Глава 11. Начало (1/2)

Им нужно бежать. Два трупа, если считать Ричарда. Причём один в их комнате. Тодд видит, что до Свлада это ещё не дошло: дрожа, он свернулся в углу, и его взгляд прикован к окровавленному телу Джона.

Тодд пытается не смотреть на Джона, но и так знает, что половина его лица превратилась в мешанину из костей, мышц и мозга. Он уже давно не стрелял с целью убить, и тем более давно — не преуспевал в этом. Джон застрелил его первый, как палач. Он не знал об исцеляющем устройстве. Джон хотел убить его. Самооборона. Сколько Тодд ни старается убедить себя в том, что это был правильный поступок, он не бессердечен и потому падает в замкнутый круг вины.

— Нужно бежать, — говорит Тодд, и это единственное, что он точно знает.

Он хватает с пола рюкзак Свлада, вытряхивает из него все содержимое. Подходит к тумбочке и берет деньги, полученные от Рега, запихивает их внутрь. Там едва набирается двести фунтов, но и они пригодятся.

— Как ты выжил? — бормочет Свлад куда-то себе в колени.

Наверное, у него шок. Как бы Тодд хотел, чтобы у них было время на горе и время на объяснения.

— Нужно идти. Выстрел был громкий… оба выстрела. Собирай вещи.

Тодд бросает рюкзак к ногам Свлада. Тот в недоумении смотрит на него. Будто происходит что-то невероятно странное.

— Ты должен был умереть. Ты вообще человек? Ты что, как Ричард? Нет, нет, этого быть не может. Ты не такой, как он. Ты — что-то иное.

— Свлад, — Тодд опускается на пол перед ним. Свлад хватает его за рукав футболки.

— Как тебя зовут? — спрашивает Свлад сквозь зубы, в его глазах появляется ярость. — Ты называешь меня по имени. Ты его знаешь. Скажи мне своё.

— Тодд Бротцман, — без колебаний отвечает Тодд. Свлад продолжает изучающе смотреть на него. Он ему не доверяет. — И я твой друг. Я знаю, что ты можешь не поверить, что… я понимаю, что о многом умолчал…Свлад отталкивает его.

— Ты лжец. Ты… ты мерзкий врун, аферист, ты липовый... — Свлад сглатывает, дрожа от злости. — Я поцеловал тебя! Я влюбился в тебя. А ты просто сплошной обман. Зачем ты тут? Я для тебя особая ценность? Ёбаный золотой ключик со сверхспособностями, чтобы решить все проблемы? Ты следующий в очереди на то, чтобы распоряжаться мной? Чтобы связать меня и втыкать мне в голову иголки, и чтобы я рассказал тебе твоё будущее?— Я твой друг…— Никакой ты мне не друг, — шипит Свлад. — Ты монстр.

Тодд понимает, что Свладу больно. И, наверное, он в шоке. Могло быть и хуже. Но ещё он понимает, что Свлад прав. Понимает его чувства. Да, Тодд заслужил это.

— Можешь меня ненавидеть, — говорит Тодд, хотя при этой мысли всё внутри у него немеет. — Ненавидь меня сколько хочешь. Но я должен вытащить тебя отсюда. Я должен знать, что ты в безопасности.

— В безопасности от кого?

У них нет времени. Совсем нет.

— Я только что убил агента “Чёрного крыла”. А их такое охуеть как бесит.

Тодд встаёт, переступает через труп Джона и поднимает пистолет, валяющийся рядом. Под кожаной курткой Джона виднеется большой коричневый конверт. Тодд забирает его, стараясь не смотреть на изуродованное лицо.

— Что, опыт подсказывает?— Честно? Да, — Тодд открывает конверт, заляпанный кровью. Он битком набит деньгами. “Чёрное крыло” сдержало своё обещание: это плата за вопросы к экзаменам.

Свлад молчит. Взглянув на него, Тодд видит, что его ярость поутихла.

— И куда же ты мне предлагаешь направиться? — с горечью спрашивает Свлад.

— Куда угодно. Лишь бы отсюда.

— Тогда я уйду один.

— Свлад, не…— Перестань! — кричит Свлад, поднимаясь. — Не тебе советовать! Не тебе предлагать мне, что делать, чертов ты Тодд Бротцман. Я убегал от них большую часть жизни, и мне ничья помощь для этого не нужна.

Они складывают вещи в злой тишине: Тодд собирает одежду в чемодан на колёсиках, а Свлад набивает рюкзак. Потом он натягивает своё кожаное пальто и запихивает Бернис во внутренний карман. В животе у Тодда разрастается жгучая ярость. Всё как раньше. Свлад выйдет из этой комнаты и станет скрываться: в своём неизменном дурацком пальто, вцепившись в игрушку, которая была у него с детства. “Чёрное крыло” продолжит гоняться за ним, и всё это из-за Тодда. Если бы Тодд не оказался здесь, Джон не вышел бы из-под прикрытия.

Впервые с момента, как он попал сюда, Тодд задумывается: а что, если он нарушил естественный ход времени? Вдруг его появление тут в самом деле было ошибкой, и из-за того, что он не стал отсиживаться и держаться подальше от событий, помехи, которые он создал, настолько сильно изменят жизнь Свлада, что это изменит вообще всё? Может, Дирк никогда не отправится в Сиэтл, никогда не раскроет убийство Патрика Спринга и не спасёт Лидию. Может, они никогда не встретятся. Но тогда как он мог сюда попасть, если ничего этого не было? Как, блядь, работает эта долбаная вселенная?Нельзя тратить время на раздумья. Важнее всего — обезопасить Свлада, как можно надёжнее спрятать его от “Черного крыла”. Раз уж Тодд потерял Дирка по воле невероятных обстоятельств будущих временных линий, то он останется со Свладом. Будет рядом и будет заботиться о его безопасности.

Тодд судорожно размышляет. Никто понятия не имеет, что Свлад как-то связан со всем произошедшим, разве что Хронотис, который отличается крайней прозорливостью в большинстве случаев. Тодд может пойти в Северный дворик и начать там махать пистолетом, это вызовет порядочную суматоху и панику, и Свлад спокойно сможет ускользнуть. Это значит, что Тодда арестуют, вероятно, посадят в тюрьму, а то и похуже, если ЦРУ разберётся, что к чему. Но может, именно для этого он и оказался здесь — чтобы помочь Свладу в момент, когда всё решительно пошло по пизде.

— Тебе пора, — говорит Тодд и бросает конверт с деньгами Свладу.

Тот ловит его на лету, открывает, и на его лице мелькают шок и растерянность, когда он понимает, что там. Он недоумённо хмурится.

— Ты собираешься… отпустить меня?— Я тебя и не держу. Ты просто… уходишь.

— Но тогда ты не… — Свлад измождённо трёт лоб, он в тупике. — Ты не хочешь пользоваться моими способностями и даже от денег отказываешься… А чего же тогда ты хочешь?— Сказал же. Чтобы ты был в безопасности.— Но почему?— Потому что я люблю тебя, — говорит Тодд. Ведь так проще всего объяснить. Объяснить, кто для него Дирк Джентли и их дружбу в той временной линии, которой, возможно, больше нет. Или то, кем стал для него Свлад Чьелли. Тодд не ожидал такого изумления в голубых глазах Свлада, не ожидал, что его щёки покраснеют. — Я люблю тебя, и это значит, что я пойду за тобой куда угодно и когда угодно, только бы точно знать, что ты в порядке, но раз ты не разрешаешь мне идти с тобой, то… — сердце Тодда кричит и бьётся внутри грудной клетки, когда он осознает, что это, возможно, их последняя встреча, и Свлада — или Дирка — он видит в последний раз. — Ну, тогда мне остаётся только лечь и умереть, вот правда, но я понимаю, почему ты так поступаешь.

— Ты правда меня любишь, — недоверчиво повторяет Свлад, бессильно опуская руки вместе с конвертом. — То есть об этом ты не врал? Это не было частью твоей легенды?— Для меня это непреложная истина, — шепчет Тодд.

Несмотря на всё произошедшее, ему становится так легко после признания, будто с души свалился огромный камень. Ему легче дышится. Теперь хотя бы Свлад знает о том, как много он значит для Тодда. Даже если об этом никогда не узнает Дирк.

Свлад смотрит на конверт, на рюкзак в своих руках, роняет и то и другое на пол. Идёт через комнату, раскинув руки, и Тодд начинает немного волноваться, что Свлад снова хочет использовать свои не слишком эффективные рукопашные приёмы, но это не так. Свлад нежно, едва касаясь, кладёт ладони на шею Тодда и, придерживая его, наклоняется, чтобы поцеловать в сжатые губы.

Тодд стонет, конец света отменяется, напряжение между ними моментально улетучивается. Он кладёт руки на талию Свлада, дыхание становится прерывистым. Они отстраняются друг от друга, резко и судорожно дыша, и Тодд тут же снова привлекает Свлада к себе, обнимая ещё крепче, наконец давая волю всем желаниям, копившимся в нём бог знает столько. Он хочет его. Он хочет этого мужчину, он пойдёт за ним на край вселенной, если тот позволит, его любовь — обещание, и его обещание — нерушимо.

Они прерывают поцелуй, когда перестаёт хватать воздуха, и оба дрожат всем телом от возбуждения.

— Убежим вместе, — говорит Свлад, что-то смахивая большим пальцем с его щеки. Тодд надеется, что это не слеза.

*Свлад кидает свой рюкзак на заднее сиденье машины Джона и садится на пассажирское. К счастью, машину не эвакуировали. Он пристёгивается, от избытка адреналина кружится голова.

Стив садится за руль. Нет, не Стив — Тодд. Его зовут Тодд. Свлад внимательно смотрит на него, соотнося его новое имя с лицом. Наверное, ему стоило быть осторожнее. Он не знает, что из всего сказанного Тоддом — правда. Он действительно попал сюда из Сиэтла? У него есть сестра? Он раньше состоял в группе? Он в самом деле умеет играть на гитаре? Хотя, пожалуй, последнее уже было очевидным, но всё же, сколько вопросов!Тодд заводит машину, и они уезжают в ночь. Свлад думает, как вообще люди доверяют друг другу. Доверие — это же бессмыслица. Людям вообще не стоит это делать. Хочешь быть в безопасности — будь в одиночестве, только вот Свлад так долго был один, и это было так плохо, будто он был конём, которому нельзя скакать во весь опор, или кошкой, которую держат в клетке. Он хочет довериться больше всего на свете.

От воспоминаний о пронизывающем холоде одиночества глаза начинает щипать, и Свлад кладёт руку на плечо Тодда, поближе к шее. Тодд прижимается к его руке подбородком, и Свлад чувствует покалывание щетины и тепло кожи. Он не один. Ему больше не придётся быть одному. Свлад знает, что может доверять этому человеку. Это фундаментальная, непреложная истина, которую он ощущает глубоко внутри, глубже, чем предчувствия. Важно ли, как это называется? Главное, что есть двое, которые любят друг друга.

Они почти час едут по шоссе, направляясь на юг, в сторону Лондона, потому что Свлад чувствует, что им нужно именно туда. Адреналин понемногу улетучивается, и Свлад внезапно устаёт настолько, что не может держать глаза открытым. Взглянув на Тодда, Свлад понимает, что тот чувствует себя так же. Тогда он предлагает остановиться неподалёку от Хастингвуда.

Тодд сворачивает в нужную сторону, но продолжает ехать, пока позади не стихает шум шоссе, а дорога не принимается петлять среди пустынной местности. Он паркуется на небольшом пятачке у обочины.

Тишина, опустившаяся на машину — двигатель не гудит, радио не работает — громче, чем всё, что Свлад слышал прежде. Тодд осторожно кладёт руку на колено Свлада, это просто легкое прикосновение в поиске контакта.

— Всё хорошо? — шепчет Тодд, хотя нет нужды соблюдать тишину.

— Ты всё время меня об этом спрашиваешь, — бормочет Свлад, улыбаясь. Тодд с любопытством смотрит на него. — Всегда спрашиваешь: “Всё хорошо?” или “У тебя всё в порядке?”. Я думал, что ты считаешь меня совершенно неспособным постоять за себя, но дело не в этом, да? Просто ты искренне волнуешься за меня.Тодд улыбается.

— Это точно. Очень волнуюсь. Но это не значит, что ты и правда можешь за себя постоять.Свлад смеется, потому что любит его. Он его любит. Он в восторге, что они — это они.

Они откидывают спинки сидений так низко, как только получается, и ложатся, повернувшись друг к другу. Рука Тодда вытянута и лежит на талии Свлада. Тодд засыпает почти сразу, а Свлад ещё думает об этом прикосновении — какой тяжелой кажется рука и что Тодду наверняка неудобно, но он всё-таки не может спать, не касаясь его. Свладу интересно, стал ли он теперь для Тодда кем-то вроде Бернис, которая сейчас устроилась у Свлада на груди.

*Утром они въезжают в Лондон. Тодд предоставляет Свладу выбор, куда поворачивать, следуя за машинами и мотоциклами, которые выглядят примечательно. Они быстро теряются — именно так, как можно потеряться, двигаясь куда глаза глядят. По настоянию Свлада они останавливаются на жилой улице, где одинаковые дома стоят как солдаты в строю. Наполовину голый кирпич, наполовину белая краска.Свлад выходит, чтобы купить кофе, чай и, вероятно, столько конфет, сколько удастся раздобыть в забегаловке на углу. Тодд потягивается, пытаясь сделать вид, что ничуть не нервничает, заслышав где-то вдалеке звук полицейской сирены.

Когда Свлад возвращается, он приносит всё, что только можно купить в небольшом магазине: от напитков до пачки сигарет.

— И давно ты куришь? — спрашивает Тодд, вынимая зажигалку из кармана куртки.— Интересно выглядели, — отмахивается Свлад. — К тому же вряд ли я склонен к зависимостям. О, смотри-ка, Тодд, это же шоколадные лягушки “Фреддос”. Неотъемлемая часть британского образования!К большому удивлению Тодда, Свлад спокойно выкуривает первую сигарету, ни разу не закашлявшись. А ещё он закидывает ноги на приборную панель, распахнув своё кожаное пальто, ест что попало и повсюду разбрасывает обёртки. На Тодда внезапно обрушиваются воспоминания. Но не о Дирке, а о том, какими Тодд представлял себе частных детективов, когда он был маленьким, а сериал про Коломбо постоянно крутили по телеку.

— А ты думал, чем займёшься после окончания Кембриджа? — спрашивает Тодд, избегая того неловкого факта, что Свлад пропускает свои экзамены. Свлад пожимает плечами.

— Не особо. Стоило бы, наверное, но планирование никогда не было моей сильной стороной. Все мои попытки как-то упорядочить планы обычно проваливались. А что?— А ты не думал о том, чтобы стать детективом?Свлад смотрит на Тодда с любопытством, слегка улыбаясь.

— Служить в полиции? — саркастично спрашивает он, несомненно, имея в виду, что у него нет никаких документов и что он негативно относится к любым людям в форме.

— Нет, частным следователем. Пользуясь твоими… ну, тем, что ты можешь делать. Использовать это на благо людей.Свлад поджимает губы, размышляя. Крутит сигарету между большим и указательным пальцами.

— Детективом… — говорит он, словно пробуя слово на вкус. Потом смеётся, снова зажимая губами сигарету. — Какая странная идея. Это что, мне надо тебя допросить? Раз уж я детектив. В интересах расследования.

— Эм… Ну да, точно, — смеётся Тодд.

— Ну что же, мистер Бротцман, или Тодд, если позволите. Я видел, как вас ударила лошадь и как в вас всадили пулю, но вам это, похоже, не повредило, — говорит Свлад, целиком вживаясь в новую роль. — Так что не могли бы вы мне поведать, каким же волшебным образом вы стали настолько неуязвимым?*К полудню голод даёт о себе знать всё сильнее, а ощущения Свлада не подсказывают ничего другого, кроме как оставаться на этом же месте. Тогда он предлагает отправиться в ресторан — зайти в туалет, а ещё поесть такой еды, от которой их мышцы не будет сводить судорогами от излишков сахара. Они бросают машину, прихватив с собой всё ценное. Даже не будь они в бегах, на сигнализацию Форда Ка полагаться явно не стоит.Свлад замечает итальянский сетевой ресторан и тут же выбирает его, ведь итальянская кухня — это пицца, а пиццу Свлад не ел уже больше двух дней, и это начинает граничить с безумием.

Их приветствует улыбающийся темноволосый официант. Он провожает их к столику на двоих с жёсткими металлическими стульями — удивительно неудобными для места, стремящегося к тому, чтобы клиенты оставались как можно дольше и выпивали шампанского как можно больше.Свлад заказывает первую же пиццу, которая ему приглянулась — самую большую, с ветчиной и рукколой, а Тодд выбирает пасту с морепродуктами.

Они разговаривают. Им нужно разговаривать, иначе тишина будет невыносимой. Сперва они разговаривают про Кембридж и про музыку, но эти темы слишком банальны, а Свладу ужасно хочется узнать, чем настоящая жизнь Тодда отличается от той легенды, которую он знал раньше.

Свлад видит, что Тодд отвечает, тщательно обдумывая свои слова. Он не обманывает, но и всю правду не говорит. У него есть сестра. Он приехал из Сиэтла. И группа у него была, называлась “Мексиканские похороны”. Правдивым в его легенде оказывается так много, что Свлад уже хочет напрямую спросить, о чём именно Тодд умалчивает и почему.

— Ты… из “Чёрного крыла”? — спрашивает Свлад, когда в беседе появляется пауза, а Тодд накручивает на вилку спагетти.

— Нет. Я же сказал, я не из ЦРУ.

— Я не про это. Я… Кроме меня там были и другие. У них тоже были способности, не такие как у меня, но похожие, поэтому их и держали вместе со мной. То есть, конечно, не прямо вместе со мной. Там же все так одержимы индивидуальным тематическим подбором цветов и символов, что если бы несколько проектов оказались в одной камере, это бы разрушило всю эстетику. Мне просто интересно, а вдруг ты…вдруг ты…— Нет, — мягко говорит Тодд.

— О… — кивает Свлад и жует пиццу, стараясь не выглядеть разочарованным. Конечно, он не пожелал бы Тодду побывать в неволе так, как пришлось ему самому. Но зато это бы вполне объяснило, почему Тодд так неохотно рассказывает о себе.

— Но я знаю, чем там занимались, — тихо говорит Тодд, не глядя на Свлада, его голос слегка дрожит. — Я знаю, что там делали с тобой. С такими как ты.

— Откуда?

— Я знаком с людьми оттуда. Которых там… держали. За то, кем они являлись.

— Ты именно поэтому искал меня?

Тодд смотрит на Свлада прямо и открыто, уже без той ярости, что горела в его глазах пару секунд назад.

— Я не искал тебя. Я просто… тебя нашёл.

— Ну надо же, какое совпопадание, — говорит Свлад и улыбается в ответ на смех Тодда.

Доев пиццу, Свлад идёт в туалет, оставляя Тодда расправляться с десертом.

Он смотрит на себя в зеркало, вглядывается в черты лица, замечает, какие усталые у него глаза. Плеснув водой в лицо, он вытирается шершавым бумажным полотенцем, но это не особенно помогает.

Он вымотан. Ему снова приходится бежать. И хотя сейчас у него есть деньги, рано или поздно они всё равно закончатся, и он вернётся к тому, с чего начинал — бездомный, вынужденный побираться. Но на этот раз он с Тоддом. Хоть какой-то проблеск надежды во всей этой тьме.