4. Полный вперёд! (1/1)

Учения Вальтер затеял в апреле. Ульрих отговаривал его, говоря, что организм ещё слаб и кровотечение не прошло, но Вальтер стоял на своём. Ситуацию следовало держать под контролем. Флоту требовался боеспособный флагман, а что там у него под формой, никого не волновало. И не должно было, он ведь именно за это боролся! Ульрих, скрепя сердце, согласился и пообещал, что с Вальхеном сам справится. Вальтер ему верил. Ему было дико и удивительно, что Ульрих не ревновал к малышу, а, наоборот, взял на себя часть забот о нём. Как бы он ни строил из себя непобедимого, он не справлялся сам. И потому будь благословен отпуск Ули и его доброе сердце!Ойген держался на расстоянии. Он был здравомыслящим существом и понимал, что сейчас Вальтера лучше не трогать и не провоцировать. Организм оправлялся после месяцев истязаний и родов, вместе с ним приходила в норму альт-форма. И за это Вальтер тоже был благодарен. Запах стал слабее, и, как Ойген признался, он начал использовать некоторые средства.– Не хочу осложнять тебе жизнь, – так сказал он во время ужина в офицерском клубе, когда они остались вдвоем.– Спасибо.– Слушай… Я хочу увидеть сына. Вальтер, – Ойген поднял руку, призывая помолчать. – Я ошибался и наговорил тебе отвратительных вещей, но я всё взвесил, я хочу помогать вам! Мальчик родился крепким и здоровым, он похож на меня, так говорят. Не хочу оставаться в стороне. У тебя много обязанностей, ты…– Вальхен – только мой, – отрезал Вальтер.– Тогда почему третьим именем ты взял моё? – Ойген смотрел на него с отчаянием.– Не знаю, я был неадекватен, а потом было поздно менять, – Вальтер помотал головой. – Нет, я не хочу, чтобы ты приближался к Фельтину. Не сейчас.– Твоё право, – Ойген кивнул. – Но я могу хотя бы надеяться?– Не знаю.– Спасибо.Утешать и обнадеживать Вальтер не собирался. Не после тех разговоров и подозрений, нет.Пятнадцатого апреля немецкий флот вышел из двух разных точек, чтобы встретиться в Балтийском море. Красное подразделение вёл Вальтер, синими командовал Гнейзенау. Маршрут следования каждый командир прокладывал втайне, известен был лишь квадрат рандеву. Кто раньше выследит и расстреляет вражеский флот, тот победил. Стрелять должны были учебными, если снаряд разорвется на определенном расстоянии от корабля – тот получает некоторое количество очков урона. Урон фиксируется фотопулеметами кораблей и самолетов. Просто и быстро.Ойген играл против него. Вальтер сам попросил его об этом письмом: хотел проверить, сможет ли одолеть лучшего тактика Кригсмарине. За время плена у Вальтера было время подумать, в том числе и о стратегии с тактикой. Когда его оставляли в покое, он постоянно думал о реванше. Это помогало не перегрызть себе запястья и не толкало на прочие самоубийственные поступки. (Что ни говори, а природа в какой-то степени была жестока: забеременев, омеги переставали думать о себе как о личности, их ресурсы были направлены на выживание ребенка). Сейчас он как раз собирался опробовать несколько идей.Он не спешил принимать альт-форму и находился на борту крейсера Карлсруэ. Ближайшие три часа можно было не беспокоиться и только принимать донесения от самолетов-разведчиков. Один раз его личная Энигма дзинькнула, передавая послание от Ульриха. ?Валле в порядке, он испортил мою любимую рубашку и попытался поползти?. Вальтер на несколько секунд почувствовал, как кровь прилила к щекам. Валентин рос быстро, как и должен расти корабль его класса.– Какие-то проблемы дома? – Карлсруэ возник в рубке неожиданно.– Нет, никаких проблем, наоборот, хорошая новость, – Вальтер убрал Энигму. – Вы вовремя, лейтенант цур зее. Передать всем кораблям мой приказ: меняем курс согласно плану. Утро следующего дня Вальтер встретил на своей собственной палубе, отбиваясь от абордажной команды в лице крейсеров Нюрнберг и Лейпциг, а также от Хиппера. Вальтер вымотался, ночь выдалась горячей в прямом смысле, он не раз и не два вспомнил Датский пролив и сражение с Худом и Принцем Уэльским.Приблизительно на закате холостые снаряды закончились у обоих флотов, и Вальтеру поступил запрос на более близкий контакт, а именно – на окончательное решение победы в учениях через рукопашную. Вальтер решил, что его парням не помешает размяться. Но лишь тем, кого не ?убили? в первом раунде. Теперь ?убитые? с обеих сторон болели за друзей-товарищей издалека. Вальтера хранил то ли сам Господь, то ли морской дьявол, но по нему никто не попал, хотя мишень, ха-ха, была самой большой на флоте. Ближе всего к победе оказался Ойген, но ему Вальтер с каким-то садистским наслаждением дважды врезал из всех восьми орудий ГК. И попал. Тогда же синие устроили самую настоящую охоту за командиром ?красных?. У Вальтера снова наступило чувство ?дежа вю?, но он старался по максимуму делать противоположное тому, что делал двадцать седьмого мая прошлого года. На флоте не могли не изучить тот бой до всех деталей. И Гнейзенау не мог не смоделировать преследование вражеского адмирала по сходной схеме. Чёрта с два у него получится повторить то же самое!Вальтер продержался до самого конца. Когда в борт полетели абордажные крюки, Вальтер на несколько секунд запаниковал. Да, вся проблема была в его голове: ему привиделись Юнион Джеки на мачтах кораблей и совсем другое море. И он, как и тогда, был совсем один. От запаха своей же крови затошнило, он начал дышать глубоко и считать, это даже помогло. Наваждение рассеялось, черно-бело-красные полотна были там, где им и полагалось, на востоке разгорался рассвет. Он был в родных водах, а вовсе не чёрт знает где в Атлантике с поврежденными рулями и отказавшими приборами.– Сдаётесь, Бисмарк? – прокричал Нюрнберг, заходя на него с кормы. Вальтер облизнул губы.– Чёрта с два. Флагманы не сдаются.Где-то вдалеке захохотал Хиппер и начал непатриотично распевать английские куплеты по потопление Бисмарка.Вальтер не смог предугадать, что Лейпциг свалится на него в буквальном смысле этого слова с башни. Они сцепились, и у Вальтера как будто предохранители перегорели, не шло речи ни о какой дуэли, ни о каких правилах, Вальтер колотил, куда дотянется, а в голове мутилось от ужаса. И в чувство его привело только ведро холодной воды. Он сел, вытер лицо рукавом, в шоке разглядывая разбитые костяшки на кулаке.– Флагман? – Хиппер подал ему носовой платок. – Вы как вообще?– Как Лейпциг? – голос показался Вальтеру чужим. – Я прошу прощения, я… – горло свело. Хорош командир, горизонта не видит.– Ну, вы отбили ему всё альфа-достоинство и расквасили нос, – сухо проинформировал Нюрнберг. – Он не в обиде, но говорит, что вы были не в себе, командир.Вальтер тяжело вздохнул и саданул кулаком по палубе.– Мои извинения. Забылся.– Не расслабляйтесь, – Нюрнберг подал ему руку. – Мы засчитываем поражение Лейпцигу, но у вас еще двое врагов на палубе. Что будете делать?– Мою саблю, будьте любезны. Если заметите, что я впадаю в боевое безумие, можете бить по голове и праздновать победу, – Вальтер криво улыбнулся. – Ну-ка, кто тут на командира самый смелый?Конечно, его еще раз сорвало, когда его обезоружили и приперли к стенке. Хиппер, сволочь, отпустил какую-то шуточку, и Вальтер глухо зарычал. Прикосновения крейсера будили в нём первобытный ужас и стремление подороже продать свою жизнь. И когда Хиппер протянул руку к его горлу, Вальтеру стало совсем худо.Тогда же его и ударили по голове.– Так, командир, – ему поплескали водой в лицо. – Эй, всё нормально, вы на своей палубе, с вами рядом только ваши подчиненные, – это был Нюрнберг, он говорил тихо и ласково, как с ребенком… Или как с истеричкой-омегой.– Что я успел натворить?– Ничего, я вмазал вам веслом со шлюпки, – Нюрнберг виновато потупился. – Вам следовало предупредить нас или сразу сдаться.Вальтер кашлянул.– Следовало.– Это нормально, – Нюрнберг зашептал ему на ухо. – Вы отлично держались, но вам не стоило выходить в море, пока не отойдёте от… Датского пролива. Герр Бисмарк, в настоящем бою вы могли навредить союзникам.Вальтер пристыженно пожал плечами и коснулся распухшей губы. И затылок ныл. Проще было перечислить, что не пострадало. Сильнее всего саднила совесть.– Победа за нами, – сказал Хиппер, подходя ближе. – Хотя я считаю её нечестной. Знал бы, что вас так накроет, не полез бы. Извините, командир.– Забыли, – Вальтер поднялся на ноги, его шатало. – Я прошу прощения у вас троих. Мои… Мои проблемы не делают вашу победу нечестной, я дрался в полную силу, хоть и не совсем честно.– О да! – донесся до него несчастный стон Лейпцига. – Мои яйца нескоро забудут ваш ботинок.– О, извини. В рубке есть аптечка…– М-м, командир, вообще-то все ждут вашего объявления, – напомнил Нюрнберг. – Мы решили, что никому не расскажем о вашем срыве.– О… Спасибо… – Вальтер дотащился до рубки, и его голос раскатился над акваторией, многократно усиленный корабельными мегафонами.– Господа, поздравляю вас с окончанием учений. Все задачи выполнены, победил Синий флот. Мои поздравления адмиралу Гнейзенау! – он подождал несколько минут, пока стихнут корабельные сирены и довольные вопли. – Отдельные поздравления абордажной команде крейсеров Нюрнберг, Лейпциг и Адмирал Хиппер, которые одолели последний корабль Красного флота. Личному составу Синего флота – два дня увольнения вне очереди. Красному флоту – один день увольнения. Ура! А теперь на базу.На корабельную Энигму посыпались поздравления.