Глава 8. Страх. (1/1)

2. - Доктор? – Нил увидел тень, пробежавшую справа от него. – Доктор, это ты? Он направил свет фонаря вниз. Это было совершенно невозможно, но луч высветил человека лет пятидесяти, спокойно сидящего в кресле. - Папа? – Нил отшатнулся. Трясущейся рукой он отвел фонарь в сторону. – Не может быть. Это не можешь быть ты. Он снова осветил лестницу перед собой. Его отец сидел в одном ряду с другими людьми – все они были выдающимися учеными из академии Нила. Внезапно зажегся приглушенный свет, и он увидел конгресс-зал, заполненный астрономами. Он обнаружил, что стоит на трибуне. На стойке перед ним лежала копия его диссертации. Вся его работа, вся история обнаружения таинственной планеты. - Итак, - говорил он в микрофон, чувствуя нервное пощипывание в горле, - из всего изложенного делаю вывод: планета Повеглия не только существует. Данные, которые нам удалось собрать, позволяют заключить, что гравитация Повеглии достаточно велика, чтобы поспорить с притяжением черной дыры и сбалансировать эти силы, создав возможность для планеты существовать в ее центре и не быть при этом уничтоженной. Едва он закончил свою речь, старший из мужчин поднялся со своего места. - Это абсурд. Никогда в жизни не слышал такой нелепости! Нил взмок. - Ваши данные – подлог! Ничто не может приземлиться на планете с таким гравитационным полем. Ваша экспедиция – это жульничество! Кто-то бросил в него его же диссертацией. Нил отшатнулся. - Нет, нет! Мы были там. Это правда! Все правда! Прошу вас! Просто изучите все данные! Но аудитория уже не прислушивалась к нему. Внезапно все они стали называть его обманщиком и швырять в него его отчетами. Перед лицом своего самого страшного кошмара Нил отступал все дальше. Пот скатывался у него по шее и впитывался в воротник рубашки. Краем глаза он увидел отца. Он сидел в центре разъяренной толпы, склонив голову и закрыв глаза, не в силах вынести этого позора. Остальные тем временем поднимались к нему. Они столпились перед трибуной. Со всех сторон он был окружен людьми с покрасневшими лицами, тянувшими к нему руки. Кто-то схватил его за левую ногу и потянул вниз. Сердце взметнулось у него в груди. На мгновение реальный мир пронесся у него перед глазами. Балансируя на носках ботинок, он стоял на самом краю лестницы и смотрел вниз, медленно наклоняясь вперед. Парализованный страхом, он сморгнул капли пота с ресниц, и эта кошмарная картина испарилась, он снова вернулся на трибуну, окруженную разъяренными людьми. Почти не понимая, что происходит, и видя перед собой лишь стену рук с растопыренными пальцами, Нил закричал. 4. Толпа людей и конгресс-зал исчезли. Нил вернулся в башню и обнаружил, что стоит на самом краю, а гравитация медленно тянет его вниз. Пытаясь восстановить равновесие, он размахивал руками, словно обезумевшая птица. Все было бесполезно. Но за мгновение до того, как черная пропасть поглотила его, что-то дернуло его за руку, оттягивая назад. По инерции он опрокинулся и провалился сквозь стену, словно был соткан из дыма, а не состоял из плоти и костей. 6.

Нил осмотрелся вокруг распахнутыми от изумления глазами. Последнее, что он помнил – он смотрел в зияющую пропасть, в самое лицо неминуемой смерти. А затем он обнаружил, что стоит в узком коридоре, стены которого опутаны хаотичным роем проводов. - Ты внутри стен башни, - из тени перед ним появился человек. Нил облегченно выдохнул, когда узнал своего высокого незнакомца. - Между реальным миром и виртуальной реальностью, - продолжал объяснять он. Это входило у него в привычку. Он не знал, поймет ли этот человек что-нибудь, но старался подавать информацию как можно проще. – Прости, ты ненадолго останешься здесь – я обязан был тебя спасти. Ты едва не разбился. К его изумлению, человек подошел и обнял его. - О, спасибо! Спасибо, что спас мне жизнь, Доктор! Доктор удивленно поднял брови. - Откуда ты знаешь мое имя? - То есть? - Мое имя. Я не называл его тебе. Но ты зовешь меня Доктором. - Но ты же И ЕСТЬ Доктор, - Нил улыбнулся, уверившись, что повелитель времени снова чудит. – А где остальные? Их ты тоже спас? - Остальные? А, ты имеешь в виду остальных нарушителей, которые прибыли сюда на межгалактическом крейсере? Они все еще блуждают где-то по башне. Должен сказать, они весьма умны. Ну, по крайней мере, один из них. Он узнал о поврежденных мозговых волнах и прервал их до того, как они успели нанести серьезный вред, - он помолчал. – Подожди, что значит ?ты И ЕСТЬ Доктор?? Вот так просто? Мы знакомы? Мы встречались? - Но это же ты, так? – чем больше длился этот разговор, тем больше запутывался несчастный Нил. – Когда мы встретились на заправочной станции, ты представился Доктором, разве это не твое настоящее имя? - Ты встречал меня раньше. И ты знаешь меня – или человека, похожего на меня, - рассуждал Доктор. – Прошу прощения, моя скорость обработки данных намного ниже оптимальной. Мне пришлось принять твердую форму, чтобы вытащить тебя, а это сильно истощает ресурсы. Нил только смотрел на него так, будто он окончательно свихнулся. - Точно, теперь я понял, - Доктор повернулся к нему, довольно улыбаясь от того, что наконец-то смог разобраться. – Скажи, не встретил ли ты меня случайно на планете 19911744АА? - Притормози, - выдавил Нил после короткой паузы. – Какого черта тут вообще происходит? 8. Кеды Доктора едва коснулись пола – и портал за ним закрылся, сужаясь и сужаясь, пока совсем не растворился, оставив после себя лишь едва заметный след. Они оказались в хорошо освещенной комнате с куполообразным потолком, на самом верху лестницы. В центре ее находилась круглая платформа, соединенная с тем местом, где они стояли, узким каменным мостом. Доктор взглянул в пропасть. Отсюда невозможно было увидеть дно – его закрывал рой белых облаков, создававших дурацкое ощущение, будто бы они добрались до рая. В центре стояли огромные металлические подмостки. Их железные ножки были привинчены к полу большими болтами, а сверху на длинных цепях, перекинутых через край платформы, висела большая клетка. Она легко покачивалась из стороны в сторону, издавая жуткий скрипящий звук. - Что это за странный звук, как будто удары? – пробормотала Аурелия. Они с Уиллом тоже его услышали. Он исходил из подвешенной клетки. Провода, расположенные на стенах, сходились в центре купола и собирались в один большой кабель, свисавший вниз и исчезавший в клетке. Доктор побежал вперед. Почему-то, вся эта обстановка вызывала в нем воспоминания о тех днях, когда Мастер держал его в маленькой птичьей клетке. За решетками, проржавевшими настолько, что казались черными, на дне клетки лежал человек. Его тело казалось почти прозрачным. Грудь состояла из одних ребер, скулы резко выделялись на лице, а глаза провалились. Он был покрыт засохшей грязью. Последние обрывки одежды, которая когда-то покрывала его тело, сгнили много лет назад. Цепи, проведенные через круглые кольца, прицепленные к платформе, были закреплены на его жестоко израненных щиколотках и запястьях. С ужасом Доктор заметил, что тяжелый металлический ошейник, закрепленный на шее пленника, прорезал кожу и врезался в мышечную ткань. Основной кабель спускался и подключался к ошейнику, соединенному проводами с разъемом, вживленным в его шею. Его глаза были закрыты, словно он спал, но его голова качалась из стороны в сторону и билась о грязную решетку на дне клетки. Доктор присел на корточки рядом с ним. - Мастер? – его сердца остановились. Как долго его держали здесь? Как долго он страдал? – Мастер? Ты меня слышишь? - Пожалуйста, пусть он прекратит, - прошептала Аурелия, заметив влажную дорожку крови, стекающую по его виску. – Я этого не вынесу. Доктор, пусть он прекратит. Доктор бросился ко входу в клетку и обнаружил, что дверь не заперта. Он забрался внутрь и, опираясь руками и коленями о грязный пол, подполз к Мастеру. Придерживая его голову, чтобы он перестал калечить себя, он наклонился, почти касаясь губами его лба. - Мастер. Я здесь, - прошептал он. – Я вернулся. Он внимательно вгляделся в его лицо, но равнодушное выражение лица его друга, граничащее со ступором, не изменилось. - Ты слышишь меня? Пожалуйста, Мастер. Пожалуйста. Это была его вина. Ну почему он не нашел его раньше? Почему он был таким неудачником? Все эти люди, которых он спас, эти невероятные вещи, которые он совершил, все эти планеты и звезды, которые все еще оставались на своих местах благодаря ему, какой прок от них, если он не мог спасти Мастера от самоуничтожения? - Он не может тебе ответить. Готовый разрыдаться, Доктор поднял взгляд на человека, неожиданно появившегося перед ним. На нем было его пальто и его пиджак, его кеды и его брюки. Он выглядел в точности как он. - Он даже тебя не слышит, - продолжил он. – Нервные окончания, отвечающие за органы чувств, повреждены. - К-кто ты такой? – Доктор нахмурился. А потом заметил Нила, машущего ему с той стороны решетки. Двое товарищей бросились к нему. Не в силах сдержать радость, они крепко сжимали его в объятиях. - Но к-как? - Все в порядке, Доктор! – объяснил Нил. – Это голограмма, управляющая этим местом. Я чуть не упал в ту яму, но он меня спас. - Я не совсем голограмма, - разъяснил другой Доктор. – Если быть точным, я программа, принимающая голографическую форму. И я не управляю этим местом. Хотя хотел бы. Все контролирует мой Мастер. - Твой Мастер? Другой Доктор кивнул в сторону пленника, лежавшего без сознания в его руках.

- Он управляет этим местом. Если это можно назвать так, учитывая его состояние, - он уставился на Доктора взглядом, который можно было бы назвать лишь восхищенным и обожающим. – Ты, должно быть, Доктор. Я очень рад наконец с тобой встретиться. Думаю, ты заметил, что мой Мастер создал меня по твоему подобию. Он схватил руку Доктора и потряс ее с энтузиазмом. - Это такая честь, сэр. В воспоминаниях моего Мастера я видел так много благих дел, которые ты совершил. Конечно, он ненавидел тебя за них, но так как моя матрица личности основана на твоем характере, я могу лишь поаплодировать твоим неутомимым героическим подвигам. - Мастер, ОН создал тебя? - Да, - ответил другой Доктор с широченной улыбкой. - Почему он создал ТЕБЯ? – выпалил Доктор. – В смысле, без обид, но я думал, что он ненавидит меня. - Да, ну… это не так, - другой Доктор умолк, явно смущенный вопросом. – Знаешь, я заботился о нем последние 1445 лет, и я до сих пор не уверен, что он обо мне думает. В смысле, о тебе.

Он нервно подпрыгнул на носках. - Но ты ему нужен, в этом я уверен. Он присел рядом с Доктором на корточки, видя его горе. - А сейчас ты нужен ему как никогда. - Это ты с ним сделал? Другой Доктор мрачно покачал головой. - Тогда кто? – спросил Доктор со все возрастающей яростью в голосе. – Почему он весь в проводах? Кто посадил его на цепь как собаку и запер в этой чертовой клетке? - Я не знаю, кто запер его тут. Когда это случилось, меня здесь не было, а он всегда скрывает от меня эту часть своих воспоминаний. Может быть, он забыл об этом из-за своего безумия, а может быть – специально вырвал из своей памяти. С ним никогда ни в чем нельзя быть уверенным, - он озабоченно взглянул на Мастера. – Эти провода – его идея. Они были еще до того, как он создал меня. Это часть его системы жизнеобеспечения. Благодаря им он пережил все эти сотни лет. Но он не предусмотрел того, что его физическая форма истощится. Он перевел взгляд вверх, на бесчисленные змеи кабелей, пролегавшие под потолком. - Он пытался не сойти с ума, создав симуляцию, которая будет занимать его мозг – фальшивую реальность, которую сможет контролировать и в которую сможет сбежать. Это было самое разумное, что он мог сделать перед лицом двух тысяч лет, в которых компанию ему могли составить лишь его собственные кошмары. - Хочешь сказать, он создал тебя, чтобы ты не давал ему сойти с ума? - О да, но я провалился, позорно провалился, - другой Доктор вздохнул. – Это связано с чем-то, что вы двое пережили, когда были детьми на Галлифрее – это заставляет его доверять тебе больше всех во Вселенной. Он доверяет тебе даже свою собственную жизнь. Он выбрал именно тебя в качестве своего хранителя, зная, что однажды его разум начнет его подводить, и ему понадобится кто-нибудь, чтобы помочь ему выжить. - И как долго он в таком состоянии? – спросил Доктор, чувствуя, как слова другого Доктора тяжелым камнем ложатся на плечи. - Двести, может быть, двести сорок лет. Здесь нет смысла считать дни, они все сливаются в недели, а недели – в годы. В последний раз, когда он сохранял рассудок и говорил что-то, что имело смысл… - другой Доктор на мгновение умолк и посмотрел в сторону.

- Это было так давно, я даже не помню, когда он сказал это. Но я помню, как он посмотрел на меня таким взглядом, - он посмотрел на Доктора. – Он знал. Он все еще понимал, что с ним происходит, он понимал, что каждая частица у него внутри отключается, что он медленно умирает. Ему было так страшно умирать в одиночестве, но он не хотел этого показывать – тебе. - Что он тебе сказал? - Он сказал, что прощает меня. За то, что я ушел. Доктор сглотнул тяжелый комок, застрявший в горле. - Я не совсем понимаю, что это значит. Я ни разу не смог последовать за ним в эту особенную часть его прошлого. Он прячет от меня и ее тоже, - виртуальный Доктор помолчал, внимательно глядя на слезы, стекающие по щекам Доктора. – Но, похоже, для тебя это что-то значит. - Это моя вина, - признался Доктор. – Я должен был остаться с ним. Он нуждался во мне, а я убежал, бросил его одного, наедине с этими барабанами, терзавшими его разум. Я должен был остаться, но не мог, потому что… потому что был напуган. Мастер был прав. Я трус. И никогда не был никем иным. А теперь… Голос Доктора прервался из-за рыданий. Он качал Мастера на руках. - А теперь, возможно, тебе пора остановиться, перестать быть трусом и сделать то, что ты должен был - помочь ему. Доктор смахнул слезы и взглянул на своего цифрового клона. - Что ты хочешь сказать? Как я могу ему помочь теперь? - Он еще не потерян. Не совсем. Ты все еще можешь связаться с ним. Здесь, - другой Доктор дотронулся до его лба. – За все эти годы я много раз пытался вернуть его. Я сам писал программы, пробовал каждую комбинацию, которая была доступна моей кодовой матрице, чтобы помощь ему прийти в себя. Я пробовал показывать ему воспоминания, наиболее благотворные для него, мемуары его отца, дни, которые он провел с тобой в Академии. Но все было бесполезно, он сопротивлялся каждой возможности восстановиться, разрушал каждый шанс на освобождение. С каждой моей попыткой спасти его он все глубже погружался в самые ужасные уголки своей памяти, и в итоге все стало только хуже. Последняя программа, последняя попытка спасти его, обернулась настоящей катастрофой. После этого он оказался в единственном месте, которое позволил ему разум. Он молча посмотрел на своего создателя. Как и его живой двойник, он винил себя за то, что подвел его, и при мысли об этом, его сердца каждый раз сжимались. - Знаешь, он не верит, что заслуживает лучшего, - сказал он после долгого молчания. – Его гложет чувство вины. Оно не позволяет ему увидеть пути к освобождению. Он повернулся к Доктору. Все эти годы он беспомощно наблюдал за тем, как Мастер проваливался все глубже, как безумие все больше захватывает его душу, пока от него не осталась лишь пустая оболочка. Он не хотел, чтобы это продолжалось. - Я пытался, - объяснил он, пытаясь оправдать свои провалы. – Я правда пытался. Я испробовал все, что было в моих силах. Но я всего лишь программа, составленная из нулей и единиц, существующая в кодирующей матрице с ограниченными возможностями. Но ты – ты мой живой образец. Настоящий Доктор, из плоти и крови. Возможности твоего разума… безграничны. Я знаю это – я видел, на что способен великолепный, но разрушающийся разум моего Мастера. Он взглянул на Доктора с новым оживленным и решительным блеском в глазах. - Только представь, что может сделать для него твой здоровый и блистательный разум, Доктор.