11. Дуэль (1/1)

Будильник прозвенел в пять. Вальтер тихо, как мог, выскользнул из-под одеяла, расцеловал сыновей, привёл себя в порядок и, не завтракая, зашагал к верфям. На улице его дважды останавливали патрули, но после предъявления документов отставали. Если герр флагман идет на верфи рано утром, значит, ему это очень нужно. Не танкового ума это дело.Наручные часы показывали двадцать минут седьмого, когда Вальтер оказался на месте. Оба Хиппера уже были там, они о чём-то переговаривались, и было удивительно, что старший не задирал младшего. Обычно Хиппер не мог пройти мимо Ойгена просто так, такая вот у них была странная братская любовь.– А вот и наш герр флагман, – Хиппер вскинул руку в приветствии.– К пустой голове руку не прикладывают, – отмахнулся Вальтер. – Я сделал глупость, не договорились вчера, неподвижная дуэль, на линии или в круге. Что делать?– Ну, это первая ваша дуэль, вы лишаетесь дуэльной невинности, флагман, вам простительно не помнить обо всех тонкостях, – Хиппер хмыкнул. – Ничего, для этого и нужны секунданты, в конце концов.Гнейзенау явился в двадцать семь минут – деловой, подтянутый, усы и волосы в идеальном порядке. Вальтер рядом с ним почувствовал себя мальчишкой-гардемарином.Секунданты совещались пару минут между собой, после встали между ними.– В последний раз должен спросить, – Ойген обратился к ним обоим. – Не желаете ли решить дело миром и извинениями?– Нет, – сказал Гнейзенау.– Нет, – Вальтер мотнул головой.– Тогда бой до первой крови, дуэль в круге. Пока оберлёйтнант Хиппер готовит площадку, я проверю ваше оружие.Вальтер послушно вытянул саблю из ножен. Пока Ойген вертел его клинок, он бездумно разглядывал бетонные стены сухого дока, брошенные доски и цепи. Вот как раз цепями Хиппер и выкладывал круг.Пока Ойген возился с саблей Гнейзенау, Вальтер стянул китель, закатал рукава рубашки и снял галстук. Гнейзенау китель снимать не стал, не собираясь лишать себя дополнительной защиты. Что ж, Вальтер всегда любил эпатаж и безумные поступки.– Прошу в круг, – Ойген встал ровно в центре, достал платок. – Когда платок коснётся земли – начинайте.Вальтер собирался покончить со всем быстро. В конце концов, им четверым нужно было на службу к восьми.Гнейзенау был опытнее и сильнее в этой форме. Вальтер видел его в раздевалке ещё до плена: жилистое поджарое тело в шрамах, крепкое и мощное. Следовало бить по ногам, если он хотел победить.Сабли столкнулись, Вальтер отбросил удар, чуть не вывернув себе запястье, и подался назад, вынуждая противника нападать и раскрываться. Гнейзенау на этот трюк не повёлся, он обошёл Вальтера по дуге и напал, метя в правый бок, Вальтер уклонился и чуть не полетел на землю, зацепившись ботинком за треклятую цепь.Лезвие сабли Гнейзенау просвистело в опасной близости от его уха и зацепило рукав. Но только рукав, не саму руку. Резко выдохнув, Вальтер пригнулся и бросился вправо, в последний момент распрямляясь и делая выпад. Вынося руку с клинком, Вальтер знал: получится. Глаза Гнейзенау расширились, он вывернул руку, пытаясь затормозить удар, сабля Вальтера плашмя скользнула по его клинку, но инерции хватило, чтобы порезать рукав. Сукно флотской формы смягчило удар, порез вышел достаточным, хоть и неглубоким.– Стоп! – Ойген уже был наготове, и Хиппер вместе с ним.Вальтер предъявил сунувшемуся в круг Ойгену саблю с каплей крови. Гнейзенау стянул китель и коснулся разрезанной ткани.– Почти ювелирная работа, Бисмарк, – бросил он без злобы. – Я хотел поцарапать вам шею или слегка порезать бедро, но вы успели раньше.Вальтер кивнул.– Вы удовлетворены в полной мере, герр Бисмарк? – спросил Ойген.– Вполне, – Вальтер спрятал саблю в ножны. – Надеюсь, фрегаттенкапитен фон Гнейзенау тоже не имеет ко мне претензий?– Дальнейшие претензии я предпочту разрешать в рамках немецкого законодательства, корветтенкапитен фон Бисмарк, – церемонно ответил Гнейзенау. Его усы даже как-то обвисли, что ли, ну или Вальтеру так показалось от радости.– Аналогично, – в кителе сейчас было жарко, но флагману не пристало бегать по Гамбургу в расхристанном виде. Не гардемарин, всё-таки. – Раз дело кончено, то приказываю всем вернуться к службе. Капитан-лёйтнант Рейнике, оберлёйтнант цур зее фон Хиппер, благодарю за помощь. На службу они успели, Вальтер влетел в кабинет, когда дура-кукушка начала куковать всего во второй раз. Итак, в лице Гнейзенау он заполучил ещё одного противника. До сих пор Гнейзенау хранил нейтралитет. Он занимался своими вопросами, Вальтер своими. Вальтер осуществлял полное командование обоими флотами, координировал действия с танковыми и автомобильными войсками, а также авиацией, надзирал за строительством и ремонтом кораблей, планировал операции и учения. Гнейзенау же отвечал за порты – Гамбург, Киль, Лориан, Данциг и другие, а также за сообщение с гражданским флотом, контролировал флотские учебные заведения. Возможно, следовало перепоручить его обязанности Тирпиц или Дойчланду, но Вальтер боялся, что упустит время, нужное на введение нового корабля в курс дела. И да, хранители из Адмиралтейства обожали Гнейзенау. Герман фон Гнейзенау напоминал старикам об их молодости и первой войне со своими несколько старомодными манерами, приверженностью к старым флотским традициям и усами, куда без них. К слову, запах у Гнейзенау был слабым, Вальтер его почти не ощущал без подавителей, а с подавителями – и вовсе. В любом случае, Герман фон Гнейзенау был женат на даме-лайнере, дородной, суровой, как будто она была не пассажирским кораблём, а броненосцем.Вальтер задумался так сильно, что даже не сразу услышал писк селектора.– К вам вспомогательный крейсер Атлантис. С ней хранитель Зееадлер из Адмиралтейства, – Ойген устал ждать и заглянул в кабинет.Вальтер прикусил язык, чтобы не выругаться.– Пусть войдут.Началось флагманское утро.А флагманский день кончился как-то очень странно и поздно. Как минимум три часа Вальтер посвятил Атлантис. Эта весьма боевая альфа-вспомогательный крейсер предлагала рискованный рейд к Африке, вдоль береговой линии и далее – через Индийский океан с конечной точкой путешествия в Шанхае.– Вы сумасшедшая! – с чувством сказал ей Вальтер, не сводя взгляда с исчёрканной ею карты. – Я не представляю, как вы будете заправляться!– О, японские субмарины заплывают иногда так далеко! – она мило улыбнулась. – I-29, например.Вальтер возвёл взгляд к потолку.– Фройляйн Яйей довольно эксцентричная особа, но в этом что-то есть. Дайте мне пару дней на разговор с субмаринами и обмозгование деталей. О результатах я вам лично сообщу.Она ушла, прихватив с собой Зееадлера. После неё в кабинете остался витать запах жасмина и сирени, довольно приятный.Еще два часа были впустую потрачены на препирательства с бомбардировщиками. Те требовали организовать конвой в Норвегию для размещенной там эскадрильи, а для сопровождения хотели минимум тяжелый крейсер, в идеале – самого Бисмарка.– Нет, черт возьми, затраты на этот переход превысят стоимость груза, это нерентабельно! Где я вам столько горючки возьму? – Загрузить корабли сопровождения грузами?У Вальтера дернулся глаз.– Отличные будут мишени. Нет, ищите другие варианты.– А если перекрасить крейсера сопровождения в бело-красное, как госпитальные суда? Назовём это гуманитарным конвоем?У Вальтера дёрнулся второй глаз.– Нет. К тому же, это не спасет, враг по тоннажу и размерам определит, кто перед ним.Иногда логика не-моряков приводила его в дикое замешательство. Когда бомбардировщики вывалились из кабинета, препираясь, он минут десять сидел, глядя в никуда. Перекраситься в госпитальное судно… Это ж надо было додуматься до такой гнусности! Да, вспомогательные крейсера иногда меняли флаг и камуфляж, но чтобы опуститься до такого?Рука сама коснулась селектора.– Ойген, можно чай и таблетку аспирина?– Будет сделано. Сказать посетителям, что у вас перерыв?– Будьте так любезны, капитан-лёйтнант.После чая и таблетки дело пошло лучше. Выразить соболезнования, подписать рапорт, еще один рапорт о переводе, поругаться по телефону с представителем ?Дойче Верке? (на верфи опять затягивали сроки переоборудования Зейдлица в авианосец), снова поругаться по телефону, но уже с нервным французским адмиралом, который требовал разрешения провести остатки французского флота в Брест. Вальтер категорически отказал и напомнил, что соглашение о выводе французского флота из Европы было подписано тремя сторонами. Солнце клонилось к закату, он грохнул трубкой по телефонному аппарату, прижал пальцы к вискам и застыл, наблюдая, как крыши соседних зданий окрашиваются алым и золотым.Кукушка проорала семь раз. Ойген серой тенью застыл на пороге, уже без очков и с ослабленным узлом галстука.– Вы остаетесь?– Нет, нет, я закрою сейф, возьму работу на дом и пойду, – Вальтер с силой провел ладонями по лицу. – Дурной денёк. Да, к слову, я вас поблагодарил?– Да, – Ойген на секунду улыбнулся. – Мне вызвать служебный автомобиль?Вальтер прикинул свои шансы не заснуть по пути на протяженность пути до дома… И махнул рукой.– А вызывайте. Вечер, конечно, хорош, но я хочу скорей домой.Что-то не давало ему покоя. Чего-то не хватало, но чего, Вальтер не понимал. Он принюхался, шагнул ближе к Ойгену, который негромко переговаривался по телефону с КПП, снова принюхался.– У меня новые подавители и мыло, – мрачно сказал ему Ойген, разворачиваясь. – Всё для вас, мой флагман.Вальтер резко отступил на шаг.– Не подумайте плохого…– Не думал, – Ойген нервно поправил галстук. – Я всё ещё не теряю надежду. И, к слову, ознакомьтесь дома с проектом договора, пожалуйста, – он сунул Вальтеру папку на завязках.– Я так и понял. Конечно, ознакомлюсь.Под воротами пискнул клаксон приехавшего Вилли Опеля.