Глава 9. Освобождение. (1/1)

2. Он увидел мир глазами Мастера. Никогда еще Доктор не испытывал такого гнева. Он нашел барабаны. Они разбухли и превратились в громоподобный грохот, колотящийся внутри головы наподобие тошнотворной мигрени. Как вздутая пульсирующая опухоль, приказывавшая лишь одного – убить. Убить этого мерзавца, разрушившего его жизнь. Убить Лорда Президента – этого напыщенного, высокопарного, тщеславного ублюдка. Этого подлого лицемера, считавшего его больным и недостойным существования, хотя тот сам создал его, превратил в это чудовище и был ответственен за все. Он считал. Раз, – и от удара Рассилон отшатнулся назад, к порталу. Угрожающее сияние перчатки погасло – его раненное тело забирало назад свою жизненную энергию. Два, – и Лорд Президент оказался на коленях, прижимаясь к полу и тяжело дыша в агонии, согревающей сердца Мастера. Три. Портал закрылся за ними. Доктор, особняк Нейсмитов, Земля – все исчезло в слепящей белизне. На лице Рассилона отразился ужас, когда он понял, что вместе с ними исчезла и их последняя надежда выжить. У него оставалось так мало сил. Его тело было измотано, оно едва могло поддерживать физическую форму. Он взглянул на свои дрожащие руки. Кожа мерцала, обнажая кости. А затем боль прорезала его, словно удар ножа. Еще один удар. Только бы продержаться еще немного. Даже если это его убьет. Он выстрелил – и это был заряд не только его последней жизненной энергии. В нем заключался весь его гнев и вся его боль. ?Пожалуйста, - молил он, - все, чего я прошу – отмщения?. Тогда все это могло закончиться. Четыре. Волна чистой энергии ударила Рассилона в сердца, и всю свою оставшуюся силу Мастер положил на то, чтобы заставить их остановиться. Лицо Лорда Президента побелело. Глаза закатились. Так близко. Он был так болезненно близко к развязке. Мучительная боль пронизала все его тело. Она разрывала его от затылка до пальцев ног, выкачивая самые последние силы. Согнувшись вдвое и хватая ртом воздух, он упал на колени. Гнев заглушила жестокая боль, она курсировала по его венам, словно поток из крохотных иголок. Мастер лежал на полу и смотрел, как из темноты появляются солдаты и бросаются к раненному Лорду Президенту. Он закрыл глаза. Пожалуйста. Пожалуйста, пусть он умрет. Он услышал резкий вздох Рассилона, наполняющего легкие воздухом, а затем – вздох облегчения его последователей. Мастер втянул воздух и подавил подступившие слезы. Его тело было совсем разбито, неизлечимо искалечено. Над ним нависло лицо Рассилона. Несправедливо! Как быстро восстановился этот змееподобный ублюдок! Вся эта ярость и самопожертвование ради достижения хотя бы малой толики правосудия не оставили ему на память ни одного шрама. А сам Мастер умирал. Плоть исчезла с его пальцев, открыв белые кости, его пронизывала боль, словно миллионы лезвий срезали мускулы и перерубали сухожилия. Рассилон холодно смотрел на него. Он поднял свой посох и со всей силы обрушил его на кисть умирающего Мастера. Тот издал крик боли, его тело содрогнулось. - Ты мерзкое, отвратительное животное, - прошипел Рассилон, не в силах больше скрывать ярость под своей тонкой аристократической маской. Он плюнул Мастеру в лицо. – Ты… ты и Доктор. Вы УНИЧТОЖИЛИ НАС! Они вытащили его погибающее тело на балкон, выходящий во двор. Оглушенный болью, ослепленный резким светом и окруженный какофонией голосов, он лишь смутно осознавал, что Рассилон обращался к встревоженной толпе, собравшейся у подножия башни. Лорд Президент поднял посох к горящему оранжевому небу. - Связь с Землей разрушена! Толпа испустила отчаянный вопль. Рассилон продолжал, стараясь сохранить самообладание до самого конца: - Нам не избежать нашей судьбы. Сегодня черный день. Сегодня Галлифрей погибнет. Никто из нас не выживет. Поднялся хаос. Люди бежали прочь от башни Цитадели, отчаянно стремясь попасть домой. Другие, парализованные страхом и готовые разрыдаться, напротив, цеплялись за стражников. Семьи обнимали своих любимых, шепча друг другу слова прощания. Но были и те, кто был зол и не готов покинуть мир, не удовлетворив чувство несправедливости своей короткой и жестокой жизни. Они должны были найти и убить козла отпущения. - Лорд президент, - крикнул кто-то старейшине. – Кто это, кого поймали ваши стражники? Рассилон повернулся к Мастеру, лицо которого уже смертельно побледнело. - Это, - сказал он, и в его голосе было столько злобы, что было странно, как он умудряется держать его под контролем. – Это бесчестное чудовище, приговорившее Галлифрей. Мастер ответственен за уничтожение связи. Он – тот, кто обрек нас всех на смерть. Из толпы донеслись крики ярости. - Это правда? - Это Мастер? Тот порочный ребенок, сошедший с ума и убивший собственного отца? - Убить его! Убить это чудовище! - Нет! Пусть он страдает! - Пусть он сгорит! Рассилон внимательно наблюдал за разъяренной толпой, требующей крови Мастера. В их действиях не было ни чистоты, ни жалости, ни гордости. Казалось, в этих последних днях Войны повелители времени наконец потеряли волю к жизни и сошли с ума. - Похоже, они хотят, чтобы ты остался, - холодно констатировал он. – Хотя бы, чтобы ты успел за все заплатить. Он схватил Мастера за подбородок рукой, закованной в латную рукавицу. Голубой металл засветился. - Я могу понять их слепую кровожадность. Почему именно ты, ТЫ должен быть единственным из нас, кто умрет спокойной смертью, пока другие, более достойные, чем ты, будут гореть? Лорд Президент коснулся ладонью в перчатке груди своего пленника. Глаза Мастера резко распахнулись, когда жизненная энергия Рассилона хлынула в его умирающее тело. - Останься с нами, лорд Мастер, - сказал старейшина ехидным и мстительным тоном. – Останься и ГОРИ с нами! 3. Он восстановил его. Мерзкий ублюдок восстановил его. Как раз за миг до того, как Доктор выдернул вилку из розеткии отправил всех существующих зловонных далеков и повелителей времени к своим создателям, как раз перед тем, как он убил их всех с помощью пылающего огненного моря. Но этого было мало. Даже в таких безумных условиях это означало нормальную смерть. Нет, он должен был страдать, потому что смог действительно вывести Рассилона из себя. Неважно, что связь разрушил Доктор, а не он. Доктор был недосягаем для пыток, способных удовлетворить извращенную садистскую натуру Лорда Президента. Зато был он. Это должен был быть Мастер, и Рассилон, всемогущий Лорд Президент, самый великий представитель его расы, мог сделать с ним что угодно. Он мог заставить Мастера пожалеть, что в той темной пустой комнате он не умер немного быстрее. Рассилон запечатал его душу в его плоти и костях, сплавил его сущность с ненавистным ему телом. Мастер уже не мог регенерировать. Но он способен был исцеляться. Его раны зарастали почти так же быстро, как солдаты наносили их. Ушибы и синяки в считанные часы из красных превращались в черные, а затем – в фиолетовые. Сломанные кости срастались на глазах. Кошмарные глубокие раны от хлыста успевали затянуться, пока стражники снимали с него цепи и тащили назад, к Рассилону, ждавшему его на вершине башни. В этот раз все повторилось.

Они бросили его к ногам Лорда Президента. Заплывшими глазами он наблюдал, как тот приближается. - Ты все еще с нами, лорд Мастер? Мастер закашлялся и сплюнул на пол комок свернувшейся крови, сочащейся из разбитого носа и попадающей в рот. - Подозреваю, при всех этих болезненных обстоятельствах тело с ускоренной способностью к исцелению – это скорее проклятье, чем благословение. Он посмотрел на Мастера и с удовольствием отметил страх, мелькнувший в глазах молодого повелителя времени. Рассилон придвинулся к нему, скривив губы в отвращении. - Я бессмертен. Что еще может случиться, если я восстановлю повелителя времени? Даже такого больного мелкого червя, как ты. Мастер слабо втянул воздух, не в силах издать ни звука. - Подумай, что случится, когда Доктор воспользуется Моментом? Что, по-твоему, станет с печально известным дитя Галлифрея? – ледяная жестокая улыбка тронула его губы. – Поразмышляй над этим, пока твой разум еще тебе служит. Будет ли он гореть вечно, или обратится в пепел – и его сознание, запертое в мертвой материи, разлетится по Вселенной? Будет ли это легкое облачко пыли способно удержать хоть одну слабую мысль? Будет ли оно знать, во что превратилось? Как думаешь, лорд Мастер? Впервые с тех пор, как они прошли сквозь портал, Мастер увидел страх, сжигающий Лорда Президента под прикрытием его хладнокровия. Рассилон, единственный по-настоящему бессмертный повелитель времени в мире, боялся умереть, потому что для него смерть не означала конец. Если бы повелители времени когда-нибудь создали религию и изобрели такие понятия как Бог, ангелы и демоны, ад и рай, то существование, на которое Рассилон был обречен после гибели Галлифрея, было бы ужаснее вечных адских мук. И Рассилон решил разделить свою кошмарную судьбу с Мастером. - Я ожидал, что ты поймешь, - сказал Рассилон, наблюдая за тем, как Мастер пытается встать, в ярости сжав кулаки. Но разбитое тело все еще не слушалось его. - Кто-то должен заплатить за гибель Галлифрея, за мою гибель, - губы Лорда президента растянулись в жестокой улыбке. – Считай это прощальным подарком. Вместо того, который я собираюсь забрать у тебя. - Ч-что? - Мой лорд Мастер. Даже после всего, что я с тобой сделал, твое наказание будет неполным. Как можно счесть наказанием возможность разделить судьбу самого благородного повелителя времени, самого великого военачальника времен Войны Времени, отца-основателя Галлифрея? Неужели ты думаешь, что я буду удовлетворен, зная, что глупому, безумному существу, недостойному даже называться повелителем времени, после смерти будет не лучше и не хуже, чем МНЕ? И где тут СПРАВЕДЛИВОСТЬ? Мастер отшатнулся, когда Рассилон протянул руки и обхватил его голову, вдавив пальцы в кожу по бокам. - Ее нет. Если только я сам не восстановлю равновесие. Если только я сам не создам ее. Ты, лорд Мастер, в своем безумии думаешь, что стал барабанами, а барабаны стали тобой. Тебе придется научиться жить без них даже после смерти. - Нет! Нет! Не надо! – Мастер силился отползти назад, вырваться из цепкой хватки Рассилона. Но было уже поздно. Рассилон вошел в его разум, врываясь в него словно разъяренный бык, уничтожая все на своем пути к связующему звену, которое когда-то вживил в разум Мастера. Он нашел и, словно стервятник с острыми, как ножи когтями, вырвал его. - Лорд дал – Лорд взял, - прошептал Лорд Президент. Он бросил к своим ногам небольшой живой комок – опухоль, поглотившую барабанный бой и медленно растущую в воспаленном мозгу повелителя времени – и наступил на него ногой. Затем он вышел из комнаты, оставив Мастера, катающегося по полу, кричащего и рыдающего как обезумевшее животное. 5. Доктор медленно отступил прочь из разума Мастера. - Она спасла тебя, - пробормотал он с болью в сердцах. – Она! Все они отдали свои жизни, чтобы спасти тебя. Он вернулся в белоснежную камеру в симуляции сумасшедшего дома. Мастер сидел напротив него. Снова прижавшись головой к стене, он смотрел на Доктора расширенными, полными раскаяния глазами. - Я не просил ее… Я не понимал, почему она это сделала. И до сих пор не понимаю. Доктор устремил взгляд на стену. Ее величавый образ, до того как его размыл яркий свет, до сих пор стоял у него перед глазами. - Ей не стоило спасать меня, - выдохнул Мастер, не в силах больше прятать свою вину за безумием. – Она могла спасти кого угодно, она могла даже себя запечатать в Ковчеге. Не было смысла спасать меня. Никакого смысла. - Она знала, - прошептал Доктор. Его скорбящая душа медленно начинала осознавать произошедшее. – Она знала, что я буду искать тебя. Он взглянул на своего озабоченного друга. - Мастер, - мягко сказал он. – Ты не должен чувствовать себя виноватым. Точно не за это. Она все равно погибла бы, даже если бы не использовала свою жизненную силу, чтобы спасти тебя. Его голос надломился. Он потянулся к Мастеру, но тот стыдливо отпрянул от его прикосновения. - Кощей. Все в порядке. Теперь я понимаю. Я знаю, что с тобой произошло. Эта башня – не тюрьма. Это маленький рай, построенный последними членами Совета повелителей времени, чтобы сберечь тебя. Они использовали свою жизненную силу и активировали алмазы в озере. Вибрация белых звезд, усиленная Ковчегом, вызвала искажение в ткани реальности – и ты оказался в этом крошечном пузыре, огражденный от бушующего огня и Галлифрея, превращающегося в пепел. Мастер покачал головой и зажал ладонями уши, стараясь не слушать Доктора. - Бессмысленно. Бессмысленно, - бормотал он. – Бессмысленно и бесполезно! - Но почему же бесполезно? Разве ты не видел? Мастер, неужели ты не помнишь, что она тебе показала? Тебе суждено было пережить крушение Войны Времени. Тебе суждено было оказаться здесь, со мной. Мастер поднял взгляд. Их глаза встретились. Грустная улыбка скользнула по губам Доктора. - Да, правильно, ты и я, последние повелители времени. - Я не могу, - Мастер снова покачал головой. – Я не могу пойти с тобой. - То есть как? – безумное упрямство Мастера внезапно пробудило в нем глубокий страх. Долгое время Мастер не произносил ни слова. А затем начал декламировать слова, начертанные на входе в башню. - ?Среди стен этого лабиринта. Здесь спит дитя кошмаров, что живет в одиночестве. Когда падет тьма, его сны выпустят чудовищ из этих проклятых стен. Мы создали его тюрьму, и каждый шаг удаляет от него?.

- ?…Это дитя они уничтожат, если вы попытаетесь его освободить?, - закончил за него Доктор, чувствуя, как осознание холодным стальным лезвием входит в сердца.

- Предупреждения на входной двери, - прошептал он, пока разум его продолжал разматывать клубок этой ужасающей истины. – Ковчег был создан вокруг тебя. И ты единственный, кто может его поддерживать. Без тебя все сооружение дестабилизируется, и пузырь лопнет. Только благодаря гравитации башни и озера остатки Галлифрея еще не рухнули в прожорливое сердце черной дыры. Поэтому если ты выйдешь из башни и запустишь ее уничтожение… - Я умру, - закончил Мастер. Таким ясным его разум не казался за все время их встречи. – И заберу с собой всех болванов, так неудачно оказавшихся здесь в этот момент. Он бросил на Доктора многозначительный взгляд. - Ты это знал, - потрясенно прошептал Доктор. – Цепи у тебя на шее и запястьях. Ты сам это с собой сделал. - Я должен был найти способ удержать себя в башне. Мой разум блуждал… моя голова… Доктор, моя голова. Ты не знаешь. Тебя здесь не было. Без барабанов тишина стала такой невыносимой. Я слышал все. Слышал крики всех, кого я убил. Я слышал Редгрейва, Равениуса и других. Я слышал Чанто и Люси. Я слышал отца, его предсмертный шепот. Я слышал тебя, - он взглянул на него глазами, полными слез, вздрагивая всем телом. – Каждую ночь я слышал их крики. Свет в его глазах погас. Доктор посмотрел на него, и на его лице явственно читалось сострадание и печаль. Внезапно земля вздрогнула у них под ногами, от стен донесся слабый грохот. Доктор резко повернулся вокруг своей оси и увидел, как беленые стены камеры мигают, словной пойманные в свет бьющей молнии, обнажая пустое черное пространство и равнодушные зеленые линии компьютерной матрицы – самое сердце симуляции. Голос другого Доктора донесся с той стороны. Сначала он едва пробивался сквозь помехи, но постепенно приобретал четкость, громкость и настойчивость. - Доктор! Мы… здесь… повторяю, Доктор! Ты дол… выбираться! Остальные… огромной опасности! Я не могу им помочь! Доктор! Вернись! - Ты должен идти, - заявил Мастер, стараясь говорить твердо. - Я не могу, - в тревоге ответил Доктор. – Я не могу просто бросить тебя здесь. Цифровой Доктор продолжал звать его, умоляя о помощи. - Это мой разум. Он разрушает Ковчег. Мой Доктор не сможет защищать твоих драгоценных людей. Ты должен идти. - Нет, - Доктор упрямо покачал головой. – Что бы ты ни думал, нам с тобой суждено одно, общее будущее. Его голос смягчился, превратившись в отчаянную мольбу. - Мастер, мы еще пробежим всю Вселенную, бок о бок. Так что я тебя не оставлю. Опять. К облегчению Доктора, его слова, кажется, оказали благоприятное действие на мрачное настроение Мастера. - Я никуда не уйду, - ответил он с едва заметной улыбкой, - в таком состоянии. Он повернулся к двери. - Ты не можешь их бросить. Отведи их на корабль и возвращайся. Я постараюсь сохранить ясный рассудок. - Но что если… - Ты прав, выход должен быть, - вмешался Мастер прежде, чем Доктор успел возразить. – Я это понял. С возрожденной надеждой он стал раскачиваться взад-вперед. - О, теперь я вижу это так ясно. Доктор, ты здесь. Ты наконец-то здесь. Ты вернулся, как она мне и показывала. Ты, с твоим острым умом, найдешь выход. Он взглянул на него, из последних сил, из последних остатков разума стараясь выглядеть обнадеженным и здравомыслящим. Доктора, которому Мастер был нужнее чего бы то ни было во Вселенной, было легко обмануть. - Конечно! – вздохнул он обрадовано и убежденно. – Я вытащу тебя. Мы выберемся отсюда – вместе. - Доктор, пожалуйста! Ты ни… вернешься! Я не смогу надолго уберечь их от волн страха, проникающих в их мозг! Ты должен вывести их из башни! Доктор! - Я вернусь, - решительно сказал Доктор и бросился к двери.