Первое. (1/1)

Митч открывает для себя пугающую правду после знакомства с Трэвисом: оказывается, что, если дать кому-нибудь тебе помочь, всё становится немного проще, чем раньше. Если приподнять завесу из нелюдимости, саркастичности (потому как именно за неё Митчу чаще всего и доставалось) и попытаться общаться с внешним миром хотя бы из вежливости, то всё, ну, становится чуть лучше, чем было?Он также понимает, что дышать становится свободнее, учебники не рассыпаются каждую перемену, очки не ломаются каждую неделю. Нос заживает, губа не лопается, и даже тычки в спину практически прекращаются. Правда, теперь приходится привыкать или мириться с мусором в шкафчике, кличкой ?подстилка? и мёртвыми мышами в сумке, но это не важно. У него есть хороший друг Трэвис, рядом с которым спокойно и морально, и физически.Митч мог ощущать, как?— безликие?— они смотрят, сверлят бесцветными глазами спину, строят козни, измываются в своих крутых тёмно-синих компаниях. Митч знал, что нужно было стараться выжить любой ценой, не важно, как дорого это ему обойдётся. Грасси даже жалел, что учебный год только начался и он мечтать не смел о летней свободе в два с половиной месяца. Чаще всего летом он сбегал из Лос-Анджелеса к родственникам в небольшой городок в уютной и не такой жаркой Юте, но пока вынужден был держать спину прямо, а зубы?— крепко сжатыми.А ещё он понял, что стоит почувствовать себя хоть сколько-нибудь в безопасности, как ты тут же привыкаешь к этому чувству, и избавиться от него практически невозможно. В его случае это ?привыкание? произошло на второй день знакомства с Трэвисом. Парень был мил, обходителен, много улыбался и шутил, и примерно через сутки Митч понял, что не соберёт себя снова, если он пропадет или бросит его одного в аду под названием старшая школа. Просто так вышло, что у Митча была всего одна подруга, которой он мог доверять, Белла Стюарт, и ему не хватало этого ощущения… безопасности, которое появлялось у него рядом с Трэвисом. Наверное, потому, что Митч, не задумываясь особенно, идеализировал его до состояния бога и радостно в эту иллюзию верил.Только вот как случилось, что парень, который ждёт подвоха от собственного ноутбука, парень, который говорит с родителями только в случае крайней необходимости, вдруг начал доверять первому встречному человеку? Или он не был настолько ?встречным?? Что, если Трэв?— та самая пресловутая судьба? Митч глупо верил, закрывал глаза и всегда делал вид, что всё в порядке.Митч думал, что с Трэвисом легко, спокойно и абсолютно, на сто процентов, безопасно. Только вот первый (и последний) звоночек для Грасси звенит через месяц, когда ставший ему близким другом парень вдруг решает, что им пора поцеловаться. Или сразу зайти дальше. Митч же диаметрально противоположного мнения хотя бы потому, что Трэвис безобразно пьян и от него несёт чем-то мятным вперемешку со спиртом. Вокруг них толпа народа, все кричат, пьют, танцуют. В воздухе пахнет потом, водкой и снова потом. Кажется, Митч даже ухватил краем уха разговор, что какая-то из девушек нашла специальные духи, в составе которых сильнейшие феромоны, на которые парни слетаются со скоростью голодных падальщиков, увидевших сдохшего сурка. И её же, кажется, уже поимела как минимум половина находящихся здесь парней, причём непонятно, благодаря феромонам или потому что она не может держать ноги сдвинутыми. Митчу гадливо и странно.—?Митчи, ты такой сексуальный,?— пошло тянет Трэвис Митчу на ухо и заливисто смеется, трётся о него бёдрами, ладонями лапает за спину, шею и ягодицы, тяжело дышит в висок, и Грасси пытается увернуться и избежать каждого прикосновения, но не выходит: Трэвис держит крепко. —?Я так тебя хочу, что яйца сводит от желания.Он едва подавляет порыв врезать по чужой пьяной морде. Чёртов пацифизм не дает Митчу этого сделать, и он лишь отодвигается подальше, на этот раз успешно, стараясь не поднимать головы, чтобы не дай Бог встретиться с ним взглядом.—?Ну же, Грасси, наверху есть пара свободных комнат, давай. Посмотрим, насколько громко ты можешь стонать и как широко разводишь ноги. —?Трэвис хватает Грасси за талию, притягивает ближе к себе и дышит алкоголем прямо в лицо.Вырвавшись из его рук (стараясь при этом хотя бы оттоптать Трэвису ноги, раз ударить не получается) и продравшись через толпу, Митч добирается до выхода. На крыльце, подле стены, сидит какой-то парень, и Митч неосторожно спотыкается о его ноги, извиняется и бежит дальше, стараясь забыть то, что сейчас было, но отчётливо слыша, с каким треском ломаются его хрустальные замки и как доверие испаряется, оставляя после себя огромную дыру.Дальше, дальше от этого места, бормочет себе под нос Грасси, практически не обращая внимания на то, куда несётся. Зачем он вообще согласился на это дурацкое предложение? Был уверен, что вечеринки в доме богатеньких футболистов не кончаются ничем хорошим. А попёрся туда так, словно не знал по слухам, что там может быть, словно не был отребьем, словно Трэвис рядом добавлял его статусу серой мыши и игрушки для битья веса.До дома Митча идти недолго, и он, глянув на часы, понимает, что можно перестать бежать, времени ещё куча, и он может спокойно прогуляться, просто чтобы развеяться и разложить в голове всё по полочкам.Но кто вообще может употреблять слова ?спокойно? и ?прогуляться? в одном предложении с ?ночь?, ?Лос-Анджелес? и ?одинокий парень?? Правильно, только самоубийца.Когда Митч понимает, что за ним кто-то идёт, избавляться от погони слишком поздно. Позади, судя по шагам, идет небольшая компания пьяных подростков. Они приглушенно переговариваются, Грасси не может разобрать, о чём, редко смеются и нервируют его до трясущихся рук и желания никогда не покидать вечеринку хотя бы потому, что там один Трэвис, а здесь за спиной компания неуправляемых и пьяных людей, с которыми Митч не знает, как справиться в одиночку.—?Эй, малыш, постой,?— кричат Митчу в спину, и он ускоряет шаг.—?Стой! Развлечемся! —?уже другим голосом звучит из-за его спины, и он только напрягается сильнее, превращаясь в слух и чистый страх.Драки никогда не были его коньком, и если противников было больше двух (а их намного больше), то шансов у Митча нет. Приняв решение, Грасси резко останавливается и встречает компанию пьяных парней лицом к лицу. Их пятеро, они все крепкие, будто на подбор, и на секунду он чувствует, как адреналин разбегается по венам с бешеной скоростью. Синдром ?беги или дерись? не подводил никого и никогда. Ну, кроме тех ситуаций, когда бежавшего догоняли, конечно.—?Давайте я отдам вам кошелек и разойдемся? —?неожиданно спокойно для такой ситуации спрашивает Митч и уже тянется за портмоне к внутреннему карману куртки. Проще отдать… долларов сорок, этого должно хватить на выпивку. Может, если ему повезёт, то всё обойдётся малой кровью.—?Да нахуй нам не сдались твои деньги,?— буквально выплёвывает, видимо, главарь, и первый удар прилетает сразу в лицо.Митч не успевает отвернуться и отчётливо слышит, как что-то хрустит, и молится, чтобы не челюсть. Сломанный в третий раз нос он переживёт, а отсутствие нормальной еды?— нет.От следующего удара Митч чудом уклоняется, третий, в живот, пропускает и падает на землю, чем только облегчает ублюдкам задачу. Он чувствует, как его осыпают крепкими ударами: ноги, почки, живот. По лицу и голове больше не бьют: видимо, даже у отморозков иногда находится немного серого вещества на пятерых.Он старается закрыться, сгруппироваться, чтобы минимизировать ущерб, но какая тут минимизация, когда агрессивных отморозков пятеро, а Митч один и лежит на земле? Кажется, что избиение происходит целую вечность, что никогда не закончится, и на секунду в голове Грасси мелькает паническая мысль о том, что его жизнь именно так и кончится. Но развязка и спасение в одном лице приходят незаметно и, кажется, сотню лет спустя. Митч чувствует, как дрожит под ним земля, возможно, это его дрожь, а возможно, машина; слышит рёв мотора, а через пять десятков секунд всё кончается. Кто-то поднимает Митча с земли и судорожно извиняется, когда из его горла вырывается хриплый стон.—?Извини, извини,?— разбирает Грасси, дрифтуя между сознанием и темнотой бессознательного состояния.Голос обеспокоенный (возможно?), едва заметно дрожащий (наверное?). Это последнее, что Митч запоминает перед тем, как наконец-то наступает темнота.***Митч приходит в себя и понимает, что зря: всё болит, свет слишком резкий, звуки больницы и в палате слишком громкие, хочется воды и сдохнуть, чтобы перестала болеть каждая клеточка тела.—?Митч, не открывай глаза, отдыхай, тебе это надо… —?Грасси слышит голос матери, который раскатывает его мозг и мироощущение в тонюсенький блин; он снова закрывает глаза и в полудрёме слышит, как она шепчет что-то ободряющее, что он, Митчи, молодец и что она его очень любит. Сил бороться и спорить нет, поэтому он просто засыпает.Больно.Выписывают Митча через трое суток, потому что переломов, внутренних кровотечений или разрыва внутренних органов нет и не предвидится, так что держать его в больнице больше не имеет смысла, а обильные гематомы по всему телу пройдут и без наблюдения врачей. Дома он сразу ставит условие, что если хоть кто-нибудь заикнётся об этой ситуации при Митче или он услышит, как родные говорят об этом, то Грасси уйдёт и не будет говорить, где он, пару лет. Потому что ему к чёрту не сдалась их жалость. Да и Митч просто склонен драматизировать, этого у него точно не отнять.Синяк на скуле сходит дольше, чем рассчитано, губа опухла, да и двигаться Митчу всё ещё тяжело. Он хочет много материться, мстить (найти тех ублюдков будет сложно, потому что Грасси, хоть лоб себе о стену разбей, не помнит их лиц) и посылать мир в пешее эротическое турне на три буквы. В один конец. Но он хотя бы понимает, что синяки и осадок от очередного унижения это не залечит, поэтому приходится просто смириться и жить, как жил, дальше.Грасси собирается посвятить себя учёбе с головой, практически забывает о том, что нашла его не скорая, а подобрал какой-то парень, о котором доктор сказал лишь: ?Блондин, высокий и симпатичный?. Из знакомых Грасси под определение подходил Трэвис, но он был пьян и в принципе не курит, а Митч хорошо, что странно, помнит терпкий запах сигарет. Значит, это был не Трэвис. Но кто же? Незнакомец даже не пожелал оставить телефон, чтобы Митч смог его поблагодарить.Когда Митч приходит в школу, он замечает пару сочувствующих, пару насмешливых взглядов. И один задумчивый, будто смотрящий на Грасси парень пытается вспомнить, где его видел. У Митча вообще в последнее время часто создаётся ощущение, что все на него пялятся. Или это первые звоночки паранойи? Ага, звоночки. Такие звоночки, что прямо сирена. Он думает и делает себе заметку найти успокоительное, которое можно достать без рецепта врача.Митч двигается предельно осторожно, потому что всё болит, да и задеть кого-то не хочется, идёт в сторону класса биологии, когда на него из-за угла налетает парень, больно врезаясь в плечо. Очередной новенький, судя по слегка растерянному взгляду. Но чужая неуверенность хорошо маскируется за дерзкой ухмылкой, двумя сережками в каждом ухе и пробитой бровью?— это всё, что успевает заметить для себя Митч.И терпкий запах сигарет.—?Извини.Одно слово, один взгляд, и Грасси понимает, что это будет самое странное знакомство в его жизни.