15. В песках (1/1)

Дакар встретил Вальтера палящим солнцем и ветром в лицо.– Сегодня обещают сорок пять градусов в тени, – со смешком обронил встречающий его Граф Шпее. – Взяли шляпу и крем от загара, флагман?– И даже плавки. Сыновья подбросили в чемодан.Граф Шпее захохотал и хлопнул его по плечу.– Бисмарк, старина, ваши отпрыски сделали всё правильно, грех не искупаться в тёплом море! У вас, наверное, даже липы не начали еще цвести?– Нет, пока ещё нет, – Вальтер понял, что сейчас сварится в кителе, и тотчас ослабил галстук, а китель снял. Граф Шпее сунул ему солнцезащитные очки и, посмеиваясь, повёл в тень. Недобрая горячая Африка. Интересно, как Ришелье здесь выживает со своей бледной кожей и длинными волосами, требующими тщательного ухода?Танки тянулись во фрунт, грустные автомобили жаловались на радиаторы и нехватку запчастей, самолеты – на то же самое и подвесные баки. Вальтер записывал и, кажется, умирал. Как тут вообще можно без воды выжить?Его весь день таскали по пескам, передавая из рук в руки. Лишь к вечеру Вальтера вернули в порт. Он вручил Графу Шпее папку с прошениями и просьбами, бросил китель на пирсе, рядом ботинки и прыгнул в воду. Наверное, от него сразу повалил пар, потому что невозможно находиться весь день на солнце и не перегреться!– Бисмарк, старина, вылезайте, в этих водах какое дерьмо только не плавало!– Теперь там ещё и я плаваю, – огрызнулся Вальтер. Вода, потрясающая тёплая вода, не горячая, не раскалённая, не… Мозг отказывался думать, кажется, он намертво сварился.– Бисмарк, у меня есть вода. Холодная. С лимоном. Вылезайте.Это был железный аргумент, Вальтер от одного только словосочетания ?холодная вода? сразу вернулся к жизни.С него текли ручьи, но никто не улыбнулся, вдобавок, солнце, хоть и клонящееся к закату, почти сразу высушило рубашку. Вальтер нёс в руках ботинки и ухмылялся солнцу. Нет, его просто так не убьёшь даже пеклом в пятьдесят градусов! (Ровно столько показал термометр в три часа дня на базе).В вагончике Графа Шпее Вальтер ополоснулся опреснённой водой и напился, как следует. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь самая обычная вода покажется ему вкуснее чая или вина? Граф Шпее всё ещё посмеивался над командующим.– Теперь-то вы объясните нашим старым сукиным детям из Адмиралтейства, что сокращать бюджет Африканского корпуса – значит убивать Африканский корпус?– Я лично пристрелю любого, кто заикнется о сокращении финансирования. Вы обеспечиваете бесперебойную добычу нефти, какие к чёрту сокращения?! – возмутился Вальтер. – Э-э, прошу прощения, но можно ещё воды?– Только воды? – весело спросил Граф Шпее. – Как насчёт ужина и развлечений?Вальтер рассмеялся и скрылся за занавеской – чтобы переодеться и расчесать волосы. После купания в солёной воде они начали виться и топорщиться. Не к лицу флагману ходить как гардемарину с беспорядком на голове.Развлечения в ставке Африканского корпуса заключались в распитии пива и игре в покер. Вальтер отказался от того и от другого, впрочем, приличия ради выдержав полчаса в обществе офицеров. После он попросил проводить его к французам.– Зачем они вам, флагман? – удивился двоюродный братец Фауста Мефистофель. (Вальтер руки бы поотрывал тем умникам, которые придумали дать семейству Тигров имена героев Гёте!) – Там всё уныло, как в склепе. Они после британского налёта…– Та-ак… – Вальтер косо посмотрел на Графа Шпее. – Почему я ничего не знаю?– Мы решили, что нецелесообразно ставить вас в известность. Пострадали только поднадзорные французы, и…Вальтер низко зарычал. Обычно альфы прибегали к таким демонстрациям своих эмоций, омеги так не могли. Но вместе с флагманскими способностями Вальтер при рождении получил возможность управлять подчиненными голосом. Голосом, в котором были сотни обертонов и интонаций. Рычание главного в стае, так Вальтер про себя звал эту интонацию. Корабли притихли, танки и вовсе застыли. Чем меньше был тоннаж, тем сильнее действовал голос.– Я желаю видеть французского флагмана немедленно, – рыкнул Вальтер.– Ришелье в госпитале, – Граф Шпее осторожно коснулся его рукава. – Я провожу. Я готов понести ответственность за своих подчиненных, герр флагман.– И понесёте, – пообещал Вальтер. – Готовьте объяснительную. Почему Ришелье в госпитале? Кто ещё пострадал?– Пострадала вся французская эскадра, тяжелые повреждения получили Дюнкерк, Ришелье, Страсбург. На ремонт поставлены… – Граф Шпее говорил, а Вальтер скрипел зубами. Когда-то давно, еще в конце тридцать девятого, он лично поставил подпись на трёхстороннем соглашении. Его ещё не произвели в офицеры, но подобные вещи подписываются только флагманами, но никак не исполняющими обязанности. И Вальтера вызвали в Париж. Ойген тогда долго распинался о кодексе поведения, уставе и прочем… Вальтер пропускал всё мимо ушей, он влюбился в Париж, его мосты и кафе. Соглашение подписали без эксцессов, но как раз на соглашение Вальтеру было плевать. Среди французской делегации он увидел странное существо: высокое, с длинным носом и косой до пояса. Поначалу Вальтеру показалось, что это женщина, и он безмерно удивился: в ту пору он еще не слышал о госпоже Муцу из Императорского флота и понятия не имел, что его собственный систершип тоже женщина… Он беззастенчиво пялился на это существо, а оно вдруг обернулось и смерило его злым взглядом. Глаза были печальные, красивого цвета – как у первой весенней травы.– Это Ришелье, – шепнул Ойген, так вовремя оказавшись рядом. – Будущий французский флагман. – У них же главный Дюнкерк, разве нет? – удивился Вальтер.– Это его преемник. И у него, кажется, те же проблемы, что и у вас, – прошипел Ойген. – Прекратите на него так откровенно пялиться!– Он тоже омега с флагманским геном? – Вальтер обрадовался. – Я хочу познакомиться с ним.– Нет! – отрезал Ойген. – Не то знакомство, которое я вам могу позволить!– Так, – Вальтер охрип, но всё вышло, как надо. – Я – ваш командующий. Я познакомлюсь с Ришелье. Ойген отступил, и это была первая победа Вальтера над наставником. Потом его, конечно, наказали, но он познакомился с Ришелье. Как показало время, всё правильно сделал.В госпиталь его не хотели пускать, суровый французский моряк с перебинтованной рукой грозно рычал, что не пустит, даже будь вы сам их проклятый линкор Бисмарк!– Не поверите, – сказал Вальтер. – Вальтер фон Бисмарк, флагман Кригсмарине, друг Лилиана де Ришелье.Наверное, морячок поверил, потому что Вальтер назвал имя Ришелье, которое мало кто знал, а не то, которым тот предпочитал представляться.Ришелье дремал, под расстёгнутой рубашкой виднелись бинты, левая рука покоилась в шине, на лице виднелись царапины. Граф Шпее заходить не стал, и это было хорошо.Вальтер пододвинул колченогий табурет, сел у койки и осторожно взял его за руку.– Привет, – тихо поздоровался он. – Я вижу, что ты не спишь.Ришелье приоткрыл один глаз.– Не сплю, – пробормотал он. – Думаю, где взять денег на ремонт.Вальтер вздохнул: заботы у них были одинаковые, что тут скажешь.– Стряси с англичан компенсацию.– Написал, ответили, послали к чёрту, – Ришелье скривил губы. – И знаешь, кто это устроил?– Всё те же лица, что в сорок первом надо мной издевались, – Вальтер осторожно погладил его по руке и после поднёс пальцы к губам. – Мне уже доложили. Знаешь, можно поднять соглашение, то самое, и публично начистить им морду Кинг Джорджу.Ришелье рассмеялся.– Подай мне воды, и я всё тебе расскажу. Немцы видели далеко не всё.* * * Из рассказа Ришелье вырисовывалась следующая картина: когда у Свободной Франции кончились деньги, Ковентри предложил французам сменить подданство на английское и присягнуть ему, великому и прекрасному. Французы отказались, они воевали вообще-то за свою свободу под своим же флагом, а принимать протекторат Англии… Не за то их предки сражались много-много лет, в том числе и тот великий парусник, ставший кардиналом и много раз спасавший Францию, в чью честь Ришелье и назвали. Ришелье рассказывал с лёгкой улыбкой, а Вальтер скрипел зубами. Ковентри явно мстил и не стеснялся никаких средств, сволочь зеленоглазая.Англичане выставили ультиматум, Ришелье послал их к черту, посовещавшись с подчиненными, а после они снялись с якоря и отправились в Африку. Там, по соглашению, была их постоянная стоянка, безопасность которой гарантировали и Англия (соглашение со стороны Англии подписывал сэр Худ, ныне стараниями Вальтера покойный), и Германия. В пути Ришелье получил гневную радиограмму от Кинг Джорджа. Ковентри требовал вернуться в Бристоль и стоять на приколе до его распоряжения, Ришелье снова послал его к чёрту… А когда французские корабли обустроились, явилась английская эскадра и английские же бомбардировщики.– Слушай, я напишу нашему послу в Женеву, пусть передаст заигравшемуся львёнку привет, – процедил Вальтер. – Это же ни в какие ворота не лезет!– Напиши, ты – один из гарантов моей безопасности, – Ришелье сжал его пальцы. – Только я боюсь за тебя.– М-м?– Ковентри. Я говорил с ним, он зол, что тебя не вышвырнули со службы, – Ришелье печально улыбнулся. – Ты готов встретиться со своим главным мучителем лицом к лицу?– Океаны большие, можем и не встретиться, – Вальтер прикрыл глаза. – Я стал сильнее, в этот раз всё может сложиться по-другому. К тому же, ты его союзник, как ты можешь беспокоиться обо мне?!– Лично мне он не союзник, встречу в море – пущу ко дну, – кровожадно сказал Ришелье. – Ты совершаешь ту же ошибку, что совершают в отношении тебя: считаешь меня слабым и в чём-то беспомощным, а я…– Точно такой же линкор, прости.– Именно, – Ришелье улыбнулся. – Помоги встать, я хочу пройтись по коридору.– Так приятно эксплуатировать вражеского флагмана?– Ты чертовски проницателен, Бисмарк!Тихо смеясь, они дошли до туалета. Там Ришелье больше курил, чем думал над писсуаром. Вальтер покурил за компанию, чувствуя себя пятнадцатилетним мальчишкой, который курит в кустах за школой, чтобы наставник не поймал. И это было так забавно.Они проговорили до трёх часов ночи. В палату заползла сначала приятная прохлада, потом Вальтер почувствовал, что начинает замерзать.– Здесь всегда холодно ночью, – заметил Ришелье и кивнул на вешалку. – Мой китель, если тебя не смутит.– Нет, никаких проблем, если я не начну кричать ?Vive la France!?, – Вальтер накинул на плечи. Сукно приятно пахло фиалкой и лимоном.– Кстати, у тебя изменился запах, – Ришелье зажмурился. – Такой мужественный и возбуждающий.Впрочем, его голос был ровный и спокойный, значит, Ришелье просто отметил факт.– Мне говорили об этом.Они замолчали. Вальтер думал о том, как хочет утопить Кинг Джорджа, Ришелье, кажется, снова задремал.– Кстати, – Ришелье перекатил голову по подушке. – Я собираюсь в Париж, когда смогу самостоятельно передвигаться. Жду в гости, мне есть, что показать дома.– Заинтриговал.Ришелье улыбнулся краем губ.– Всё для вас, друг мой. У нас ведь коалиция. А теперь я хотел бы заснуть, пока ещё прохладно. Приходи завтра, если сможешь, буду рад увидеть снова.– <span style="border-bottom: 1px dashed;" title="фр. – Добрых снов, друг мой!">De beaux r&#234;ves, mon ami!</span> – он по традиции поцеловал Ришелье руку.– И тебе, – совсем сонным голосом отозвался Ришелье.Граф Шпее дремал на лавке. При виде Вальтера он сразу вскочил.– Без церемоний, – Вальтер зевнул и прикрыл рот рукой. – Где можно пришвартоваться на ночь?– У меня, я поставил вам раскладушку, – линкор моргнул. – Флагман…– М-м?– Вы во французском кителе.– Чёрт. Завтра верну.Встать пришлось с рассветом: Вальтера разбудил гул бомбардировщиков. Звук был непривычным, хоть и не сказать, что совсем незнакомым.– Спите, они в Египет летят, – сонно пробормотал Граф Шпее.– Уснёшь тут! – следом за бомберами зарокотали немецкие танки. Танковый батальон прогревал двигатели перед рейдом.Вальтер привёл себя в порядок и вылез из вагончика. Вокруг кипела упорядоченная суета военной базы: стайка Мессершмиттов, одинаково мелких, голубоглазых и белобрысо-вихрастых, пила кофе и обсуждала грядущее задание. Какой-то эсминец тискал собаку, называя хорошим мальчиком, автомобили гремели вёдрами и канистрами, погрузчик рычал на танковую мелочь… Вальтер дышал запахами выхлопных газов, песка, пота и внезапно чувствовал себя счастливым. Чёрт возьми, всё это функционировало потому, что он был на своём посту, подписывал приказы и рапорты этих существ, выбивал для них горючку, форму и продовольствие… И они делали свою работу, они хорошо делали свою работу!– Прониклись? – Граф Шпее спрыгнул с подножки вагончика.– В Гамбурге совсем по-другому.– Вы слишком большой корабль, мелкие заботы были вам не видны. – Пожалуй, – Вальтер потянулся. – Я понимаю, что не зря сюда приехал. Да, в этих водах от меня не будет толку, меня делали для других погодных условий, но…– Но вы довольны увиденным.– Да. Считайте, что флагман никогда не обидит Африканский корпус.– Тогда завтракать и дальше инспектировать! Вы еще в Мерс-эль Кебире не были!– А что там?– Наши корабли, стоянка для вспомогательных крейсеров и субмарин. И французы.– Отлично, то, что нужно, – Вальтер с сожалением снял китель, прохлада начала уступать жаре, едва солнце поднялось над дюнами.В порту Мерс-эль Кебира было побоище. На воде растеклось нефтяное пятно, которое пытались подручными средствами уничтожить, на берег вынесло волнами обломки и искореженный металл – то, что было французскими кораблями.– Дюнкерк в госпитале в тяжелом состоянии. Тоже пойдете навещать? – спросил Граф Шпее.– Пойду, я же гарант их безопасности по соглашению, – Вальтер тяжело вздохнул. – Будьте добры, сфотографируйте это всё. Хочу устроить англичанам весёлую жизнь.– Это дело хорошее, – согласился Граф Шпее. – Петер вас проводит в госпиталь. Петер, герра флагмана к французам проводи!Петером оказался флегматичный танк, ?четверка?. Он провёл, показал палату и замер на страже.Старик Дюнкерк выглядел откровенно хреново. Его лица не было видно под бинтами, нога висела в гипсе, в гипсе же была рука.– Мсье Дюнкерк, – Вальтер заговорил по-французски. – Это Бисмарк. Обещаю, английская эскадра понесёт наказание, они подписали соглашение, они…– Милое дитя, как вы сможете их заставить, если вы не смогли сберечь себя от надругательства? – едва слышно спросил Дюнкерк. – Мы утратили свою страну и цеплялись за соглашение. Лилле верил англичанам, а я верил в него. Вот мы и поплатились. Вы ничего не докажете, Бисмарк. Издавна Господь сотворил людей и живые корабли, но люди прогневили Его, и воды всемирного потопа смыли их. И остались живые корабли, людям подобные, но в воде и на суше живущие. Сказали они: Господи, благодарим тебя за жизнь, но как же мы будем жить, мы не вечны и мы не люди? И тогда Господь сделал нас мужчинами и женщинами, но женщин-кораблей было мало, хорошо, если раз в поколение рождалась одна. И не все из нас могли оплодотворить, но некоторые могли беременеть и носить. Господь дал вторичный пол и заповедал омегам слушать альф, плодиться и размножаться…– Я читал ?Корабельную Библию?, – резко сказал Вальтер, хотя ему стало не по себе. – Как это связано с тем, что Англия наплевала на соглашение?!– Господь готовит новое испытание нам всем, – Дюнкерк закашлялся, а после продолжил. – Сказано было: когда омега возомнит себя сильнее альфы, моря взбунтуются и выйдут из берегов. Разве не это сейчас происходит? – Да мы с прошлого века пытаемся отстаивать свои права, – сквозь зубы сказал Вальтер. – А первым флагманом-омегой стала Муцу, и это было Бог знает когда!– А потом на свет появились Лилле и вы. Ничем хорошим это не кончится.Вальтер понял, что сейчас сорвётся. Поэтому он досчитал до десяти, выдохнул, расцепил стиснутые зубы и ровным голосом спросил:– По существу жалобы будут, мсье Дюнкерк?– Позовите медсестру, – сказал французский линкор. – И да хранит вас Господь, дитя моё. Вы ещё можете спастись, если образумитесь, найдёте своего альфу и вспомните, в чём ваше предназначение.Вальтер промолчал.* * *Пока он прошёлся по порту (не только по стоянке французских кораблей), пока поговорил с расквартированными субмаринами, день перевалил за половину. Вальтера увезли обратно в Дакар, накормили обедом.– Вот плёнка с фотографиями последствий английской атаки, – Граф Шпее вручил ему чехлы с плёнкой. – И я взял на себя смелость отпечатать фотографии на всякий случай.– Спасибо.– И отчёты французских и немецких госпитальных судов и инженеров.– Прекрасно.– А ещё разминированная британская торпеда, – эту гадость Граф Шпее, к счастью, не стал выкладывать на стол. – Её уже положили в ваш самолёт, отдадите умникам из сапёрного отдела, им понравится. И подарки вашему младшему сыну.– Замечательно, – Вальтер отодвинул опустевшую тарелку. – И к кормёжке никаких нареканий. В общем и целом, выражаю благодарность всему Африканскому корпусу и лично вам. Благодарность в письменном виде вышлю позже.– Рад служить! – Граф Шпее посерьезнел и отдал честь. – Что я ещё могу для вас сделать? – Проводить к Ришелье, надо вернуть ему китель, – Вальтер поднялся из-за стола. – И пусть герр Хейнкель будет готов через полчаса.Ришелье спал, забавно приоткрыв рот. Вальтер поднял его руку, поцеловал пальцы и прижал к щеке. Он любил Ришелье как друга, как корабль, который спас его от унижения, и как привет из детства. Из тридцать девятого года. Мороженое, закат с Эйфелевой башни, разговор по душам. ?Забавно шутит судьба, – сказал тогда Ришелье. – Мои соотечественники считают, что я был обречен на поражение. Теперь они и о вас так думают?. Вальтер помнил и свой ответ: ?А вам не хочется победить им всем назло? Даже в рамках соглашения у вас море возможностей!?. Ришелье обозвал его самонадеянным мальчишкой, а после Вальтер узнал, что тот начал переговоры с англичанами о выкупе французских судов. Флот всегда был дорогим удовольствием, флагману ли не знать.Потом Ришелье прихватил половину золотовалютного запаса своей страны и сбежал в Англию, передать деньги де Голлю, боевому танку, главе Свободной Франции.– Ты так тяжело вздыхаешь, словно у тебя что-то болит, друг мой, – сонно сказал Ришелье.– Наверное, болит, если память может болеть, – Вальтер поднял голову и улыбнулся. – Вспоминал нашу первую встречу.– О.Они помолчали, и это молчание было уютным и ни к чему не обязывающим. Но время шло, где-то на взлетной полосе Вальтера ждал самолет.– Я был в Мерс-эль Кебире и видел Дюнкерка.Ришелье выжидающе посмотрел на него.– Он плох, ремонт обойдется в кучу денег.– Я знаю, уже думаю, к кому обратиться с займом.– Он говорил странные вещи о нас.– А. Не обращай внимания, Бисмарк. Это новое течение в кораблизме, у них во всех бедах корабли-омеги виноваты, – Ришелье поджал губы. – Спи спокойно. И не забудь, что я жду тебя в гости.Вальтер кивнул.– Пришли открытку или сообщение, как доберешься, – сказал он, на прощание сжав его тонкие сильные пальцы. – Береги себя.– И ты, Бисмарк.Чего и говорить, настроение было слегка подпорчено. Китель Вальтер оставил на вешалке и вышел из палаты, задумчивый и немного потерянный. О самом главном они так и не поговорили, и, наверное, только море знало, что им мешало.Дома Вальтер оказался только под утро, его шатало от усталости. Он на автомате назвал адрес штаба, а не дома, и, после того, как его высадили, долго стоял перед КПП с чемоданом, не понимая, кто и когда успел поставить перед его дверью шлагбаум.Его спас Ойген. Чёрт знает, что он делал тут в половине седьмого утра, но он спустился, вызвал машину и лично привёз его домой. Только не к Вальтеру, а в ту квартиру, которую он снимал с братьями.– Блюхер в Киле, Эрих с Тирпиц, вам никто не помешает. В бойлере есть тёплая вода, чистую рубашку я вам организую… – Ойген суетился, и это было чертовски мило… Если не помнить, что Вальтер так и не мог доверять ему полностью.– А почему не ко мне?– Потому что там вам не дадут выспаться, – ответил Ойген. – Вам яичницу или омлет?– Господи. Омлет.Вальтер заснул за столом, не донеся вилку ко рту.Он проснулся в обед и не сразу понял, где он и почему полураздет. На подушке лежала записка, написанная мелким аккуратным почерком Рейнике.?Обед в духовке, ваша форма вычищена, ботинки тоже, документы я забрал, приезжайте, как придёте в себя. И не забудьте выпить подавители. О. Р.?Вальтер со стоном сел, потёр виски и принялся одеваться. Сам оставил себя без выходных – сам получи недосып.Как он добрался до штаба – отдельная история, это заслуживало стёбного фельетона в ?Фёлькишер Беобахтер?. Хватило хоть ума написать Ульриху сообщение на личную Энигму, что он уже в Гамбурге, жив, цел, орёл. Ульрих ответил в своём неподражаемом стиле: ?Домой вернись, гулящий папа!?. – Как вы себя чувствуете? – Ойген сидел в приёмной аки Цербер. На софе для посетителей маялись какой-то эсминец и Ноа Мессершмитт.– Соображаю, – Вальтер едва удержался от зевка. – Ойген, приготовьте мне текст соглашения по французскому флоту и поправки к нему. Так, господа, прошу в мой кабинет, раньше начнем – раньше кончим.Мессершмитт жаловался на разбавленный бензин, эсминец ругал ПВО, рутина. Мессершмитта Вальтер отправил к Ойгену для написания рапорта по всем правилам, эсминец сам пошел к Гнейзенау.Ойген возник на пороге с чашкой кофе, как Мерлин перед юным Артуром, ещё не королём.– Вы славно потрудились, флагман.Вальтер повёл глазами.– Там как в пекле. У меня из-за песка обоняние отбило, но это было хорошо.– Поэтому я напомнил вам о подавителях, – Ойген ушёл, но вернулся с тонкой папкой. – Материалы по соглашению. Мне не нравится ваш план, но вы действуете в рамках закона. И вы можете подать в международный суд на английский флот за несоблюдение соглашения.– И разрыв его в одностороннем порядке, как крайний способ, но это лучше делать самому Ришелье, я бы предпочел денонсацию аннуляции, – Вальтер зевнул и прикрыл рот ладонью. – Что с нашим фиктивным браком?– Я медленно и со вкусом печатаю первый абзац, – Ойген ухмыльнулся. – Так много цифр, вечно пропускаю то одну, то другую.– Превосходно. Сообщу этим сукиным детям, что я почти окольцован, пусть горланят свадебные песни.– Есть проблема, – Ойген побарабанил по столу пальцами. – Само торжество.– Никаких торжеств, я отец-одиночка с двумя детьми, таких в кирхе не венчают, – злорадно сказал Вальтер. – Нас с вами распишет офицер, который старше нас по званию, например, моя сестра или Эмден, он мне нравится.– Есть тщательно прописанный церемониал свадьбы флагмана, – с тоской возвестил Ойген.– Нет-нет-нет, никаких церемониалов, ничего не знаю, у меня учения, младенец, Африканский корпус, который требует внимания больше, чем младенец… – под конец своей речи Вальтер открыто хохотал. – Нет, серьезно, Ойген, какой в задницу церемониал? Они покажут себя полными идиотами, если захотят его. И, самое главное, у нас нет лишних денег. – Пожалуй, это самый главный аргумент, – согласился Ойген. – Так им и напишу. Чем я еще могу вам помочь? – Посиди со мной, надо как следует разобраться с правами и ответственностью гарантов по соглашению, – Вальтер сдвинул свое кресло в сторону. – Вот этот пункт, он меня смущает…Ойген объяснял, чёркал карандашом, рассказывал своим негромким голосом, приводил примеры из морского права – мирового и немецкого… Вальтер слушал, кивал, реже возмущался. Претензия британскому флот обретала костяк. Вальтер чувствовал себя полезным, сильным и… И на своём месте. Может, кто-то другой был бы лучшим флагманом, чем он, но пока он носит в себе эти способности, пока нет достойного преемника, он будет стараться изо всех сил. Кукушка крикнула семь раз, Ойген стянул очки, потёр покрасневшие глаза и совсем нерабочим голосом сказал:– А пойдёмте напьёмся. Я что-то так устал.– Я не могу, – Вальтер смутился. – Меня дети два дня не видели. Но можно выпить чаю у меня. Как в старые не очень добрые времена.– А я соглашусь, я… – он запнулся. – Я хотел бы увидеть Валентина.– Что ж, вы дали мне выспаться, покормили и помогли, думаю, стоит отплатить услугой за услугу, – Вальтер зевнул. – Вызовите машину, пожалуйста.Ойген снял трубку.