10. Флагман всегда готов к бою (1/1)

В семь Вальтер кивнул часовому-танку, поднявшему шлагбаум, поздоровался с Мессершмиттом, который только что прилетел из Берлина с кучей бумаг, и наконец-то вошёл в свой кабинет. В приёмной на софе спал Ойген, укрывшийся шинелью.Вальтер застыл, понимая, что ничего не понимает. А после решил, что в любом случае надо дать крейсеру поспать ещё полчаса, и тихонько, очень тихонько стащил кипятильник, чтобы сделать кое-кому кофе. Банка эрзац-кофе была припрятана у Вальтера с того самого дня, когда он вернулся в свой родной кабинет.Сделал он всё тихо, как будто не линкором был, а шустрым мелким миноносцем или торпедным катером. И ровно в половину седьмого он открыл дверь, кашлянул и преувеличенно громко протопал к софе.– Доброе утро, – сказал он, протягивая чашку. Сонное удивленное лицо Ойгена изрядно польстило его самолюбию.– Доброе, – Ойген подслеповато сощурился. – Простите, я… Я засиделся допоздна, не хотел нарушать комендантский час, и…Вальтер прижал палец к его губам.– Кофе. С чайной ложкой коньяка и щепоткой корицы. Вам понравится, и утро станет добрее.– А что это значит?– Э-э… – Вальтер задумался. – Что я перестал видеть в вас первого ублюдка в этом здании? Вы можете быть хорошим кораблём, главное, не приближайтесь к Валентину без моего разрешения.– Спасибо, – шепнул Ойген и взялся за чашку. – Пахнет потрясающе. Где вы взяли настоящий кофе?– О-о, если бы. Просто коньяк с корицей даже эрзац-кофе сделают терпимым. Кстати, уже тридцать пять минут, и очень скоро сюда ввалится ваш старший брат с докладом. Поторопитесь.– Вальтер, – позвали его, когда Вальтер вытянул нужную книгу из шкафа и собрался к себе. – Вальтер, я могу считать, что…– Можете. Но не советую стоить грандиозные планы. Я отходчивый, но злопамятный. И память у меня хорошая.– Я знаю.Спустя двенадцать минут коротко пискнул селектор.– Герр Бисмарк, к вам Фауст от танкового командования. Примете?– Конечно, – Вальтер сделал последний глоток из чашки и спрятал её в ящик. – Заберите у меня почту.Ойген бедром приоткрыл дверь, неся поднос с чаем. Ну да, утренний ритуал, командующий должен выпить с утра чашку чая, чтобы не бросаться на подчиненных. Чёрт его знает, кто вообще эту басню придумал. Но Ойген делал ему чай, а Вальтер его пил – крепкий чай с лимоном.Следом вошёл Фауст, метр девяносто гордости и красоты отечественного танкостроения, сила и идеал немецкого военнослужащего, звезда патриотических фильмов и герой вербовочных плакатов. И первоклассный самец, чей запах альфы сбивал с ног. Вальтер коротко глянул на Ойгена, тот без лишних слов открыл форточку, сгрузил на поднос запакованные конверты и скрылся в приёмной.– Рад видеть в добром здравии, – Тигр смотрел как будто через прицел.– Взаимно, герр Фауст. Чем могу помочь?Их связывали… Нет, слово ?отношения? тут точно не подходило. Вальтер познакомился с этим здоровяком в спортзале. Тигр тогда изъяснялся исключительно междометиями и тяжёлыми взглядами, но зато Вальтер болтал за двоих. Иногда это Тигра доставало до крайности, и он Вальтера затыкал, ну, пытался заткнуть дружеским ударом. Как альфа альфу. Так получилось, что у Тигра были проблемы с обонянием, и по внешности Вальтера тот решил, что Вальтер его вторичного пола. Конец был немного предсказуем: танк оскорбился, думая, что его водили за нос, Вальтер оскорбился, что в нём в очередной раз увидели только набор половых органов, а не корабль, личность и так далее. Итогом стала потасовка, в которой Вальтеру разбили нос, выбили зуб и сломали руку, а Фауст оказался на больничной койке со сломанными ребрами. Всё-таки злобный линкор брал если не умением, так тоннажем, куда танку было тягаться с таким монстром.Лежали они в одной палате и оттуда вышли уже приятелями.Следующий инцидент случился из-за японцев. Фауст прокатился в Страну Восходящего Солнца, насмотрелся на странные обычаи и, кажется, что-то не так понял, потому что устроил цирк с платьем и ужином. Вальтер не мог не подыграть товарищу. Как говорится, сам пропадай, но друга в беде не бросай.И кончился тот ужин сексом. Вальтер впервые в жизни имел альфу, вдобавок, одетого женщиной. Фауст остался доволен, Вальтер пребывал в лёгкой прострации, Ойген – в ярости. Тот чёртов вечер ему припоминали все, кому было не лень. Даже Ульрих, который там присутствовал и отчасти спровоцировал дурной танк.– Я получил бумагу от японцев.Вальтер кивнул.– Да, им нужен Пантера. Тебя они тоже хотели, но я не могу вот так взять и устроить тебе каникулы.– Не можешь, у меня родился сын.Вальтер с чувством потряс его за руку.– Потрясающе! Добро пожаловать в клуб отцов! Как назвали? Какой тип?– Хотел пошутить, что от тебя, – Фауст раздвинул губы в улыбке. – Нет. Сверхтяжелый танк, тип Маус, звать Фридрихом Вильгельмом, – и показал фотографию. – Я пришёл позвать тебя на крестины.– А я согласен, – Вальтер кивнул. – Большой какой.– Сто восемьдесят тонн.– Потрясающе!– В следующий раз я хочу сам вывезти Фрица в те края, погонять в джунглях. Вот так. А ты приходи в следующее воскресенье к девяти вот по этому адресу, – ему сунули листок. – Вторым крестным отцом мы Чихару позвали.– Приду. И Валентина с собой возьму, – пообещал растрогавшийся Вальтер. – Я рад за тебя, дружище.Фауст улыбнулся, показав идеальную улыбку – хоть сейчас на плакаты для стоматологических кабинетов.– Бывай, – он тяжеловесно похлопал Вальтера по плечу. – Семь футов сам знаешь куда.Вальтер остался один, не совсем понимая, что это было. Наверное, свидетельством того, что и танковые войска официально признали его статус? Напрямую спрашивать не имело смысла, он знал Фауста, тот никогда не говорил больше, чем ему было нужно. Недоумевая, Вальтер допил чай и сделал то, чего ему не хотелось, но следовало. Он снял трубку и очень вежливо попросил соединить его с Адмиралтейством. Следовало врезать из всех орудий, чтобы они на время забыли обо всех своих проклятых планах насчёт него и Валентина!Когда он изложил вкратце свое предложение, на том конце повисло долгое молчание.– Мы должны всё обсудить, – наконец ответил Кёниг Альберт. – Коллегиально. Мы вызовем вас.Вальтер положил трубку, хлопнул по столу и издал победный вопль. Старушка жизнь, определенно, начала поворачиваться к нему лицом!На шум в кабинет заглянул Ойген.– С кем воюете?– С Адмиралтейством. Противник замечен, произведен предупредительный залп. Что там у нас дальше?– К вам эсминцы, сказали, будут бить за урезание сметы на ремонт, – Ойген подмигнул. – Одолжить вам саблю?– Я их линейкой по рукам. По лучшим вашим заветам, – Вальтер вытянул ту самую линейку из стаканчика. – Ну, флагман к бою готов!День помчался вскачь, и Вальтер почувствовал себя всемогущим и как никогда сильным. Правда, к обеду его пыл слегка поугас, когда на него накинулся Гнейзенау с требованием провести смотр.– За каким чёртом мы будем жечь горючку?! – сопротивлялся Вальтер. – Да я на эти деньги лучше еще один эсминец отремонтирую! Или построю торпедный катер!– Может ты лучше найдешь хороший линкор на ночь и как-то по-другому решишь кадровый вопрос?! – в запале рявкнул Гнейзенау.Стук упавшего на стол карандаша показался оглушительным.– Совет, достойный немецкого офицера? – хрипло спросил Вальтер. – Мой ответ ?нет?. Никакой пустой траты бюджета, никакой ненужной показухи. Будет ?Балтийское лето?, будут вторые ?Рейнские учения?. А протирать корму в прибрежных водах пусть будет кто-то другой, а не мой флот!– Это не твой флот, Бисмарк!Вальтер сузил глаза:– Значит, как пинать за любой просчет, так флот сразу мой, а как делить деньги и позировать на камеру, так он сразу становится адмиралтейским, вашим, чьим-то ещё. Ну да, действительно, чего я ожидал от своры озабоченных своими погремушками альф!Он не сразу понял, почему ему больно и почему он вдруг смотрит на Гнейзенау снизу вверх, в то время как на самом деле Вальтер был на пять сантиметров выше.– Хватит строить из себя флагмана, найди мужика и… – Гнейзенау выругался, поминая родителей Вальтера, каковых у него не было, и детей.– Извинитесь, – слово вышло невнятным. Гнейзенау поднял бровь.– Еще раз по буквам: хватит играть в статусные игры, ты, зарвавшаяся пародия на линкор!Вальтер зажал разбитый нос ладонью, поднялся, сунул руку в ящик стола. Перчатки лежали там, где и должны были. Вытянув одну, Вальтер бросил её Гнейзенау в лицо.– Забтра в боловиде зедьмого удра в возьмом доке, на заблях, до бервой грови, – просипел Вальтер.– Ты младше меня по званию, Бисмарк. Вызов недействителен, – Гнейзенау ухмылялся. Он вовсю наслаждался представлением.– Зейчаз бы выдовем знадока б морзгом брабе, – кровь никак не останавливалась. Он хлопнул ладонью по селектору. – Ойген, зайдиде.Ойген выразительно приподнял бровь, увидев командира с расквашенным носом и Гнейзенау с перчаткой в руке.– Чем могу помочь, герр флагман?Вальтер высморкался, стараясь не делать себе слишком больно, и сказал:– Может ли младший по званию, но старший по должности вызвать старшего по званию на дуэль?Ойген округлил глаза, но голос остался ровным и беспристрастным.– Нет. Даже флагманская должность не дает вам этого права.Гнейзенау победно улыбнулся, но Ойген продолжил, как будто не замечая этой улыбки:– Из этого правила есть исключение. Если нанесённое оскорбление не связано со службой, то подчиненный вправе вызвать своего командира или же лицо, которое старше его по званию. Но и из этого допущения тоже есть исключение: командир не должен являться кредитором этого подчиненного.Вальтер хмыкнул.– Збазибо, Ойген.– Могу я узнать причину дуэли, а также место, условия и имена секундантов? Я, как ваш адъютант и о… – Ойген вовремя осёкся.– Я сказал нашему флагману, что ему следует найти себе мужчину и сидеть дома. А не смешить весь флот, – с гиеньей улыбкой процитировал Гнейзенау. – Это подходит под причину для дуэли? Я считаю, что нет. Поэтому и извинений не будет.– Боюсь, это одно из тяжких личных оскорблений, – сказал Ойген. – Герр Бисмарк?– До первой крови, – Вальтер снова на несколько секунд обрел способность дышать носом. – Терять корабли мы не можем, гауптвахту сочтут мелочной местью. А раз господа альфы решают вопросы на дуэлях, то я воспользуюсь их оружием.– Вы вправе, – тихо сказал Ойген. – Вызов по всем правилам. Вы уже выбрали секунданта?– Чёрт знает что, – ругнулся Гнейзенау. – Ойген, опять вы ему потакаете! У него бешенство матки, он делает из нашего флота посмешище всех морей, а вы…– Герр Гнейзенау, – голосом Ойгена можно было резать. – Поосторожнее. Или ещё и я сделаю вам вызов по исключительно личным мотивам. А мне вы не соперник.Гнейзенау замолчал, буравя Вальтера злым взглядом серо-голубых глаз.– Завтра, половина седьмого утра, восьмой док, – повторил Вальтер. – Кто будет вашим секундантом?– Думаю, герр Хиппер мне не откажет, – холодно ответил Гнейзенау.Дверь хлопнула так, что люстра закачалась на потолке.Ойген отобрал у него окровавленный платок, ушёл, вернулся с аптечкой и вставил ему в нос два ватных тампона.– Будете ругаться? – уныло спросил Вальтер.– Кто я такой, чтобы делать настолько бессмысленные вещи? Как вы в таком виде покажетесь господам из Адмиралтейства?– Кому-то следует держать руки при себе, а не размахивать ими. Щиплет.– У вас мало шансов.– Угу.– Этим Гнейзенау только подтвердит свою правоту.– Ха!– И натаскивать вас поздно.– Угу.– Ульрих не обрадуется.– Ой-ёй-ёй! – о реакции сына он не подумал.– Мы можем ничего ему не говорить.– Угу.– Но он всё равно узнает. Гнейзенау всех оповестит в офицерском клубе за обедом, ставлю половину жалования.– Пф-ф, – Вальтер запрокинул голову. – Но есть проблема. Вы – отец Валентина.– Вы меня им не признали, отказ от Валентина видели только вы и военный нотариус, а подозрения господа могут оставить при себе. В данный момент я не считаюсь вашим родственником, – Ойген пожал плечами. – Посидите вот так еще пять минут. Заказать обед?Вальтер пожал плечами. На него навалилось тоскливое осознание того, в какой фарс превратилось, казалось бы, его твёрдое положение. Мелкие утренние победы сейчас казались издевательством, подслащенной пилюлей.– Выше нос, флагман, – Ойген улыбнулся. – В конце концов, давно пора было подтвердить статус.– Меня воротит от этих ваших альфа-статусных игр, – Вальтер положил подбородок на скрещенные руки. – Как будто у вашего пола две радости: потрахаться и подраться. Вы как… Как… Я слова подобрать не могу! Как самцы оленей, которым дай только поляну побольше, месяц май и рога, чтобы сшибаться в драке за самую крутозадую самку стада! Цивилизация развивается, меняются типы кораблей, дальность стрельбы, калибр орудий… Но вам этого не нужно, вы в альт-форме меряетесь длиной членов и размером кулаков! Ограниченные безмозглые…Ойген прижал ладонь к его губам.– Пока вам придется играть по этим правилам. Когда вы нарушите их все, то станете или преступником-изгоем, или великим реформатором. Но до тех пор…Сердце Вальтера вдруг пропустило удар.– Пожалуйста, перестаньте казаться хорошим.– Я на вашей стороне, если вы забыли, Вальтер, – сухо сказал Ойген. – Пока вы еще не начали обедать, просмотрите доклад о ситуации в Африке. Гарнизон просит партию лекарств, в том числе от малярии, и новые фильтры для воды.Вальтер взял папку. Почерк у гауптмана Кеттенкраде был мелкий и убористый. Читать не перечитать. Впрочем, у его флотского коллеги Адмирала Графа Шпее почерк был ещё хуже.Однако чтиво оказалось захватывающим, и вскоре Вальтер, совершенно забыв об оставленных на столе тарелках, воззрился на Ойгена большими глазами.– А не провести ли мне инспекционную поездку в Африку? Буквально два дня, не своим ходом, а на самолёте? Что скажете?– Это поднимет боевой дух, полагаю. Но разве у вас есть время?Вальтер оглянулся на настенный календарь.– Придется пожертвовать выходным, но я это как-нибудь переживу. Ойген, спасибо.Тот отделался кивком: рагу занимало все его мысли.После обеда Вальтер собирался наведаться на верфь, но с таким лицом выходить на люди не хотелось. Бог знает, до чего могли додуматься недоброжелатели. Впрочем, Ойген никогда не давал ему отлынивать от службы, поэтому спустя час Вальтер оказался в казарме у миноносцев. Тем внешний вид начальства всегда был побоку, их больше интересовали насущные вопросы вроде новой формы, зимних ботинок, отпусков и ?Интендант, сука, персиковый компот зажал!?. Интенданта Вальтер взгрел, не отходя от казармы, на радость всей миноносной братии, по ботинкам пообещал разобраться завтра.Ему совали жалобы, предложения, фотографии любимых девушек – похвастаться – и даже угостили конфетами. Ойген наблюдал издалека с отстранённой улыбкой, но не лез.Отпустили их только после ужина – весьма сытного, к слову. И напоследок Вальтеру сунули банку того самого персикового компота, за который миноносцы не на жизнь, а на смерть сражались со своим интендантом.– Это вашему младшему сыну, – сказал оберфенрих Катце. – Пусть растёт большим и сильным на погибель всему английскому флоту.Вальтер смутился.– Так и будет, – пообещал он.Банку он сгрузил Ойгену. Тот шёл на шаг позади, и, когда Вальтер повернул на улицу, ведущую к дому, Ойген окликнул его.– Э-э, нет, несите-несите, – беззаботно сказал Вальтер. – Я решил, что мне перед завтрашним утром нужны положительные эмоции, поэтому я приглашаю вас в гости. Только я приказываю вам не кричать с порога: ?Валентин, я твой отец!?. И вообще не заговаривать на эту тему с ним и при нём.– Я понял. Я ваш адъютант, не более.– Вот и отлично.– Вам совершенно не обязательно пытаться играть на публику и… – Ойген запнулся. – Я не понимаю, зачем вам это нужно. Положительные эмоции – не то, чего вам обыкновенно не хватает. Или вы так хотите обосновать для остальных наше кажущееся сближение перед фиктивным браком?Вальтер улыбнулся краем губ и промолчал.– Но не перед дуэлью же? – не унимался Ойген.– А вы просто компот принесли. Пришли, отдали, ушли. Всё дело в компоте.Ойген посмотрел на него, как на душевнобольного, а Вальтеру стало ещё веселее. На самом деле он понятия не имел, зачем ему это нужно.* * * Ульрих смерил гостя странным взглядом и пробормотал, что достанет еще одну тарелку.– Нет-нет, капитан-лёйтнант Рейнике не голоден, мы уже поужинали, – Вальтер обнял бросившегося к нему Валентина. – Вальхен, это герр Рейнике.– Дядя Ойген, – важно сказал сын. Обниматься с новым знакомым Валентин не спешил.– Это тебе, – Ойген поставил на пол банку. – Расти большим, Валентин.– Вырасту больше папы, – Валентин потыкал в банку пальцем. – У вас глаза опять грустные.– Валентин Отто Ойген фон Бисмарк, – Вальтер аккуратно развернул его и подтолкнул в комнату. – Кажется, твой ужин остыл, скоро понадобится вызывать ледокол! Ну-ка, к столу!Банку с компотом Вальтер сунул старшему сыну и тоже отослал его на кухню. Они остались с Ойгеном вдвоём в прихожей. – У вас сейчас очень глупое лицо, – шепнул Вальтер.– А вы ревнуете, – Ойген опустил голову. – Он так быстро растет, куда быстрее вас, хотя…– Он же крейсер.Ойген кивнул.– Доброй ночи. Значит, утром в половине седьмого, восьмой док?Вальтер кивнул ответ и открыл перед ним дверь.– Всё так. Доброй ночи.