14. Угрозы (1/1)

А потом начал трезвонить телефон. По времени курьер как раз должен был добраться до Адмиралтейства, и Вальтер снял трубку.– Соединяю с Адмиралтейством, – безэмоционально сообщила девушка-телефонистка.– Спасибо, – Вальтер дождался щелчка. – Доброе утро.– Кому как, Бисмарк, – сказал Кёниг Альберт. – Я прочёл ваше прошение касаемо рейда вспомогательного крейсера Атлантис. Мы одобряем эту инициативу, но пока вернём на доработку, курьер прибудет в обычное время. Меня больше интересует ваша отвратительная выходка с дуэлью.Вальтер кашлянул.– Всё было сделано по закону, вы же требуете законности – вот она.– Бисмарк, хватит юродствовать. Вот ультиматум: вы немедленно берётесь за мозги, узакониваете отношения с Рейнике и начинаете вести себя, как подобает. Прошёл слух, что ваши подчиненные собирают подписи, чтобы вам вернули награду за Худ. Можете передать, что пересмотра по этому вопросу не будет, плен и незаконный ребёнок перекрывают вашу победу. Вам всё ясно?Вальтер сжал трубку до ломоты в пальцах.– Да, герр хранитель, всё ясно, – в ушах звенело. – Значит, у нас теперь ещё и с Адмиралтейством война?– У вас лично, Бисмарк. Вы ещё можете закончить её с минимальными репутационными потерями. Подумайте над этим. Что для вас важнее, флот или непомерно раздутое эго?Вальтер прикрыл глаза.– Награда мне не нужна. Но вы могли бы пойти и нам навстречу. Например, сравнять жалование и перестать отбирать финансирование у надводных кораблей!– Не вижу смысла торговаться с вами сейчас, – отрезал Кёниг Альберт и положил трубку.Вальтер обмяк в своём кресле. Знал ли Ойген, что именно его ходатайство Адмиралтейство будет использовать как рычаг давления? Ладно, пусть он говорил правду, и волну подняла Тирпиц. Но – знал ли? И не потому ли он начал ненавязчиво продвигать брачный контракт? Это было отвратительно: опускаться до подозрений и не доверять никому.Из чувства упрямства хотелось послать всех к чёрту и смотаться в Африку, пополоскать корму в южных тёплых водах, поговорить с Ришелье, забыть о сволочных интриганах из Адмиралтейства… Но до утра субботы было далеко. Невообразимо далеко. Требовалось решать, и решать срочно.Отступить, принять их волю, накопить сил и заставить считаться с собой. Только так он может выиграть, война-то не проиграна, и это не Датский пролив, нет.Вальтер коснулся селектора.– Рейнике, зайдите.Ойген втиснулся боком, стараясь одной рукой удержать ворох карт, а другой чашку с чаем.– Пришёл новый тираж из картографического отдела, просят вашей оценки, – Ойген свалил всё на другой стол у окна. – Это терпит до вторника. Ваш чай. В приёмной герр Блюхер с предложениями по модернизации нашего класса. Я взял на себя смелость и приказал ему изложить свои соображения в письменном виде.– Вы всё верно сделали, Ойген, – Вальтер поднёс чашку к губам, отпил. То, что надо. – Господа хранители велели передать, что тема с моим награждением закрыта.Ойген не изменился в лице.– Не хотят по-хорошему, призову на помощь морское право.– Мне велено скорее вступить с вами в брак, в противном случае, как я понимаю, мои распоряжения будут бойкотироваться Адмиралтейством.– А это низко, – Ойген дёрнул щекой. – Я даже не готовил чистовик контракта, мне некогда. Думаю, я ещё неделю буду его готовить, а потом очень медленно подам прошение на заключение брака вам же, как вышестоящему, и суну листок с рапортом в самый низ стопки, чтобы вы добрались до него не скоро. Едва ли мы успеем до вторых Рейнских учений!– Ойген, если вы сейчас на самом деле играете на моей стороне, – искренне сказал Вальтер, – так вот, мне заранее жаль Адмиралтейство. Вы их сожрёте и не подавитесь.– Что растили – то и вырастили, – с достоинством ответил Ойген. – Вам нет нужды сомневаться в моей верности. Теперь. Ближе к обеду я предоставлю вам план инспекции и познакомлю с вашим пилотом.– Отлично, кстати, запросите прогноз погоды на завтра.До обеда Вальтер успел получить почту, вызвать фройляйн Атлантис и зачитать ей ответ Адмиралтейства, выслушать её мнение по поводу ?этих зажравшихся ублюдков с Дюрер-штрассе?, набросать новую смету… Заодно и карты посмотрел, вернее, посмотрели вместе, Атлантис позаимствовала самую большую карту мира, сказала, что поиграет и подарит Адмиралтейству. Вальтер не возражал.На обед Ойген вытащил его в офицерский клуб, где представил герру Хейнкелю, вернее, герра Хейнкеля ему.– Для меня большая честь сопровождать наш флагман, – сказал самолёт.– Геморрой, это будет геморрой, – мрачно пообещал Вальтер. – Фройляйн, мне кофе и… Только кофе! – он как-то успел забыть, что в кошельке не стало больше денег, поэтому чуть не случилась неловкость.Ойген бросил на него быстрый взгляд.– Герру корветтенкапитену то же, что и мне, – резко проговорил он. – Мой будущий супруг не должен голодать.Вальтер дробно перебрал пальцами по столешнице.– Я вам башни отстрелю, – он понял игру Ойгена, но кто сказал, что это было приятно? Ещё решат, что он содержанка!– Не забывайте в следующий раз дома портмоне, тогда и сочтёмся, – Ойген, подлец, использовал его же отговорку. – Думаете, в африканской пустыне вас накормят таким же прекрасным обедом?Вот на это возразить было нечего, поэтому Вальтер взялся за вилку.– Думаю, Ришелье по такому поводу угостит меня каким-нибудь красивым на вид и отвратительным на вкус французским блюдом.– Разве что Ришелье, – Вальтер готов был поклясться, что в глазах Ойгена мелькнула злость, и ему стало весело.Бедняга Хейнкель смотрел на них с некоторым ужасом, но, к счастью, не пытался вклиниться в обмен колкостями.* * * Вечер Вальтер посвятил сыновьям. Он отыскал свой старый фартук, достал пакет муки, яйца, сухие сливки и напёк оладьев. Сыновья по очереди или вдвоём ломились к нему, выпрашивая оладьи, он их грозно отгонял, и во всей этой суете Вальтер забылся, отрешился от давления и беспокойства. После оба паршивца примостились по бокам, пока он подписывал последние распоряжения на время своего отсутствия. Валентин накручивал волосы на палец, Ульрих заглядывал в бумаги (за что его периодически пихали в бок).– Да, кстати, – этот разговор следовало начать. – Валентин, это касается прежде всего тебя.Валентин сонно угукнул.– Помнишь дядю Ойгена?Мальчик угукнул снова, безо всякого интереса.– Так получилось, что он – твой второй родитель. Скоро тебе придется называть его отцом, – звучало это натужно и ненатурально.– Укатали линкора на высоких валах? – спросил Ульрих.– Свадьба или война, – буркнул Вальтер. – Не было у меня выбора. Не с Гнейзенау же расписываться!– Ну… – Валентин зевнул и осторожно потрогал его за колено. – У меня один папа, других мне не надо. И Ульрих. И всё. Ну, ещё можно собаку. Или дву-ух… – он зевнул ещё раз. – Он ведь не будет жить с нами?– Нет, нет, это только для галочки.– Для чего?– Я тебе завтра объясню, – Ульрих тоже принялся зевать. – Давай-ка наденем пижамы и не будем отвлекать папу, ему завтра рано улетать.Валентин закивал и сполз с постели. Вальтер ухмыльнулся: если взглядом и чертами лица Вальхен походил на Ойгена, то во всём остальном он точно был его сыном. Вот разве что к кошкам был равнодушен.– Привези ему что-нибудь из командировки, – шепнул Ульрих.– Знаю, не дурак, – Вальтер потёр глаза. Ему самому хотелось спать, его мальчишки были такие славные, сонные, хотелось обнять обоих и спрятаться с ними под одеялом и забыться сном до полудня, но…– Просто напоминаю.– Эй-эй, я ещё не впал в маразм!– Знаю, – Ульрих ткнулся носом ему в плечо. – Просто ты так смешно бесишься, не могу удержаться.Вальтер спихнул его с постели.Скоро его мальчишки спали: Валентин в своей кроватке, Ульрих – на разложенном кресле. Вальтер включил ночник и перебрался с бумагами в кабинет, боясь заснуть в такой сонной обстановке.Ему не хотелось, чтобы в их семью вливался кто-то еще. Ему никто не был нужен, вот его семья, какого чёрта он должен волноваться о том, что кому-то не нравится его семья, его образ жизни! Проклятая культура, в которой смотрят не на тебя, каков ты есть, а на то, есть ли у тебя пара! Будь оно проклято!Что ж, в Дакаре ему будет с кем поговорить об этом.