Глава 6 (1/1)

В планетарную систему они входили на маневровых. Почти сразу после выхода из варпа ?Энтерпрайз? окружили дроны сопровождения и как на цепи повели куда-то ближе к желтой звезде, вокруг которой вращалось несколько выжженых планет. На луне одной из них как раз и располагался единственный город расы роботов. Когда же звездолет встал на ее орбиту, с ними связались. — Рипли, МакКой, мы ждали вас. — Приветствуем, Электроника, — склонил голову их доктор. Сегодня Глас выбрала костюм прекрасной высокой девы, чем-то напоминающей концепцию библейских херувимов — не тех, которые пухлые младенчики, а многоглазые, многокрылые создания. Обычно внешний вид она принимала согласно своим собственным пожеланиям и тем концепциям, что узнала из баз данных очередного судна. То что мозги их ?Энтерпрайз? уже промыли — сомневаться не приходилось. — Можете называть меня Армарос. Да, имена она меняла с той же легкостью, что и оболочку. Потому и не удивилась смене имени Джона Гримма. Имя — это только имя. Тааранцы знали и ценили личность и самоидентификацию, а не внешность. Каждый из них был самодостаточным, цельным, непередаваемо интересным существом. Скорее всего, именно поэтому они и помогли им в первый раз. Из-за Аманды. Из-за Джона. Из-за аутонов. Именно поэтому тааранцы отказывались взаимодействовать с окружающим миром. Их непередаваемо расстраивало отношение к ценности личности. Они не понимали, как могут существовать войны и насильственная смерть. Как можно по своему желанию прекратить жизнь кого-то другого, кого-то непередаваемо индивидуального, прекрасного, знающего и способного. Они не понимали! — Мы знаем, зачем вы пришли, — продолжила Армарос*. Выкопала же имя! — Вы поможете нам? — Мы можем сделать то, что вы желаете. Аманда была той, в кого мы верили. Как верим в тебя, МакКой. Но теперь нам нужна ваша помощь. — Мы слушаем, Армарос. — В одной из ближайших от нас планетарных систем появились те существа, на которые вы охотились. В них нет ни чести, ни чистоты разума. Их эволюционный путь не ведет к миру и процветанию многих, только их одних. — Мы уничтожим их, — Рипли не дала сказать те слова, что были так трудны для тааранца. — Я не отдавал такой приказ, — едва глянул в ее сторону капитан Кирк. — Мы обсудим этот вопрос и сообщим вам, Армарос, — поднял руку МакКой. И едва экран погас, развернулся к капитанскому креслу. — Джим, какого черта? — Вы двое не можете решать общую судьбу. Не забывайте, что мы тут не только ради Аманды, но и с миссией. А вы вот так просто говорите ей: да, мы пойдем кого-то там уничтожим? — А ты думаешь, Армарос и их коллективное сознательное не знает, на что мы способны? — Нет, Боунс. У тебя нет полномочий принимать такие решения. — У меня есть здоровая пушка. — Капитан, — встал за спиной разозленного доктора Спок. — В данной ситуации с политической и управленческой позиции вы полностью правы. Подождите, доктор! Но если неизвестное судно, в данный момент находящееся в нашем шлюзовом отсеке, сможет долететь до системы, интересующей Армарос, и решить проблему, официально мы не будем иметь к этому никакого отношения. — Ты зануда, — обернулся к нему МакКой, — но иногда полезный зануда. Спок задрал бровь, но так… не возмущенно, а словно соглашаясь. И сидящий ближе всего к ним Паша мог бы поклясться, что тот чуть заметно улыбнулся. — Рипли, Спок, встречаемся через полчаса в ангаре. И да, коммандер, пришло время познакомиться с семьей поближе. С его стороны было бы ложью сказать, что он удивился, увидев в ангаре Джима. Тот вскинулся, стоило Джону появиться, готовый в новому этапу ругани и отстаивания своей глупости. Но тот просто прошел внутрь корабля, бросив на ближайшую поверхность свой баул. — Любимые игрушки? — хмыкнула Рипли, кивая на соседнее от пилота место. — Маленькая походная аптечка. Я знаю эту дурную парочку: то палец вывихнут, то голову разобьют. У тебя найдется, чем вооружить детей? А то на борту исследовательского судна нельзя ничего, кроме фазерных ружей. — У меня найдется, чем вооружить маленькую армию, Джон. — Как в старые добрые времена. Полетели? Эй вы там, держитесь. У кораблей этого типа тяжелый характер. Уже когда ?Энтерпрайз? перестала блестеть боками из их маленьких смотровых окон, Джон встал, отстегивая ремни кресла, и подошел к своим вещам. Скинул с себя балахон, прикрывавший от экипажа звездолета его далеко не докторский костюм. Спокойно, с толком и расстановкой рассовал по карманам гранаты и несколько лазерных ножей в комплект к холодным и стальным. Засунул в отделения на бедрах пару пистолетов. Попрыгал, проверяя надежность всего закрепленного на себе. Потом сдвинул одну из панелей на стене отсека, открывая стенд с оружием. — Джим, иди сюда. С таким же толком и расстановкой рассовал оружие на засранце, который возмущенно фыркал, но стойко терпел, пока его крутили как марионетку. — Что, даже ничего не скажешь, Боунс? — Скажу. Что давно не убивал собственных детей. И предпочел бы не делать это в ближайшее время. Джим неожиданно для самого Джона склонил голову, упираясь лбом ему в плечо. — Боунс… Я просто не знаю, чего хочу на самом деле. Просто не знать всей этой… даже назвать-то как не представляю! Или… Или чтобы ты мне больше не врал. — Я совру, Джим. И еще не раз. — Ты злишься на меня? — чуть приподнял голову капитан, чтобы посмотреть в лицо доктора. Джон зарылся кончиками пальцев, не защищенных перчатками, в колкие волосы на затылке Джима. Посмотрел устало, так знакомо и незнакомо одновременно. Кирк видел этот взгляд сотни раз, но никогда не понимал так, как сейчас, не осознавал, сколько всего в нем было. — Я никогда не мог на тебя серьезно злиться, Джим. Кирк насупился так, словно обиделся на это заявление. — И что, ты никогда не будешь воспринимать меня всерьез, да, Боунс? То, что ты видел, как я рос, не меняет того, что я… Ты поэтому всегда отталкиваешь меня? Не то чтобы он не понимал, куда клонит Джим. И да, он не мог, да и не хотел воспринимать кого-то из своих детей как полноценно равного… Слишком большой катастрофой закончился прошлый раз, когда он пытался вырастить себе… спутника? Кого-то, кто сможет пройти этот путь, хотя бы часть, с ним. Там до сих пор зияла рана, которая не заживала, каким бы умелым доктором он ни был. Не того он хотел для Джима. Потому что быть с ним равным, быть похожим, означало быть кем-то типа Рипли: со своим адом за плечами, с таким багажом провалов и потерь, что нести его, пребывая в здравом уме, уже невозможно. Он берег Джима, а теперь и Спока от этого, своими руками пытаясь если не обнулять их потери, то латать раны — физические и душевные. Как умел. Он был всего лишь простым сельским доктором. — Мы действительно сейчас будем говорить об этом? — Да! Иначе тебя не прижать к стенке. Доктор изогнул бровь. — Во всех смыслах, Боунс! — Вы все равно уходите, Джим. Все равно оставляете меня. И не говори, — в буквальном смысле заткнул он рукой рот Кирка, — что ты не такой. Рано или поздно, но ты решишь, что хочешь чего-то другого, что я слишком давлю, что я… Джим, я не хочу больше никого терять только потому, что не умею отпускать. — Эгоист, — хмыкнул Кирк, убирая руку доктора от своего рта. Поцеловал теплыми губами центр ладони. — Я все равно люблю тебя, Боунс. Джон прикрыл глаза и просто сосредоточился на своем дыхании. Вдох. Выдох. Из всех видов лжи, эта — самая ненавистная. — Вали на своё место, капитан. Коммандер, а вы идите сюда. — Доктор? — вскинул голову вулканец, последние пять минут делающий вид, что ничего такого не происходит. — У меня уже рефлекс на это твое ?доктор? выработался, — чуть толкнув Джима в грудь, сказал он, разворачиваясь к медленно подкрадывающемуся к ним вулканцу. — Можно уточнить, какой именно? — Сразу тянет выпить. — Усмехнувшись одним уголком губ, он чуть склонил голову и тише добавил: — Чая. Спок буквально на мгновение замер, а скулы слегка потемнели от прилива крови. Стоящий рядом Джим снова напрягся. — А теперь слушай меня внимательно, Спок. Те твари — не живые. Что бы ты не думал, что бы пацифист внутри тебя не говорил. Я знаю, что вулканцы крайне негативно относятся к убийству. Но запомни, хорошенько запомни: даже секунда твоего промедления может стоить нам жизни. И если мы с Рипли еще можем оклематься, то вы с Джимом — другой вопрос. Я не хочу объяснять Аманде, почему не уберег ее единственного ребенка. Я не хочу еще раз терять своего. И вас обоих вместе или по раздельности. Ты понял меня? — Да, доктор. — Не сегодня.* * * * * Оружие легло в руки привычным весом. Выходя с корабля на поверхность планеты, он практически перестал ощущать собственные шаги и собственный вес и в то же время словно впервые за очень долгое время полностью осознал себя, каждый сантиметр кожи и сильных мышц. Дернул плечами словно крылья расправил. — О, привет, Джон, — хмыкнула прошедшая вперед Рипли. На планете существовала разумная жизнь: какие-то еще совсем дикие племена, которые сейчас с удовольствием пожирали Чужие. Большое гнездо засело где-то в предгорьях, там, где старые пещеры, когда-то вымытые древними морями этого шарика, уходили на километры вглубь. План был простой: пробраться в гнездо, уничтожить королеву и хорошенько взорвать эту местность. Больше огня. Больше смерти. Выкосить подчистую! Энтерпрайзовцы, конечно, пытались спорить, но их не слушали. Оставив их на корабле с полными трюмами взрывчатки, Джон отослал детей минировать периметр на несколько сот километров вокруг, строго приказав не лезть и не пытаться играть в спасателей, если они заметят местных — если хоть одна тварь останется — в гибели всей планеты будут виноваты именно они. Их с Рипли шаги стали подстраиваться друг под друга, стоило только миновать первый проход. Словно и не было тех лет на разных концах квадранта, словно предыдущая охота была на той неделе, словно они по-прежнему думали одинаково, стоило где-то задышать очередной кислотной твари. Первую деревню гуманоидов сожрали достаточно давно, чтобы их кости сейчас хрустели под ногами. Так что метров пятьдесят вниз они прошли налегке, перебрасываясь шуточками. Потом начали собираться сторожевые собаки Чужих, пришедшие выяснить, кто потревожил их особые ниточки на границах. Их уничтожили быстро и легко. Чем глубже, тем выходило сложнее. Иные коридоры подземного улья проходили бегом, отстреливаясь чуть ли не с бедра, в других застревали, пока Рипли весело поливала всех огнем. Тварей было действительно много, Джон глотал гарь и слизь, шипел на новые и новые ожоги, зло представляя, как потом будет чесаться регенерирующая кожа. Рипли… Рипли бронебойна. Он давным-давно перестал задаваться вопросом, что именно делает ее такой живучей и яростной, из чего там ее кости — судя по всему, из чистого упрямства и ненависти. У нее из оружия огнемет и один из вариантов его БиЭфДжи, но она все равно умудряется работать руками. Убивать руками. Вот так легко пробивать плотно сжатой пикой пятерней под черепом этим тварям. Фактически смотря им ?в глаза?.Они шли вперед и вниз с такой настойчивостью, какая не снилась самой Королеве. Наверное потому, что оба дитя Терры, как бы к этому не относились. То, что их окружают со всех сторон, чувствовалось практически позвоночником, той средней линией, которая им вроде бы эволюционно не предназначена. Они залипали в сопротивлении, как мухи в паутине. Не то чтобы неожиданно, но раздражало.Затащив Рипли в одну из ниш сплошных коридоров, Джон достал геологический трикодер и раскрыл полупрозрачный экран. — Ты стал больно умным, — фыркнула эта яростная женщина, стоя у входа и отстреливая всех, кто попадался ей на пути. Хорошо хоть его пушка решала многие проблемы — кардинально с толком и расстановкой растворяя тварей без всяких там неожиданностей типа пол-обоймы в теле, а гадина еще ползет. — Я стал более оснащенным. Хоть в чем-то агитки Звездного Флота не врали: лучшее игрушки у них. Не всегда в прямом доступе, но есть варианты. Просканировав все подземелье, Джон нашел наиболее удобное место для переноса: достаточно большой зал недалеко от возможного гнезда. Ему не хотелось оказаться замурованным в камень. Первоначальный прототип переносного транспортера был создан еще до того, как Джон сбежал с Терры, оставив Джорджа Кирка за старшего. Его старались не освещать и вообще аккуратно допиливали по закрытым лабораториям. Потом пришел Скотти и добавил своих гениальных разработок, увеличив не только дальность переноса, но и надежность. И не будем тут вспоминать бедного бигля. Доктор МакКой за рюмочкой чая всегда успокаивал главу инженерного отдела уверениями, что там, куда его закинуло, псу должно быть весело, раз он так и не вернулся. Джон не любил транспортеры. Но технологию спиздил при первом удобном случае. Прибор, перекинувший их на полкилометра вниз, внешне напоминал тяжелый военный фонарик. И остался в нише. В то время как они с Рипли свалились прямо в целое отцветающее поле с яйцами. Они раскрылись почти сразу, как только Джон поднял голову от слизевой подложки, голодные и жадные, словно не для них по периметру большой пещеры прикреплены еще живые, но уже обреченные жертвы. Он выстрелил в упор в первого же появившегося лицехвата, отшвырнул ногой второго, скользя по каменному полу в попытках встать. Рипли тем временем уже стояла на ногах, у нее были свои инстинкты, ее практически вздернуло с пола, не оставляя времени на рефлексию. Но вполне давая возможность отвесить Джону возмущенный подзатыльник, прежде чем она достает из-за спины дуло огнемета. Очень высокая грозная женщина, поливающая целое поле пищащих и взрывающихся яиц, — что может быть прекрасней? Не удивительно, что они с ней раньше с удовольствием трахались после таких рейдов. У Джона всегда были странные вкусы. Отрывать от себя лицехвата он тоже давно умел: не обращая внимания на боль, сломать крепкие ножки, обхватывающие лицо, перерубить гибкий хвост, сжать зубы, не дышать. Он для этих тварей как лакомый кусочек, не зарастай на нем как на собаке, вся грудь была бы в шрамах. А вот Рипли никогда всерьез не пытались заразить. Перед тем как совсем убраться из гнезда, он не забыл кинуть на прощание одну из гранат. Если Джон и смеялся в этот момент, ни Рипли, ни Чужие его бы за это не осудили. В логово Королевы они тоже шли по привычной, въевшейся в рефлексы и нисколько не забытой схеме: Джон прожигал, пробивал, расчищал путь вперед, уничтожая последних трутней, оставшихся подле своей госпожи, Рипли же напролом шла к Королеве. Уничтожение этой твари всегда доставляло Эллен особое удовольствие. Только в этот раз все было иначе. В этот раз… — Ее нет? Отшвырнув тяжелым ботинком очередного лицехвата, Джон приблизился к свисающему с потолка яйцекладу — огромному кожистому мешку с еще нерожденными самкой яйцами. Именно эта часть тела делает Королеву такой неповоротливой — матка, созданная с одной лишь целью: беспрерывно, обильно рожать. Протянув руку, Джон коснулся истекающих ядовитой кровью рваных краев плоти. — Она сама это сделала. Разве они это могут? Рипли задумчиво склонила голову, так же чисто на автомате откидывая от себя чертовых прыгучих тварей. — Она почувствовала нас. Она что-то задумала. — Не нас. Мы должны были ее отвлечь. Она идет за Джимом и Споком. Они как никто знали: остановить ксеноморфов можно только тотальной зачисткой. Превратить все в пепел. Ни одной возможности скрыться, ни единому яйцу или носителю. Эти твари найдут любую лазейку, они вцепятся, они вгрызутся в свое существование, в свое размножение. Жадные до чужих жизней, вечно голодные, бесконечно живучие. Взорвать на километры вокруг в этой богатой биологической жизнью земле — единственно верный способ выполнить задание и спасти планету. Достав из кармана на штанах еще один переносной транспортер, он подключил его к единственному работающему здесь, глубоко в каменных породах маяку… единственному электронному. Эллен, точно так же как и Джон, почти инстинктивно чувствовала своих детей. Потрясающие родительские инстинкты! — Быстрей, Рипли, — поторопил подругу Джон, вяло отбиваясь от лицехватов. Пещера была не слишком большой, но теплой, влажной. Большинство яиц явно переносились в другие места, так что здесь без Королевы было относительно свободно. Идеальное место, чтобы установить головной заряд. Небольшой и круглый, который Рипли принесла за плечами. — Она же не может быть быстрее нас, а? — приподняла Эллен бровь, поднимаясь и почти светским манером подхватывая его под локоть, прежде чем их перенесло куда-то во влажный тропический лес. В надвигающихся сумерках он был прекрасен: высокие, уходящие в небо фиолетово-черные стволы деревьев, флора всех оттенков зелено-синего, с яркими пятнами желтых и белых цветов. Красивый, яркий мир, где в чистом стремительно темнеющем небе цвета маренго восходила уже третья луна. Мир, который сейчас активно и азартно уничтожал молодой капитан Кирк, отстреливающийся от окружавших его ксеноморфов. Стоящий на коленях у грибообразного аппарата Спок и бровью не вел на происходящее вокруг. Почти типичный десант с ?Энтерпрайз?. — О, Боунс! Вы уже… — Пригнись! — скомандовал Джон и почти сразу выстрелил, совершенно уверенный, что Джим выполнит команду. Тот действительно присел рядом со Споком, частично закрывая своего старпома от возможной угрозы. И восхищенно присвистнул, когда увидел, как в синем пламени оплавляются стволы и откинутый на десяток метров назад сгусток чего-то, некогда бывшим опасной тварью. — Я тоже такое хочу! — полыхнули той же жадной беспощадной синью его глаза. — Это папочкины игрушки, — хмыкнула Рипли, почти красуясь всаживая заряд в голову ближайшего ксеноморфа. — Сколько вам осталось? — Три заряда, — поднялся на ноги Спок, наконец оглядываясь. — В контрольных точках. Основные уже установлены. Как вы здесь оказались? В ближайшем районе нет открытых пещер. Он почти не вздрогнул, когда на его плечо легло широкое горячее дуло оружия Джона. Только приподнял бровь, выражая ею и темными глазами, всей своей каменной физиономией, недовольство подобным уходом от ответа. Джон выстрелил, откидывая еще одну тварь подальше. И совершенно спокойно развернулся к нему спиной. — Преторианец*. — Вижу, — кивнула Рипли. — Она близко. — Преторианцы крупнее, сильнее, опасней, — пояснил Джон на любопытные взгляды. — Где вы бросили корабль? А ну бегом! Придав дополнительной скорости хорошим пинком под зад, он отправил Джима сквозь заросли, кишащими опасными тварями и дышащей, ходячей смертью. Сам двигался за ним тенью, чувствуя позади себя так же бегущего Спока и замыкающую Рипли. Тропическая растительность сливалась в одну сплошную кобальтовую массу, то тут то там разбавленную антрацитовой гладкостью кожи ксеноморфов. Пару раз дергая Джима назад за ворот куртки, Джон откидывал его себе за спину, с помощью нескольких выстрелов расчищая путь от особо ретивых тварей, а затем снова толкал вперед. Кирк ругался, фыркал, но не сопротивлялся подобному обращению с собой. Смотрел шальными глазами, глотал открытым ртом воздух, время от времени хватался за руки, словно проверяя. Джон упрямо тащил их всех вперед, боясь опоздать. Темную, с загоревшимися от их приближения огнями обшивку корабля можно уже было видеть сквозь сгущающиеся сумерки, когда их окружили. Десятка полтора скалящихся тварей, минимум половина из которых преторианцы — эти огромные, слишком быстрые и чрезвычайно смертоносные выкормыши королевы. Ее любимые детки. — Как только мы скажем, вы с Джимом бежите к кораблю и поднимаете его, — тихо сказал Джон, сжимая запястье стоящего плечом к плечу с ним Споку. Кончиками пальцев аккуратно касаясь прохладной кожи там, где слышался быстрый пульс вулканца. — Нет! Спок моргнул, через контакт улавливая настроение и уверенность Джона. Разорвал прикосновение, напоследок сам чуть касаясь его пальцами. И, когда они с Рипли почти одновременно бросились в стороны, ухватил Джима за руку, потянув за собой к кораблю. Ксеноморфы словно ждали того же сигнала, чтобы кинуться на людей. Упавшую на тропический лес ночь озарили яркие вспышки, разорвали страшные крики разозленных существ и взрывы. Темно-синий и ярко-оранжевый. Джон двигался так, словно был одной из этих быстрых смертоносных тварей: больше инстинктов, чем разума. И в то же время — не был ими. Убивал их. Человеческий разум словно вел замеры траекторий: поворот, удар ногой по чьей-то морде, выстрел, переворот, уход от усыпанного шипами хвоста, выстрел, три шага в сторону, лезвие под челюсть — долгое напряженное движение рукой, разрезающей все сухожилия, артерии и мышцы, почти с точностью мясника отделяющей голову от тела, резкий отход в сторону от брызнувшей струи кислотной крови, граната в сторону, подальше от так же двигавшейся сейчас Рипли. И снова. И снова. И снова. До тех пор, пока над горящей проплешиной леса не рухнул корабль, только начавший отрываться от земли. Шлюз его заскрежетал, открываясь, и Джон уже знал, что что-то не так. Уже чувствовал. Сделал шаг вперед, едва чувствуя собственные ноги и то, как болит обожженная, покрытая слизью левая рука. На самом деле не чувствуя ничего, кроме ужаса. Она обнимала хвостом горло Джима почти нежно, слегка покачиваясь всем телом. И закричала так, что проняло всех, а не только ее солдат, припавших к земле и настороженно отступивших на шаг назад. И кинула перед собой пластину от мины, которую до этого держала в дополнительных лапах на груди. Джон с Рипли переглянулись. — Она реально способна брать заложников? Эллен наклонила голову, рассматривая сначала его, а потом перевела взгляд на Королеву. — Иронично, не спорю.* Джон, нет! Не слушая подругу, он медленно двинулся к Королеве, попутно сбрасывая любимую пушку, несколько пистолетов и гранат. И только потом вытащил из-за спины продолговатый предмет, на раскрытой ладони демонстрируя его этой сучке. Подойдя ближе, Джон чуть перевернул его и накрыл пальцем кнопку. Королева в ответ сжала шею Джима сильнее, так что между светлой кожей человека и темной кожей метаморфа в огнях горящего леса заблестела густая красная кровь. — Отпусти его, — медленно произнес Джон. — Жизнь твоих детей на жизнь моего. Этого ты хочешь? Королева потянулась вперед, заставляя голову в огромной гребневидной ?короне? выглянуть из шаттла, сосредотачивая на нем все свое внимание. Протянула ему лапу. И в этот момент Джон швырнул аппарат в сторону. Несколько раз перевернувшись в воздухе и пролетев метров двадцать, он упал точно в руку Рипли. Которая тут же подняла его над головой, удобно устраивая палец на спусковой механизм. Поведя головой от Джона к Эллен, Королева возмущенно закричала, одновременно сдавливая хвост сильнее. В то же мгновение Спок за ее спиной резко бросился вверх, отталкиваясь ногой от зубчатого замка на закрывающем механизме шлюза, чтобы оказаться достаточно высоко. Достаточно, чтобы коснуться головы этой сучки. Достаточно, чтобы проникнуть в ее страшный разум. Достаточно… Им этого было достаточно. Едва обретя свободу от удерживающего его хвоста, Джим развернулся, почти в упор всаживая между пластин экзоскелета королевы чуть ли не всю обойму из своего пистолета, так тщательно спрятанного Джоном в его одежде. Они с Рипли почти одновременно кинулись вперед, к кораблю, пытаясь уворачиваться от мельтешащего во все стороны опасного хвоста и лап воющей Королевы. Скатившийся с нее дезориентированный и весь какой-то придавленный и совершенно чумной Спок буквально по полу отполз к стене, дотягиваясь до ручного замка. В прямом смысле вышвырнув из грузового люка Королеву, Рипли и Джон в две руки подхватили Кирка, затаскивая его внутрь.В тот же момент Спок нажал кнопку, опуская шлюз. Заведя спусковой механизм, Рипли едва успела кинуть вслед королеве аппарат, который выдавал Джон за взрыватель. Чертова сучка даже не успела понять, как сияние транспортера охватило ее, утягивая обратно, вглубь, под километры горных пород. В самое гнездо. Туда, где медленно тикал, отсчитывая последние секунды до взрыва головной взрыватель.* * * * * Пока огромная площадь, целая горная гряда с долинами и реками, прекрасная сине-зеленая сельва, взрывалась под их кораблем, они просто стояли в небольшой кабине и наблюдали за этим. — Думаете, этого достаточно? — спросил Джим, прижимающий к своей кровоточащей шее какую-то тряпку. Доктор в Джоне был слишком уставшим, чтобы паниковать от подобного. — С ними никогда не бывает ?достаточно?. Нагнувшись, Джон чмокнул во влажную, завивающуюся от пота макушку Рипли, сидящую в кресле пилота. Она фыркнула. — А мне чмок? — пошло вытянул губы вперед Джим, и сам же рассмеялся. Затем ткнулся лбом в плечо Джона. — Видишь, ты зря истерил. Все со мной в порядке. Ты же успел. — Успел как раз не я, а Спок. Джон скосил глаза на стоящего рядом и с интересом рассматривающего его руку вулканца. Регенерация не была мгновенной, и сейчас прожженная в некоторых местах до кости конечность выглядела жутко, но Джон почти привычно не обращал на боль внимания, лишь иногда дергаясь, когда нарастали новые нервные окончания. — Я, конечно, когда-то думал, что вот была бы у меня другая семья, а не… вот та, — продолжал трепаться Джим, которого все еще не отпустил прилив адреналина. — Но, наверное, загадывая желание на падающую звезду, забыл уточнение про ?нормальная?. — Тебя что-то не устраивает, парень? — хмыкнула Эллен, бросив на него быстрый взгляд. Ее корабль на маневровых двигателях шел к планете тааранцев и зависшему на ее орбите звездолету. Если не считать грязи, пота, разводов травяного сока и крови, Рипли выглядела едва ли не лучше, чем когда только сошла на ?Энтерпрайз?. Живее. Счастливее.И это пугало. Это практически разбивало сердце. — Не-а. Кажется, все действительно правильно. Джим Кирк засмеялся — тихо, мягко, едва ли не самым настоящим смехом, что только слышал за это время МакКой. Кинув на его лицо быстрый взгляд, Джим дернул уголком губ, но все равно продолжил улыбаться. — Доктор, мне бы хотелось знать, — вдруг подал голос Спок, — как долго происходит созревание личинки того существа в теле носителя. — Блядь! — А, кстати, да, Боунс. Сначала хвостатая шняга напала на Спока, а потом появилась та хрень с большой головой. Маккой вздохнул. — Рип, давай заведем других детей, а? Эти — клинические дебилы! — Ты не можешь иметь детей от обычных людей, Джон. Тем более, что эти мне только начали нравиться. — Что значит — не можешь? А мы?.. Тяжело посмотрев на Джима, он достал из кармана трикодер и развернулся к подозрительно замершему Споку. С этой растрепанной прической, вымазанный в крови и темном соке, он был довольно странным. Слишком напоминающим своих матерей и в то же время впервые с их знакомства обретший какое-то постоянство, словно наконец собравшись из разных кусочков, как долбаный пазл или андорианская головоломка. Дитя Терры и Вулкана. Их бойкой, беспощадно человечной, прекрасной Аманды. …и какого-то там остроухого мудака. Проверив коммандера трикодером, доктор положил ладонь ему на грудь, практически чувствуя, как существо проходит стадию метаморфоза. — Скажи, что на этой посудине есть криокамера, Эллен. — Вашей квалификации недостаточно для удаления существа? — приподнял бровь вулканец. — У меня для этого недостаточно рук, если ты не заметил! И та дрянь внутри тебя должна хоть немного сформироваться, чтобы я мог извлечь ее. Трогать кислотное желе рядом с твоими легкими я предпочту в оборудованном медотсеке, вместо того чтобы пробивать грудную клетку прямо тут. — Себе-то пробиваешь. Похоже, этим ушастенький пошел в тебя. Лицехваты обожают Джона, — пояснила Рипли. Самое интересное, ее это действительно забавляло. Эллен начала получать удовольствие от общения с детьми. — Он таскал подселенцев через раз. Мне кажется, его внутренности я видела чаще, чем ту симпатичную татушку на его голой заднице. Камера где-то в трюме. Закатив глаза, Джон утянул обоих мальчишек подальше от этой злой женщины. И очень старался не замечать, как они дружно опустили глаза… ну собственно туда, где им нечего было смотреть! Камера оказалось старой, едва ли не старше самой Рипли. Так что он тоже был знаком с ее устройством лучше, чем хотелось бы. Руку продолжало дергать, хоть она и начала обрастать кожными покровами, но нервная система все еще наращивалась, да и мышцы набирались сил, так что пришлось подготавливать все медленно и вдумчиво. Напряженный и излишне заинтересованный Джим тут никак не облегчал задачу. — Так что значит… — Капитан, — оборвал его Спок, сидящий на какой-то тумбе и в совершенно узнаваемом жесте потирающий грудную клетку. — Думаю, как образец генетического изменения, тем более настолько глобального, мистер Гримм на данный момент является, можно сказать, другим видом, нежели обычные терранцы. Что усложняет скрещивание. — Как зайцы и кролики, я понял. Но… Рипли ведь специально это сказала. Иначе ты бы там не взбесился. — Мы действительно не ?скрещиваемся?, как сказал наш остроухий друг. Слишком большие различия при равных прочих. Но… Но не в случае, когда вся остальная генетическая составляющая практически идентична. Кроме пола. Джим подзавис, то ли не способный решить задачу, то ли не способный осознать и принять. — У вас была сестра? — приподнял бровь Спок. — Старшая. На две минуты. Саманта. Сэм. От одного звучания этого имени он весь словно загорелся. От одного звучания на него словно обрушились все эти года без нее. Словно снова вымыло из костей и плоти ту самую лишнюю хромосому, делая слабым и смертным. Одиноким. — Это она… сделала меня таким. Из-за нее и для нее. Сэм. Единственная, кого он так и не смог… Простить? Уберечь? Смириться. — Когда я в очередной раз ушел, она не стала говорить, что беременна. Сэм была антропологом и прекрасно разбиралась в генетике. Она знала, насколько мал шанс. И то, что я бы не допустил… Я не стал бы так рисковать ею. Саманта просто хотела спасти этого ребенка. От меня. — Ты… — Я это сделал, Джим. Много позже. Когда было уже поздно. Джеки был первым, кто превратился в… монстра. Вы видели ксеноморфов — ими движет инстинкт и воля Королевы. Что движет моими потомками — я не знаю. Саманта сама позвала меня, когда поняла, что происходит с сыном. Но когда я пришел, было поздно: Джеки уже не был человеком. Не был ее сыном. Только моим. — Каков был его возраст? — Двадцать восемь. У Джеки осталось двое детей, Сэм успела отослать их подальше. — Он пожал плечами. — А сама осталась. Он убил ее одной из первых. Сэм явно пыталась создать что-то, что сможет вернуть его, что остановит переход. Останавливать пришлось мне. Я сломал ему шею, Джим. А затем оторвал голову. Это ты хотел знать? Или лишь то, что я действительно спал со свой сестрой? Это было слишком давно. Вам обоим не стоит лезть в то, что уже стало историей. Не лезть сюда, — постучал он себя пальцами по виску, посмотрев на вулканца, как-то вдруг спрятавшего руки за спиной. — Я существую здесь и сейчас. Этого уже больше, чем достаточно. У него другое имя, новые привычки и профессия, к которой он думал, что никогда не вернется. И, как ни странно, последние несколько лет он был… счастлив? — Только одно, Боунс, — все же не утерпел Кирк. — Джеки — это… — Джеймс, — просто кивнул Джон. И развернулся к настороженно смотрящему на них Споку. — Давай, залезай в это пыточное устройство и хорошенько поспи. Боюсь, что когда ты очнешься в следующий раз, то тоже станешь папочкой для прекрасного зубастого существа. Можешь тоже как-то назвать его. — Если вы не против, доктор, — сказал Спок, на самом деле устраиваясь в допотопной капсуле и касаясь пальцами запястья Джона, едва прикрытого порванной в клочья курткой. — Я хотел бы изучить существо, которое вы из меня извлечете. — Против. С этого начинаются все беды. Позже, когда он устроился в соседнем с Рипли кресле, смотря на медленно приближающуюся планету, она спросила: — Ты ведь сказал ему только про отца? — Вайнона и Джордж вообще не должны были встречаться. Не то чтобы рожать детей. — Думаешь, то, что они оба твои, могло как-то повлиять на него? — Не знаю. Но… — Но ты их любишь. Обоих. Он не стал отвечать, только криво усмехнулся. Щелкнул тумблерами связи. — ?Энтерпрайз? на связь. Это доктор МакКой. Принимайте нас на борт. — Доктор МакКой, — фыркнула Рипли. — Отлично устроился.