими из города, – говорила барышня-самолет. – Мы составили протоколы.– Могу я ознакомиться?– Когда будет составлен полный отчет.– Как только я узнаю имена и звания виновных, они будут наказаны, – Вальтер начал злиться. – Вы инспектировали больницы, бомбоубежища и порт? А как насчет лагерей для иностранной техники в других немецких землях?– Не понимаю, о чём вы, – самолет сделала отрешенное лицо. – Какие лагеря? Для военнопленных?– Нет, для интернированных гражданских, – Вальтер подмигнул. – Вы не слушали мою вчерашнюю речь? О тракторе по имени Джон Дир? Быть может, вам стоит заняться этой проблемой, а не выискивать нарушения прав и свобод в моём городе?– Вы переводите стрелки, Бисмарк, причём неуклюже, – сказали ему. – Мы останемся в городе еще на сутки.– Не смею запретить.Когда Арадо принесла долгожданный чай, Вальтер сидел, обхватив голову руками. Сирены за окном надрывались, а над чашкой клубился пар.– Благодарю.– Первитин, – она положила упаковку таблеток. – Я знаю, в городе не достать, но у самолетов всегда с собой упаковка-другая, иначе мы не можем.Вальтер кивнул.– Свяжитесь с генералом Фаустом и затребуйте списки вчерашних смен на блокпостах.* * * – Потери среди гражданских составили десять человек раненых разной степени тяжести, двое убитых, среди военной техники безвозвратных потерь нет, поврежден миноносец Т-9, который потерял управление и врезался в бетонное ограждение набережной, – сухо отрапортовала Тирпиц.– Ограждение ремонтировать за счет отчислений из жалования Т-9, – постановил Вальтер. – Исполняющий обязанности представителя авиации, что у вас?– Возник конфликт с руководством склада боеприпасов, – вместо отсутствующего Мессершмитта интересы Люфтваффе представляла его чёрт знает сколькиюродная сестра Моника. Такая же голубоглазая, светловолосая, но куда более уверенная в себе фройляйн. – Рапорт.Арадо быстро передала рапорт, Вальтер по диагонали прочел, размашисто написал сверху: ?Начальника склада под домашний арест на два дня, провести ревизию, эскадрилье выдать суточную норму патронов?.– Герру Рейнике в производство, – Ойген стал начальником канцелярии, впрочем, иначе и быть не могло с его-то любовью к бумажной волоките.– Я имею информацию, что в Бремен перебрасывают две эскадрильи бомбардировщиков, – продолжила Моника Мессершмитт. – На континент из Африки собираются передислоцировать эскадрилью истребителей.– Из Африки? Это займет не меньше недели, – Вальтер прикинул. – Канцлер полагает, что они более лояльны Берлину, как я понимаю.– Один из наших Арадо узнал, что в Бремерхафен просит разрешения войти французский линкор Ришелье.Эта новость была странной.– Это мог быть Жан Бар, Ришелье, по моим данным, должен находиться в Париже.– Жан Бар в данный момент следует в Англию в качестве заложника, – жаль, Мессершмитт не носила очки. К этому взгляду пошло бы.– Это может значить, что Хаген заставил французов сменить флаг, – заметила Унтерзеевольф. – Предлагаю ударить по стоянкам французских кораблей.– Ришелье может оказаться заложником. Трёхстороннее соглашение, чтоб ему, – Вальтер скривился. – Так, этот момент я проясню по личным каналам. Я принимаю во внимание, что Хаген попытается использовать остатки французского флота против нас, иначе ему с нами на море не сладить. Но французы могут обратить оружие против него, если смогут найти лазейку в соглашении. Герр Рейнике?– Могут, потому что гарант безопасности французского флота – вы, а не Хаген.– Тогда свяжись с Ришелье, и побыстрее, – Тирпиц сузила глаза. – Их надо или уничтожить, или сделать союзниками.В этом она была права. И Вальтер понадеялся, что Ришелье внимет доводам разума и их дружбе. В конце концов, это был тот самый шанс. Но, чёрт дери, значит, голубь не успел добраться до Парижа! Чёрт-чёрт-чёрт!– Если придется войти в Штаде и стрелять по набережной, ты сможешь? – Вальтер смотрел только на нее. Ответ Гнейзенау он и так знал. Тут можно рассчитывать только на сестру и себя самого.– Смогу, – кажется, она отзеркалила его выражение лица. Всё-таки, они были слишком похожи. Не близнецы, но корабли одного класса. – Нам нужен проход в Куксхафен, если твой дружок Шпее действительно отправит танкеры с нефтью. Не будет выхода к морю, нас задушат. Мы не в Киле и не в Бремене.– Сам знаю! По-моему, проще высадиться на крыше Рейхстага и лично убить Хагена!Тирпиц паскудно улыбнулась, Гнейзенау вскинул брови, Ойген хлопнул ладонью по лбу. Остальные хранили молчание. И Вальтер был им за это благодарен!– Предателем был, сепаратистом обзывали, теперь предлагаете стать канцлероубийцей, дорогая сестра?– Рыба гниёт с головы, – Тирпиц откровенно веселилась. – А что, это решило бы массу проблем!Он поднял бровь. Она тоже.Дверь открылась, Арадо вышла и тотчас зашла, приподнялась на цыпочки, чтобы шепнуть на ухо.– От Бремена по трассе Е22 движется танковая колонна, сорок два танка, ?тигры?. Командир неизвестен, опознавательные знаки закрашены.– Спасибо, – Вальтер прокашлялся. – Господа, не поздравляю: Берлин начал марш на Гамбург.– Отвечать надо симметрично, – Тирпиц поднялась. – Выдвигаюсь к Штаде. Если победим – я исполняла твой приказ, если нет – обзовешь мятежницей. С собой беру трех Арадо и четыре миноносца для блокирования Штаде-Бютцефлет.– Даю добро, Гнейзенау, проследите, чтобы соединение S заправили и вооружили, – тут впору было хвататься за голову и биться ею об стены. – Фауст, выдвигайтесь навстречу нашим бременским гостям. Тут всецело полагаюсь на вас.– Так точно, – громыхнул Фауст. – Но я остаюсь в городе, ответственный за авангард будет Вертер. Это командующий южным блокпостом при Штелле.– Принято. Гнейзенау, возьмёте на себя обязанности Тирпиц по работе с гражданскими?– Так точно.– И хорошая новость, господа, – Вальтер как-то очень вспомнил о подарке Такамацу. – Пришла поставка медикаментов из Японии. Подавители и контрацептивы на два месяца. Хотя бы за это можем не беспокоиться. Вдобавок, Императорский флот прислал полномочного представителя, это значит, что Вольный город Гамбург получил признание от союзников.Ему вяло похлопали.Поел Вальтер у Валентина. Сын пришёл в себя после суток сна, но выглядел по-прежнему неважно.– Будь всё спокойно, я бы вывез тебя в док, и там тебя бы быстро осмотрели, – виновато говорил Вальтер и не знал, как смотреть ему в глаза. Сын отдалялся, и он понятия не имел, что с этим делать. Если поначалу Валентин винил себя (стал приманкой, как стыдно!), то теперь виноватым оказался отец со своим мятежом. Вальтер, впрочем, с себя вины не снимал, из-за него, так и есть, и спорить не о чем. Сейчас Валентин молча демонстрировал, что ему не хочется видеть отца, Вальтер упрямо сидел рядом и пытался завести разговор. Первым не выдержал Валентин:– У тебя куча дел. Баррикады строить, людей агитировать, флагами махать. Чем там еще мятежники занимаются?– Законных правителей убивают, – некстати вспомнилось предложение Тирпиц.– Ну вот, канцлер заждался. Уходи.Пришлось уйти, чтобы сохранить хоть какие-то остатки отцовского достоинства.Арадо молча тащилась позади. Она всё слышала, и хорошо, что не лезла с утешениями.– Вызывайте машину, едем в порт, – буркнул Вальтер.В порту носились встревоженные чайки, Тирпиц в альт-форме торчала под погрузчиками, рядом суетился Гнейзенау, командуя и возмущаясь. Два эсминца курили и обсуждали что-то, поглядывая на высокое начальство. Вальтер занял свободный причал. Гнейзенау тотчас подскочил.– На разгрузку?– Оставь мне провизию только на три дня. Половину боеприпасов перегрузить Тирпиц, больше они всё равно никому не подойдут.Отдав последние распоряжения, Вальтер слился с альт-формой воедино, позволяя себе забыться. Полтора часа блаженного небытия, похожего на глубокий сон без сновидений – так он себя чувствовал, становясь на якорь. Последнее, что он почувствовал – это как его адъютант устроилась на катапульте, готовая в любой момент взлететь.Очнулся Вальтер оттого, что на его палубу кто-то грохнулся с высоты. Сознание наплывало волнами, поэтому он не сразу понял, почему его новый адъютант наставила пистолет на Мессершмитта, а тот выудил нож из-за голенища сапога.– Отставить драку, – Вальтер разделил формы и возник на палубе. – Оберлёйтнант Мессершмитт, в капитанскую каюту. Обер-фенрих Кальтенмеер, заступить на охрану.Ноа сразу выложил документы.– Его Величество Георг Пятый** согласен на мирные переговоры. Вот его условия.– Серьёзно? – Вальтер с силой провел ладонями по лицу, сгоняя остатки дремоты. – Да он же меня ненавидит, я и не надеялся, что он захочет заключить перемирие, не говоря уже о мирном договоре.– Я не знаю деталей, пакет передали запечатанным и опломбированным, – Ноа зевнул и тотчас извинился. – Простите, пришлось попетлять, у побережья за мной пристроились два берлинских истребителя.Вальтер досадливо кивнул. Как же быстро они стали использовать прилагательные ?берлинский? и ?гамбургский? в качестве маркировки ?свой-чужой?. Едва неделя прошла с начала мятежа, а они уже привыкли.– Как вас приняли?– Ковентри не выглядел удивлённым, – Ноа вдруг покраснел. – Цитирую его дословно: ?Мы запустили щуку к карпам, щука всё правильно сделала?.У Вальтера дёрнулся глаз.– Отдыхайте, я пока ознакомлюсь.Дипломатическую записку предваряла личная. Витиеватым почерком по-немецки было выведено: ?Вероятность подобного развития событий составляла всего двенадцать процентов. Ты превзошёл все мои ожидания, дорогой: переполошил всю вашу прогнившую танковую империю, и она вот-вот пойдёт ко дну. А я счастлив. Двенадцать процентов, чёрт возьми! Я говорил тебе не раз, что любые твои победы, любые твои поражения будут на пользу Королевскому флоту. Так и есть. Я закрою глаза на твой мышиный писк по поводу соглашения о французском флоте и откажусь от репараций, более того, я даже окажу гуманитарную помощь. Но условий будет два: во-первых, ты останешься на ночь на моём борту, во-вторых, ты принесёшь публичные извинения членам семьи сэра Альфреда Худа и Королевскому флоту. Два условия, Бисмарк. А теперь читай договор. Ответ передашь со своим истребителем?.Королевская печать со львами и якорями подтверждала, что письмо было реальным. Вальтер двумя пальцами отложил его подальше и взялся за проект мирного договора.А когда Вальтер дочитал последнюю страницу, то увидел, что Мессершмитт спит на его койке, лёжа навзничь и приоткрыв рот. Сейчас Ноа Мессершмитт казался шестнадцатилетним мальчишкой, который обрядился в отцовскую форму ради шутки.Вальтер сложил письмо, приоткрыл дверь и тихо позвал.– Кальтенмеер?Та вздрогнула.– Флагман?– Вызвоните Рейнике. Скажите, срочные новости из Англии.– Есть!Бегала она действительно быстро.Примечания:*На самом деле этот порт между Гамбургом и Куксхафеном был построен в 1960х годах, но всю свою историю Штаде был портовым городом, в своё время он имел большее значение как порт на Эльбе, чем Гамбург. В порт могут заходить суда длиной до 270 м и глубиной осадки до 14 м.**Именно. Потому что HMS King Georg V.